Бля, малой, слушай.

      Щуров временами такой тупой, что не замечает перед своим носом самых очевидных вещей, ни разу даже не обратил внимание на то, что Данил постоянно подбирается к нему, буквально ему в лицо говорит, как сохнет по старшему, а он лишь глазами хлопает, пока на его же лице вырисовывается какая-то глупая полуулыбка. Тут уже встаёт вопрос: а это правда, что он только временами тупит или всех просто наебали, чтобы он в глазах чужих не выглядел таким глупым? Такого и заскамить легко можно, но какой толк-то от этого, если Слонову от Ромы нужно совсем другое, а не материальные ценности в виде купюр. Даже на концерте, в каком-то сомнительном клубе на тесной сцене, когда младший жался к нему, как цыплёночек, запрыгивая на него сзади, у Ромы в голове нихуя не щёлкнуло, от слова совсем. Ну, то есть, он чувствовал какое-то смущение, пытался отпихнуть от себя молодую тушку хотя бы на сантиметр, уж слишком светловолосый к нему прилип, не отлетая ни на секунду, а товарищи были в полнейшем угаре, поэтому Щурову приходилось делать имитацию того, что он не испытывает никакой неловкости сейчас. Подробно же поведение Слонова по отношению к себе Рома никогда не рассматривал. Они были довольно близки, но почему-то кучерявый всегда упускал тему их взаимоотношений, особенно прямых подкатов от Данилы. Возможно, он реально в упор не замечает всего этого, либо просто не хочет осознавать того, что этот упористый пацанёнок втюхался в него. А Данил-то парень настойчивый, поэтому, сколько бы там не замечали его чувств, он добьётся своего, чего бы этого не стоило. Ему просто хочется верить, что до старшего всё дойдёт, и он сам поднимет эту тему, а Слонову не придётся всё самому начинать, хотя он и на это готов.       В один из дней, когда после очередной тусовки ребята оказались у кого-то на квартире, все решили, что неплохо было бы сыграть в какие-нибудь картейки, по типу покера, которые принёс с собой Сода, дабы разбавить время. Расположившись у какого-то дряхленького стола, Данил как всегда подсел к Роме, который не был против его нахождения рядом с собой, учитывая то, что младший уж слишком близко сидел, касаясь друг о дружку разными частями тела.       — Алкашня ебанная, им лишь бы в чекушку! — ляпнул очередную словесную хуйню Рома и зачем-то протянул Слонову рюмку водки, видимо ради того, чтобы его вышеозвученное предложение не пропадало просто так.       Почему-то в такие моменты Щуров напоминает младшему Буду, только тот всё ловит на лету, понимает что к чему, да и он больше похож на того, кто первый к тебе подкатит, и хуй уже отвяжешься. Но рюмку он всё же с радостью принял, предварительно задев пальцы Ромы своими, и залпом выпил, возвращая посуду обратно на стол, а после эту же руку кладёт на плечо парня, что заставило его покоситься на мелкого.       — Бля, слуш... — темноволосый скинул руку со своего плеча, а младший лишь посмотрел на него как-то недовольно, сверкая своими синими глазами. От этого взгляда почему-то стало беспокойно, он даже забыл, что хотел сказать Данилу, так что просто отмахнулся и отвернулся в какую-то другую сторону, уйдя в свои мысли, и чувствуя, что руку всё же вернули снова на его плечо.       На протяжении всего времени, Щуров почему-то слишком сильно задумался, и впервые за несколько месяцев поднял сам с собой тему про странное поведение Слонова. Так задумался, что проебал первый кон в покере, но этот факт нисколько его не расстроил. Его больше озадачило то, что он сопоставил у себя в голове. Так что ни минуты не медля, он внезапно обратился к светловолосому.       — Малой, — Данил бросил вопросительный взгляд, усаживаясь поудобнее, как бы показывая, что он его слушает, — Мы можем с тобой обкашлять некоторые вопросики после второго кона?       — Базару ноль! — в своей манере ответил Данил, а Рома лишь тяжко вздохнул.       Он не понимал, почему именно сейчас к нему пришло осознание того, что Данил, скорее всего, реально по уши влюблён в него, но если честно, лучше бы он и дальше в упор не видел всего, что довольно долгое время до него пытается донести Слонов. Как и договаривались, они сыграли вторую катку, и сразу же отошли куда-то на балкон.       Рома с обречённым взглядом опёрся о перила и смотрел куда-то вдаль, а Данил искренне ничего не понимал, но даже в такой странной обстановке он нашёл себе занятие. Найдя в джинсах какую-то сигару, он сразу же поджёг её, преподнося к губам. Он и любезно хотел ею угостить темноволосого, но парень отказался. Видимо наступила очередь тупить молодому скамеру, потому что он даже не подозревает, зачем его вывел на отдельный разговор сам 163ONMYNECK.       — Бля, малой, я не буду растягивать всю эту хуйню и начинать издалека, ты мне скажи лучше сразу, ты типа в меня втюрился, и я не понимал этого несколько месяцев или я просто настолько ёбнулся, что твои типичные действия по отношению ко мне я воспринимаю как флирт? — на этом моменте Слонов аж чуть не подавился, внимательно слушая далее, стараясь как можно менее палиться сейчас своими дрожащими пальцами, — Ну, типа знаешь, мы с тобой, на минуточку, друзья, но я даже не знаю, как всё это воспринимать, в рофл или всерьёз, но даже если и в шутку, то для меня это странно очень, я не думаю, что друзья так ведут себя, как минимум, со мной подобного не было, а ты вечно липнешь ко мне и шутишь странно как-то... Мне немного не по себе, если честно... — на этом Щуров закончил свой монолог и выдохнул, потому что рот устал произносить такое количество слов.       А в этот момент у Данилы варилась какая-то каша из слов старшего. Честно, ему хотелось взорваться, потому что тот долгое время воспринимал его подкаты, как чем-то нормальным в их взаимоотношениях, ну, по крайней мере он вообще не уделял этому особого внимания и только сейчас всё понял, а теперь говорит про то, как ему некомфортно, что он просто друг, и что вообще он лох обосанный, который висит на нём, словно лали без души с какой-то вписки. Класс, Рома, ты гений!       — Знаешь, что? — подал в итоге голос Скалли, хотя можно было это сделать и не так агрессивно, — Да, я действительно влюбился в тебя, и я очень удивлён, что ты это заметил, удивлён, что ты настолько всё игнорировал, что я уже начал думать, что ты специально дурачка косишь. Да если бы ты знал, что я к тебе чувствую, у тебя бы рот не закрылся от ахуевания! И конечно, я вёл, себя может, не слишком хорошо, когда при каждой встрече я был только с тобой и приобнимал там, касался, просил о чём-то, флиртовал, но, а что мне тогда ещё оставалось делать? Унижаться перед всеми тем, что мне тоскливо, потому что ты не воспринимаешь меня серьёзно или что? — парень нервно захрустел пальцами, всматриваясь в лицо Ромы, пытаясь предугадать его реакцию.       А ведь реально. Щуров никогда не воспринимал Данилу серьёзно, вечно хиханьки да хаханьки. Он до последнего надеялся, что это обычное поведение Слонова, а теперь даже стыдно стало за себя. Слегка наклонив голову, и зарываясь руками в свои кудрявые волосы, Рома стал задавать самому себе вопросы и очень много думать. Ему, конечно, было приятно, что младший к нему что-то чувствует и так относится к нему, но он не особо-то и доверял этому ребёнку, ему только почти год назад 18 исполнилось, и сейчас он находится в каком-то тупике, из которого не может найти выход, потому что даже не знает, что сам испытывает и как относится к молодому скамщику с Урала. Если бы он заметил раньше и повременил с разговором, подробно разобравшись хотя бы с тем, что чувствует к Данилу, то может быть было бы и не так сложно выйти из лабиринта, ведь всего лишь нужно ответить, любишь ли ты или нет, но что делать, когда сам не знаешь? Он хотел бы учить малого чему-нибудь, показывать что-то новое и заботиться о нём, потому что успел уже привязаться к нему, да и ему всё же нравилось проводить время вместе и что-то ему увлечённо рассказывать, пока Слонов влюблённо и с интересом внимает к его словам, но это всё было так странно и порой его светловолосый просто сбивал с толку своим поведением, что хотелось между ними поставить какую-то грань, оставшись в дружеских отношениях, но уже не в таких. Честно, у старшего уже башка начинала кипеть, пока он разбирал всю ситуацию по полочкам, но всё же вывел для себя хоть один из ещё тысячных впереди вердиктов, что начал воспринимать его отношение к нему за уважение, да и сам решил теперь относиться к Данилу более серьёзно. За этим моментом Слонов внимательно проследил, и пока тот был в трансе собственных мыслей, с уверенностью спросил, хотя наверное больше предложил, причём так утвердительно:       — Ну, так чё, пососёмся?       — А? — Щуров слегка дёрнулся, а после удивлённо посмотрел на него, анализируя предложение Данилы, — Ну, типа... — быстро оглянулся по сторонам, а после неуверенно продолжил, — Ну, почему нет?       И сам же подошёл к нему, положив свою ладонь на щеку младшего, долго-долго поглаживая её, а после потянулся к его губам. У Слонова в этот момент сердце забилось быстрее, а зрачки бешено увеличились, чего не было видно из-за прикрытых глаз. Он обвил его шею руками, чуть ли не запрыгивая на самого Рому, который был сам обескуражен абсурдностью ситуации. На удивление ему было очень приятно целоваться с Данилом, даже пометил для себя в голове, что он слишком хорошо долбится в дёсны, из-за чего всю инициативу он передал младшему, которому всё это было на руку и скорее всего нужнее. Он проникал языком, изучая все ряды зубов и дёсна, иногда переплетаясь с чужим не менее похотливым языком, то возвращал его обратно, слишком по-свойски и влажно целовал, несильно кусая губы, что заставляло Щурова тихо ахать и притягивать малого к себе за талию. Но всё же нехотя им пришлось оторваться друг от друга. Не хотела этого даже тонкая нить слюны, что протянулась от губ Ромы до губ Данила. И едва отдышавшись, Слонов начал снова что-то говорить.       — Ты только подумай тщательно над моими словами, хорошо? — в ответ он услышал «угу», а после от него же поступило предложение о том, чтобы вернуться обратно к ребятам, либо свалить отсюда нахуй.