Часть 1
12 марта 2021 г. в 01:37
Брут удивлен видеть теперь единственного на весь Полис носителя платинового браслета в своей квартире. Помимо него только Икар мог так беспрепятственно открывать любую дверь в городе. Но гениальный изобретатель теперь скован ограничениями медного браслета, и никто по идее не должен больше так вторгаться к Бруту без его спроса и приглашения.
— Здравствуй, — тактично склоняет голову Тесей. — Прости, что незваный.
— Ничего, — смиренно-вежливо отзывается хозяин квартиры. — Вы имеете право.
Правителя парень явно не ожидает увидеть, и потому замирает растерянно, не зная куда деться от прожигающего его темного взгляда. Явно экстренно обдумывает как бы выпутаться с наименьшими потерями из ситуации. И глаза отводит вниз, на что Тесей внутренне усмехается. Знает же, мелкий гаденыш, что провинился, что есть за что опасаться кары.
Квартира у золотого светлая, в белых холодных свойственных его личности тонах, и небольшая — излишняя роскошь ему, выросшему в приюте, не свойственна, но вот обилие новомодных технических девайсов поражает. Даже сам Правитель не использует столько, но он и не изобретатель. Рабочий стол с инструментами и компьютерами, холодный свет и большие окна, выходящие на город, не создают особого уюта. Дом Брута практически не отличается от его лаборатории, в которой Тесей навещал его с Икаром не один раз.
Ох, Икар, как же он разочаровал его…
— Наказание Икара это не навсегда? — словно слыша его мысли, тихо решается спросить Брут.
— Из-за того, что он сделал могли погибнуть люди, — строго отвечает Тесей. Отрывается от изучения жилища, чтобы впиться в юного изобретателя железным взглядом. — Он нарушил законы Полиса, Брут. И ты тоже.
От внимания Правителя не уходит то, как нервно парень закусывает губу, прежде чем вернуть себе самообладание и с заискивающей непонимающей улыбкой начать вещать ему откровенную ложь.
— О чем вы? — с самыми правдоподобными интонациями удивляется Брут. — Произошла какая-то ошибка? Я не знал об усовершенствовании крыльев…
Правитель фыркает, жестом заставляя мальчишку замолчать. Мелкий непослушный щенок, повторяющий за своими друзьями. Восхищает своей смекалкой и способностью адаптироваться, и одновременно этим же раздражает. Вечно думает, что обхитрит всех, делая уверенный вид при любом раскладе. Но Брут единственный из них с Икаром, над кем Тесей еще имеет возможность вернуть безграничную власть, снова натянуть поводок, сурово, жестко, но лишь бы мальчишка больше не посмел идти против его воли. И это будет только ради его же блага.
Брут смотрит выжидающе, но не смеет нарушить тишину первым.
Почти белая фарфоровая кожа выдает то, что мальчик ни разу в жизни не оказывался под жгучими лучами солнца. Родился уже после того, как в небе над городом раскинулось сияющее синим зарево силового поля, защищающего каждого жителя Полиса ото всех опасностей, приходящих извне. А от тех тварей, что таятся внутри, горожан защищают тонкие полосы металла на запястьях, такие безобидные с виду, но спасающие всех и каждого от ненужной бездны животных инстинктов.
Тесей дал им все, спас от той боли, которую пришлось перенести первому поколению. Он отдал бы очень многое, лишь бы ни в его жизни, ни в жизни его друзей не было тех страшных событий, и они могли бы точно так же наслаждаться жизнью, как эти дети.
И все же один за одним юное третье поколение выходит из-под контроля системы. Икар всегда был слишком своевольным, и от него проявление непокорности было лишь вопросом времени. Но вот Брут удивил, заразившись от друга и его новых приятелей мыслями о свободном человеке.
И теперь самый верный последователь системы смотрит на него испуганно, ожидая кары за свое нарушение. И все же если достаточно сильно на него надавить, то можно вернуть мальчишку на правильный путь, сделать своим самым преданным соратником.
Светлые глаза Брута глядят прямо, но все равно заметно, что золотой испуган. Но недостаточно. Он не знает насколько сильными бывают эмоции, не знает ни настоящей боли, ни настоящего страха. Не сталкивался еще ни с опасностью, ни с жуткими тварями, бродящими за куполом. Глупый тепличный ребенок, такой умный, но не понимающий ничего. Додумался же избавить от сдерживающего браслета подружку.
— Сними свой браслет, — строго требует Правитель.
— Что? — вздрагивает парень посмотрев сперва на свою правую руку, а затем вскидывая на незваного гостя неверящий взгляд.
— Я прекрасно знаю, что ты можешь это делать. И что ты уже это делал, я тоже знаю, — терпеливо поясняет Тесей. И впивается в зеленые радужки холодным взглядом. — А теперь сними свой.
Брут непроизвольно жалобно заламывает брови, хочет что-то сказать, как-то возразить, но не смеет открыто противиться воле Правителя, его приказу. И потому с глубоким покорным вздохом отходит к столу, чтобы взять инструмент. Парень стоит спиной, и ожидающему его мужчине видно как изобретатель закатывает рукав рубашки, чтобы не мешал, и возится недолго с застежкой.
Затянутые белой тканью плечи коротко вздрагивают, и Тесею становится ясно, что больше эмоции Брута ничего не сдерживает. Он медленно оборачивается и неуверенно протягивает на раскрытой ладони свой золотой браслет.
Взамен нему на стол ложатся сразу два. Брута в этот момент даже жалко, он выглядит слишком уж потрясенным, когда упирается взглядом в лежащие рядом медный и платиновый браслеты. Максимальное подавление и почти полная свобода, один из двух путей будет для него, и умный мальчонка наверняка это осознает.
Только вот слишком много неправильных идей вбил в эту умную голову его друг. У изобретателя были все шансы беспрепятственно взять платину после наказания Икара, но вмешалась девчонка.
— Со мной будет то же, что с Икаром? — неуверенно интересуется пока еще золотой.
— Думаю ты заслуживаешь этого, — соглашается Правитель, отмечая как дергается парень. — Пойми, мы все должны следовать правилам. Нужно сохранить систему. И ты видел своими глазами то, что происходило на улицах, стоило браслетам выключиться. Вандализм, драки, оргии — это та участь, которая ждала бы нас, если бы Икар реализовал свои идеи. А начиналось все с желания полетать, почувствовать свободу. Ты чувствовал себя свободным в ту ночь?
Брут не выдает своих эмоций, стоит, молча выслушивая все, и только выдыхает короткое «нет» в ответ на вопрос. Но даже не пытается защищаться или увести разговор от темы, пока не понимает на каком поле играет Тесей, с какой целью он пришел сюда и чего хочет добиться, читая ему лекции. Действовать не зная сути проблемы опасно, и золотой предпочитает выжидать в тишине.
— Как ты думаешь, я правильно поступил с Икаром?
Вопрос оказывается для изобретателя неожиданным, и он медлит, подбирая слова для аккуратного ответа. Брут явно не станет выступать против своего друга, но и заявить Правителю в лицо, что он был неправ, тоже не сможет.
— Икар получил наказание по закону, — осторожно заговаривает парень. — Но я надеюсь на Ваше снисхождение. Он гений, Икар полезен Полису.
— То есть ты согласен, что твой друг виноват в нарушении правил? — уточняет, чтобы получить согласный кивок. — Законы нарушать нельзя?
Брут снова кивает, хмурится, не понимая к чему клонит Правитель и зачем его вопросы.
— Зачем ты снял браслет Лии? — начинает допрос Тесей.
— Это был эксперимент, — вскидывается настороженно Брут. — Ничего такого, всего лишь эксперимент.
Врет прямо в глаза без зазрения совести и без осознания, что своей хитростью закапывает себя только глубже в попытке прикрыть подругу. Красота Брута и его кукольная хрупкость в этот момент вызывают неожиданно острое раздражение из-за его чрезмерной наглости.
— Ложь.
От резкого движения волосы падают юноше на лицо, и он часто-часто моргает, смотрит сквозь длинную челку с непониманием в широко распахнутых глазах и непроизвольно прижимает ладонь к горящей щеке, словно не веря, не осознавая, что его могли ударить.
К детям Полиса никогда не применяли силу, и потому Брут даже не знает как реагировать на пощечину. А отсутствие подавляющего браслета усиливает эффект, не дает вовремя собраться, отгородившись от боли и эмоций.
— Она попросила тебя сделать это? — Тесей давит и голосом и авторитетом, нависая над парнем.
— Нет, это была моя идея, — упорно продолжает гнуть свою линию изобретатель. — Она ни при чем.
— Снова ложь.
И снова удар.
Золотой даже не пытается закрыться или увернуться. Знает, что не имеет права. Знает, что заслужено, как бы ни было больно. Но все равно заметно как подрагивают тонкие пальцы, и чтобы лучше скрыть это Брут сжимает кулаки и даже не пытается убрать волосы с лица.
— Будешь упорствовать? — интересуется Правитель, наблюдая за реакциями изобретателя, прикидывая как быстро он сломается без защищающего его от собственных эмоций браслета.
Отсутствие ответа раздражает, и чтобы поторопить события Тесей хватает парня за воротник рубашки, чтобы отшвырнуть к столу. Сносит спиной Брута часть высокотехнологичных игрушек и оборудования, вжимает в поверхность, фактически распиная изобретателя на его же столе.
— Что Вы делаете? — пугается всерьез Брут, повышая голос, срываясь на выдающие его состояние интонации, обнажая объятую страхом душу.
— Говори мне только правду, — требует строго. — Ты же не хочешь, чтобы я причинил тебе боль. Ты боишься чувствовать это в полной мере.
Брут инстинктивно пытается оттолкнуть от себя мужчину свободной ладонью, вывернуться из-под него, но силы явно не равны. И дело не только в физических возможностях.
— Лежать, — приказывает Правитель, вкладывая в голос всю подавляющую силу.
И мальчишка замирает, покорно прекращая попытки сопротивления. Только дышит слишком часто и слишком громко, словно после долгого забега, хотя единственное усилие, что он прилагает — это попытки совладать с разрастающейся внутри животной первозданной паникой, которую был создан сдерживать браслет, но который сейчас лежит на столе рядом и никак не может помочь Бруту вернуть самообладание.
— Выбери, наконец, на чьей ты стороне, — почти просит Правитель. — Мы должны сохранить систему, а для этого ты должен понять насколько же опасно то, что Икар тебе наплел. Эмоции и привязанности это слабость, Брут. Готов и сейчас утверждать, что это ты придумал снять браслет? Пожертвуешь собой и своим будущим ради Лии?
Брут совершенно бесцветный, бледный — белая кожа и белая одежда. И только зеленые глаза нездорово горят, кажутся еще ярче из-за собравшейся влаги, которая чертит по лицу тонкие прозрачные линии, начинающиеся из уголков глаз.
Но он упрямо поджимает губы и кивает.
Тесей мог бы им восхититься — такое железное желание защищать друзей. Но только все зря.
— Лия пришла к тебе по моей просьбе, — делится правдой Правитель, прекрасно зная как сильно это повлияет на изобретателя.
Слова ранят его сильнее чем удары, сильнее, чем если бы Тесей взял какой-нибудь из лежащих рядом инструментов и раздробил ему кисть, лишив надолго возможности работать. Парень замирает на месте и даже не моргает.
За него становится немного страшно, когда слышится первый неверящий смешок, похожий больше на истерический.
— Это же неправда, — полувопросительно выдыхает едва слышно парень.
Его взгляд ищуще мечется по лицу Тесея, выискивая подсказки, доказательства того, что подруга не предавала его. Но Правитель только вздыхает и отрицательно качает головой.
Смех сквозь слезы звучит очень нездорово, Тесею его искренне жаль, ведь мальчик явно даже не может охватить и осознать тот спектр чувств, что он ощущает сейчас без подавления, в полной красоте и мощи. Брут лишился в один день и Икара, предпочевшего ему идеологию Изгоев, и Лии, выбравшей Полис — остался совсем один, ненужный и ничейный, с преданным бесполезным желанием защищать тех, кто был его самыми близкими и единственными друзьями.
Правитель отпускает Брута, позволяя ему приподняться со стола и сесть. Дает возможность вытереть слезы, но их оказывается слишком много, и только новые дорожки рисуют хрустальные узоры, стекая по точеному лицу.
— Вы же врете? Лия бы не стала… — все еще пытается убедить себя Брут.
— Лия понимает важность системы и действует на ее благо, — рушит все надежды Тесей. — Это было испытание для тебя, которое ты провалил.
И все же мужчина раскрывает руки, предлагая — позволяя — себя обнять, попытаться найти утешение. Брут сперва замирает неверяще, но все-таки робко тянется к нему в безотчетном поиске облегчения его страданий. За талию обхватывает, смыкая на спине руки, судорожно вцепляясь в ткань плаща.
Ломать мальчишку оказалось неприятнее, чем ожидалось, и на душе Правителя скребут кошки. Но чтобы хоть как-то искупить свою вину перед Брутом, Тесей сжимает его в ответных объятьях. Ладонь ложится на затылок, успокаивающе зарывается в волосы, притягивая ближе и позволяя уткнуться лицом себе в шею.
— Тебе страшно? Больно? — с неподдельным состраданием в голосе уточняет Тесей. — Хочешь быть свободным и чувствовать все это?
Брут отстраняется немного, мотает головой часто-часто, трясущимися руками пытается убрать челку и стереть с лица слезы, но они не прекращаются, и парень только судорожно пытается дышать в беззвучной истерике.
— Ты же хороший мальчик, Брут. Теперь ты понимаешь, что браслеты нужны?
Черная челка падает снова изобретателю на лицо, когда тот горячечно кивает. Рот зажимает ладонью в надежде скрыть несдержанный всхлип. Организм предает, эмоции предают, разбегаясь, кроша хрупкое непривыкшее к такому шквалу сознание. Тесей понимает, что парень чувствует, и становится только еще более совестно, что так поступил с мальчишкой, который, впрочем, все же заслужил этот урок. Но это было только ступенью, важным шагом, чтобы получить абсолютную верность изобретателя.
Ловит Брута за руку, и на тонком запястье удивленного парня защелкивается изящная светлая полоса платинового браслета. Новое положение и новые возможности для этого мальчика, который станет верной правой рукой Правителя. Не как Икар. Брут умнее, он полезнее, и он понимает всю важность системы, а не гонится за чем-то эфемерным и бессловесным.
— Ты прощен за то, что не прошел мое испытание, — сообщает Правитель. И оглашает дальнейшую судьбу изобретателя. — И больше никогда не посмеешь идти против меня, ты услышал?
Брут не в состоянии оторвать взгляда от метала на своей руке, который постепенно сливается с организмом, подключается, выискивает бессмысленно бушующие участки нервной системы, чтобы бережно их подавить, принести носителю долгожданное успокоение.
— Я буду Вам верен.