Они уходят И ведут себя так, словно ничего между нами не было. Они возвращаются И ведут себя так, словно никогда нас не оставляли. – призраки
***
Почти в девять вечера, я, в пред-истеричном состоянии вышла из ресторана папы. Конечно же он плохо, это мягко сказано, отреагировал на мой уход и отказ работать с ним. Пришлось выслушать тысячи оскорблений, которые причинили много боли, но где-то внутри я чувствовала освобождение. Наконец-то я смогла сказать ему нет. Перестала бояться. Однако весь мой боевой запал быстро улетучился. Заметив рядом Егора, я споткнулась на лестнице, больно подвернув лодыжку. Это сломало меня именно сейчас, слёзы градом потекли по щекам, а от боли в ноге буквально сводило скулы. Я бы полетела на пол, если бы Егор не удержал меня за локоть, после чего потянул к себе. Сейчас, я почувствовала себя маленькой, обиженной девочкой, которой просто нужен кто-то рядом. Наверное поэтому, я не особенно думала что делаю, а просто обняла Егора, прижимаясь щекой к груди, чувствуя его руки крепко обнимающие меня. Только теперь я уже не так сильно уверена, что мне это нужно, так как раньше, когда на нём был сосредоточен весь мой мир. Мысленно успокаивая себя, что мне просто нужно выплакаться, я вдыхала родной, но слегка позабытый запах. Успокоившись спустя несколько минут, я вдруг осознала что происходит и резко отстранилась от Егора, который только усмехнулся. — Чёрт. — вытирая лицо от слёз, я старалась не смотреть на парня напротив. — Что тебе нужно?! — полностью придя в себя, я вдруг почувствовала злость. — Ты совсем не меняешься, милая. Плачешь по поводу и без, всё так же краснеешь... — Иди ты нахрен. — перебив Егора, я качнула головой. — Зачем ты опять сюда приехал?! — Поговорить. — Не о чем нам говорить, тебе так не кажется?! Ты. — не сдержавшись, я ударила Егора в грудь. — Бросил меня, блять, продал можно сказать. Три года назад, чего ещё ты хочешь?! — Кому я тебя продал?! Совсем ëбнулась?! Бросил – да. Долбоёб, больше и не скажешь. Но я могу это объяснить. — Даже слушать не хочу. Поздно ты решил вернуться. — кивнув больше самой себе для уверенности, чем ему, я быстро пошла по улице. — Ты знаешь что я не отстану. — знаю, но надеялась на это. — Ну и что? — Буду ходить за тобой, пока ты не успокоишься и мы не поговорим. — Ну и что? — Говорю же не меняешься. Когда обижаешься пытаешься сбежать и либо молчишь, либо одно и тоже повторяешь. — Знаешь что. — резко остановившись, я повернулась к Егору. — Я как раз таки меняюсь, раньше мне было бы даже необязательно тебя слушать и так бы простила. Теперь иди нахрен. — я махнула рукой машине такси, проезжающей мимо. — А вот ты не меняешься, всё такой же самоуверенный и думающий, что тебе всё можно. Может и так, но не в этом случае. И говорить нам с тобой больше не о чем, слишком много времени прошло. Да и слова твои ничего не стоят. Грустно усмехнувшись, я быстро села в машину, подумав как мне повезло, что такси остановилось.***
С этого разговора прошло уже чуть больше недели, а моё сознание всё ещё прокручивает его в голове. Каждый день вызывая двоякое чувство. Какая-то внутренняя борьба, с одной стороны я всё сделала правильно, ну а с другой нихрена не правильно и нужно было поговорить с ним. А зачем? Что бы потом, или сразу, разочароваться? Впрочем, больше Егора я не видела, значит нет смысла думать об этом. Да и где мне его было видеть, на следующий день, я встретила маму с детьми в аэропорту, и сама вместе с Марком улетела в Ригу. Сегодня мы только вернулись и всё уже пошло по кругу, Марк уехал, а я оставшись одна залезла в ванну с тяжёлыми мыслями. Вода уже давно стала холодной, но у меня будто нет сил подняться и что-то делать. Какое-то опустошение внутри, ничего не хочется делать. Когда из спальни зазвонил телефон, мне всё-таки пришлось выходить, кутаясь в полотенце, я поняла что дура так долго сидела и замёрзла ужасно. — Да, мам. — отвечая на телефон, я села на кровать. — Кристина, ты же свободна сегодня? — Угу. — Артур посидит с детьми, а ты поедешь со мной в библиотеку. — О как. — задумчиво смотря в стену, я вздохнула. — Зачем тебе в библиотеку? — Там будут читать стихи. — А с каких пор тебя поэзия интересует? — С недавних, потом расскажу. Поедешь? — Ты ж не отстанешь. Когда? — Через три часа, адрес напишу. Всё, до встречи. Мама быстро отключилась, я снова вздохнула. Родители развелись через два месяца после моего расставания с Егором, потом мама опять забеременела. Понятия не имею, чем она вообще думает, но теперь у меня два младших брата и вроде как отчим. А у мамы совсем снесло крышу и появился нездоровый интерес к парням младше её. В некоторых случаях даже младше меня, от этого мне иногда становится жутко. В то же время абсолютно плевать, ну не маленькая же она, хотя иногда ведёт себя как избалованный подросток. Закончив сборы, я нехотя покинула квартиру. Если бы не мама, я бы сидела спокойно дома, привычно разрушая себя изнутри воспоминаниями. Тем не менее я бы лучше побыла дома, чем с мамой. На улице спускался мелкий дождик, от которого моё состояние стало только хуже. Но идти я собиралась пешком, так быстрее, чем в объезд на такси, в метро я вообще почему-то всегда боялась ездить. Я опоздала, это было ожидаемо, ведь шла я ужасно медленно, потому что нехотя. В зал меня тихо проводил какой-то мужчина, на импровизированной сцене стояла высокая брюнетка, начинающая читать печальным голосом. Увидев маму, я тихо пробралась к ней, вслушиваясь в голос девушки. — Я буду ждать тебя весь долгий март, А ты придешь в последний день апреля. Ты скажешь мне, что ты был виноват, А я скажу, что я тебе не верю!!! Я так ждала тебя, я так звала, Казалось, разрывала криком горло! Ты знаешь, я ночами не спала, Мне было дико, просто адски больно! А ты не шел! Неважно, где ты был, Неважно, с кем... Поверь не в этом дело. Но если б ты меня тогда любил, Спас из огня, в котором я горела! А ты не шел! Ты даже не звонил! Не думая, как струны души рвутся, Как у меня весенний гибнет мир, И только шрамы в сердце остаются! А ты не шел.... Ты лучше бы убил, Чем умирать меня одну заставил! А ты не шел! А значит, не любил! Если б любил, в аду бы не оставил.© Мира Айсанова
Я посмотрела на маму взглядом а-ля "Какого хрена мы здесь делаем?" Она же только кивнула в сторону стоящих людей недалеко от сцены. Пытаясь понять ради кого на этот раз мама вытащила меня из дома, я заметила там знакомое лицо. Парень семнадцати лет, вспомнить бы как его зовут, работал официантом у папы, может и сейчас работает. Брюнетка, вызвавшая своим выступлением смешанные чувства во мне, уступила место другой девушке. Её выступление, как и нескольких человек после я прослушала, тупо смотря в одну точку, каждый раз вздрагивая от громких аплодисментов, что заставали меня врасплох. Мои опасения подтвердились, когда вышел тот самый официант, а мама дёрнул меня за руку. — Ты совсем свихнулась? — наклонившись к маме, я вздохнула. — А что не так? — мама была совершенно невозмутима, чем выбесила меня окончательно. — Ему семнадцать. — Я же не рожать от него собралась. — Ещё не хватало. — я скрипнула зубами. — Подожду на улице. Всё это совершенно не укладывалось в голове, захотелось свалить куда угодно, подальше от этой в край чокнутой женщины. Уходила я под бархатистый голос парня, с мыслями, что какие-то все депрессивные здесь, и вслушалась только в конец стихотворения. — ... Я ушел от тебя, мне казалось, что это просто, Я ушел и поклялся забыть все к тебе пути. Я вернуля самым нежданным на свете гостем. А кому нужен свет? Я не смог без тебя. Впусти. Собственно только на выходе, я обратила внимание, что люди вокруг какие-то странные, в большинстве. Их пустые взгляды, будто прожигают насквозь, и очень они бледные с синевой под глазами. Выглядят со стороны как стадо без собственных мыслей и идей. Жутковато, да и зал весь какой-то мрачный в плане декора. Мутное местечко, да и не библиотека вовсе. На улице уже стемнело и поддувал прохладный ветерок, от дождя остались только мелкие лужицы и запах мокрого асфальта. Отойдя немного в сторону от главного входа, я достала сигареты и телефон. Я просидела там два часа и даже не заметила. Прочитав десяток сообщений от Кати, которая, наверное, в тысячный раз поругалась с Кириллом, и зовёт меня с ней в клуб. Рыжеволосая в последний год тоже слетает с катушек, превратилась в ревнивую истеричку. Они ругаются чуть ли не каждый день и постоянно из-за какой-нибудь фигни, а мне приходиться её выслушивать, обычно на следующий день они уже мирятся. Ответив ей согласием, я написала маме, что мне срочно нужно уехать. Она конечно же обидится, ведь таскает меня с собой, что бы выставить меня перед всеми своей сестрой. Что бы казаться моложе. И похрен что у неё двое маленьких детей сидят дома. — Какая неожиданная встреча. Не поверишь, только думал где тебя искать. — вздрогнув от неожиданности, я испуганно посмотрела на Диму. Он то здесь откуда? — Чёрт. — я непроизвольно сделала шаг назад, когда он начал приближаться. — Я тоже рад тебя видеть. Как дела, Кристина? — парень улыбнулся обнажая жёлтые зубы, в целом выглядел он очень плохо, как тень самого себя, мутный взгляд погружал меня в воспоминания, как я по просьбе Давида пошла к нему и каким мучением для меня это закончилось... — Нормально. Чего тебе? — Дима шагнул ближе, я же назад, упираясь спиной в холодную стену. — Манерам тебя так и не научили. — ладонь парня приземлилась рядом с моим лицом, вызывая дрожь страха внутри. — Дело есть, пойдёшь со мной. — Никуда я с тобой не пойду. Дел у нас общих нет. — совершив неудачную попытку отойти подальше, я вздохнула, не имея и малейшего понятия, что нужно этому отбитому наркоману. — Как хочешь. — дыхнув на меня перегаром с запахом гнильцы, Дима резко схватил меня за руку и через джинсовку ткнул что-то мне в руку. — Ничего личного. Зашипев от резкой боли, я опустила помутневший взгляд на шприц в руке парня. По телу прошла мелкая дрожь оставляя только слабость. В попытке закричать, я поняла что голоса нет совершенно, а в глазах заплясали тёмные круги...