Hasta pronto

В конце долгой дуэли, полной борьбы, угрожающих неморгающих взглядов, а также снисходительных ухмылок, один из мужчин проигрывает — и теряет, как свою ставку, так и своё терпение за карточным столом. Те деньги могли бы прокормить целую семью в течение нескольких недель. Это обычная картина в этих местах. Большинство заведений здесь, как и этот конкретный салун, зарабатывают на ковбоях, которые горят желанием развлечься как можно лучше за свою зарплату в конце очередного тяжело давшегося им перегона скота. Так что, другой мужчина оглашает фулл-хаус, выигрывая сорок долларов, в то время, как первый выругивается на английском, мешающемся с испанским. Но в той ругани нет настоящей злобы: он слишком доволен тем, как вечер складывался до сих пор, и при нем еще тысяча долларов, доставшаяся ему вместо повешания. Он обнажает зубы и командует своему противнику выложить еще сотню, потому что он чувствует себя очень удачливым этим вечером. Его противник же и не подозревает, насколько везет ему, что он играет с печально известным Туко Бенедиктом Пасифико Хуаном Марией Рамирезом (так же известным, как Крыса), когда тот не выплевывает оскорбления и не машет кулаками. Нет, когда жизнь хороша, тогда она хороша. Поэтому сегодня вечером Туко потчует себя горячим ужином, пьет свой виски, как воду, и лапает двух высоких женщин, которые составляют ему компанию. — Почему моя бутылка пустая, а? Пойди и возьми мне еще одну, новую, карина? — Вообще-то, я Люси. Туко смеется. — За мои деньги я буду звать тебя, как хочу, и тебе лучше привыкнуть — я заплатил за всю ночь. Иди давай! …Блонди не любитель подобных развлечений, а потому он не участвовал в этом вечере до сих пор. Вместо этого он ухаживал за своей лошадью, а присоединился к веселью в салуне только пару минут назад. Теперь он прикрывает спину своего партнера — нет, правда, буквально смотрит на нее из-за того, как Туко сидит, — с места у барной стойки. Толпа вокруг них — это мужчины очень жесткого сорта, из-за чего Блонди не так расслаблен, как мог бы быть. Но окружающие, кажется, достаточно заняты собой, слишком устав после еще одного дня, полного забот, чтобы смотреть по сторонам. Так что Блонди и не так напряжен, как мог бы быть. К тому же, они выбрались достаточно далеко за пределы своей обычной территории, он и Туко, чтобы избежать быть узнанными. Дикий Запад огромен — некоторые говорят, что даже бесконечен, — но по мере того, как количество городов, где они были (и откуда они сбежали) растет, становится все сложнее найти место для отдыха. Весьма специфичный, знакомый запах определенного сорта табака привлекает внимание Блонди, напоминая ему, что где бы они ни были, проблемы всегда находят их. — Ты в настроении выпить? — предлагает еще более знакомый, чем запах, низкий голос, и в следующую секунду Блонди оборачивается, чтобы увидеть лицо, стоящее за ним. Это очень уникальное лицо, которому до сих пор удавалось не оказаться на повсеместно висящих постерах с объявлениями о розыске. И нет никого больше, кто бы носил ту же самую черную шляпу с плоским верхом вместе с идеально чистым белым шарфом. Это один из опаснейших людей, которые ему встречались, но Блонди все же не удерживается от маленькой улыбки. Возможно, любое место будет мало, если ты достаточно большая фигура. — Только если выпивкой будет джин. Сентенца показывает бармену два пальца («— Два джина.») и присаживается рядом с Блонди. Блонди глядит в направлении, где Туко продолжает вести игру, но тот остается не посвященным в присутствие их старого знакомого. Он изучает Сентенцу, а Сентенца внимательно изучает его в ответ. — Приятно видеть тебя здесь. — Блонди действительно так считает. Когда они не преследуют одну и ту же цель, между ними есть… не доверие, конечно, нет, но, возможно, комфортное чувство узнавания, естественно возникшее из сходства и уважения. Сегодня, кажется, несет еще одну такую дружественную встречу. — Этому городу стоит глубоко вдохнуть, раз уж все трое из нас находятся здесь в одно и то же время, — говорит Сентенца очень позабавленным тоном. — Мы здесь проездом. — Я тоже скоро двинусь дальше. Блонди подозрительно щурится. Вопрос, который естественным образом идет ему на ум: двинешься, оставляя кого или что за собой? Но он его не озвучивает. Бармен приносит им их напитки и они поднимают стаканы. — Приятно видеть знакомые лица до того момента, — произносит Сентенца, как тост. И добавляет, немного наклонившись к Блонди: — И хорошо для вас двоих, что я единственный узнал ваши. Блонди улавливает намек: если Туко не вляпается в историю в ближайшее время. Это вполне вероятно. — Н-да. Они оба смотрят на подразумеваемого мужчину на другом конце помещения поверх своих стаканов. Еще два типа писоединились к игре за ярко освещенным столом и Туко не слишком доволен тем, что они пытаются завладеть вниманием его подруг. — Должен признать, что кишка у него не тонка, — подмечает Сентенца. — Его розыскивают в не менее, чем пятнадцати округах, а он по-прежнему позволяет себе появляться на публике. — Если рискуешь жизнью, то и пожить ей тоже хочешь время от времени. — Кстати говоря: пару лет назад у нас была одна общая работа, у меня и Туко. Это подцепляет любопытство Блонди. — Работа? — Он не рассказывал тебе? — Не в деталях, — осторожно отвечает Блонди. — Тогда лучше не ворошить прошлое. Но из-за его взрывного характера я уже тогда гадал, какая удача позволяла ему выживать всю жизнь. Видя его здесь сегодня, я думаю, что Господь сохраняет ему жизнь, потому что он полезен ему. Как отрицательный пример. Блонди иронически ухмыляется себе под нос. — А я-то думал, что я хорош в обращении с оружием. — Но есть что-то, что удерживает тебя у твоего партнера, несмотря на все ваши различия. Это я и подразумевал под удачей Туко. — Говорят, что противоположности притягиваются. И ты рассказываешь мне все это сейчас, потому что у тебя есть для меня какое-то предложение, да? — На самом деле, нет, ничего срочного. Я просто наслаждаюсь твоим обществом. В его ответе сквозит удивительная честность, столь часто разделяемая ими в разговорах с Сентенцой. Однако момент не длится долго. Сентенца встает и оставляет оплату на барной стойке. — Но если ты захочешь обсудить со мной какие-либо дела сегодня вечером, то можешь найти меня в отеле по ту сторону улицы. Hasta pronto. Сентенца берется за край своей шляпы и улыбается глазами. Блонди достает сигариллу из своего нагрудного кармана. — Полагаю, что так. Он задумчиво провожает Сентенцу взглядом. Очень странное чувство — знать кого-то настолько хорошо, при этом не зная о нем практически ничего. Кто-то опрокидывает стол, вслед за этим раздается грохот, выкрик, два женских визга и злобный возглас: — Я говорил тебе: дотронешься до нее еще раз, я отрежу твой хрен и скормлю его твоей лошади, говорил? А ты, что ты смотришь на меня своими тупыми свиными глазами? Хочешь того же, что и твой друг, а? Даже не оборачиваясь, Блонди вздыхает с неудовольствием и вычеркивает название города с карты в своем уме. Он начинает планировать, как именно будет вытаскаивать Туко из тюрьмы этой ночью. Или, может быть, завтрашним утром. Он уже покормил свою лошадь и он говорил Туко, что хочет провести хотя бы одну ночь в кровати. Блонди праздно задумывается, чище ли простыни в отеле по ту сторону улицы.