Mr Potter, Explain Yourself/Объяснитесь, мистер Поттер

      – МИСТЕР ПОТТЕР!       Голова Гарри раскалывалась, и пронзительно-громкий голос профессора Макгонагал определенно не помогал. Он хмыкнул и попытался откинуться на подушку, но слева от себя обнаружил теплое тело. И справа тоже.       Что, черт возьми, происходит?       – МИСТЕР ПОТТЕР, ПРОСНИТЕСЬ НЕМЕДЛЕННО!       Гарри открыл глаза и увидел расплывчатую фигуру Макгонагал, стоящей рядом с кроватью.       – Оооауы? – он зевнул и попробовал еще раз. – Очки?       Разъяренная Макгонагал подхватила их с ночного столика, который Гарри даже не заметил. Да, Макгонагал выглядела взбешенной. Гарри еще раз огляделся и обнаружил, что лежит на огромной двуспальной кровати посреди роскошной спальни. "Ну, это объясняет, почему я чувствую, что меня обнимают двое", – подумал волшебник-пятикурсник. Он посмотрел на кровать и увидел две человеческие фигуры, полностью скрытые одеялом.       – Проснулись, мистер Поттер? – голос Макгонагал звучал саркастично и все еще сердито.       – Ах, простите, профессор... где мы? – смущенно спросил Гарри.       – Мы в Выручай-комнате, мистер Поттер, не притворяйтесь, что не знаете.       – Э-э... а какой сегодня день?       Макгонагал закатила глаза.       – Понедельник, 22 июня. А теперь, мистер Поттер, не будете ли вы так любезны объяснить, почему вы не были на занятиях и в своей спальне, и почему сегодня я нахожу вас здесь в таком состоянии?       – Э-э... – Гарри запнулся. – Я не совсем помню, мэм...       – Да, бутылки из-под огневиски могут это объяснить, – фыркнула Макгонагал. – Очень хорошо, мистер Поттер. Я дам вам и вашим... партнерам... полчаса на то, чтобы привести себя в порядок, а потом хочу видеть всех троих в своем кабинете. Кстати, кто у вас там?       Гарри приподнял одеяло и увидел густо покрасневшую Гермиону Грейнджер и улыбающуюся Луну Лавгуд, смотрящих на него снизу вверх. Они выглядели одновременно испуганными, пристыженными и удивленными.       Гарри покраснел и снова посмотрел на Макгонагал.       – Э-э-э, можете дать нам часок, мэм? Обещаю, мы сразу же придем к вам в кабинет.       – Очень хорошо, мистер Поттер, – ухмыльнулась Макгонагал. – Ровно через час, – и она ушла.       Как только дверь закрылась, Гермиона подвинулась на подушке и, к удивлению Гарри, крепко обняла его. Тем временем Луна наглаживала маленького Гарри внизу. Наконец Гермиона отпустила его, и гриффиндорцы посмотрели друг другу в глаза, густо покраснев.       – Герм... Гермиона, во имя Мерлина, что? – заикаясь, спросил Гарри. Луне быстро удавалось возбудить его, что очень отвлекало.       – Луна? Пожалуйста, остановись... что происходит?       – Фе, я хотела еще поиграть, – сказала Луна, скользя гибким телом вверх по Гарри, усиливая возбуждение, пока не достигла подушки. Полностью лежа на юном волшебнике, она также жарко поцеловала его, и начала двигать бедрами, но Гермиона сильно шлепнула ее по заднице.       – Ой! Гермиона, за что? – взвизгнула Луна, соскальзывая с Гарри и прижимаясь к его пылающей щеке.       – Не время для игр, Луна, если ты снова его заведешь, мы пропустим встречу с профессором МакГонагал, – улыбнулась Гермиона блондинке.       – Что касается тебя, Гарри... – Гермиона приподнялась на локте и улыбнулась. – Поскольку твой бедный маленький мужской мозг, похоже, ошеломлен нашей красотой, позволь напомнить о том, что происходило ночью...       Час спустя трое счастливых подростков постучали в дверь кабинета Макгонагал. Она крикнула "Войдите!" и, подняв бровь смотрела, как троица занимает свои места, а затем бросила на них свирепый взгляд. Гарри сел посередине, Гермиона справа от него, а Луна – слева.       – Ну что? Я так понимаю, что никаких других студентов в вашу недозволенную деятельность вовлечено не было?       У Гарри хватило здравого смысла покраснеть, Гермиона выглядела застенчиво гордой.       – О нет, мэм, Гарри едва мог справиться с нами двумя. Третья девушка убила бы его, – ответила Луна безучастно, словно обсуждала одно из своих глупых животных.       – Понятно, – ответила Макгонагал. Это будет то еще утро. Накануне ее выписали из больницы Святого Мунго, и она обнаружила, что в Хогвартсе царит хаос. Гарри, Гермиона, Луна, мальчик Лонгботтом и двое младших Уизли свергли Верховного Инквизитора Амбридж и слетали на фестралах в Лондон, сразившись – и победив – Пожирателей смерти в самом министерстве. Затем в четверг Гарри и Дамблдор долго совещались в кабинете директора, и с пятницы Дамблдор был в Министерстве, пытаясь управлять волшебным миром, так как Фадж был почти в отставке, а Волдеморт открыто признан вернувшимся.       Воскресный Пророк был почти полностью посвящен Министерской Шестерке, и она встретила Гарри в больничном крыле, где он разговаривал с ранеными друзьями. Она провела большую часть воскресенья, пытаясь восстановить порядок, и ей пришлось иметь дело с разъяренными кентаврами, которые – все еще – отказывались вернуть эту ужасную женщину Амбридж.       – Почему бы вам не начать с того, почему мисс Грейнджер и мисс Лавгуд не на своих больничных койках? – подсказала Макгонагал троице.       – Вечером я навещал друзей в больничном крыле, – ответил Гарри. – У Луны было сотрясение мозга от того, что ее швырнул через всю комнату один из Пожирателей смерти, и все еще болела голова. Я вспомнил, как однажды летом миссис Уизли целовала руку Джинни, когда у нее был синяк, решил, что это может унять боль, и поцеловал ее в лоб.       – Гарри дарит чудесные поцелуи, это почти как прикосновение лунной лягушки, – добавила Луна. – Моя голова мгновенно прошла, и я почувствовала себя прекрасно.       – Э-э, да, – Гарри слегка покраснел, – потом я увидел, что Гермионе все еще больно, и пошутил, что могу и ее полечить поцелуем.       – Я пошутила в ответ, "Ну так сделай это, Гарри", – добавила Гермиона, тоже покраснев. – А он воспринял это буквально.       – Я задрал рубашку и нежно поцеловал ее живот, прямо над уродливым шрамом от проклятия, – признался Гарри. Когда Макгонагал нахмурилась, он в панике быстро добавил. – Я ничего не видел! Ее грудь тогда была прикрыта!       – Поцелуй Гарри был нежным и теплым, – сказала Гермиона мечтательным тоном, почти как Луна. – Я чувствовала себя такой... любимой, – она прижалась к Гарри.       – Ну да, ну... в общем, – пролепетал волшебник, – ее шрам исчез у меня на глазах. Я позвал мадам Помфри, и она подтвердила, что Луна и Гермиона полностью исцелились. Она посчитала, что ее лечение было очень эффективным.       – Я сказала Гарри, что теперь он должен поцеловать Рональда, Невилла и Джиневру, но он не захотел, – надулась Луна.       – Мистер Поттер? Почему? – спросила Макгонагал.       – Э-э... ну, я совсем не хочу целоваться с парнями, а Джинни – младшая сестра Рона. Он никогда не простит мне, если я ее поцелую, – сказал Гарри. Не говоря уже о том, что он не хотел, чтобы она снова в него влюбилась, ведь Джинни, казалось, наконец-то переросла это.       – Хорошо, это объясняет, почему дамы не в больничном крыле. Как это может привести к сегодняшнему утру? – Макгонагал уставилась на них. Гермиона встретилась с ней взглядом и смущенно отвернулась, Луна, казалось, смотрела сквозь Макгонагал и медленно облизывала губы, но Гарри выдержал.       – После того, как Помфри отпустила Гермиону и Луну, они взяли меня за руки, и мы пошли в Выручай-комнату. Я хотел поблагодарить их за помощь в министерстве, и... – Гарри осекся, рыдания подкатили к горлу. Почти сразу же Гермиона заключила его в объятия и страстно поцеловала.       – Мисс Грейнджер! Мистер Поттер! Это в высшей степени неуместно! – громко сказала Макгонагал, но это их не остановило.       – Гарри все еще очень расстроен смертью крестного, – тихо сказала Луна, нежно поглаживая Гарри правой рукой по спине.       – Он и вчера плакал, пока не наделал глупостей.       – Глупостей? – Макгонагал с облегчением увидела, что поцелуй закончился, и Гермиона, со слегка припухшими губами, снова взяла инициативу в свои руки.       – Гарри сказал нам, что мы пострадали, потому что были слишком близко к нему, и что он будет сражаться один. Тогда он решил, что может сказать мне и Луне, чтобы мы его бросили.       – Должно быть, его укусил мозгошмыг, – согласилась Луна. – Они, как известно, путают мысли, особенно когда эмоции зашкаливают.       – Я сказала моему Гарри, что ничего этого не будет, – продолжила Гермиона. – Мы с Луной всегда будем рядом с ним и уж точно не позволим ему сражаться с Волдемортом в одиночку.       Моему, Гермиона? Макгонагал взяла это на заметку и отложила на потом.       – Это все еще не объясняет, почему я застала вас троих не на последних уроках семестра, а в спальне. В одной спальне.       – Ну, профессор, – Гарри даже осмелился улыбнуться ей, – это моя вина. Я спросил своего друга Добби...       Тут с хлопком появился чересчур нетерпеливый домовой эльф.       – Мастер Гарри Поттер сэр зовет Добби своим другом? Мастер Гарри Поттер сэр самый великий волшебник на свете!       Эльф обнял ногу Гарри, затем посмотрел на девочек.       – Привет, Грэнджи мастера Гарри Поттера сэра, Луни мастера Гарри Поттера сэра. Грэнджи и Луни мастера Гарри Поттера сэра нравится выпивка?       – Домовой эльф Добби, – сказала Луна, улыбаясь. – Нам всем очень понравилось то, что ты принес нам вчера вечером. Ты самый лучший домовой эльф на свете.       Добби покраснел, опустил свои висячие уши и исчез.       – Э-э, да, он, – сказал слегка взволнованный Гарри. – Я попросил моего маленького друга принести нам напитки и закуски от мадам Розмерты, чтобы мы с девочками могли поговорить. Это была моя ошибка, я забыл, каким энергичным он может быть.       – Добби принес не только сливочное пиво и еду, но и огневиски, – продолжила Гермиона. – Мой глупый Гарри, похоже, был убежден, что справится, и выпил несколько бутылок, пока мы пили сливочное пиво.       – Я люблю сливочное пиво, – сказала Луна. – Но еще больше я люблю Гарри, когда он преодолевает свои запреты, – и она снова прижалась к Гарри.       – Э-э, да, я почти ничего не помню после этого, – сказал Гарри, краснея.       – Ты был велик Гарри, – сказала Луна. – Мой первый и второй раз были прекрасны. Как и третий, и... – наконец Гарри заткнул ее поцелуем.       – Эм, да, – продолжила Гермиона, ерзая на стуле. – Думаю, вы понимаете, мэм. Гарри наконец признался, что влюблен в меня – глупый мерзавец должен был сказать это еще в прошлом году, чтобы мы могли пойти на бал, – в ответ я призналась, что люблю его, – улыбнулась Гермиона.       – Понятно, – Макгонагал совсем не была удивлена Гарри и Гермионой, на которых делали ставки с первого курса, – но как это объясняет мисс Лавгуд?       – Эм... она сделала то же самое, – сказала Гермиона.       – Я люблю Гарри с тех пор, как мы впервые встретились, – сказала Луна. – Он не так уж плох на вид, но именно его аура притягивает к нему. Он и я идеально подходим друг другу, и я знала, что он может любить меня в ответ. Поэтому я просто спросила Гермиону, могу ли я попользоваться Гарри, когда она его не использует.       – Не использует его? – Макгонагал не могла поверить своим ушам. – Мисс Грейнджер! Только не говорите мне, что вы согласились!       – Конечно нет, профессор, – сказала Гермиона. – Я сказала, что решать должен Гарри. Так что, как видите, это его вина.       – Мистер Поттер, объяснитесь, – сердито сказала Макгонагал.       – Э-э-э... ну... – Гарри слегка ослабил галстук. – Видите ли, я действительно не мог выбрать. С одной стороны, моя Гермиона, думаю, я полюбил ее с первого взгляда в поезде, когда симпатичная девочка пришла искать жабу, – Гермиона снова прильнула к нему. – С другой – Луна, ставшая хорошим другом в АД, я почувствовал глубокую связь между нами, как только поцеловал ее, – это принесло ему объятия Луны. – Поэтому я спросил их, могут ли они обе быть со мной.       – О-обе? У вас теперь две подружки, мистер Поттер?       – О. Конечно нет, – сказала Луна,– это было бы странно. Нет, у него две невесты.       – Н-невесты? Мистер Поттер, вы просили их обеих выйти за вас замуж? И вы, мисс Лавгуд, мисс Грейнджер, сказали "да"?       – Конечно, мэм, – сказал Гарри, – Гермиона все мне объяснила, – он тут же игриво похлопал ее по руке, потому что взгляд профессора снова был прикован к Гермионе.       – Луна, поцелуй Гарри, – сказала она, получив "о'кей!" в ответ, и губы Гарри снова были заняты.       – Все это очень логично, мэм. Гарри любит меня и Луну, но никому не понравится, что он встречается с нами обеими. Но Гарри теперь глава двух домов. Сириус прошлым летом сказал ему, что он сделал Гарри своим наследником, а гоблинам все равно, является ли кто-то заключенным, подозреваемым или свободным человеком, они просто исполняют завещания. Министерство обязано подчиняться этим договорам. Значит, Гарри – это Гарри Поттер и Гарри Блэк. Юридически это два разных человека. Я выйду замуж за Гарри Поттера, когда ему исполнится шестнадцать, а Луна выйдет замуж за Гарри Блэка, когда ему исполнится шестнадцать.       – Но... но это же двоеженство! – возразила Макгонагал.       – Нет, мэм, – сказала Луна, которая отпустила Гарри с остекленевшими счастливыми глазами. – Все совершенно законно. Блэки – древнейший и благороднейший дом, а значит, не может быть юридически объединен с другим домом. С тех пор как Стабби Бордман...       – Кто? – вмешалась Макгонагал.       – Она имеет в виду Сириуса Блэка, – ответила Гермиона и поцеловала Гарри, забравшись к нему на колени. Макгонагал даже не возмутилась, что было свидетельством переизбытка информации.       – Да, это был его псевдоним, – продолжила Луна. – В завещании он отрекся от Нарциссы Ирмы Блэк-Малфой и Беллатрикс Друэллы Блэк-Лестрейндж, так что Гарри – самый близкий по происхождению мужчина в семье и теперь является лордом Блэком. Так что, как видите, мэм, никаких проблем нет.       – Но он не может жениться на вас обеих! А если он захочет исполнять свои супружеские обязанности? – попыталась объяснить Макгонагал.       – О, это не проблема, мэм, – ответила Луна с улыбкой. – Гарри очень хорош в этом. Он сделал меня и мою Гермиону очень счастливыми прошлой ночью.       – Она права, – сказала Гермиона, все еще сидя у Гарри на коленях. – Мы с Луной очень рады поделиться. Я также не против поцеловать ее, она очень мила, – и чтобы показать это, наклонилась и поймала губы Луны своими.       – Э-э, мэм, – сказал Гарри, вдруг почувствовав, что брюки ему слишком тесны. – Можем мы идти? Я хочу поговорить с моими прекрасными невестами наедине.       Макгонагал посмотрела на эту троицу и поняла, что ничего не может поделать с их отношениями. Если Луна и Гермиона были правы, а у нее не было никаких оснований сомневаться, что две лучшие ведьмы своих курсов провели надлежащее исследование, то с юридической точки зрения в их отношениях действительно не было ничего плохого.       – Очень хорошо, мистер Поттер. Вы понимаете, что я пока не могу предоставить вам доступ в супружеские покои, и надеюсь, на оставшиеся дни вам будет достаточно Выручай-комнаты?       Гарри кивнул.       – Тогда я отпускаю вас троих с предупреждением, не пить больше огневиски без присмотра, также я не хочу, чтобы вы пропустили последние занятия. И вы больше не должны попадаться на месте преступления, понятно? О, и я буду ждать приглашения на обе свадьбы! – крикнула она вдогонку счастливой троице, направлявшейся в Выручай-комнату праздновать.