***
Автобус не поменялся с тех пор. Все те же надписи на стенках и потолке, протёртые сидения и липкие следы. Юноша скользил взглядом по высоким рядам елей и сосен, порой ловя себя на глупом желании обернуться и обменяться какой-нибудь мыслью с сестрой. Но её с ним не было. Физически. Всем известно, что близнецы чувствуют друг друга даже за многие-многие километры. И он чувствовал, что она где-то рядом. Когда он зашёл в «Хижину чудес», вновь ощутил себя тринадцатилетним ребёнком. Всё было так же: и банка с глазами, и смешные чучела якобы настоящих чудовищ, сувениры по баснословным ценам и старый автомат. Иллюзию прошлого разрушил голос: — Воу, Дип! Сус. Старина Сус. Хоть и заметно возмужавший, всё такой же очаровательно неловкий. — Привет, старина, — Диппер позволяет себя заключить в крепкие и тёплые объятия. — Какими ветрами, малыш Дип? — он чешет макушку под неизменной кепкой. — Хоть бы предупредил, Мелоди бы чего-нибудь сварганила для особых гостей! А где Мейбл? Юноша прикусил губу и видимо, по его лицу всё стало ясно. — Что-то случилось? — мужчина обеспокоенно смотрел на него. — Это… долгая история, Сус. Мейбл сейчас в больнице. Рамирез молчал, видимо ожидая продолжения. Диппер поспешил сменить тему: — Я ненадолго заехал! Проведать тебя, друзей, хижину. — выдавив вежливую улыбку, постарался как можно неподозрительнее поинтересоваться. — Ты же не против, если я останусь на ночь? — Что ты! Конечно, оставайся! Вашу с сестрой комнату мы не трогали, правда там немного пыльно, и мы туда складываем рождественские украшения и фейерверки… Диппер рассмеялся: хозяин новый, а уклад всё тот же. В лесу было удивительно тихо. Мягко ступая по валежнику и чуть подсушенной летним солнцем траве, Диппер вдыхал полной грудью подзабытые запахи и ощущения. Розово-золотой сатин уходящего солнца мягко скользил по мощным стволам вековых деревьев, окропляя траву и дикие цветы. Когда взгляд уцепился за утонувшую в диком бурьяне статую, сердце противно сжалось в груди и пискнуло, как мышь. Протянутая каменная рука не выглядела как жест, взывающий о помощи. Даже каменным изваянием Билл манил и соблазнял заключить контракт, в угоду себе и своей алчной сущности. Диппер стянул потрепанную временем кепку, чуть взъерошил пальцами короткие тёмные кудри. Узнай об этом дядя Стэн — дал бы нерадивому племяннику крепкую оплеуху, да и наверное Стэнфорд не сдержался от физического аргумента. Но их не было рядом. Всё было в его руках и ляжет на его плечи. «Ради Мейбл», — грозно процедил он и крепко обхватил протянутую каменную руку. Ничего не произошло. Не громыхнула молния, не озарилось мистическим светом пространство. Ничего. Диппер проклял себя и свою глупость. Скорей всего, эту статую туристы облапали «от» и «до». С чего он взял, что это должно было сработать? Глупый Диппер.***
Спальня почти не изменилась. За исключением склада коробок по углам и небольшой духоты, всё было так же. Две кровати, цветастый коврик, витражное окно и стол под ним. Юноша старался не смотреть на спальную сторону сестры, сердце нестерпимо кололо и выло раненым зверем при взгляде туда. Диппер тяжело завалился спиной на кровать, не разуваясь и не раздеваясь. Прижав запястье ко лбу, закрыл глаза. Ему нужно было подумать. В конце-концов, это самый аномальный город Америки! Здесь должно найтись что-то подходящее… — В одежде на чистую кровать? Какие отвратительные манеры. Юноша резко сел, покрывшись ледяным потом. Перед его глазами, по центру комнаты стоял мужчина. Незнакомый. Диппер задохнулся собственным криком. — Тс-ц. — незнакомец поднял руку и голос юноши оборвался, как отрезанный. — Столько лет, а всё ещё такой же плаксивый голосок, Сосенка. Диппер схватился за своё горло, мыча. Его кадык ходил вверх-вниз, словно пытаясь прокашляться. Но собственные связки не слушались. Тем временем ночной гость, деловито осмотрев комнату, чуть пристукнул тростью. Артистично сняв цилиндр, осмотрел свой аксессуар, словно тот был намного важнее мучавшегося Диппера. Движение рукой и предмет плавно, как пёрышко, опустился на спинку стула. — Я дарую тебе обратно голос, — он ухмыльнулся, лукаво сверкнула золотая радужка, — если пообещаешь не верещать, как поросёнок. Кивни, если услышал и понял меня. Юноша кивнул. Мужчина вновь щёлкнул изящными пальцами в кожаной перчатке. — Билл Сайфер? — прошептал Диппер, потирая горло и прокашлявшись. — Надо же. — тот шире улыбнулся в ответ. — Узнал. Как это по-мальчишески — забывать тех… кого обрёк на Ад. Пайнс кашлянул, хмуро глянув на того. Непривычно было видеть его в человеческой форме. Было слишком много вопросов, и никакой не хотелось задавать. Тем временем, демон уселся на кровать напротив. Брезгливо подцепив торчащую нитку из покрывала, словно сам с собой говоря, произнёс: — И чем же я обязан своему освобождению? — Я… освободил тебя? Билл медленно повернулся. Одна блондинистая прядь упала на высокий лоб, единственный глаз (второй был закрыт черной глазной повязкой) иронично закатился. — Да, освободил. — он поставил перед собой трость и уложил подбородок на ладони, лёгшие на набалдашник. — Многие жали мне руку… но никто не хотел так яро, чтобы я вернулся. Твоя воля призвала меня. И я пришёл на зов. В новое время, в новом теле. Диппер сглотнул. Страх и рациональность кричали в нём наперебой, взывая приказать демону отправиться восвояси. Но образ сестры, медленно гаснущей, как утренняя звезда, дал силу его словам: — Мне нужно, чтобы ты разбудил Мейбл. Билл чуть приподнял тёмную бровь, скосил уголок губы: — И всё? — Она в коме. Уже долгое время. — юноша сверил его недоверчивым взглядом. — Надеюсь тебе под силу подобное? Сайфер не подал виду, что его это как-то задело. Но ухмылка на губах демона не сулила ничем хорошим: — Мне нужна твоя капля крови. И всё будет исполнено в лучшем виде. Диппер выпрямился, скрестив руки на груди, скептично произнёс: — Я не верю тебе, Билл. Серьёзно? Капля крови? Ты бы ещё сердце попросил… Билл поднялся с кровати. Юноша невольно поднялся тоже. Теперь они стояли друг на против друга. Пайнсу определенно не нравилось, что человеческая форма демона разума возвышалась над ним на голову. — Сосенка, — тот протянул руку. — ты вроде не глупый малый, но одного понять не можешь. Я — демон, чтобы исполнять твои прихоти, нужно что-то дать мне взамен. — Почему именно капля крови? — сомнения Диппера не развеивались. — Мои силы не такие как прежде… — он устало прижал палец к щеке. — А то, что тебе нужно, требует колоссальных магических затрат. Всего лишь капля, это не так страшно, как ты думаешь… И мы оба в выгоде. Юноша смотрел на носок своих кроссовок. Одна капля… разве это и правда много? Особенно, когда на кону жизнь Мейбл. — По рукам, Билл, — Диппер протянул ему руку. — Отлично, Диппер… Юноша вдруг увидел золотой зрачок слишком близко к себе. Демон словно заглянул ему в душу, подцепив её на крючок, потянул в удушающую стратосферу. Свет зловещего золота заполнял всё вокруг, туманя и комкая реальность. Холодная перчатка легла на горло. Глупый Диппер. Чужое дыхание жарким облаком легло на юношеские губы. Острые клыки мягко сжали нежную кожу, притягивая к чужим губам. Спину крепко обхватили поперёк, заставляя отклонится назад. Юноша в ужасе замычал, распахнув широко глаза. Сайфер надменно смотрел в его лицо. Его рот двигался, как челюсть у хищника, что разрывает мясо своей добычи. Только без крови и зубов, но с такой же платонической жадностью. Диппер хотел сопротивляться, но собственная воля покинула тело. Демон с мокрым сосущим звуком крепко впивался поцелуем. Пайнс плавился внутри от отвращения, вязкий ком подкатывал к горлу. Хотелось кричать и звать на помощь, но всё натыкалось на невидимый барьер. Билл продолжал напирать губами, как-то зло ласкаясь. Его язык извилисто скользнул внутрь, терясь и щекоча язык юноши. Диппер ощутил как упругое, осязаемо тяжелое упирается ему в живот. Неизвестно сколько продолжалась эта влажная пытка, когда Билл отстранился. Диппер словно сам не свой направился к столу. Тело отказывалось его слушать. Всё нутро яросто сопротивлялось, но вот он уже улёгся грудью на поверхность, покорно расставив ноги. Лежа так, прижимаясь щекой к прохладной древесине, ему хотелось закрыть глаза. «Ради Мейбл, ради Мейбл, ради…», — повторял он в голове как мантру. Сайфер стянул с него шорты вместе с бельём. Обеими руками крепко сжал юношеские бёдра, грубо сминая кожу: — Хорош, Сосенка, хорош. — демон издевательски шлёпнул его. — Из слабого саженца ты превращаешься во что-то великолепное… не задница, а наливные яблочки. Диппер издал слабый булькающий звук. Тошнота, кажется, становилась ощутимой кислотой в горле. Он ощущал как пальцы демона оттягивают бёдра в стороны, чувствовал затылком, как мерзко демон смотрит на него. Член Билла вошёл резко, одним поставленным толчком. Юноша не мог закричать, и крик боли ядовитыми шипами впивался в каждую клетку тела. По внутренней стороне бедра горячо скользнуло узким ручейком. — Вот и капля крови, — прошептал Билл, навалившись на него сверху. Он сделал медленный толчок, положив одну руку на шею Диппера. Затем ещё, ещё, беря грубый и агрессивный темп. Член Сайфера раскаленной физической болью входил в беспомощное тело. Диппер словно стоял на краю сознания, с одной стороны — блаженная беспамятность, с другой — острая, цикличная боль. — Не спа-а-ать, малыш, — елейно прохрипел мужчина в его ухо и тут же лизнул раковину. — Шоу надо смотреть до конца. Нутро юноши прижгло, словно раскалённой до красна пластиной. На глаза накатили слёзы, но не было возможности даже сморгнуть. Только боль и чужое тело. Одно сменяло другое, как кольцо Уробороса. Билл постоянно что-то говорил, всё менее и менее осознанное и человеческое. Голос искажался, звеня в черепной коробке и шёпотом наполняя комнату. Член продолжал истязать мышцы, предэякулят смешивался с запекшейся кровью. Трение раздражительное и болезненное, толчки упругим молотом отдавались во всё тело — мерзкая сюита мести коварного демона разума. Сайфер жадно присосался к шее юноши, постанывая и рыча. Тело мужчины резко и плотно прижалось до конца к истерзанному телу юноши. Диппер ощутил крупную, как удары града о черепицу, дрожь и наконец-то: всё было кончено. Билл бесцеремонно продолжал лежать на спине Пайнса, бессознательно гладя голый бок. Отстранившись, деловито произёс: — Прежде чем бросаться с кулаками, осознай: я — демон. Я всегда играю лишь по своим правилам. Диппер ощутил что руки и ноги вновь слушаются его. Он не смог выпрямиться, лишь попытался незаметно стереть мокрые дорожки на лице. Тишина со стороны Билла напрягала. Между бёдер вдруг стало тепло. И тепло было не физическим, оно грело ласково и легко. Острый шип боли начал растворятся, исчезая без следа. Диппер обернулся через плечо, заметив, как золотой блеск в глазе сверкнул и потускнел, перчатка резким движением вернулась на руку, сокрыв мягкий ореол света. Они встретились взглядом. Диппер всё равно найдёт способ поквитаться за надругательство над собой. Боль ушла, но ненависть цепким крючком поселилась в душе юноши. Он подождёт, потерпит. Но когда Мейбл будет в безопасности и Билл выполнит свой долг… каменная темница покажется тому Раем. — Милой даме, — Сайфер подцепил свой цилиндр. — пора спать. — А как же договор? — юноша грозно взглянул на него. — Договор в силе. — Билл ухмыльнулся. — Но тебе нужно погрузиться в сон… чтобы попасть туда. Диппер сжал зубы. Как слепой, ведомый незнакомцем. Только доверять, потому что иного выбора нет. — Путь будет нелёгким. — Сайфер сел на край кровати и провёл рукой по ней. — Укладывайся. И доверься мне. Своё я получил. — Ты мерзкое отродье, — процедил Пайнс, поправив шорты. — Ты мыслишь, как человек, — демон демонстративно зевнул. — Злость на то, что не понимаешь… так по-людски. Слабые эгоцентричные создания. — Сказало существо, что убило лишь по прихоти всю свою расу. Это ли не поступок мелкого эгоистичного гавнюка? Диппер вскрикнул. Алый огонь ярости и опасный оскал осязаемым электрическим разрядом наполняли комнату. Билл разозлился: — Мальчишка, не забывайся. Я слаб, но способен свернуть тебе шею. Юноша обхватил руками его руку, дёргался и всячески пытался вырваться. Золото зрачка обратилось в обугленную чёрноту. — Я понял! Понял! Пусти меня! Билл разжал ладонь. Тряхнув головой, скинул с себя злое свечение и вновь сладко-приторно улыбался: — И так будет, Сосенка. — он наклонился к его лицу. — Не зли меня для своего же блага. Секс с тобой хорош… но моя честь дороже твоей задницы. А теперь, укладывайся и засыпай. «Подонок…», — Пайнс постарался выдавить ответную улыбку. Но губы тянулись в презрительную усмешку. Укладываясь, он отвернулся боком. Закрывая глаза, чтобы погрузиться в сон, надеялся лишь на одно: Что это приключение не в один конец.