***
Дом сверкал изнутри. С улицы был слышен шум голосов и музыки. Прохожие ухмылялись, говоря что-то о "гнезде греха". В обычное время усадьба Ли Сумана была полна просителей или случайных гостей, весь город уважал комиссара, но то был больше страх перед синей формой и высоким званием. Правая рука мэра всё-таки. А вот в подобные вечера народ в открытую шептался об "ужасах", происходящих внутри. Подстёгиваемые жаждой наживы и удивительными городскими легендами, люди приходили оставлять все свои деньги на игровых столах. Конечно, об убийствах в доме комиссара не могло быть и речи, да и плотским утехам тут тоже были не рады, греховность всё же была. И заключалась она в безумном азарте, что мог впоследствии лишить человека даже собственной жизни. При этом вечера игр подавались хозяином как акт благородства. Он говорил, что мастерство игры в карты доступно как обученному в академии джентльмену, так и бедняку с улицы. Лишь Фортуна способна их рассудить. Зала наполнена светом сотен свечей. Зелёные столы манили, обещая при удачном стечении обстоятельств большой куш. Кровь гостей была слишком горяча от азарта и алкоголя. Пестрая масса из костюмов и платьев мелькала, смешивая звон бокалов с шуршанием ткани и фанфарами музыкантов. В такой полифонии звуков и мерцании убранства легко было потерять голову. И многие теряли. Юнги искренне ненавидел это место - тут ломалась судьба многих, а кто-то, урвав чужое, становился на миг самым счастливым, пока снова вдребезги не проигрывал. Но Кихён и его друзья были здесь. Это давало надежду. Решение поспорить с Чангюном было спонтанным. Точнее, выбор человека был таким. Сам способ достать деньги был обдуман Юнги много раз. Риск был слишком велик, но и при удаче, нет, при победе, всё изменилось бы в лучшую сторону. Как только Юнги и его трое спутников вошли в залу, то осознали, что сегодня не так многолюдно, да и общество представляет из себя молодых людей немногим старше их самих. — Значит, папенька не в городе. Парни обернулись на Кихёна. Он явно, в своём зеленоватом бархатном костюме, играющим на контрасте с золотом стен, чувствовал себя здесь привычнее. Но он не игрок, лишь внимательный наблюдатель. Таких здесь не любили, но и не выгоняли. "Ротозеи" не в чести, но всё равно приносили доход ставками. — Это хорошо? План точно сработает? — Хёну, дорогой, во-первых, потише... Старший виновато опустил глаза. Он часто чувствовал себя неловко в таких ситуациях, но оставить его было нельзя. Сегодня каждый кулак на счету (если конечно дело дойдёт до драки). Кихён потрепал Хёну по плечу. — ... а во-вторых, это нам даже на руку. Меньше свидетелей и больше веселья! Они подошли ближе к столам. До согласованного времени "дуэли" было ещё два часа. Достаточно, чтобы сбежать. Ну или чтобы понаблюдать за игрой других. Юнги знал правила и практиковался в игре с Кихёном. Тот приглашал своего знакомого (игра требовала четырёх человек, а Хёну не играл). Среди гостей можно было заметить Хёнвона, прислуживающего им. — Минхёк, иди, поздоровайся с Че, мне в открытую лучше с ним не контактировать. — Хорошо. Спина в чёрном пиджаке медленно отдалилась, протискиваясь между публикой вокруг столов. Хёнвон знал, что если кто-то из гостей узнает, что Кихён с ним общался, то его могут не допустить до игры. Мало ли какие секреты может рассказать игроку лакей. Пока Минхёк узнавал обстановку у Хёнвона, Юнги решил осмотреться сам. Конечно, новое лицо привлекало внимание, но небогатая одежда сразу вызывала легкие смешки и фырканья — опять беднота пытается разбогатеть. Но были и иные взгляды. Белая праздничная (по мерам матери Юнги) рубашка придавала и без того почти кукольному лицу Юнги какую-то очаровательную ангелоподобность. А как известно, люди любят очернять пороками что-то чистое. И он не был единственным "ангелом". Среди столов буквально порхал юноша в белом. Только если одеяние Мина действительно отдавало чем-то церковным, то его же полуоткрытая грудь и лёгкая ткань говорила об обратном — незнакомец явно имел определенную цель сегодня. И эта цель была созвучна с россказнями с базаров о "тёмных делишках" в усадьбе комиссара. Они встретились взглядами. Звонкий смех незнакомца, вызванный неловким флиртом одной девушки, утих. С грацией балерины юноша стал приближаться к Юнги, пританцовывая между столами, успевая очаровать всех, мимо кого он проходил. Пухлые губы растянулись в сладкой улыбке, а огонёк в глазах разгорался всё ярче. — Вы впервые здесь? Юнги сомневался, стоит ли заводить знакомство с таким человеком, но простые правила вежливости и жажда приключений одновременно взяли верх. — Да, стараюсь освоиться. — Игрок или наблюдатель? Юноша слегка по-птичьи наклонил голову, игриво наблюдая за старшим. — Можно сказать, что и то, и другое. Повернувшись к официанту, незнакомец взял два бокала с игристым вином и протянул один Юнги. — За знакомство! Я Мими. — Юнги. Бокалы зазвенели, но никто не притронулся к напитку. Юнги вздохнул. — Я не думаю, что пить перед игрой хорошая идея. На такие риски стоит идти с трезвой головой. — Ну, и мне по возрасту ещё рано. А всё равно выпить ужасно хочется. Надеюсь, это будет нашим маленьким секретом. Мими подмигнул Юнги и выпил бокал залпом. Он незаметно растворился в толпе и оставил старшего в гордом одиночестве. Юнги снова вздохнул и слегка пригубил вино. Алкоголь обжег горло, оставив кисловатый фруктовый привкус. Губы Мими наверняка были именно такими на вкус. — Игра скоро должна начаться, Вам стоит познакомиться с соперником. Мягкий голос Хёнвона вернул Юнги из пучины собственных мыслей. Он обернулся в сторону нарастающего гула людей. По одной из лестниц спускались двое. Юнги узнал одного из них — Чангюн постоянно одёргивал свой светлый пиджак и поправлял челку — хоть он часто появлялся в таком обществе, было видно, что внимание всей залы заставляло его нервничать. Юноша рядом с ним, напротив, был весел и чувствовал себя как рыба в воде, щегольский полосатый костюм с блестящей брошью добавлял особый шарм и без того приятному лицу. — Дамы и господа, надеюсь, вы не скучали! Стало ещё шумнее. Юнги подошёл к своим друзьям, явно начинающим нервничать. — Это и есть хозяйский сынок, Чжухон. Чангюн у него под крылом. Поэтому, как я и предупреждал, даже если ты выиграешь сегодня, то могут быть проблемы. Кихён обеспокоено оглядел сначала Юнги, а потом и парочку с головы до ног. — Мне кажется наш прохвост не только у него под крылом... — Минхёк засмеялся с собственной шутки, за которую начал получать от друзей тычки в бока и пожелания помолчать. — Я пойду к ним. Хёну не успел остановить Мина, как тот уже направлялся в сторону своих "дуэлянтов". Мысли беспорядочно копошились насекомыми в мозгу Юнги. "Всё пройдёт спокойно. Мой точный расчёт и мастерство Кихёна должны сработать. Люди увидят, что мы выиграли честно. А они мне ничего не сделают, дело уже их чести". Чжухон очень увлечённо говорил с каким-то господином, так, что в споре не замечал происходящего вокруг. А вот Чангюн заметил Юнги сразу. Он подозвал того подойти ближе. — Это Вы меня вызывали на поединок? — Да. Мне нужно отыграться, вот и всё. Ничего личного. — Хм... но почему именно я? Пока Юнги придумывал причину, Чангюн увидел знакомые лица в толпе, что отразилось в его улыбке. Он продолжил: — Ох, вижу, Вы тут не одни. Но знаете, меня это искренне радует. Достойный соперник с достойной компанией. Наконец-то Чжухон обернулся к ним и оценивающим взглядом оглядел Мина с головы до ног. Получив одобрительный кивок от Чангюна, он решил вмешаться в разговор. — С кем имею честь беседовать? — Мин Юнги. — Неужели тот самый Мин. Ну или точнее его отпрыск? На удивление Юнги, сын комиссара говорил это без презрения или насмешки, а даже с каким-то пониманием. Возможно предрассудки о "богатых сыночках" не всегда верны. — Да. И я вернулся чтобы отыграться за отца. — Благородный человек с благородной целью. - Чжунхон будто бы вторил Чангюну. Столы в очередной раз освободились, и хозяин предложил Юнги сесть напротив. К ним начали приближаться зрители. По местным правилам, все должны были стоять справа и слева от игроков, чтобы никто из зрителей не мог видеть карты. Посередине встал Хёнвон. В его руках была крупная колода с золотистой кромкой. — Кто Ваш партнёр? Чангюн не дождался ответа Юнги и, заметив подходящего знакомого, что-то зашептал Чжухону. На лице приближающегося к ним Кихёна отразилось волнение. Но он решил не отступать. — Я его партнёр. — Птичка прощебетала мне, что тогда игра может быть неравной... Ю Кихён, верно? — Да, он самый. — Так вот, Ю. Раз господин Мин решил прийти сюда, да ещё и сразиться с Имом, значит он мастер. И Вы мастер. Но игра будет неравной. Все знают, что на удивление я плох в картах, хоть и знаю правила канасты. Тогда нужен новичок, чтобы уравнять силы. — Но... — Хоть в моем доме желание гостя закон, он не должен противоречить другим законам. Как джентльмен Вы должны меня понять. Ничего личного. — Да, сэр. Кихён откланялся и, бросив ещё один обеспокоенный взор в сторону Юнги, вернулся к друзьям. Так как в плане не было такого исхода, они не знали, что предпринять. Хёнвон тихо вздохнул и слегка дрожащими руками положил колоду на зелёное полотно стола, рядом с таблицей. Чжухон поднялся со своего места, оглянув залу. — Кто-то вызовется помочь господину? Но повторюсь, мастера пусть останутся в судьях этого вечера. — Я вызываюсь! Все обернулись на высокий голос. Вальсируя между людьми, юноша быстрыми шагами приближался к Юнги. Мими. Румянец смущения расцвёл на щеках Мина. - Какая честь! Настоящая райская птичка в моей золотой клетке! Чангюн, смена игрока стоила того! Чангюн удивленно пожал руку Мими, радостный Чжухон сделал это с большим энтузиазмом, даже позволив себе поцеловать тыльную сторону ладони юноши. Мими игриво улыбнулся, польщенный этим жестом. Оба рукопожатия с Юнги были крепкими с явным уважением к сопернику. — Начнём же. Кихён тяжело вздохнул когда жребий пал на Юнги. Он начинал игру. Всё шло не по плану. Хёнвон разложил колоду рубашками вверх, чтобы зрители убедились, что карты не меченые. После пространство наполнил белый шум тасовки карт и шёпота толпы. Все это напоминало Юнги шум волн родного озера. Мими мягко коснулся руки Юнги, чтобы обратить на себя внимание. — Я Вас не подведу, Юнги. Мы выиграем. Вместе. Его шёпот отзывался эхом в голове. "Неужели этот легкомысленный новый знакомый сможет помочь осуществить то, что мы планировали так долго с Кихёном?" Одиннадцать карт жгли руки. Но не от того, что от серьезности ситуации хотелось сбежать, нет, жгла возможность. Молча выложив комбинацию Юнги вызвал восторженное волнение толпы. Первый ход даже без вклада партнёра уже значительно приблизил их баллами к победе. Ход Чимина накалил обстановку сильнее. — Когда говорили, что новичкам везёт, имели в виду именно такой расклад. Чангюн был рад сильным противникам. Ответная комбинация от хозяина и его партнёра была не такой сильной, но все ещё не отменяла того факта, что они могли припрятать козырь в рукаве. Каждый новый ход накалял обстановку, огонь разгорался в глазах играющих. Зрителей становилась все больше и больше. Хёну, как и многие из толпы, сделал свою ставку. Остальные воздержались. Минхёк начал выражать своё волнение нервным перешептыванием со случайным зрителем. Хёнвон рисовал черточку то слева, то справа. Погрузившись в игру, Юнги не замечал, как проходило время. Каждый раз, когда он думал, что ход выиграют противники, Мими вытаскивал их из этого неприятного положения. Слова, сыпавшиеся из его губ были просты. Казалось бы, кто поверит его жалостливым "у меня не осталось сил играть, эти цифры меня удручают, пожалейте, позвольте мне выиграть и мы закончим", но противники действительно будто бы внимали его просьбе и ставили комбинацию меньше. Юнги объяснял это лишь шармом нового знакомого, но ведь в игре нет места флирту? Оказывается, есть. Объявив пятиминутный перерыв, чтобы обсудить происходящее и "промочить горло", Чжухон и Чангюн, отодвинувшись от стола, стали перешёптываться. — Чангюн, эти джентльмены вызывают у меня неподдельное восхищение! Боюсь, если бы дело шло не о долгах старины Мина, так я бы уже проиграл всю усадьбу! — Мне кажется, будто бы на поединок меня вызвал вовсе не Мин, а этот... юноша... — Боже мой, ты серьезно думаешь, что Мими, из всех здесь присутствующих, решился бы на такое? Да он безобиднее овец из стада твоей тётушки. Даже с таким прелестным личиком не успел нарваться ни на один скандал. Гости его обожают! — Я доверюсь твоим суждениям. Но мы всё ещё проигрываем. — Ты знаешь, мне важна лишь часть развлечения. И мне чертовски весело. — А я ценю хорошую игру, и мы играем не хорошо. Кихён испуганно наблюдал за практически шипящим Чангюном. Переглянувшись с Хёнвоном он прочитал по его губам "последний раунд". Юнги и Мими все пять минут сидели молча, потягивая вино из бокалов. На лице Мими сияла довольная улыбка, он не отрывал от Мина взгляда. Старший же нервно смотрел в своё отражение на поверхности вина, осознавая, что до окончания страданий осталось совсем немного. Таблица была почти полностью заполнена. "Надо поблагодарить Мими. Без него я бы не смог". — Слушай, Мими, я... Он не успел посмотреть на партнёра, как его прервал Хёнвон громким возгласом. — Последняя игра! Гостей становилось все больше. Но волнение от игры смешивалось с иным, обеспокоенным чем-то. Новоприбывшие шептали что-то о "бедных районах" и "странном свечении, будто бы горит что-то". Гул толпы и щелканье каблуков о паркет напоминали Юнги звук огня. Он весь превратился в слух. — Пустите меня! Я знаю, он здесь! Толпа расступалась, пропуская вперёд небольшую милую девушку, чьё лёгкое цветочное платье было перепачкано чёрным. За ней торопливо шёл празднично одетый крепкого телосложения юноша, на его лице явно читалась рассеянность. Скорее всего он пытался её задержать. — Чжиын? Юнги резко встал из-за стола и пошёл на знакомый голос. Его сковал страх. — Юнги! Там... надо домой! Твоя мама... Не замечая, что происходит вокруг, он побежал в сторону дома. Огни богатого района растворялись в темноте, сменяясь заревом родных мест. Толпа зрителей игры была где-то далеко, на ее смену пришла обеспокоенная живая масса из людей, старающихся потушить пожар. Помогали чем могли. Вот его соседи - бабушка, охая, идёт к озеру с железным корытом, а ее сын, запыхавшись, говорит о том, что пожарные скоро приедут. А вот и детвора, с которой он возился у причала, горько плакала, не понимая, что творится. Даже актеры шапито, остановившегося в соседней деревне, пытались чем-то помочь. Но калейдоскоп из людей не отпечатывался в воспоминаниях Юнги. Все что осталось — это полыхающий родной дом. Не задумываясь, он нырнул в самое пламя. Со всех стороны сыпались искры, дым сковывал лёгкие, деревянные стены вот-вот должны рухнуть. Но это не имело значения, надо было найти, спаси, обнять. Вот она. Когда-то такая родная, слезливая, но сильная духом. Мама. Немой крик остался на губах Юнги. Руки обхватили её, но поздно. Не схватиться за ниточку, не утянуть душу обратно. Загородив собой тело, как щитом, он думал лишь об одном. "Хоть бы и мне умереть с тобой"***
Прошёл год с того, как вся приозерная часть деревень говорила о "чудесным способом спасшемся мальчике". Чимин понимал, что говорили не о нем, но ощущал себя им. Некоторые шрамы после того дня до сих пор белели вдоль очерченных линий рёбер. Теперь же он стоял напротив дубовой двери, боясь постучаться. Новое начало, повторял он в своей голове. Мужчина, привезший его ранее в усадьбу, ободрительно слегка коснулся плеча Пака и улыбнулся. — Чимин, не стоит бояться. Вы в одной лодке. Все будет хорошо. — Спасибо, мистер Ли. Чимин вошёл в гостиную, оставив Джинки одного в коридоре. Около камина сидели двое юношей. Один из них, коротковолосый брюнет, с грустной улыбкой оглядел Чимина с головы до ног, сделав жест, чтобы тот присоединился к ним. Второй же, не отрываясь, смотрел на огонь. — Я Чимин, приятно познакомиться. — Я Хосок. Ещё тут должен был быть Джин, но он ушёл на прогулку. Снова. А это Юнги. Чимин нахмурился. Болезненные воспоминания того вечера скользнули тонкой нитью на лбу юноши. — Юнги? Черноволосый парень обернулся с недоуменным видом. — Мы знакомы?