Беседы о сокровенном

      — Пока, Харумин! Пока, Мацури!       — Еще раз спасибо за все! Было весело!       — Чмоки-чмоки!       — Не скучайте!       Когда за гостями закрылась входная дверь, Юдзу прислонилась к плечу Мэй:       — Вечеринка по случаю собственного дня рождения — это, конечно, здорово, но как же я устала… — блондинка перевела дух, — как думаешь, всем все понравилось?       Мэй слегка улыбнулась:       — Даже не сомневайся. Твердые десять баллов из десяти. Ну а конкурс на переодевание вслепую — это вообще была настоящая жемчужина вечера…       На этих словах они переступили порог кухни и замерли.       «Оййй…» — подумала Юдзу.       «Ну все закономерно», — подумала Мэй.       Вечеринка по случаю дня рождения — это не только застолье, безудержное веселье и слегка хулиганские конкурсы. Это еще и грязная посуда, причем в весьма приличном количестве. Целая гора оной сейчас высилась в раковине, а то, что не поместилось — оккупировало столик по соседству. Тарелки, чашки, блюдца, ножи, вилки, бокалы… Юдзу вздохнула и сделала шаг по направлению ко всему этому безобразию, но Мэй удержала ее:       — Ты сегодня весь день как белка в колесе, так что предоставь фронт посудомоечных работ мне.       Ее сестра собралась было спорить, ведь она привыкла считать всю работу по дому своей прерогативой, но сегодня у ее гудящих коленей было на этот счет особое мнение; так что она действительно предоставила борьбу с грязной посудой Айхаре-младшей и присела на маленький кухонный диванчик.       Мэй тем временем облачилась в передник с изображением улыбающихся ромашек и солнышек. Видеть нечто подобное на президенте учсовета было настолько непривычно, что Юдзу не удержалась и прыснула в кулак.       — Что? — брюнетка непонимающе смотрела на сестру.       Та, все еще улыбаясь, помотала головой:       — Нет-нет, ничего, — потом резко посерьезнела и тихонько сказала, — ты самое лучшее, что есть в моей жизни, Мэй.       Мэй молчала несколько мгновений, и только смотрела на Юдзу своими чудными аметистовыми глазами. Потом ответила — тоже очень-очень тихо:       — А ты — лучшее, что есть у меня. И, ты знаешь, я уже не мыслю без тебя своей жизни.       Застеснялась собственной откровенности и, чтобы справиться со смущением, отвернулась к раковине и занялась посудой. Впрочем, полыхающие кончики ушей ее, конечно же, выдавали.       Юдзу, пораженная неожиданным признанием, встала и тихонько подошла к Мэй со спины. Замирая от собственной смелости, обняла девушку, что была воплощением всех ее желаний, нежно поцеловала в шею и прошептала на ушко:       — Посуда подождет до завтра. Мэй, я… — ее голос охрип от волнения, — я хочу тебя…       Мэй несколько секунд молчала, осмысливая услышанное. Потом протянула руку и закрыла кран. Повернулась к Юдзу и посмотрела в зеленые глаза, что всегда сводили ее с ума. Чуть заметно улыбнулась и сказала:       — Ты права. Посуда подождет.