пряный ром

Остывший ком из чувств, накаленных до предела. Он нервно тарабанил пальцами по холодной поверхности стеклянного стола и сжимал в руке телефон, вслушиваясь в медленные гудки. Его выводил каждый, попадающийся на глаза. В квартире Филиппа было слишком много людей, с половиной из которых он даже не знаком, однако пару раз смог перекинуться с ними фразами, а после удалиться на балкон. Его злило собственное желание, даже упоминание о ней в грубых разговорах злило его. Мещеряков раскидывался весьма колкими фразами на её счет, что не могло его не задевать. Хотя он и старался сдерживаться. Отношения с Валей были другими, не такими, как с Вэлл. Она слишком другая, заменять ей пустое звено, он больше не мог, как и слушать вечные истерики об его отсутствии рядом с ней. Ему не хотелось пользоваться ею, как игрушкой, марионеткой на тонких нитках. Он хотел любить и чувствовать любовь в ответ, но не мог. Похоже, не дано. -Вик? — Блондинистая макушка ворвалась на балкон с двумя стаканами, наполнеными черной жидкостью. -Чего тебе? — Он едко фыркнул, скинув вызов и убрав телефон в карман. -Просто пришел, хуле ты. — Черных пожал плечами, протянув руку с напитком другу, уселся на еще одно кресло. -Она не берет трубку. — Начал Сменкин, делая глоток черного рома, смешанного с колой и со льдом. Его пряный аромат дурманил разум и обострял чувства. -Валя? — Черных с громким стуком швырнул бокал на стол. Достав из кармана куртки пачку сигарет, медленно закурил. Виктор последовал его примеру и закурил тоже, выпуская из носа струйки сизого дыма. Мысль о брюнетке на давала ему покоя. Кто с ней? С кем она? Тупое чувство собственности и ревности, глушило здравый разум, заполоняя голову самыми грязными мыслями. Стянув с лица очки, потер глаза и сделал очередную затяжку. -Да, какая Валя? — Он раздраженно потер холодные пальцы, стараясь разогреть их. — Похуй на неё. -Так быстро? Еще неделю назад плакался, что любишь до гроба. — Черных издевательски взглянул на него, сощурив глаза в узкие щелки, горевшие синевой его радужки. В полумраке балкона черты лица смазывались под тенями или яркими полосами света. Черных выдохнул. — Кто тогда? -Кира. — Виктор сделал глоток и выдохнул дым. Ему хотелось напиться, как можно скорее. Напиться и забыться, утонув в чьем-нибудь омуте, только бы забыть те любимые янтарные глаза и смоль черных мягких волос. Но понимал, что даже ром с сигаретами не заглушат искренних чувств. -Что не так с Кирой? — Поинтересовался Черных, подняв правую рассеченную бровь. -Все не так. -Познавательный ответ. — Виктор раздраженно зажмурил глаза, вслушиваясь в строки песни, играющей на заднем фоне. Рассуждать о том, что Кира сломала все его внутренние соображения, принципы и человеческие чувства было просто лишним. Диалог нужно было закончить. -Я люблю её. — Выдохнул Сменкин, не глядя на друга. Он знал реакцию, тот не поймет его искренности, переведет все в шутку, а потом посмеётся и забудет. Однако усмешки не последовало, Черных остался серьезен и сделав глоток, взглянул на Виктора. -Как сестру? -Нет. — Язык прилипал к небу. Он старался никому не признаваться в том, что его чувства просто плод больного воображения, играющего на недавних травмах потерь. Но так ли это было, не знал сам, утопая в самом себе. — По-другому. -Ахуеть, — тихо прошипел Филипп, осознавая серьезность причины плохого настроения и агрессии со стороны Сменкина, — она знает? -Да. — Вечер откровений продолжался, Черных не хихикал, говоря о своей серьезности с ебейше серьезным лицом. Сменкин же посматривал на свои руки, усыпанные ссадинами и синяками. Его пальцы дрожали и судорожно сжимались, впиваясь в кожу ногтями. -И как? -Хуево! Как? Я совсем поехал с этой Вэлл, Валей. Теперь Кира. Я запутался в собственных чувствах. — Его хриплый голос загремел в сознании Филиппа. Он понимал, что советы давать ему не стоит, видел его состояние и отчаянность в темных, почти карих глазах с зеленым отливом. Верить в слова друга ему не хотелось, но и отрицать их правдивость он не мог. Перерос того себя, который перевел бы все в шутку. Перерос в себе, чувство клоуна. Повзрослел, как и Виктор, испытавший самую различную боль. Отношения с Кирой были зависимостью, она была наркотиком в его воспаленном сознании, мерещилась ему во снах и казалась наяву. Он видел её кругом, искал в других. Все вокруг него превратилось в лед, говорят, что все проходит, но это не пройдет. Это останется полосой на сердце, постоянно болевшей полосой. Ему нравилось находить в ней успокоение, нравилось видеть в её глазах свое отражение, чувствовать над ней полную власть, трогать её тело и вдыхать родной аромат волос, которые он находил на своей постели, после совместной ночи. Кира не была той самой, которую он всегда видел рядом с собой, но именно она, девочка из комикса, встала с ним рядом, стала его верной опорой, сломать которую было просто невыносимо. Их жизнь поменялась, превратилась в страшный кошмар, забыть о котором не могли оба. Из обычной зависимости, превратились в кнопку невозврата. Не было пути обратно. Не было точки на которую можно было бы вернуться и начать прохождение заново, как это могло бы быть в игре. Каждый сам за себя, каждый вышел на войну с собственными чувствами. Она грубила, срывалась и даже лезла в драку, когда старалась доказать свою правоту в очередном споре, который по сути-то ничего и не значил. Виктору нравилось наблюдать за ней, нравилось в ней абсолютно все. -Как ты вообще это понял? — Прохрипел Филипп, вглядываясь в людей, двигающихся под музыку. — И как она узнала? -У Арта спроси, — шикнул Сменкин, потирая уставшие веки, — он тебе расскажет. -Причем тут Артем? — Черных сделал глоток рома, выискивая глазами шатена. Тот стоял у стены и увлеченно что-то рассказывал компании, собравшейся вокруг. — Или дело в тебе? -Они расстались из-за меня. — Его губы сомкнулись в тонкую линию, словно обоженные словами. — Я спал с ней. -Ты блядь угараешь надо мной? — Истерично усмехнулся блондин, неверя собственным ушам. — Или инцест — дело семейное? -Блядь, — Виктор поднялся с удобного кресла и потер ладони, — я тебе тут душу изливаю, а ты шутишь. Разве похоже, что я шучу? -Нет, — Черных встал следом, осушив стакан, — не похоже. И он узнал? -Не знаю, пойдем послушаем, что он расскажет. — Виктор зашел в душную комнату и уселся на диван, вновь достав телефон из кармана. От неё не было ни смс, ни пропущенных звонков. Черных упал рядом, вглядываясь в общего друга. -Чувак, — свитнул он, привлекая его внимание, — ком цу мир. — Мещеряков закинул в себя алкоголь и медленно прошагал к блондину. Его глаза сверкнули при виде Сменкина, заметив это, Фил вопросительно вскинул бровь. Виктор не обратил на него внимания, продолжая рыться в телефоне. Их отношения знатно подорвались из-конфликта с Кирой. — Че ты тут суетишь? -О чем ты? — Арт упал рядом с блондином и усмехнулся, искоса наблюдая за Сменкиным. -Прекращай говорить про свои отношения с Кирой. Она наша подруга, нехуй её оскорблять. -С каких пор ты её защитник? — Фил усмехнулся, доставая из заднего кормана темную пачку сигарет. -Вот это видишь? — Он покрутил ею перед лицом шатена. — Заставлю выкурить всю, если не заткнешься. -Что это? — На его губах заиграла усмешка. -Дурь, — хмыкнул Черных, — больше трех передозировка. Так что завали свой нахуй рот, пока я не заткнул тебе его. -Фил, какая разница, что я говорю о ней. Какое тебе дело? — Виктор нервно тарабанил холодными пальцами по ноге, скрипя зубами и сдерживая всю агрессию. Он давно бы разбил ему лицо в щепки, но обещал сестре не трогать, оттого задыхался собственной злостью. Арт ходил по тонкому льду, когда поднимал тему с Кирой. -Послушай, — он не выдержал и вмешался в разговор, оперевшись локтями на колени, — ты блядь русский понимаешь или если тебе переебать эфекта больше? Захлопнись, пока ебало целое. -Ты-то хуле выступаешь? — Арт вскочил с места и хищно взглянул на Сменкина. Черных решил пока не вмешиваться, ведь брюнет явно хотел спустить пар. Его руки нервно терлись друг о друга, челюсти ходили ходуном. -А ты? Решил, что дохуя можешь? -А ты святой, да? Потрахался с родной сестрой и думаешь, что вырос? — Виктор ударил его. Ударил первым и сильно, куда-то в челюсть. Арт зашипел от боли и зажал лицо ладонью. — Сука. Завязалась драка. Сменкин не жалел собственных кулаков и знатно разбил лицо старого друга, потрепав его в целом. Он крепко вжимал его в холодный пол под шум и визг толпы. Арт старался скинуть его с себя, но из-за выпитого алкоголя его координация терялась, он мазал, не попадая в цель. Руки Сменкина ныли, он снес казанки об его лицо и пол, если удар приходился на него. Вмешался Черных, заметив, что Арт явно не вывозит и готов отключиться. Крепкие руки блондина яро схватили плечи Сменкина и оттянули от шатена, рычавшего от ноющей боли в носу. Несколько ударов пришлось на челюсть. Хрипя от ярости и устало дыша, он уже не рвался в драку, чувствуя, как саднили руки. Всё его нутро сжималось при виде Мещерякова, при виде того, как он харкался кровью и жмурился, стараясь привести себя в норму. Филипп утащил его на кухню, заставляя смывать кровь. -Не надо было вмешиваться, — прохрипел Сменкин, чувствуя, как вода опалила снесенную кожу, — я бы остановился. -А если бы нет? — Равнодушно проговорил Черных, доставая с верхней полки аптечку. -Остановился бы. — Повторил он, умывая лицо холодной водой. Фил протянул полотенце. Вытеревшись, принял бинт, чтобы обмотать сбитые костяшки. — Она меня убьет. — Горько усмехнулся, заматывая ладонь. Черных улыбнулся, наблюдая за довольностью друга. -Кира? — Виктор кивнул, оторвав моток бинта и расстянув лоскут по обе части, попросил друга завязать узел. — Почему? -Она просила, чтобы я его не трогал. — Блондин удивленно расширил глаза. -Наверное, хотела сама дать пизды. -Наверное. — Подтвердил брюнет. Заметив стакан с темной жидкостью, взял в руку и быстро проглотил содержимое. Внутренности обожглись и по телу прошла легкая дрожь. Виктор выдохнул. -Пойду посмотрю, что с Артом. — Филипп удалился из маленькой кухни. Оставшись наедине с собой, Виктор подошел к окну. Холодная мартовская ночь. Снег уже сошел, но особого тепла еще не было. Рука медленно скользнула в карман и достала телефон, на защитном стекле которого показалась трещина. Виктор недовольно хмыкнул, разблокировав. «Два пропущенных вызова — сестра» Все его внутренности сжались, а палец машинально нажал «перезвонить». Медленные гудки, раздражающие сознание, насыщенное алкоголем и адреналином, что успел впрыснуть в кровь. -Братец, — её охрипший голос прошелся по барабанным перепонкам и растекся медом под коркой, — можешь приехать? -Скоро буду.

***

Кира медленно отворила дверь отцовской квартиры и взглянула на брата. Виктор устало дышал и смотрел на сестру. Её темные глаза блестели, пахло алкоголем. -Ты пьяна? — Сменкина пропустила его внутрь комнаты и затворила дверь, развернувшись к нему лицом. -Если бы. — Грубо хмыкнула Кира, шагая по направлению в свою комнату. Виктор шагал следом, все еще не понимая причину вызова. -А что тогда? — Он упал на её кровать, вытащив телефон из кармана и отбросив его в сторону, уставился на неё глазами. -Нам нужно поговорить. — Кира села рядом. Её темная футболка прилипла к груди. Виктор не упустил момента и хотел было поправить её, но ткань оказалась влажной. Кира усмехнулась, наблюдая за братом. -В чем она? — Приложив пальцы к носу, ощутил прянный аромат рома. Эта бутылка давно стояла в шкафу на кухне, Виктор дарил её на день рождение отца. — Ром? -Он самый. Неудачно открыла бутылку. — Она вздохнула, все еще собираясь с мыслью начать разговор. Брат выжидающе следил за ней глазами и рассматривал темные волосы, собранные в пучок на макушке. -Ты хотела поговорить. — Сменкина кивнула, усмехнувшись. -Хотела. -Так в чем дело? -Что у тебя с рукой? — Заметив бинт, её горячие пальцы коснулись холодной кожи его ладони. Виктор вздрогнул, чувствуя миллион мурашек, пробежавшихся по телу. — Братец, — её шепот сводил его с ума, сдвигались с полочек остатки здравого разума, оставляя только иные, испорченные помыслы, — что с рукой? -Упал. — Кратко и практически равнодушно, он поморщил нос. Его внутренности сжимались от прикосновений, а воспоминания о совместных ночах отравляли мысли. Он старался забыть и не возвращаться, но уже не мог. От того сдерживал себя из последних сил. Кира все еще касалась его, медленно вела пальцами по коже и поднималась к плечу, оставляя ожоги на нежной коже. — Что ты хочешь? — Его голос ломается, предательски дрожит и сдает всё напряжение тела. -Правды. Ты обманул меня дважды. -В каком месте? — Он постарался улыбнуться, но не успел. Она нагло толкнула его в грудь и уселась сверху, сжав обе кисти его рук. -Ты сказал, что не будешь лезть в драку. — Она хрипло рычала, прожигая его взглядом янтарных глаз. — Сказал, что не будешь его трогать. -Защищаешь этого ублюдка? Ты даже не знаешь, что он о тебе говорил. Я не мог сидеть ровно. -Правда? — Саркастично хмыкнула брюнетка, сдувая с лица упавшую прядь. — Ты обещал. -О, мою сестру называли шалавой, а я же обещал, как я мог забыть! — Он раздраженно вздохнул. — Ебальник разбит, ругай меня, не ругай. Я поступил по совести. -Я могу сама за себя постоять. — Она расслабила хватку и просто держала его руки, упираясь об его бедра. -Кира, тебя там не было! И хорошо, что ты не слышала этой грязи. — Его злость отошла на второй план. Вид брюнетки успокаивал его, расслабляя напряженные мышцы. Кира отпустила его совсем и устало рухнула рядом. Он заметил, как на её лице отразилось разочарование. -Что он говорил? — Сменкин выдохнул, уставившись в потолок, освещенный светлой ночью. — Про нас? -В том числе. — На её губах кольнула горькая усмешка. — Прости. Я не смог, правда. -Все нормально. — Она повернулась к нему лицом и поправила прядь каштановых волос, что упала на его лоб. — Спасибо. — Виктор развернулся к ней. Протянув обе руки, брюнетка послушно уткнулась в его грудь. -За тебя и умереть не страшно. — Усмехнулся Сменкин, целуя её в лоб. — Откуда ты узнала? -Я позвонила Филу, он рассказал. — Пробубнила Кира, обхватив его тело руками. — Он сказал, что ты серьезно вскипел. -Всему есть предел. -Я знаю. — Она подняла нос и смотрела в глаза, чем вызвала ответную реакцию. Виктор коснулся её щеки и улыбнулся. -Почему ты так смотришь? — Кира усмехнулась. -Ты красивый. -Как и ты. — Улыбнулся он в ответ и медленно притянул её к себе. Кира коснулась его носа своим и мягко потерлась об него кончиком, после чего нежно чмокнула. — Люблю тебя. — Прошептал Сменкин, чувствуя полное душевное спокойствие. Было ли это действие рома или её нежные прикосновения, он не знал, однако знал точно, что именно она опьяняла его куда крепче, чем алкоголь. -И я тебя, братец. И я тебя.