Эйфория

"... Пройдя метров пятьсот... Нет, пробежав. Я бежала настолько быстро, насколько могла. Всё потому, что я теперь боялась даже приближаться к ней. Пробежав метров пятьсот, я почувствовала, что мои босые ноги закололо от холода и боли. Сев на снег, я наспех натянула на мокрые ноги ботинки. Но вставать не торопилась - сил просто не было. Вот удивительная, наверное, картина: подросток в пять утра сидит в жилом районе на заснеженной земле и плачет, наблюдая за лучами рассветного солнца. Если бы здесь были прохожие, они наверняка бы подумали, что стряслось что-то ужасное. И были бы правы. Я, пожалуй, никогда еще так сильно не путалась в своих мыслях и действиях. Никогда ещё не впадала в такие истерики. И никогда не испытывала такого отвращения к самой себе... Как я могла позволить себе такое по отношению к Джесс? Пар, выходивший из моих лёгких через рот, клубился в еще не рассветшей части неба глубокого синего цвета. Как глаза Джесс... Звезды стали тускнеть, но они все равно в очередной раз напоминали мне о ней. О ее глазах. И о том, как она смотрела на меня, пока мы сидели у неё в комнате по уши в тканях и нитках. Её глаза искрились так же, как эти звезды. Громко шмыгнув носом, я обняла руками колени и продолжила сидеть на этой сырой земле, размышляя о том, кто она такая... И что случилось со мной, когда я нахожусь рядом с ней. Влюблена ли я в Джесс? Не могу сказать, ведь ещё слишком рано для подобных громких высказываний. Но я уверена, что неравнодушна к ней. И меня это пугает. Каждый раз, находясь рядом с ней, мысли тянули меня к ней, к её свету. Надо определённо начать себя контролировать, будучи поблизости. Иначе... Иначе она узнает обо всём. Она смышлёная, догадается, что происходит. Я не должна этого допустить. Не хочу, чтобы она ушла из моей жизни так же внезапно и случайно, как и появилась, да еще и по такой нелепости. Я сгребла разбросанные вокруг вещи и стала приводить себя в порядок, натягивая куртку и шапку. А слезы продолжали бежать из глаз ручьями... Почему? Не знаю. Я окончательно запуталась. Всё что я сейчас могу - сторониться её, пока не решу проблему внутри себя. Но я ведь не смогу... Ладно. Мама знает, что я на ночёвке у подруги. Подруги... Ладно, не суть. Она знает, что я на ночёвке, и если я заявлюсь сейчас домой, будет много вопросов, на которые я точно отвечать не хочу. Надо где-то переждать. Единственное место, которое я знаю, что открыто в столь ранний час - кофейня с коричными пончиками в двух кварталах от сюда. Туда я и направилась. Руки машинально потянулись в карманы за наушниками, чтобы немного приглушить мысли. Палец недолго гулял по плейлисту и остановился на My Chemical Romance. Гитара ударила в наушниках громко-громко. Но мне это даже понравилось: сразу все шумы, лишние звуки максимально утихали. Была только песня. Я, полностью погрузившись в музыку, думала, что можно к ней добавить, чтобы включить потом кавер в репертуар. Синтезированная мелодия гуляла где-то на задворках моего сознания, и я никак не могла её ухватить, словно ящерицу за хвост. И вот я оказалась в той самой кофейне, где птицей-фениксом переродилась "Эйфория". У бариста слипались глаза, пока он, подперая голову рукой, стоял у стойки, отчаянно пытаясь не уснуть. В кофейне никого не было. Тишина. Тёплый жёлтый свет добавлял уюта. Я подошла к парню, который тут же неловко сделал вид, что усердно работает, заказала кофе, и села к столику у окна, за которым сидела как-то и группа. Минуты летели так же быстро, как и ветер за окном, уносящий все дальше и дальше липкие редкие снежинки. Я сидела, наблюдая за просыпающимся городом в рассветных лучах, и думала о многом. Вот появились первые прохожие: мужчина в костюме и с портфелем, байкер с сигаретой в зубах, дым от которой извивался, словно змея, бегущая девушка с собакой. В кофейню иногда заходили люди, чтобы взять чего-нибудь бодрящего и отправиться по своим делам. Кто-то приходил позавтракать. Минуло десять часов утра, и я поняла, что пора бы уже домой. А в голове крутилась мелодия... И какие-то слова... *** Зайдя к себе в комнату, я устало кинула сумку на пол и рухнула на кровать лицом вверх. На белом потолке играли какие-то тени, которые моему сонному сознанию казались чем-то непонятно-фэнтезийным. Обменявшись стандартными фразочками по типу "привет, дочка" и "как все прошло?", мама отпустила меня без вопросов, что уже не могло не радовать. Я ни с кем не хотела делиться тем, что у меня на душе. Я боялась того, что близкие начнут меня за это презирать. И боялась, что если скажу даже маме, запустится цепная реакция, которая уже не сможет сдерживать мой язык за зубами, и это может дойти и до Джесс. Выходной день обещал быть чуть лучше прошедшего, когда я, проснувшись ближе к обеду, сходила в душ, смыв с себя воспоминания об этой ночи (за исключением, конечно, образа Джесс, его я, как ни старайся, выкинуть из головы не могла), и села на кровать, открыв маленький блокнот. Всё это время в моей голове неустанно гуляли какие-то звуки и обрывки слов, постоянно всплывало спящее красивое лицо Джесс, освещённое рассветными лучами. Я села, сложив ноги по-турецки, и начала записывать то, что завертелось в голове волчком. Пока не зазвонил телефон. - Стэйси, привет... - звонкий голос Джесс был слегка хриплым, видимо из-за того, что она только проснулась. Но помимо этой чарующей хрипотцы звучало небольшое волнение. - Ты где? - Привет... Я дома уже. Извини, что не предупредила, мама попросила срочно прийти, - затараторила я из-за вновь выступившей нервозности. - У тебя все хорошо? - конечно, блин, она это заметила... - Да. Все супер. Просто... ну... - я начала запинаться, лихорадочно подбирая наиболее убедительные враньё. Это было настоящей пыткой. - Что-то случилось? - она осторожно поинтересовалась. "Да" - Нет. Просто... Суматошное утро. - А, ну тогда ладно. Я ближе к вечеру принесу тебе одежду, хорошо? Тут совсем чуть-чуть осталось закончить. - Да, конечно. *** Джесс позвонила мне 20 минут назад. И я сидела в оцепенении, тупо уставившись в одну точку. Мысли носились в голове, словно на гонках, и я откровенно боялась того, что случится. Воспоминания о прошедшей ночи то и дело всплывали в моей голове, что заставляло меня придумывать худшие варианты развития событий сейчас. Но я решила немного отвлечься и спуститься на кухню за чаем. Только он сейчас мог меня успокоить. У печки стояла мама и готовила печенье. Запах был очень приятный: корица, немного миндаля и... карамель. - Мам, ко мне сейчас подруга в гости придёт. Мама оторвала взгляд от печки. Она была в кухонном халате, но все равно с неизменно идеальной укладкой. - Из тех ребят, с которыми ты попадаешь последнее время? Я кивнула. - Что ж, наконец-то с ними познакомлюсь, - мама стукнула ногтями по столешнице и обратно отвернулась к своей готовке. М-да... Это будет неловко, на 100% в этом уверена. Моей примерной маме будет сложно принять то, что ее дочь стала панком. И дружит с панками. И вообще вся ее жизнь крутится вокруг панк-музыки и панк-стиля. Что ей, кстати, невероятно нравится. Но я просто вздохнула, улыбнулась (не скажу, что искренне) и пошла в зал, чтобы первой встретить Джесс у порога и подготовить ее к знакомству с мамой. Но я делала это не ради мамы, а ради Джесс. Я просто понимала, что хочу, чтобы именно ей было комфортно. Ее мнение и ее комфорт для меня сейчас были в приоритете. По телевизору шли какие-то мультики с жёлтыми странными человечками. Часы тикали медленно, словно специально. Нога начала невольно дёргаться. И вот в дверь постучали. Я тут же вскочила, как ужаленная, но замерла в оцепенении, не в силах подойти к двери и увидеть её. Но тут с кухни раздался голос мамы: - Дочка, к тебе пришли! Еле-еле передвигался ногами, я подошла ко входной двери и открыла ее. На меня смотрело улыбающееся лицо Джесс. В руках у неё был огромный пакет. Обменявшись приветсвиями, - моим неловким и ее добродушным - Джесс зашла в дом, поставила пакет на пол и обняла меня крепко-крепко. Я сначала немного опешила, но тут же положила руки ей на спину. Обнимая её, я чувствовала, как тепло разливается по всему моему телу, словно новая свежая кровь. Волосы приятно щекотали нос. Я так не хотела её отпускать. Но пришлось, так как это могло показаться неуместным с моей стороны. - Я тебе такое принесла-а-а-а-а! - пропищала барабанщица, улыбаясь. Пакет и правда выглядел довольно внушительно. Схватив Джесс под локоть, я повела её к лестнице, предварительно завернув на кухню, ведь без аудиенции моя мама обойтись никак не могла, я всем нутром это чувствовала. Зайдя в помещение, пропахшее свежеиспечённым печеньем, нас встретил взгляд мамы, которая со скепсисом, неудовлетворённостью и нескрываем интересом рассматривала мою подругу: её цепкие глаза прошлись по длинным черным волосам с косичкой с бусинами на конце, по обтягивающей сетчатой водолазке, надетой поверх майки, узким джинсам и ярким цветным стрелкам. Да, мам... Ты ожидала другого, я понимаю. Но Джесс, проигнорировав эту оценку, лучезарно улыбнулась и протянула худую ручку маме: - Добрый вечер, миссис Байерс. Мама, совершенно ошарашенная, пожала в ответ её кисть. Градус неловкости в комнате начал зашкаливать, поэтому я робко произнесла: - Мам, это Джесс, моя подруга, и барабанщица в группе, по совместительству. Мама поморгала пару раз, не понимая, что происходит. Наверняка в ее мыслях гуляло что-то вроде: "Это она сейчас смеётся так надо мной?". Но ее резко передернуло, и она отвернулась за чашками. - Я сделаю вам чаю. Я кинула взгляд на Джесс, который она тут же поймала и успокоительно кивнула мне в ответ. Вдох-выдох. Это прошло лучше, чем я ожидала. *** Джесс активно вытаскивала из пакета вещи, пока я, сидя с ногами на кровати и с интересом наблюдая за ней, тихонько пошвыркивала горячим зелёным чаем с молоком. - Ну, что, устроим "Топ-модель по-американски"? - она рассмеялась. - Или показ ангелов Victoria's secret? Её звонкий заливистый смех раздался в комнате, от чего душа затрепетала чуть активнее. Я начала переодеваться под чётким руководством Джесс, которая иногда помогала что-то застегнуть или наводила последние штрихи в моём образе. Итого у нас вышло: белая мужская рубашка с вышитыми жёлтыми бабочками, свободные джинсы с рваными краями, обрезанные по колено, короткая майка с вышитой посередине ромашкой, огромный свитер в голубо-розовую полосочку, чёрные берцы, объёмные футболки и серая водолазка. Когда Джесс открыла мне глаза, я увидела свое отражение в зеркале и обомлела. Девушка, смотрящая на меня, была такой яркой и красивой. Глаза светились, словно светлячки. Я покрутилась немного, откинула волосы назад и улыбнулась. Да, мой новый стиль мне определённо нравился. Я чувствовала себя такой свободной и непринуждённой, что хотелось прямо сейчас взять за руку Джесс, выйти на улицу и распевать песни во всеуслышание. Губы растягивались в довольной улыбке не только у меня, но и у барабанщицы. Она тоже была довольна результатом. Как же хорошо, что Джесс приложила к этому руку. Во-первых, у неё превосходно получилось, тут спорить никто не будет. А во-вторых... Мне будет приятно носить что-то от неё. Это делает нас ближе что ли. Хотя, скорее всего, так просто говорит моя сентиментальность, за которую мне тут же стало стыдно. Перестаньобэтомдумать Перестаньобэтомдумать Перестаньобэтомдумать - Ну что, готова показаться семье? - Джесс, прижавшись щекой к моему плечу, заглянула мне в глаза сквозь зеркало. А это не такая уж и плохая идея. Во всяком случае, рано или поздно они узнают. А сейчас - самое подходящее время. Мы спустились вниз по лестнице и встали посреди гостиной, заговорщически улыбаясь. Папа с мамой разглядывали нас: он - с интересом, мама - со страхом и напряжением. Оба молчали. - Ну-у-у... Что ж... - начала мама. - Классно выглядишь, дочка, - папа подмигнул и отвернулся обратно к телевизору. - Да-да, конечно... - мама отвела глаза в сторону, видимо, не желая более что-либо комментировать. - Не переживай насчёт их реакции. Такое часто бывает. Они привыкнут скоро, - сказала мне Джесс, когда мы вернулись в комнату. - Я спокойна, правда. Такая их реакция - лучшее, что могло быть в данной ситуации. По крайней мере, не было скандала, - я хихикнула. - Что ж, здорово. Тебе нравится? - Джесс коснулась моего плеча, оглядывая наряд. От такого жеста по моим венам пробежал ток в каждый уголок тела. - Безумно. Это словно я, но изнутри, - еле выдавила из себя я. Джесс расплылась в искренней улыбке. Её образ: как она сидит на моей кровати, довольно улыбаясь, волосы слегка растрёпанно лежат на плечах, а глаза светятся - врезался в мою память очень сильно. Ведь это был самый прекрасный вид. Даже лучше моего наряда. Но вскоре солнышко убежало по просьбе отца, и я осталась в комнате в одиночестве, сверля взглядом угол комнаты. Я понимала, что с каждой минутой, проведённой вместе с ней, моё сердце привязывает себя к её сердцу еще одной верёвочкой. С каждым совместным воспоминанием я влюбляюсь в неё всё больше. Джесс взаправду была для меня солнышком. Таким ярким и тёплым, согревающим. А её улыбка - лучи, солнечные зайчики. Как же мне быть с тем ветром чувств, который постепенно закручивается в ураган? Я не хочу терять её только потому, что в моей голове заиграли подростковые гормоны. Или это не гормоны... Нет, это неправильно, абсолютно. Она не одобрит. Никто бы не одобрил подобное. *** Вечером, когда я уже лежала в кровати, читая учебник по литературе, в дверь тихо постучали. В комнату зашла растерянная мама. - Милая, мы можем поговорить? - она аккуратно пристроилась на краю моей кровати. Мама назвала меня "милая". Явно что-то случилось. - Да, конечно. - По поводу сегодняшнего... Тебе нравится то, чем ты занимаешься сейчас? Я посмотрела на неё внимательней. В ее лице не было ни осуждения, ни ярости, которой я ожидала. Только беспокойство. И даже немного грусть. - Да. Я словно нашла свою стихию. Этот стиль в музыке... Эта работа в группе... Я получаю от этого кайф! - раз мама пришла, то пооткровенничать можно. Ей важно понять меня. Она напряжённо вздохнула, взяла меня за руку и посмотрела в глаза, ища в них ответы и успокоение. Внезапно в дверь постучали во второй раз, и зашёл папа. - Не помешаю? - Нет, конечно. - Милая, ты уверена в своих новых друзьях? Я поняла, о чём мама, но все же выжидающе на неё посмотрела, ожидая пояснения. - Ну, я имела ввиду... Ты доверяешь им? Они не тянут тебя на дно? - Мам, ну я ведь всего лишь член музыкальной группы. Я с наркоманами не связывалась, - по-доброму посмеялась я. - Дочка. Ты пойми, мама волнуется, - насупил брови папа, оперевшись на дверной косяк. - Обычно такие подростки и становятся... - мама обернулась к папе, чтобы тот помог ей объяснить. - Не продолжай, я поняла, - прервала ее я. - Мам, они правда хорошие люди. Гарри ты знаешь. Джек тоже отличный парень. Да, с успеваемостью проблемы, но человек он хороший. И Сэм. А Джесс... - в голове начало мелькать её лицо. - Ей я доверяю чуть ли не больше, чем остальным. Я знакома с её отцом. Он порядочный, приятный мужчина. Папа подошёл и положил руку маме на плечо, слушая мой рассказ. - Да, они все просто прекрасные музыканты. И личности в целом. Они помогли мне найти себя, понять, чем мне нравится заниматься по жизни, - я невольно улыбнулась. - Я рада за тебя. Но, пожалуйста, будь внимательна. Не позволяй себе затеряться... - Дорогая,  да даже если и затеряется... Ну, в музыке конечно, - поправил себя папа, словив гневный взгляд мамы, - Все будет прекрасно. Станет у нас первосклассным музыкантом. Как я когда-то, - папа гордо улыбнулся и выпрямил плечи, прикрытые махровым халатом. - Что?! - я оживлённо приподнялась с кровати. - А что, ты думаешь, что твой старик был заучкой, как мама? - посмеялся папа. Мама закатила глаза. - Да, я играл в студенческой группе на аккордеоне! - Серьезно? - я засмеялась. - Ну, мы, правда, распались после первого же провального выступления на дне первокурсника... Но опыт есть! Все втроём залились смехом. Давно таких вечеров с родителями у меня не было. - Кстати, твой новый стиль мне очень нравится.Тебе идёт, дочка - напоследок сказал папа, пока маму продолжало слегка подёргивать от этого на пути в свою спальню. *** Лёжа ночью в кровати, я не могла уснуть. Тень от дерева, подсвечиваемого уличным фонарём, распласталась по потолку, превратившись во что-то странное. Но мои мысли тревожили не образы, складывающиеся из теней, а сегодняшний день. Странное утро, новый стиль, лицо Джесс и её голос, так отчётливо звучавший в голове, вечерний разговор с родителями. Все это крутилось в голове без остановки, не давая уснуть. Чтобы как-то успокоиться, я пошла в ванную. Холодная вода, окрапившая лицо, помогла взбодриться и отогнать некоторые мысли на задворки мозга. И тут в шкафчике я увидела краску для волос. Уж не знаю, что она там делала, но она надоумила меня на ещё один безумный поступок на сегодня. Я схватила коробочку с розовой краской для волос, взяла наушники и села перед зеркалом. Мои девственно-нетронутые длинные кудрявые русые волосы с испугом глянули на пузырёк в руках. Но назад пути не было: когда в 2 часа ночи принимаешь какое-то решение, отходной путь просто исчезает. Я отделила пару прядок из глубины волос и всё, что было у лица. Сначала сидела и осветляла их, потом покрывала цветом. И вот перед зеркалом, с все еще мокрой головой, сидела вновь слегка обновлённая я. Мой образ завершён..."