Кто самца Малиновки жестоко погубил?
Кто его, несчастного, да со свету сживил?
«Я убил Малиновку, — чирикнул Воробей. —
Взял я лук со стрелами и сердце в миг пронзил!»
Кто всё это видел, кто может подтвердить?
Не можем без свидетеля преступника винить!
«Я! — жужжала Муха, — Всё видела, как есть,
Крохотными глазками в день свадебных торжеств».
Кто кровь самца Малиновки остывшего собрал?
Кто вызвался на это, кто помощь оказал?
«Я, — сказала Рыба, — До капли собрала
В маленькое блюдце, что в доме я нашла».
А кто же для покойного да саван нам сошьёт?
Для этого, наверное, и дней много уйдёт?
«Я пошью вам саван, — прожужжал Жучок. —
С ниткой и иголкою я сделаю всё в срок».
А кто копать могилу решил из нас, друзья?
Нельзя непогребённым оставить мертвеца!
И взяв лопату с киркой, ухнул Филин вдруг:
«Могилу для несчастного я выкопаю, друг!»
Но кто прочтёт молитвы, кто проведёт обряд?
Священник очень нужен, но не сыскать никак.
И Грач ответил робко: «Могу ли я им стать?
Священное писание мне нужно только взять…»
Священника нашли мы, но кто же будет служкой?
Елей кто расплескает, кто свечи все потушит?
«Грачу помочь могу я, — то Жаворонок пел. —
Но только если утром, ведь ночь — не мой удел».
Кто путь последний осветит, кто тьму разгонит прочь?
Кто факел должен понести, чтоб стала ярче ночь?
Малютка-Коноплянка, смахнув слезу, кивнула:
«Из дома факел лишь возьму — его и понесу я».
А плакальщика роль кто на себя возьмет?
И вслед за Коноплянкой пред гробом кто пойдёт?
«Я, — курлыкнул Голубь, — Ведь мне не привыкать.
Как плакал над любимою, так буду вновь рыдать».
Кто гроб взвалить на плечи не будет против здесь,
И, следуя за факелом, всю тяжесть будет несть?
«Коль не в ночную темень, пройду хоть через лес», —
Ответил мрачно Коршун, давно сидевший здесь.
С носильщиком решили, но решено не всё…
Покров на гроб Малиновки кто с нами понесёт?
Крапивница щебечет, смяв букет цветов:
«Позвав с собой подругу, я понесу покров».
Чтоб в Царствие Небесное нашла душа свой путь,
Псалмы спеть кто-то должен — процессию замкнуть.
«Конечно я спою их», — вздохнул трагично Дрозд,
Вдали от всех сидевший на ветке куста роз.
С процессией решили, осталось лишь одно:
Кто в колокол зазвонит, что гулок, словно гром?
Суровый Бык поднялся, у всех вызвав испуг:
«Моей силёнки хватит, чтоб громким вышел звук».
Проходит день, проходит ночь — день похорон настал.
Приходит час оплакивать Малиновки самца…
И льется звон колоколов, в рыданьях застревая,
Все птицы плачут и скорбят здесь, друга поминая.
***
Но помнил каждый Воробья, убившего его,
Судьба его несчастная — секрет ни для кого.
Не важно, был ли грех его случайным или нет,
Но знают все, что он в петле висит уж много-много лет.