Нерассказанное

«Какого это — любить самого влиятельного и известного человека страны?» «Наверное, это невероятно — быть девушкой супер-героя». Пеппер готова рассмеяться в лицо журналистам, разорвать листочки с вопросам на кусочки и сунуть их в лицо написавшему. Она может прямо сейчас перечислить десять случаев, когда легче было удавиться, чем смотреть на хаотичное безумие, охватившее их маленький и такой, в сущности, хрупкий мир, но говорить это вслух она не станет, поэтому просто улыбается своей спокойной нейтральной улыбкой, почему-то заставляющей Тони картинно хвататься за сердце и — она цитирует, потому что это происходит чуть ли не каждую неделю — называть это «той самой улыбкой, от которой становится страшно даже президенту». Любить Тони Старка сложно. Он смеётся над заявлениями СМИ, закатывает глаза на любое появление мстителей на горизонте, общается в исключительно саркастично-язвительной форме и засыпает за столом в мастерской. Он заставляет роботов носить ему кофе, не спит ночами, очень старается не напиваться и скрывает всё в себе. Он переругивается со всеми, демонстрирует своё превосходство на каждом шагу и, кажется, мог бы вслух послать правительство, если бы переговоры не вела Пеппер. Любить Тони Старка опасно. Поттс не удивляется, если он оборачивается в свой костюм прямо посреди утренней пробежки по парку, не удивляется, если её берут в заложники (скорее, пытаются — Тони уничтожает любого, кто хоть чуть-чуть заденет Пеппер); не удивляется, если в окно прыгает мальчик в красно-синем костюме и ножевым ранением в руке, даже взрыву в проклятой лаборатории она удивляться не станет. (Везде ищем плюсы: так Тони хотя бы не будет просиживать там весь день до починки.) Жизнь в их доме безмерно хаотична и определённо способна довести любого до нервного срыва. Пеппер приспособилась. А смирилась она ещё тогда, с знаменитым «Я железный человек». Пеппер надевает тапочки с кошачьими ушками и стоически игнорирует ходящего по потолку Питера и периодически взрывающего дом мужа, извинения которого обычно привносят в их жизнь ещё больше хаоса. Не то что бы Пеппер против. Любить Тони Старка, увы, чертовски больно, и больно за него самого. Потому что Поттс устала, просто ужасно устала терпеть собственное желание ударить Капитана Америка в лицо, да побольнее и поосновательнее. Всё равно, что он суперсолдат. Всё равно, что он мститель. Пошли они к чёрту! Потому что они не видели, как Тони отгораживается от мира и уходит в собственные страхи и сожаления, во всепоглощающую вину, съедающую его быстрее любых репортёров. Пеппер готова послать всех: мстителей, журналистов, все СМИ, даже правительство. Потому что они не видят, как Тони Старк напивается впервые за пять лет, пытаясь забыть обвинения команды. Потому что это не они пережили с ним панические атаки. Потому что это не они каждый раз ужасно боятся, что он не вернётся живым. Пеппер ненавидит это ощущение беспомощности, когда она подрагивающим голосом просит Пятницу извещать её о всех новостях, связанных с ближайшей битвой. Ненавидит стоять у окна и бояться, что видела его в последний раз и даже не успела сказать что-то важное, не успела рассказать о чём-то. Пеппер иногда видит, как рассыпаются в песок упущенные ею возможности. Пеппер Поттс ненавидит знать, что совершенно бесполезна. Любить Тони Старка как любить склеенную вазу. Того и гляди все маленькие кусочки взорвутся и рассыпятся в осколки. Пеппер любит его. А ещё она любит Питера. Мальчика-солнышко, живое воплощение слова «радость» и то самое чудо, за которое Тони ухватился, как за спасательный якорь. Он шутил, смеялся, строил из себя что-то важное — будто бы не был важен для неё и Питера просто так. То и дело пройдёт мимо пацана и ласково взъерошит волосы, приобнимет за плечо. Отговаривается, что не обнимашки, что так просто получилось, но Поттс видит, как важно ему быть нужным. Она поспорит на место директора СтаркИнд — Питер тоже видит. Тони может мгновенно перемениться, когда начинает говорить о Питере — в своей обычной манере, полунасмешливо, но искренне и со смешной заботой, от которой так невыносимо тепло. Тони смотрит на Пеппер так, будто она вся вселенная, обнимает очень крепко, между делом перекидываясь с Паучком какими-то научными терминами. Она и половины не понимает, но ей всё равно. Тони готовит им малиновый торт, отправляет ворчащего Хэппи в школу за Питером, взрывает ещё одну лабораторию, смотрит с Питом «Звёздные войны», предварительно десять раз сказав, что ни за что их смотреть не будет, и живёт. Пеппер это ценит. Любить Тони Старка — как ходить над краешком бездны, чернеющей буйными волнами. Любить Тони Старка значит быть Пеппер Поттс. Она железнее любого железного человека и знает это. Поэтому она улыбается и загадочно говорит в ответ всем журналистам: — О, вы себе даже не представляете.