«Viola» – она же фиалка.

      В итоге мы пролежали так три или четыре часа, просто в обществе друг друга, обсуждая все возможные темы, кроме одной… В его объятиях было такое умиротворение и ощущение безопасности, что не хотелось нарушать этого покоя.       У нас у обоих был довольно плотный график, учитывая, что мы оба взяли себе «под крыло» по несколько мороев, обучая их искусству рукопашного боя. И поэтому провести вот так время, никуда не спеша и ни за кого не переживая, было для нас редкостью и роскошью. И я желала продлить этот момент как можно дольше.       Дул слабый ветерок и свежий воздух немного расслабил меня, насколько это было возможно. Дмитрий лежал с закрытыми глазами и, видимо, думал о чём-то своём. А я размышляла о том, сколько ещё лет уйдёт, чтобы извести всех стригоев.       Теперь, благодаря Адриану, Сидни, Соне и другим, стригои больше не могли обращать нас в себе подобных, ни дампиров, ни мороев. Но они могли убивать нас просто ради забавы или из мести. И, к сожалению, с людьми всё оказалось сложнее. Их слишком много, слишком. Невозможно защитить и обезопасить их всех, пока мы не найдём какой-нибудь другой способ. Если он существует.       А пока, наши уже намного лучше подготовленные отряды уничтожают стригоев десятками и сотнями за одну вылазку. Понятно, что мы хотим избавить мир от этих чудовищ. Никаких стригоев. Но сколько ещё на это может уйти времени? Десятки лет. Переловить их всех практически невозможно. Да, сейчас они слабы как никогда, но их по-прежнему больше, чем нас. Даже если в целом мире останется всего один стригой, он сможет за считанные часы создать себе целую армию таких же монстров. Это нескончаемый круг. Мир никогда не будет полностью безопасен. С другой стороны, раньше же мы как-то жили, и человечество тоже существовало. Но сейчас ситуация немного изменилась, они в ярости, что теперь могут обращать только «слабых» людей. Поэтому от безысходности пытаются пополнить свою популяцию, пусть даже такими «непривлекательными» вариантами. Но пока мы с каждым годом готовим всё лучших и лучших бойцов, у них это не особо получается.       Тут я обратила внимание, что солнце скрылось за тучками, которые принёс уже поднявшийся ветер. Как я и предполагала, скоро должен был начаться дождь.       Дмитрий уже собрался возвращаться обратно ко двору, и начал вставать, тревожа меня, чья голова покоилась на его торсе.       В голову резко пришло осознание того, что я ещё не сделала то, что планировала. Я каким-то образом настолько погрузилась в эту атмосферу расслабленности и пребывания в безмятежности с любимым человеком, что по обыкновению откладывала этот момент как можно дальше. Вот что он делает со мной. Поэтому одним резким движением я быстро переместилась с лежачего положения на покрывале в сидячее положение на нём…       Он лишь приподнял одну бровь и слегка усмехнулся, напрягая мышцы живота, на котором я теперь восседала, как бы оседлав его.       «Решайся, Роуз. Либо сейчас, либо никогда» – напомнила я сама себе.       И только я собиралась открыть рот, чтобы произнести бог весть что, как Дмитрий, смотрящий на меня снизу вверх произнёс:       – Ты так прекрасна, что я иной раз сомневаюсь в твоей реальности*.       От этих слов, я почувствовала, как зардели мои щёки. Эта фраза давно стала чем-то вроде традиции. Он часто произносил её: «Ты так прекрасна, что …» и всегда заканчивал её по-разному, никогда не повторяясь.       В этот миг я ощутила такую переполняющую меня любовь к этому мужчине. Моему мужчине. Что почувствовала себя ужасно глупо из-за всех этих переживаний. Почему я должна бояться что-то сказать ему? Это же Дмитрий, и он хочет этого больше всего на свете. Так правда ли я боюсь признаться в этом ему? Или я боюсь признаться в этом себе? Будто сказав это вслух, это всё станет правдой и пути назад уже не будет. Но разве я когда-нибудь отступала назад?       Теперь я понимала, что совершенно необоснованно боюсь, Дмитрий всегда понимал меня. Он знал, что в какой-то степени я не хотела заводить ребёнка из-за того, что боялась стать такой же матерью, какой была для меня Джанин. Он понимал, что пока я не буду сама готова к этому, ничего не получится. Но он со мной, мы сделаем это вместе. И наш ребёнок будет счастлив.       И в этот момент, смотря на него сверху, я решилась окончательно, но для пущей уверенности мне нужно было лишь одно. Я наклонилась к нему за поцелуем, и пока он длился, одна рука Дмитрия лежала у меня на бёдрах, а другой он быстрым и ловким движением снял резинку с моих волос. Длинные, тёмные, слегка вьющиеся волосы веером распустились, обрамляя моё лицо, и я почувствовала мятно-вишнёвый аромат своего шампуня. Нависая над Дмитрием, несколько передних прядей упали на него, и он ласково заправил их мне за ухо. Его рука ненадолго задержалась в таком положении, а я с нежностью посмотрела в эти карие, глубокие и такие любимые глаза. Затем он оглянулся направо, сорвал сиреневый цветок и так же аккуратно вколол в мои волосы. Туда, где мгновение назад была его рука.       – Что это? – спросила я, сразу же смутившись из-за глупого вопроса.       Но Дмитрий понял меня. Срывая ещё один стебелёк, он ответил:       – Виола, – он протянул его мне. Хоть он и казался мне знакомым, такого названия я никогда не слышала, и потому с недоумением посмотрела на своего мужа. – Она же фиалка. Дикая, – пояснил он, – и красивая. Как ты.       Несмотря на то, что эти цветы росли по всей поляне, на которой мы расположились, я не рассматривала их. И очень зря. Сам бутон напоминал мне аметистовые крылья бабочки, с градиентом, переходящим в нежно-голубой цвет ближе к середине.       Я улыбнулась, несколько раз переводя взгляд с растения на Дмитрия, и отложила его на столик. Прямо сейчас я решала, как поступить. Сказать в лоб, поставить перед фактом – что вполне было в моём стиле – или закидать намёками и пусть догоняет сам.       – Знаешь, в последнее время я часто размышляла о… – Я на мгновение замолчала, пытаясь сформулировать мысль. На самом деле, я думала, что мне будет легко всё это произнести, что самое сложное это решиться. Но внутри, меня сейчас всё равно бил такой мандраж, что было сложно сосредоточиться. – Нет, не так. Я много и часто думала о нас, и о том… – мямлила я, разглядывая свои похолодевшие и вновь вспотевшие ладошки.       Я говорила так тихо, что не была уверена слышу ли я сама себя, не то, что он. Поэтому уже громче очень быстро добавила:       – О том, что нам пора что-нибудь изменить.       Я подняла взгляд на него, одновременно увидев в его глазах несколько вещей: во-первых, явную озадаченность, он абсолютно не понимал к чему я клоню, и во-вторых, я увидела испуг. Неужели я своей недоречью смогла запугать его? Интересно, какие мысли крутились сейчас у него в голове.       – Роза, – прервал он мои раздумья, – если ты…       – Стой, больше не перебивай меня. – Глядя на его недоумение, я уже откровенно забавлялась.       Не знаю почему, но это немного расслабило меня, я решила действовать другим методом и проверить его догадливость. Поэтому, больше ничего не объясняя, я просто взяла его руку и приложила ладонью к своему животу, многозначительно смотря на него.       Его глаза распахнулись чуть шире, и он хотел что-то сказать, и уже открыл рот, но тут же закрыл, всё ещё вглядываясь в меня своими потемневшими глазами, с широкими, еле различимыми зрачками. По его выражению лица невозможно было догадаться, действительно ли до него ещё не дошло или он уже понял и просто пребывает в состоянии шока.       – Роза, я не совсем понимаю, что ты хочешь этим сказать.       «Ох, Дмитрий, почему, когда не надо, ты уж больно много чего понимаешь?»       – То, что я готова, – вместо этого сказала я, бросая взгляд на его руку на моём животе.       Теперь я по-настоящему увидела удивление на его лице. С замиранием сердца я наблюдала за его реакцией и ждала ответа. Он молчал. На какое-то мгновение всё вокруг будто замерло. Я слышала только медленное биение своего сердца и его тихое, редкое дыхание.       Он перевёл взгляд на живот, потом куда-то в сторону, а затем слегка хриплым голосом спросил:       – А как же…       Я сразу поняла о чём он говорит, а если и нет, то говорить об этом всё равно придётся, поэтому ответила, не дав ему договорить.       – Больше никаких уколов.       Примерно месяц назад, уже после нашей свадьбы, я была на плановом приёме у своего гинеколога. Тогда же я и сообщила врачу, что планирую прекратить курс противозачаточных инъекций, выручавших нас с Дмитрием все эти годы. Всё дело в том, что это был самый оптимальный вариант контрацепции для нас. Покупать некоторые средства защиты при дворе, не могла ни я, ни Дмитрий, так как это вызвало бы либо подозрения в сокрытии чего-то эдакого, либо в наличии любовника у одного из нас. А лишнего внимания к своим персонам, тем более такого, мы явно не хотели. Противозачаточные таблетки тоже не подходили, у нас слишком насыщенная жизнь, чтобы успевать принимать их каждый день в одно и то же время. Про другие варианты я вообще лучше промолчу.       Да, возможно стоило обсудить это сначала с Дмитрием, но так или иначе, я уже настроена решительно, назад пути нет!       Правда были риски, что фертильность** может восстанавливаться до восемнадцати месяцев, но к этому Лисса уже «приложила руку», обещая, что проблем с этим быть не должно. Хотя это всё равно не давало гарантии, что у нас не уйдёт на это много времени. Так что, чем раньше, тем лучше.       Всё это я объяснила Дмитрию, выглядя немного виновато, из-за того, что действовала за его спиной. Он был слегка ошарашен, но продолжил свой «допрос».       – А…       – Нам придётся уехать ненадолго. Лисса прикроет нас тем, что якобы отправила на какую-то очень важную и трудную миссию, – так же повинно проговорила я. Он немного нахмурился, но быстро осознал почему нам придётся так поступить.       По сути, нашему миру до сих пор не известно о возможности зачатия ребёнка между дампирами, если один из них был обращён из стригоя. Правда сейчас существует другой способ (которым мы в конечном счёте и прикроемся), но он довольно сложный и хлопотливый. Для его осуществления нужно привлечь как минимум двух мороев со стороны, одним из которых должен быть пользователь Духа.       А чтобы нам с Дмитрием завести ребёнка, придётся покинуть королеву и двор минимум на год, это при лучшем раскладе. Если мы и правда собираемся сделать это, нельзя, чтобы кто-нибудь узнал, что этого ребёнка родила я, и уж тем более, что родила от Дмитрия. Иначе они, например алхимики, попытаются отнять его у нас, чтобы изучать в своих генетических лабораториях. Я никому не позволю приближаться к своему ребёнку! Хм, «своему»… Его ещё нет, а я уже готова никого не подпускать к нему. Вот, что значит резко проснувшиеся материнские инстинкты.       – Ты правда готова к этому? – спросил он всё ещё с некоторым неверием.       – На все сто, товарищ, – ухмыляясь, ответила я.       Видели бы вы эту улыбку! С тех пор как мы снова сошлись, – после его стригойского «кризиса» – он улыбался куда чаще и искреннее, чем во времена Академии, но даже я до сих пор не видела у него такой улыбки. Даже в момент, когда я приняла его предложение, или в день нашей свадьбы. Хотя я и думала, что счастливее, чем тогда, Дмитрий выглядеть уже не может. Как же я ошиблась. В тот раз он смотрел на меня с каким-то благоговением, трепетом и обоготворением. А сейчас его лицо светилось надеждой и любовью. Той нежной, искренней, необъятной и бесконечной любовью. Эту любовь невозможно в полной мере описать словами. Таких слов просто не существует. Её можно только ощутить. Когда от взгляда его по всему телу пробегают мурашки, колени подкашиваются, руки дрожат, а в кончиках пальцев покалывает. Когда забываешь, как дышать, сердце то замирает, то бешено-бешено бьётся, а по телу разливается тепло. Внутри чувствуешь, как хочется кричать от счастья, что есть силы, и быть с ним одним целым, никогда не разделяясь.       – Тогда стоит начать прямо сейчас, – сказал он, начиная аккуратно стягивать с меня его же футболку.       Я притормозила его, мысленно делая небольшие расчёты.       – А знаешь, меня устроит и Водолей.       – Что? – непонимающе спросил он.       – Ничего, – игриво ответила я и заткнула его поцелуем, помогая полностью избавиться от ненужной одежды на моём теле.       Небо уже заволокли тучи. Начал накрапывать дождь. Голой спиной я почувствовала, как редкие тёплые капли слегка ударяют по моей разгорячённой коже.       Дмитрий оторвался от меня, прерывая поцелуй.       – Роза, я бы очень хотел этого, правда, – я слышала мечтательные нотки в его голосе. – Но не думаю, что находиться под дождём сейчас лучшая идея. – С досадой договорил он.       Я скользнула по нему взглядом, такому потрясающе притягательному. Ягодицами я почувствовала некое напряжение в его теле... Ох, уж я то знала, что это было. И потому я лишь хитро улыбнулась, прикусив губу, и, покачивая головой, начала снимать с него футболку.       – Да плевать мне на дождь.