Он пропал. Он исчез из мира такого грубого и мстительного. Ему нужна помощь, но не было сил ее попросить.
Сквозь дрему он слышал пение птиц, музыку, которая играла из колонок в его комнате, он чувствовал упадок сил и легкое головокружение, но Антон больше не может это терпеть. Что стоит пролежать еще пару десятков минут на холодном полу с закрытыми глазами и с болью в груди. Но нет, эмоции исчезли, а кровь стекала по руке, капая на плитку. Арсений — виновник этой ситуации, хотя он не подозревал того, к чему привело его слово. Он не знал, что его бывший друг сейчас умирал, мечтая о нем и вспоминая все моменты за эти пару лет. Не знал, что Антон умрет по его вине. Сейчас ему было все равно, сейчас да, а тогда — нет. После того случая, Попов закрылся, виня себя в этом, а ведь он любил и любит по сей день так сильно, что сжимается сердце в болезненной тревоге. Попов чувствовал в последние дни сильную тревогу, которая не давала ему покоя, страшные сны, где умирал его маленький принц Антон, истекая кровью, но он не думал, что так все серьезно и стоит протянуть руку помощи утопающему. Утопающему в своей боли, слезах и кровью, что быстро сочилась из запястья. Никто не знает, что чувствует Антон, кроме него самого. Но Арсений знает свои эмоции, хотя в последнее время их сложно было разобрать. Он устал терпеть внезапный страх, сильную эмоциональность, которая приводит к истерикам. Устал просыпаться по ночам с дрожью в руках и слабостью из-за этих самых снов, он устал притворяться перед своей группой друзьями беззаботным, постоянно веселым и рисковым. В душе он хотел уйти от всех, скрываясь в темноте, хотел побыть один среди тишины и мыслей. Или же боялся этих самых мыслей, пытаясь постоянно быть в группе людей. Это лишь маска жизни без страданий и долгих мучений.***
Арсений проснулся от сильной тревоги и ужасающей картинки во сне.«Антон стоял на краю крыши торгового центра, держа в руке бутылку дорогого виски, которая к этому времени уже была наполовину пуста. Светло-русые волосы путались на ветру, а челка спадала на потухшие глаза, его сейчас ничего не тревожило. Руки дрожали от выпитого алкоголя, а адреналин в крови заставил сознание помутнеть, убавляя яркость картинки. Все казалось таким игрушечным и невероятно-ужасающим, трепля душу парня. Сердце билось так, как будто его запустили током, а безумная улыбка красовалась на худом, и бледном лице. Один шаг и его уже нет, он больше не будет чувствовать, больше не услышит нежный голос Попова. Один шаг, и он уже летит, выпуская из руки бутылку, которая разбивается при приземлении на поверхность. Антон Шастун умер, закрывая глаза и последний раз улыбнулся сквозь слезы, потекшие из стеклянных глаз. Антон больше не чувствует. Не слышит. Его больше не существует.»
После этого сна, Арсений четко помнил фразу перед падением с крыши Шастуна «На краю я стою, через миг уже в раю». Но ведь после смерти нет ни Рая, ни Ада, только ужасающая пустота и мучения. Суицид — грех. Сон невозможно было забыть, поэтому Попов не спал еще несколько дней, проводя их в темноте и с кружкой кофе в руках. Он боялся спать, боялся видеть мертвого Шастуна. Арсений много размышлял в это время, забивая на семью, учебу и на себя, он не ел несколько дней, списывая все на «нет аппетита» или «я уже кушал». «А как там сейчас Шастун?» — эта мысль крутилась в голове уже который день, не давая нормально жить, нет, вернее существовать. Он уже не жил, не был тем искренним человеком, который всегда был душой компании. Он только оболочка сломанного человека. Арсению иногда казалось, что они с Шастом похожи, сочиняя дальнейшую жизнь, но ни в одном варианте они не встретились, надеясь на то, что искры снова заискрятся между ними. Мечты, только одни мечты и выдуманная жизнь — Арсению стоит начать писать книги, но ему лень. Который раз доставая из заднего кармана телефон, он смотрел старые фотки с Шастом, сделанные не так давно, но уже чувство любви и нужности успело подзабыться. «Какого это испытывать сильные эмоции, находясь рядом с любимым человеком?» — один и тот же вопрос, но ответов все еще нет. Листал переписку, вспоминая самые счастливые моменты. Вот он в парке целует Антона, поглаживая рукой руку парня и нежно шепча о любви. Он теперь ничего о ней не знает, только сжирающая внутри больное сердце вина, появляющиеся в самые трудные моменты, не давая улыбнуться по-настоящему. Вот они в кафе пьют каппучино, Арс тогда объяснял парню тему по теореме Пифагора. Попов помнил эти милые по детскому, глаза, горящие зеленой в свете свечей. Помнил ту улыбку, от которой приятно теплело в груди, разбрызгивая счастье по венам, проникая в душу. Он это все помнил, но бывало, что хотел забыть. Но тогда…. Тогда бы он винил себя, убивая изнутри. Оставляя эти давние воспоминания где-то далеко в душе, он входит в кабинет астрономии, садясь где-то позади класса и надевает наушники. Без музыки он сейчас не может — музыка заполняет насыщенностью каждый момент, она напоминает о тепле и уюте, выключая весь негатив, что творился в этом мире. Не слушая учителя, парень пару раз набирал сообщение, то удаляя его, то злясь от того, что он такой непутевый — не может сделать первый шаг. «Шаст, прости, я тогда поторопился. Давай все обсудим в нашем любимом кафе:).» — эта в конце улыбка, для чего она. Арс не знал. После отправки сообщения, парень убрал телефон, опуская голову на сложенные руки на парте, закрыл глаза и вот уже опять собственной персоной Шастун, весь такой красивый, длинный и худой, но настолько божественный, что сердце колотится. Ладони Арсения предательски вспотели, а тепло покрылось мурашками. Из окна напротив подул холодный ветер, от чего Арсений поежился и поднял голову. В кабинете не так тепло, как хотелось бы, от легкого мороза на улице хотелось спрятаться, чтоб ветер не проник в душу, охлаждая ее. Попов не любил холод, поэтому натянув потрепанные рукава серой толстовки, он закрыл окно, и начиная слушать речь учителя. Делать больше было не чего, поэтому вся тревога, которая хранилась в сердце парня немного разносилась по крови, заставляя судорожно смотреть то сообщение. В надежде, что его прочитали, но нет. Шастун в сети был несколько дней назад, это и заставляло парня волноваться за своего друга, ничего страшного, что бывшего. Проведя день за учебой, он отказался от вечеринки, на которую пригласила его Оксана Фролова — подруга с самого детства, которая замечает наглую ложь, стараясь поддержать парня, потому что ей не все равно. Но Арсений упорно не хотел ее замечать, от чего Окс поникла и стала более задумчивой. Проходя по дорогам, он думал все о том же. Ему не давал покоя тот сон, потому что все так реально было, даже те самые ощущения остались. Фонари, которые зажглись из-за начинающей, покрывая небо, темноты зажглись, даря надежду на жизнь. Арсений, не замечая, что находится в таком знакомом дворе, он искал глазами то самое окно, из которого раньше выглядывал Шастун, улыбаясь и махая руками. По мнению Попова, это самое счастливое время в его жизни, момент, который греет сердце среди холодных ночей. Не найдя свет в окне, он набрал код по памяти и вошел внутрь. Арсений пришел в себя только тогда, когда громко, отрезвляя душу, прозвенел звонок в дверь. Первый звонок — ни единого шума, второй, третий — никого. Не помогли даже стуки по двери кулаками. Опускаясь по двери, он сел, закрывая глаза и унимая слезы, которые вытирал дрожащими руками от волнения. «Он есть, но не факт, что еще живой» — парень отгонял эти мысли, стараясь улыбаться сквозь боль, несмотря на сильную тревогу, от которой неприятно кололо где-то в груди. Арсений вспомнил, что запасной ключ лежал за большим цветком, он встал на согнутых ногах, проходя и открывая дверь, не с первого раза попадая в замочную скважину, он повернул ручку, входя внутрь, в нос сразу же ударил знакомый запах, навеянный теплом и тем самым уютом, которого так не хватало в последние месяцы. Тут было теплее намного, чем на улице, поэтому Арсений снял сначала массивный вязаный шарф, а затем и пальто, положив все на тумбочку у зеркала, на которой стояла фотка в рамке. Взяв это фото, он вспомнил о матери Шастуна, которая переехала с мужем в другой город, оставляя Шастуна одного в Питере. В таком грустно-дождливом городе, где много уютных кафешек с ароматным кофе и вкусными булочками с корицей. По мнению Попова, здесь самые красивые места и крыши, на которых можно наблюдать за закатом либо за рассветом, укутываясь в теплый плед и держа за руку любимого человека. Красиво, но одиноко, хотя здесь много людей. Одиноко без этого солнечного парня, который раньше освещал собой весь город, делая его приятно-светлым и теплым. Он прошел дальше, заглядывая в каждую комнату, но парня нигде не было. До Арсения дошел странный звук, заставляя его напрячь мышцы, в ожидания чего-нибудь тревожного. Шорох донеся из ванной комнаты, поэтому Попов направился туда, осторожно делая шаги. Открыв дверь Арсений заметил еле живое тело Шастуна, который был на грани смерти. Его глаза закрыты, но веки немного дрожали., как и еле вздымающая грудь от поверхностных вдохов и выдохов, которые давались тяжело. Падая на колени, брюнет схватил парня за руку, закрывая рану своей рубашкой, пачкая моментально ее в крови. Сейчас не жалко. Для Антона не жалко. Легко обняв, Арсений вызвал скорую, дрожащим голосом называя адрес. Слезы текли, а губы дрожали от страха потери любимого человека. — Тош, ты только держись, слышишь? Я тогда ошибся, прости, ты и в правду очень дорогой мне человек. Я не хочу тебя терять. Я люблю тебя, — голос стал хриплым из-за слез и криков. Он дрожал, но пытался привести Антона в чувства, все сильнее обнимая его. — Живи ради меня, умоляю… — Люблю, — лишь одно слово, но такое любимое и теплое, от чего сердце трепетало и обещало выскочить из груди, ломая ребра.***
Антона спасли, зашивая рану на запястье. — Хорошо, что вы успели вызвать скорую. Рана оказалась не очень глубокой, но вы спасли ему жизнь. Можете пройти к нему в палату, — врач проводил Арсения, который плакал от счастья. Его любимое чудо-юдо спасли. Проходя в палату, он сел ближе к кровати, беря в свои руки холодную руку Шастуна, тот еле сжал ее, поворачивая голову и одними губами сказал: «Прощаю, мой любимый Арс.» На бледном лице появилась легкая улыбка, что Арсения очень радовало. Их губы сомкнулись в теплом, и нежном поцелуя, оставляя только их в этом мире…Они вместе. Они живут, вопреки трудностям. Они любят друг друга.