Что случилось?

Ревайнд тихонько сжался в комочек, ощущая дрожание собственного тела и ещë не ушедший ужас, оставшийся после кошмара. Что-то связанное с самым дорогим, что у него когда-либо было в жизни и с его потерей. Ревайнд просмотрел множество видео со смертями и больше их не пугался, но именно вот эта потеря чего-то родного заставила его пробыть в секундной истерике и затем тихо дрожать, прижавшись к чужому телу. Чьей было идеей на этот раз спать на одной койке Ревайнд не помнил(одна из них в ходе престранного инцидента совершенно не годилась для перезарядки). Помнил лишь то, что совершенно уставший Хромедом что-то пробурчал, когда Ревайнд замедлил с входом в каюту, а затем просто сам лëг на койку и положил кассетника на себя, постепенно уходя в офлайн. Койка не была достаточно большой, чтобы свободно поместиться вдвоëм, поэтому Ревайнд так и остался лежать, слегка прикрытый чужим манипулятором. Да и Ревайнд против не был. Ему было вполне уютно. Хромедом спал тихо и не слишком сильно его давил. Ревайнд сделал попытку вздохнуть, чтобы собраться с мыслями, но каким-то образом стукнулся свои шлемом о чужой подбородок. Мнемохирург что-то недовольно промычал, а затем кое-как проснулся. Первым порывом было спросить, что чëрт возьми Ревайнду нужно, но затем он увидел в каком состоянии тот находится и отбросил эти мысли. — Что случилось? А всë-таки Хромедом был удивлëн. Ревайнд всегда умел оставаться позитивным и редко можно было увидеть его испуганным. Ещë и так сильно. — Кошмар. — Понятно. Хромедом определëнно не умел утешать, но ради Ревайнда решил попытаться. Без лишних вопросов он приобнял кассетника одной рукой и потëрся своим шлемом о чужой. Возможно Ревайнду приснилось что-то связанное с потерей Доминуса. С такими мыслями Хромедом грустно вздохнул, а затем весело произнëс: — Хех. Я думаю, что ты, мистер непоколебимый, определëнно не будешь мне рассказывать, что тебе снилось. — Ага, верно подмечено. Погоди, ты всерьëз произнëс это вслух? — Что именно? — "Хех". — Ну да. Смеясь, Ревайнд крепко обнял Хромедома, а тот лишь грустно посмотрел на него, поглаживая чужой шлем.