Мы созданы друг для друга. Не верь тем, кто говорит иначе. «Тьма»
Голоса где-то вдалеке. Знакомые, но искаженные так сильно, что слов не различить. А еще тупая ноющая боль во всем теле. Тим не привык жаловаться, но сейчас ему кажется, будто его разобрали на куски, а потом неумело и второпях собрали обратно. Он опирается руками о мокрый асфальт и пытается подняться. Голова кружится, и к горлу подступает тошнота. Последнее, что он помнит, как все датчики костюма зашкалили, когда он приблизился к тому разлому в пространстве. Пойти туда в одиночку было плохой идеей, но Тим должен был лично все проверить и получить больше информации – о разломе и мире, в который он ведет. Собирать по крупицам сведения о мультивселенной стало чем-то вроде его хобби, и Тим не простил бы себя, упусти он такой шанс. Он готов рассказывать о других Землях часами, и у него всегда есть слушатель – внимательный и немного саркастичный.◦ ◦ ◦
Солнце клонится к закату, и Тим ловит себя на том, что без умолку трещит уже добрых двадцать минут. Он говорит много и быстро и смущается, когда понимает, что не дает своему собеседнику ни единого шанса добавить хотя бы слово. Они сидят за столиком на летней веранде одного из любимых кафе Тима, и Джейсон допивает свой кофе по-ирландски – Тим не уверен, который по счету. – Как только подумаю, что в каждом из этих миров есть свой Джейсон Тодд… – ухмыляется Джейсон. – Ладно, это не единственное, что я уяснил из твоего увлекательного рассказа, но определенно самое важное. – Джейсон Тодд с другой Земли не обязательно будет походить на тебя. Каждый из миров уникален, и в каждом судьбы людей с одним и тем же именем могут в корне отличаться. В каком-то из миров – или даже в нескольких – ты вообще можешь быть девушкой, равно как и я. – Я бы не отказался познакомиться с таким миром поближе. Это будет считаться селфцестом? – Фу, Джейсон. Шутки у Джейсона дурацкие, а смех – искренний и заразительный, и Тим смеется вместе с ним. Тим давно смирился с тем, что своим «занудством» быстро утомляет других, поэтому был очень удивлен, когда обрел в лице Джейсона Тодда не только надежного напарника, но и по-настоящему близкого человека. Джейсон слушает, не перебивая, и никогда не одергивает Тима, даже если его заносит. Он может подтрунивать над Тимом, называть его «ботаном» и говорить о том, что если бы существовало оружие, выпускающее заряды с той же скоростью, с которой Тим тараторит, жизнь заиграла бы новыми красками, но всегда произносит это так тепло и по-дружески, что Тим не может не улыбаться. Джейсон делает Тима счастливым, и Тим надеется, что в свою очередь делает счастливым его.◦ ◦ ◦
Это было почти две недели назад, и больше с того дня они не виделись. Тим ощущает острую потребность позвонить Джейсону прямо сейчас. Услышать его голос. Мышцы сводит, но Тиму удается сесть и прислониться спиной к выщербленной кирпичной стене. Мелкий моросящий дождь неприятно колет лицо, и Тим не помнит, когда он успел начаться. Тим включает коммуникатор и с удивлением обнаруживает, что тот не работает – невелика потеря, он все равно собирался воспользоваться телефоном. Тим извлекает его из кармашка на поясе. Сети нет. Экран мигает и гаснет. Тим чувствует себя так, будто по его телу пропустили ток. Ему нужно подняться на крышу. Тим нащупывает закрепленный на бедре тросомет и взлетает на высоту пяти этажей. Выше, еще выше. Глядя на город, Тим замирает. Это определенно Готэм, но не такой, каким он его знает. Здания и неоновые вывески, которых Тим никогда не видел, а посреди города – огромная огороженная территория, похожая на тюрьму размером в несколько кварталов. Тим покачивается и едва не падает с крыши. Разлом. Его каким-то образом затянуло в него. Значит, через него можно вернуться обратно. Тим планирует вниз, цепляясь тросом за выступы и горгулий, и осматривает тупик, в котором очнулся. В его Готэме в таком же тупике находился разлом. В этом Готэме здесь ничего нет. Все датчики костюма, как и коммуникатор, вышли из строя. «Думай, Тим Дрейк. Включай мозг». Единственное, что приходит на ум – обратиться к Бэтмену, объяснить, кто он такой и как сюда попал. Возможно, вместе они найдут способ вернуть его домой. Если в этом Готэме вообще есть Бэтмен. Тим поднимает взгляд на затянутое тяжелыми дождевыми тучами небо и получает ответ на свой вопрос – прямо на его глазах загорается бэт-сигнал. Теперь он хотя бы знает, в каком направлении двигаться. На одной из крыш Тим останавливается, вновь осматривая город, но никто из бэт-семьи не попадается в его поле зрения. Это даже к лучшему, Тим не горит желанием встречаться с самим собой или кем-то еще до того, как поговорит с Брюсом. «А с Джейсоном?» Тим на мгновение задумывается и чудом успевает заблокировать мощный и чертовски болезненный удар справа. Противник двигается быстро и, не теряя времени, наносит следующий удар – уже ногой. Тим отскакивает в сторону и делает глубокий вдох. Говорить с ним, кажется, не намерены. Его оппонент высокий, крепкий и вооружен до зубов – броня, тяжелые наручи и кобура на два пистолета. Лицо скрыто шлемом. Он атакует снова, пистолеты не использует, предпочитая ближний бой, и Тим отражает удар за ударом, потому что слишком хорошо знает каждый из них. Его движения сразу показались Тиму знакомыми, и дальше отрицать очевидное попросту бессмысленно. – Ну и кто ты такой, очередной расходный материал летучей мыши? Тогда почему я не в курсе? – голос искажен динамиками, но эту колючую манеру речи Тим ни с чем не спутает. Тиму приходится отступить еще на шаг. Он поднимает руки, давая понять, что не собирается продолжать драку, и стягивает капюшон. – Ты не узнаешь меня? – тихо спрашивает Тим. Незнакомец скрещивает руки на груди и склоняет голову набок. Тим точно знает, что он прищуривается, хотя и не видит этого из-за шлема. – А должен? Личико у тебя, конечно, симпатичное, но встречаю я тебя первый раз. Либо он ошибся, либо в этом мире Тима Дрейка не существует, либо выглядит он по-другому. Тим стискивает в руках плотный материал капюшона и все же предпринимает попытку: – Джейсон? На прицеле Тим оказывается раньше, чем произносит имя Джейсона полностью. Значит, не ошибся. То, что он еще не лежит на крыше с дырой во лбу, тоже о многом говорит. – Кто ты такой и с чего решил, что это мое имя? – палец Джейсона на спусковом крючке, но стрелять он не торопится. – Ты Джейсон Питер Тодд, и это одна из немногих вещей, в которых я в данную конкретную минуту не сомневаюсь. Если уберешь пистолет, я расскажу тебе, кто я такой и откуда знаю твое имя. – Идет, – кивает Джейсон. – Но если мне не понравится то, что ты скажешь, я тебя пристрелю. Тим пожимает плечами – на что-то другое он и не рассчитывал. Он догадывается, как абсурдно прозвучит то, что он сейчас скажет, но выбор у него небольшой. Этот мир не на сто процентов идентичен родной Земле Тима, и слова нужно подбирать осторожно. – Я пришел из другого Готэма, который похож на этот, но в то же время отличается от него. В паре кварталов отсюда, – Тим показывает направление, – был разлом между мирами, через который я и прошел. Теперь разлом закрылся, а я застрял здесь. Я знаю тайную личность Бэтмена, Найтвинга, Робина и твою. Знаю, что ты был Робином, до того как… – Тим делает паузу и замечает, как Джейсон сжимает кулаки. – Не знаю, все ли события из моего мира произошли в этом, и не знаю, что еще добавить. Меня зовут Тим Дрейк, и в моем мире я – третий Робин и твоя замена. Я узнал тебя по тому, как ты двигаешься, и мне абсолютно нечем подтвердить свои слова. «Что ж, это была довольно короткая жизнь». Кажется, Джейсон решает, понравилась ему история Тима или нет, потому что он молчит и – Тим знает это наверняка – буравит его взглядом, а затем совершенно неожиданно снимает шлем и, усмехаясь, качает головой. – Ты совсем не похож на Тима Дрейка, которого я знаю. Ни характером, ни внешностью. Уверен, что тебя именно так зовут? – А вот ты очень похож на моего Джейсона, – вздыхает Тим. Этот Джейсон тоже не перестает язвить, и сердце болезненно щемит. – И характером, и внешностью. И да, я уверен. – О, на «твоего» Джейсона? Тим ничего не может с собой поделать и чувствует, как щеки заливает румянец. Этого Джейсона от Джейсона из его мира отличает только шрам в форме буквы J, похожий на клеймо. Тим понимает, что перед ним другой человек, и все равно смущенно отводит глаза. – Ладно, Тимми, раз уж мы с тобой подружились, можешь пойти со мной. А можешь остаться тут и торчать на этой крыше до тех пор, пока Земля не налетит на небесную ось. Или хочешь обратиться за помощью к Бэтмену? В голосе Джейсона, когда он говорит о Бэтмене, Тим слышит боль и гнев, который он даже не думает скрывать. Судя по всему, в этом мире судьба тоже не была благосклонна к Джейсону Тодду. Тим сомневается, что Джейсон так легко принял на веру его историю – сам Тим обязательно заподозрил бы неладное. Скорее всего, Джейсон считает его шпионом и вместо того, чтобы убивать, решил показать свое лицо, сделать вид, что доверяет, а затем выйти через Тима на того, кто его нанял. Если бы все было так просто. Тим осознает, что идет на поводу у своих чувств и, возможно, совершает большую ошибку. Он принимает предложение Джейсона, и тот, надев шлем и бросив на ходу «ну, тогда за мной», перепрыгивает на соседнюю крышу. Тим устремляется за ним – отставать он точно не собирается.◦ ◦ ◦
Убежище Джейсона похоже на бункер – без окон, но с комфортной жилой зоной и техническим оснащением, которому позавидует бэт-пещера. Тим в нерешительности останавливается на входе. Джейсон оборачивается к нему и кивает в сторону. – Ванная там. У меня вроде как планы, так что в ближайшие несколько часов все здесь в твоем полном распоряжении. Прими душ и переоденься. Одежды твоего размера у меня нет, но оверсайз по-прежнему в моде. А на обратном пути я захвачу что-нибудь, – Джейсон окидывает Тима взглядом с головы до ног. – XXS? – XS. – Как скажешь, – Джейсон улыбается и скрывается за дверью. Дверь блокируется, и включается охранная система. Осознание происходящего накрывает Тима приливной волной, у него подгибаются ноги, и он оседает на холодный бетонный пол прямо там, где только что стоял. Тим освобождается от плаща рваными дергаными движениями – ему кажется, что он душит – и отбрасывает его в сторону. Все так же сидя на полу, отстегивает ремень, снимает перчатки, сапоги и костюм и, наконец избавившись от всей экипировки, закрывает глаза, считает до ста, а затем, собрав последние силы, встает и, пошатываясь, бредет в ванную. Горячая вода не помогает. Этот Джейсон тоже любит красные толстовки, и Тим буквально тонет в одной из них – рукава слишком длинные, да и сама толстовка доходит ему чуть ли не до колен. Она теплая, но Тим все равно не может согреться. Он забирается в кровать Джейсона – вариант с точки зрения его морального компаса неприемлемый, но других у него нет – и набрасывает на голову капюшон. Тим измотан и опустошен, но как сильно, понимает лишь сейчас. Он обнимает подушку и, свернувшись в тугой комок, засыпает.◦ ◦ ◦
Тим вздрагивает и открывает глаза. Его выбросило из сна чувство свободного падения, но что именно ему снилось, он не помнит. Тим откидывает челку со лба и надавливает кончиками пальцев на виски – просыпаться положено бодрыми и отдохнувшими, а у него начинается мигрень. Тим приподнимается на локтях, поворачивает голову и застывает – рядом с ним лежит Джейсон. Он хмурится во сне, и Тим, глядя на клеймо на его щеке, вспоминает, где находится. Он все еще в другом мире, и ему все еще нужно отыскать путь домой. Сколько же часов он провел в отключке, раз Джейсон успел вернуться? Тим надеется, что не слишком много, потому что он не только занял чужую кровать, но и забрал себе единственную подушку. Тим не хочет будить Джейсона и перелезает через него, стараясь не потревожить. Ему почти это удается, но Джейсон спит чутко и перехватывает Тима за запястье – так сильно, что Тим вскрикивает. Джейсон заламывает ему руку, и Тим, опираясь свободной рукой о край кровати, оказывается в очень неудобной и двусмысленной позе. – Джейсон… – Тим не пытается освободиться, понимая, что сделает только хуже. – Это я, Тим. Джейсон резко отдергивает руку. Тим выдыхает и садится. – Черт, Тим. Прости, я отрубился и совсем забыл, что ты здесь. – Повезло еще, что я забрал у тебя подушку, иначе ты выхватил бы из-под нее пистолет и вышиб мне мозги, прежде чем я успел бы что-то сказать, – Тим пробует разрядить обстановку, хотя и знает, что в этом он не большой мастер. Он потирает запястье и не сомневается, что оно будет болеть еще несколько дней. – С меня завтрак. Считай это компенсацией морального, – Джейсон бросает на Тима быстрый взгляд, – и физического ущерба. Джейсон встает с кровати и направляется в сторону кухни. Тим смотрит на его взъерошенные волосы и широкую спину и проклинает мультивселенную последними словами за то, что она так с ним поступает. – Кстати, Тим, – не оборачиваясь произносит Джейсон, – моя толстовка тебе, конечно, идет, но я принес кое-что твоего размера. Ну, я надеюсь, что твоего. – Спасибо. Джейсон не отвечает и отмахивается. Он делает для незнакомого человека, который может оказаться его врагом, чересчур много. Тим достает из сложенных в углу пакетов одежду и обувь. Джейсон угадал не только с размерами, но и с его предпочтениями – джемпер, узкие джинсы и кеды. Завтрак состоит из ароматного обжигающего кофе, омлета и блинчиков. Тим обхватывает руками кружку и украдкой посматривает на Джейсона. – Если хочешь что-то спросить, спрашивай, а не жди, пока я прочитаю твои мысли. – Извини, – то, что Тим для себя определил как «посматривать», для Джейсона, скорее всего, больше похоже на «пялиться». – Мне нужно с чего-то начать в моих поисках, и я думаю прочесать город – есть вероятность, что в этом Готэме разлом находится в другом месте. Мой костюм… Тим чуть ли не давится кофе, когда вспоминает, где и в каком виде бросил свой костюм накануне. Джейсон делает вид, что не замечает, как Тим краснеет, и отвечает ровным, без тени насмешки, тоном: – Лежит в оружейной, и, насколько я могу судить, всей его технической начинке пришел конец – такое ощущение, будто она перегрузилась и сгорела. Хорошо, что ты сам не поджарился. Впрочем, можешь глянуть, вдруг у тебя получится его реанимировать. Если нет, подберем тебе что-нибудь другое. Через полтора часа Тим убеждается, что Джейсон был прав – воскресить костюм невозможно. Он сжимает кулаки так, что белеют костяшки пальцев, и чертыхается. – Собирался спросить, как успехи, но уже вижу, что не очень, – Джейсон протягивает Тиму еще одну кружку кофе, Тим с благодарностью принимает ее и делает большой глоток. – Телефон тоже перестал подавать признаки жизни, хотя он в любом случае вряд ли бы мне помог. Рассмотреть толком оружейную Тим еще не успел – он был занят костюмом и не позволял себе отвлекаться на что-то другое. Теперь же, когда стало ясно, что с костюмом ничего не выйдет, Тим с интересом глазеет по сторонам. Даже после беглого взгляда у Тима складывается впечатление, что Джейсон готовится к войне. Тим не задает вопросов – это не его мир, не его Готэм, и ему кажется, что у него нет права вмешиваться. – Значит, тебе нужно новое снаряжение и коммуникатор – вдруг захочешь попрощаться перед возвращением в свой Готэм, – усмехается Джейсон, и Тим отчетливо понимает, что действительно захочет. – Бери все, что понравится. Джейсон снова уходит, и Тим остается один на один с внушительным арсеналом оружия и своими мыслями. Нужно что-то нейтральное – если его примут за союзника Бэтмена, могут возникнуть дополнительные проблемы, а они у Тима и так в избытке. Ему немного не по себе от того, что на груди не будет символа Красного Робина, но он чувствует, что Красному Робину в этом мире не место. Тим возится с экипировкой и не замечает, как летит время – когда дело касается техники, он не видит ничего вокруг. Теперь у него есть все необходимое, включая подробную карту города с комментариями о каждом переулке и здании и сканер, позволяющий проводить спектральный анализ в считанные секунды. Тим одевается и делает на пробу несколько ударов и резких движений – костюм не сковывает, но отсутствие плаща ощущается как потеря крыльев, хотя Тим и не знает, каково это, летать по-настоящему. – Снова черно-красный? – Тим недоуменно осматривает костюм, и Джейсон продолжает: – Только маска осталась. Джейсона не было несколько часов, и все это время Тим провел за подбором снаряжения. Он не акцентировался на цветах, но подсознательно остановился на тех же двух. – Что скажешь об этой? У нее самый лучший визор из всех – не считая моего, само собой. Тим принимает из рук Джейсона маску и рассматривает ее вблизи. Она закроет практически половину лица – большую область вокруг глаз, нос и скулы. – Напоминает птичий клюв. – Ну, ты же у нас птичка, верно? Так что тебе полагается птичья маска. Тим уже и сам не скажет наверняка, кто он такой – в этом мире, по крайней мере. Если говорить начистоту, он тот, кого здесь быть не должно. Тим надевает маску и настраивает режимы визора. Он и впрямь лучше, чем визор костюма из его мира, и Тим надеется, что он будет ему полезен. Хитрый взгляд Джейсона заставляет Тима смутиться. – Что? – Выглядишь так, словно собираешься надрать парочку задниц. – Я просто хочу вернуться домой, – устало произносит Тим, – и не должен вмешиваться в то, что происходит на этой Земле. – Меня ты уже во все это втянул, – откликается Джейсон и после паузы добавляет: – Не то чтобы я был против. Джейсон выходит из оружейной, и Тим не может не думать о его словах. Он закрывает глаза и восстанавливает дыхание. Самое время потренироваться в новом костюме.◦ ◦ ◦
Следующие две недели Тим проводит за изучением города, не переставая поражаться, как этот Готэм похож на его родной и как сильно в то же самое время от него отличается. Он спит по два-три часа, изредка – чуть больше, проверяет каждый переулок и собирает всю информацию о мультивселенной, которая есть в этом мире – несколько взломов правительственных баз данных и серверов засекреченных проектов, и вот Тим уже знает, что существование других Земель для определенного круга лиц в этом мире не является такой уж большой тайной. Здесь даже пытались искусственно открыть разлом, но успеха не добились. В течение этих двух недель Тим предпринимает несколько попыток перебраться в собственное убежище, чтобы не обременять Джейсона, а на его замечания касательно того, что у него нет документов и денег, отвечает, что за тридцать минут может организовать себе поддельную личность с паспортом, водительским удостоверением и приличным счетом в банке. «Совесть не замучает?» Тим кивает – конечно, замучает – и в очередной раз принимает решение остаться, хотя понимает – дело совсем не в совести. Ему начинает казаться, что Джейсон не хочет его отпускать. А сам он не хочет уходить. Тим выматывает себя до такой степени, что его перестает беспокоить тот факт, что они с Джейсоном все еще спят в одной кровати и Тим периодически просыпается у него под боком, заключенный в объятия. Джейсон каждый раз говорит, что так теплее, и Тим каждый раз соглашается. Спустя еще две недели Тим отмечает первые признаки охватывающего его отчаяния. Он старается игнорировать их, но с каждым днем все меньше верит в то, что когда-либо сможет вернуться домой. В Готэме не осталось мест, которые бы он не посетил – Тим досконально исследовал в том числе и каждый уголок Аркхэм-Сити, хотя он до сих пор не понимает, как объединение Аркхэма и Блэкгейта в одну огромную тюрьму, заключенные которой беспрепятственно перемещаются по ее территории и свободно общаются друг с другом, могло показаться кому-то хорошей идеей. Тим чувствует себя так, словно стоит на перепутье – он может отправиться путешествовать по этой Земле и потратить свою жизнь на поиски обратной дороги в свой мир, а может остаться в этом Готэме и начать все сначала. Тим хочет вернуться больше всего на свете, но разум подсказывает ему, что это невозможно. С каждым днем Тим все лучше узнает Джейсона. Они проводят не так много времени вместе – Джейсон занят своими делами, Тим – своими, и они не тревожат друг друга, однако Тиму хватает этого, чтобы по кусочкам сложить портрет того единственного человека, с которым он позволил себе сблизиться в этом мире. Тим видит, как меняется в лице Джейсон, когда смотрит на него – легкая улыбка и прищуренный взгляд снова и снова напоминают ему о Джейсоне, который остался по ту сторону разлома. Тим улыбается в ответ и с трудом сдерживает слезы. В редкие минуты отдыха Тим рассказывает Джейсону о своем мире, а Джейсон варит для него кофе и готовит что-нибудь простое, но очень вкусное. Тим видит и другую его сторону – когда Джейсон разговаривает по телефону или коммуникатору, отдавая приказы ледяным, не терпящим возражений тоном. Так Тим делает очередное открытие – Джейсон работает с Дефстроуком – но вопросов не задает. Обычно Джейсон возвращается в убежище уставшим и нередко разъяренным – челюсти крепко стиснуты, а каждый мускул напряжен до предела, но Тиму достаточно осторожно позвать его по имени, чтобы Джейсон выдохнул и вновь стал таким, каким Тим привык его видеть. Однажды Тим обнаруживает Джейсона сидящим на кровати с опущенной на сцепленные в замок руки головой. Рядом лежат пистолеты и шлем, броня и снаряжение разбросаны по полу, и Тим сразу вспоминает, как сам беспорядочно стаскивал костюм в свой первый день в этом мире. Тогда ему было так плохо, что хотелось кричать в голос, но он, как и Джейсон, молчал, хотя внутри все разрывалось от боли. Тим не может оставить его одного в таком состоянии. Он садится рядом и робко касается плеча Джейсона. «Джейсон», – тихо произносит Тим, и он вздрагивает, лишь сейчас замечая Тима. Джейсон выглядит таким подавленным и сломленным, что Тиму хочется обхватить его руками и притянуть к себе, но он не решается так нагло вторгаться в его личное пространство. Тим не знает, что сказать, но ему и не приходится – Джейсон сам все ему рассказывает. Про то, что сделал с ним Джокер, про визит в бэт-пещеру и про его старый костюм Робина под куполом из плексигласа. Тим никогда не говорил о том, что в его мире Джейсон умер и вернулся к жизни, потому что чувствовал, с Джейсоном из этого мира произошло нечто подобное, и не хотел тревожить и без того не заживающую рану. Этой ночью они засыпают, тесно прижавшись друг к другу, и Тим думает, что ни в одном из миров нет звука более умиротворяющего и прекрасного, чем биение сердца Джейсона Тодда.◦ ◦ ◦
Тим ерзает, опираясь на локти. С его губ срываются стоны – громкие, тягучие, он комкает в руках простыню и прогибается. Тим хочет больше, и Джейсон понимает его без слов – целует, ласкает и нежно кусает за ушко. Обжигающие прикосновения дарят такое наслаждение, что Тим окончательно теряет над собой контроль и умоляет сделать с ним это прямо сейчас. Он слишком долго ждал и ни за что не даст Джейсону снова сказать «в другой раз, птенчик». Джейсон, обнимая Тима за талию, усаживает его на колени спиной к себе. Целует в изгиб шеи и шепчет: – Хочешь меня? – Хочу, – отвечает Тим, глядя на Джейсона через плечо. Он чувствует каждое его желание, знает, как сильно возбуждает Джейсона, и трется своими бедрами о его, толкаясь назад. – А меня? – насмешливый хрипловатый голос. Тим поворачивает голову, повинуясь легкому прикосновению к подбородку, и другой Джейсон накрывает его губы своими. Он отстраняется и поглаживает Тима по щеке. Те же синие глаза и черные, как вороново крыло, волосы. Такие знакомые, родные черты лица. Тим протягивает руку и дотрагивается ладонью до шрама – того, которого у Джейсона с его Земли нет. – Хочу, – повторяет Тим, не отводя взгляд. Джейсон приподнимает Тима, а затем плавно и очень медленно опускает, и Тим задыхается от удовольствия, впервые чувствуя его внутри. Он двигается вверх и вниз, прислушиваясь к дыханию Джейсона и своим ощущениям, и находит темп, который нравится им обоим. Одна пара рук – на бедрах Тима, другая – между его ног. По всему телу – приятная, сладкая дрожь. Сердце колотится о грудную клетку так сильно, что его стук заглушает все прочие звуки, и Тим не осознает, как громко и томно стонет. – Какой ты шумный, – Джейсон со шрамом на щеке закрывает ему рот глубоким и жадным поцелуем, который обрывает чересчур грубо, отталкивая Тима от себя. Спускается ниже, к ямочке между ключицами, и еще ниже – к груди, проводя языком снизу вверх, и Тим подается вперед, выгибаясь. Пальцы Тима путаются в волосах Джейсона, пока тот кусает и лижет его зацелованные покрасневшие соски. Тим всегда хотел быть с Джейсоном, и ему кажется, что все это нереально. Они оба здесь – Джейсон из его мира, в которого он влюблен уже так давно, и Джейсон из этого мира, который влюбил в себя Тима за считанные дни. Тим наклоняется к стоящему перед ним на коленях Джейсону, упирается обеими руками в кровать и поднимает на него затуманенный взгляд. Джейсон очерчивает губы Тима двумя пальцами и приоткрывает ему рот. Тим облизывает пальцы Джейсона, отчаянно желая, чтобы он позволил ему больше – и Джейсон позволяет. Тим тянется к нему языком и просыпается.◦ ◦ ◦
Тим сидит на смятой простыне, обхватив колени руками и уткнувшись в них лбом. Он уверен, что стонал во сне, и впервые за все то время, что находится в этом мире, благодарен, что Джейсона нет рядом – он ушел вчера на рассвете, сказав что его не будет несколько дней. Тим сквозь землю провалится, если Джейсон узнает, что Тим дрочил на него в его собственной постели – после такого сна Тим даже до ванной дойти был не в состоянии, поэтому сделал все здесь и теперь тихо себя за это ненавидит. Тиму стыдно не столько за то, что он мастурбировал, сколько за то, о чем думал в это время – вернее, о ком. Он никогда не сомневался в своих чувствах, не сомневается и сейчас. Тим знает, что любит своего Джейсона так сильно, что не выразить словами, но он больше не может отрицать один простой и до боли очевидный факт. Он по уши влюбился в Джейсона Тодда из этого мира, и Тима пугает, что его непреодолимо влечет к обоим.◦ ◦ ◦
Тим постоянно возвращается мыслями к той ночи – даже спустя несколько дней он хорошо помнит все чувства и эмоции, которые испытывал во сне, из-за чего находиться рядом с Джейсоном становится все сложнее. Тим с головой погружается в поиск новой информации о мультивселенной и анализ уже имеющейся, однако большую часть времени проводит на улицах Готэма и в небе над ним. Тима манят крыши небоскребов, яркие неоновые вывески и те незабываемые ощущения, которые охватывают его, когда он оказывается в воздухе. У Тима есть все коды доступа убежища, и он делает все возможное, чтобы как можно меньше пересекаться с Джейсоном – спит, когда Джейсон бодрствует или отсутствует, и отправляется в город, когда Джейсон возвращается. Тим уверен, что резкая перемена в его поведении беспокоит Джейсона. Он видит это по тому, как Джейсон смотрит на него, как говорит с ним и как молчит. Тим благодарен ему за то, что он не давит, но понимает, что долго они так не протянут – Джейсон не заслуживает подобного отношения, и Тим ругает себя каждый раз, когда намеренно избегает его. В очередной раз глядя на Готэм с высоты птичьего полета, Тим задается вопросом, что же происходит сейчас на его Земле. Его наверняка ищут. Самые близкие, самые дорогие ему люди не знают, жив он или мертв, а он здесь и не может подать им сигнал, сообщить, что цел и невредим. Тим безумно скучает по всем, даже по Дэмиену, и в то же время признает, что в этом мире есть тот, кого он не хочет покидать. Тим злится, потому что не может до конца разобраться в себе и в том, кем для него является Джейсон Тодд из этого мира. Он видит в нем своего Джейсона – иногда слишком отчетливо. Разумом Тим понимает, что перед ним не он, но сердце противится, и тоска по любимому человеку застилает глаза. Тим бросает взгляд на загорающийся над городом бэт-сигнал и решает, что на сегодня его вылазка окончена – он устал и измотан морально. В оружейной Тим находит свой телефон – он оставил его рядом с костюмом, когда понял, что ни от того, ни от другого не будет никакой пользы. Остаток ночи Тим проводит там же в попытках восстановить данные с карты памяти, и ему это удается. Тим не спал больше суток, но это его не волнует. Он смотрит на фотографию на экране ноутбука и борется с желанием удалить не только ее, но и все остальные файлы, которые с таким трудом вернул к жизни. Тим думал, что ему станет лучше. Он ошибся – стало только больнее. – Черт возьми, неужели я такой же красавчик? Тим совсем не замечает, как к нему подходит Джейсон. Ему кажется, что он сидит, неотрывно глядя в экран, уже несколько часов, и не удивится, если так оно и есть. Тим поворачивается к Джейсону и вымученно улыбается – сил на слова у него нет. – Я вот не знаю, что хочу сделать больше – вколоть тебе дозу кофе внутривенно или отнести тебя в кровать и не выпускать оттуда, пока ты не поспишь хотя бы двенадцать часов. Выглядишь паршиво, – Джейсон скрещивает руки на груди и внимательно изучает Тима. – Спать я не хочу, – отзывается Тим, и это правда. – Я восстановил кое-какие данные с карты памяти моего телефона. В нашу с тобой первую встречу я сказал, что мне нечем доказать свои слова. Теперь же, – Тим кивает на экран, – некоторые доказательства у меня имеются, если хочешь, посмотрим вместе. И, отвечая на твой вопрос, да, ты такой же красавчик. – Значит, кофе, – Джейсон ерошит Тиму волосы, и сердце Тима наполняется теплом. Они устраиваются за барной стойкой плечом к плечу. Тим отпивает кофе и открывает папку с фотографиями. Он рассказывает Джейсону о каждой, тот слушает, изредка что-то комментируя, если кадр особенно дурацкий, и Тиму кажется, что Джейсон смотрит на него больше, чем на экран. Тим гонит прочь эти мысли и старается не думать о том, что ему достаточно просто повернуть голову, чтобы поцеловать Джейсона – так близко они сидят. Джейсон смеется, когда Тим рассказывает ему о Дэмиене и называет сына Брюса «маленьким гремлином». Тим листает дальше и вспоминает, что кроме фотографий в этой папке есть и видео. За кадром Кэсси покатывается со смеху, из-за чего телефон ходит ходуном. Коннер держит Тима на руках, и все его протесты и возмущения не приносят никаких результатов – Коннер улыбается еще шире и удобнее перехватывает Тима за ноги и талию. «Это видео, Кон», – кричит Кэсси. «Да ладно?!» – в один голос откликаются оба, и Супербой взмывает вверх под оглушительный крик Тима. – Твой Джейсон не ревнует? – вопрос выбивает Тима из колеи, и он на мгновение теряется. – Мы с ним не в таких отношениях, чтобы он меня к кому-то ревновал, – уклончиво отвечает Тим, надеясь, что его щеки сохраняют нормальный оттенок, несмотря на то, что к ним, кажется, прилила вся кровь. – Я бы ревновал, – глядя прямо Тиму в глаза, произносит Джейсон. – Так что, думаю, и он ревнует. – Пожалуй, я все же попробую поспать, – Тим не знает, как унять бешеное сердцебиение, и, подхватив под мышку ноутбук, сбегает, прежде чем Джейсон успевает сказать что-то еще.◦ ◦ ◦
Тим чувствует себя отвратительно. Он заворачивается в одеяло с головой и крепко зажмуривается. Джейсон не пошел за ним, однако Тим не сомневается, что своими действиями только заставил его тревожиться еще сильнее. Манера его речи и его голос такие же, как у Джейсона из его мира. Движения, жесты и привычки – тоже. Это сбивает с толку. Тиму хочется заснуть и проснуться в своей постели, и он презирает себя за это эгоистичное и трусливое желание. Ему хочется убежать. При необходимости он легко исчезнет из Готэма, ничего не сказав Джейсону, но понимает, что не поступит с ним так ни за что в жизни. Может, все совсем не так, как думает Тим, и Джейсон просто дразнит его – так же, как и Джейсон из его мира, а он, глупый влюбленный мальчишка, принимает это за нечто большее. Тим привык планировать. Раньше он никогда не плыл по течению, а сейчас ему кажется, что земля уходит у него из под ног и он падает, не в состоянии что-либо изменить. Тим лишний в этом мире, и это он знает наверняка. Он всегда считал истории о попаданцах бестолковыми, а теперь сам оказался одним из них. Тим слышит, как Джейсон покидает убежище – в этот раз не сообщив ему. Он остается один, но не уверен, что это хоть как-то ему поможет. Тим долго ворочается и, измучив себя до предела, наконец отключается.◦ ◦ ◦
Сегодня Готэм выглядит еще более мрачно, чем обычно, и Тиму кажется, что в нем проступают черты его родного Готэма – того, который он знает так хорошо. Тучи затягивают небо, из-за чего оно словно нависает над городом, накрывая его подобно куполу. В отдалении собирается гроза, и Тим думает, что лучше вернуться в убежище до ее начала. Он прицеливается из тросомета в соседнее здание, когда внезапно замечает в переулке по левую руку от себя проблеск – будто луч света, отраженный от зеркала. Сердце Тима пропускает удар. Он устремляется вниз так быстро, как только может, и приземляется слишком жестко, но игнорирует боль. Тим уже видел такой свет в тот день, когда попал в этот мир. Отчаяние, которое не отпускало Тима несколько недель, уступает место надежде – самому жестокому и подлому чувству. Он озирается по сторонам, но в переулке темно и промозгло. Тим вздыхает и собирается уйти, однако звук шагов заставляет его выхватить посох и принять боевую стойку – никогда не знаешь, с кем или чем столкнешься в этом городе. У Тима отменные рефлексы. Он реагирует молниеносно, замахиваясь и делая подсечку. Противник блокирует удар скрещенными руками, и Тим оказывается с ним лицом к лицу. – Тим? Тим роняет посох и цепенеет. Смотрит неверящим взглядом на того, кто стоит перед ним, и чувствует, как глаза наполняются слезами. Тим протягивает руки и не успевает заметить, как сам оказывается в объятиях. Он такой маленький по сравнению с ним. – Джейсон… Тим шмыгает носом и прижимается к его груди. Джейсон теплый и настоящий, но Тим все равно стискивает его сильнее – чтобы убедиться, что это действительно так. Джейсон нашел его даже в другом мире. Он отстраняется, и Тим, глядя в его бездонные синие глаза, думает, что никогда не видел ничего более завораживающего. – Я должен сказать тебе кое-что, – тихо говорит Джейсон. – Это важно. В голосе Джейсона Тим улавливает тревогу, и она передается ему. Он чувствует дрожь – дрожит не только он сам, но и весь город у него под ногами. – Все кончено, Тим. – О чем ты? – Тим делает нерешительный шаг назад. – Тебе некуда возвращаться, нашего мира больше нет. Тим широко распахивает глаза. Дрожь усиливается, и он обхватывает себя за плечи. Джейсон смотрит на него печально, но держится на расстоянии. Очертания предметов расплываются, и пространство вокруг идет трещинами. Тим не может сдвинуться с места, он пытается дотянуться до Джейсона, но пальцы проходят сквозь него. Тим отказывается верить. Все не может закончиться так. – Прощай, птенчик. – Джей, нет! Тиму удается освободиться. Он бросается к Джейсону, и в этот самый миг весь мир обрушивается на него мириадами сверкающих осколков.◦ ◦ ◦
Тим кричит так громко, что срывает голос. Он зовет Джейсона по имени, захлебываясь слезами, и вырывается из крепкой хватки удерживающих его рук. Тиму никогда за всю его жизнь не было так больно, он чувствует себя вывернутым наизнанку, и каждая клетка его тела разрывается на части. – Тим… взгляни на меня. Тим! У Тима перед глазами яркие всполохи, а голова трещит от жуткой мигрени. Он не понимает, где находится и кто рядом с ним. – Тим! Кто-то прижимается лбом к его лбу и прикасается теплыми ладонями к щекам, и Тим наконец фокусирует взгляд. Синева затягивает его точно водоворот. – Джейсон?.. – дыхание Тима сбитое, неровное. – Ты жив. – Я и не собирался умирать. А вот насчет тебя не уверен. Что случилось, плохой сон? Тим отодвигается от Джейсона и прикладывает ладонь к груди. Он ощущает нестерпимую удушающую пустоту. Его разум все еще замутнен, а зрение подводит. Тим смотрит на Джейсона и видит шрам на его щеке. – Нет... Это был не просто сон. Тим не может объяснить это, но знает – его связь с родной Землей разорвалась. Его дома и всех, кого он любил, больше нет. Тима пронзает новый приступ боли, такой сильной, что из легких вышибает весь воздух, и он теряет сознание, падая в объятия Джейсона.◦ ◦ ◦
Тиму кажется, что он уже несколько часов пребывает в состоянии непроходящего сонного паралича. Он чувствует безотчетный, иррациональный страх и силится проснуться, но его глаза отказываются открываться. Тим пытается сделать глубокий вдох и не может. Хочет пошевелиться, но руки и ноги ощущаются такими тяжелыми, будто отлиты из свинца. Рядом с ним колышутся неясные силуэты – они сотканы из тумана и простирают к Тиму свои руки, а их присутствие заставляет цепенеть от ужаса. Все, чего желает Тим – чтобы этот кошмар наяву скорее закончился, но тьма лишь сгущается и сильнее давит ему на грудь, не давая дышать. Изредка Тим различает бережные, едва уловимые прикосновения, и в отличие от всего остального, что он испытывает сейчас, они не пугают, напротив – успокаивают и дарят тепло. Он слышит где-то вдалеке ласковое и нежное «птенчик», но не может вспомнить, кто его так называл, и это причиняет нестерпимую боль.◦ ◦ ◦
Джейсон не знает, что делать. Тим так и не пришел в себя после того кошмара – три дня назад он рухнул без чувств прямо ему в руки и до сих пор не открыл глаза. Джейсон не покидает убежище. Он проводит с Тимом двадцать четыре часа в сутки и практически не спит. У Тима жар. Он снова и снова шепчет одно и то же имя, но Джейсон знает, что Тим зовет не его. – С чего ты вдруг решил все отложить, пацан? – усмехаясь, небрежно интересуется Дефстроук. – Так рвался совершить свою месть, а теперь медлишь. – Я плачу тебе не за то, чтобы ты задавал вопросы, – отрезает Джейсон. – У тебя будет больше времени, чтобы подготовить новобранцев, сейчас они разве что на пушечное мясо годятся. Занимайся своим делом и жди дальнейших указаний. – Как скажешь, пацан, ты у нас босс. Джейсон отбрасывает в сторону телефон и устало потирает переносицу. Операция, которую он так долго и тщательно готовил, находится под угрозой срыва, но Джейсону плевать – в данный момент для него нет ничего важнее ворочающегося в его постели мальчишки. Он садится рядом с Тимом и отводит с его лба длинные темные пряди. Берет за руку и осторожно переплетает свои пальцы с его. Тим сжимает его ладонь. «Джей». Голос Тима тихий, шелестящий. – Я здесь, птенчик. И всегда буду. Больше всего на свете Джейсон боится, что Тим не вернется к нему.◦ ◦ ◦
Тим вдыхает полной грудью – призрачные руки, смыкавшиеся на его шее, наконец ослабили свою хватку, и он наслаждается тем, что снова может дышать свободно. Тима все еще пошатывает, и он, упираясь ладонями в кровать, кое-как садится. Возле него полулежит-полусидит Джейсон – он спит, уронив голову на согнутые в локтях руки. Тим прикрывает глаза и сжимает кулаки, впиваясь ногтями в кожу так, что выступает кровь. Тиму удалось вырваться из сводящего с ума состояния между сном и явью, и реальность накрывает его с новой силой, напоминая обо всем, что произошло с ним за последние недели. Он надеялся проснуться в своем мире, но опять проснулся в чужом. – Тим... Джейсон словно почувствовал, что Тим очнулся, и теперь обеспокоенно смотрит на него, но не дотрагивается, хотя Тим отчетливо видит, как он борется с собой. Джейсон был с ним все это время, и теперь Тим знает, что это его голос и его прикосновения не давали ему потерять себя и утонуть в холодной, бесконечной пустоте. Тим приваливается к Джейсону плечом, и тот мягко приобнимает его, опуская подбородок Тиму на макушку. Джейсон не станет расспрашивать, поэтому Тим не дожидается его вопросов. Он рассказывает все, прерываясь только для того, чтобы перевести дух и вытереть слезы, и Джейсон не торопит его – не говоря ни слова, он лишь крепче прижимает Тима к себе. – Я должен был погибнуть вместе с ними там, в своем мире. Это нечестно, что я единственный остался в живых, в то время как все мои близкие… все, кого я люблю… – Тим осекается и замолкает. – Эй, посмотри на меня, – Джейсон легонько касается щеки Тима, и тот приподнимает голову. – Ты не мог знать, что так будет, никто не мог. Тебе кажется, что ты сбежал, что бросил их, но ты попал в этот мир не по своей воле. Ты как выпавший из гнезда птенец, и я бы все отдал, чтобы вернуть тебя домой, если бы это было возможно, но единственное, что я могу сделать – это быть рядом с тобой в мире, в котором ты оказался заперт. Тиму все еще сложно воспринимать происходящее. Он не может избавиться от мысли, что каким-то образом нарушил баланс мультивселенной, когда пересек границу между мирами, и, сам того не осознавая, стал причиной гибели своего родного мира. Тим боится произнести это вслух, и невысказанные опасения душат его и затягивают в омут сомнений и вероятностей. Он знает, что ничего уже не изменить, но продолжает винить себя за беспечность и самонадеянность. Теперь у него есть только этот мир и этот Джейсон, и Тим понятия не имеет, что ему делать дальше. Единственное, в чем он уверен – терять ему больше нечего. Он обвивает шею Джейсона руками и подается вперед, грудью ощущая его сердцебиение. Джейсон накрывает губы Тима ладонью, но взгляд не отводит. – Не надо, Тим, ты не в себе. И ты этого не хочешь, – Тим мотает головой, молча протестуя, и Джейсон продолжает: – Во всяком случае, не со мной. Оставайся, сколько пожелаешь, или уходи, но пообещай не забывать, что я – не твой Джейсон. Тим остается – в этом мире у него никого больше нет. Да и в других мирах тоже.◦ ◦ ◦
Тим в курсе плана Джейсона. Ему не нужно взламывать компьютеры убежища или напрямую спрашивать – достаточно наблюдать и слушать. Он считает, что не имеет права отговаривать Джейсона от того, что он собирается сделать. Тим периодически достает для него информацию, и это помогает хотя бы ненадолго переключать мозг с мыслей, которые не дают ему покоя, на что-то другое. Джейсон ведет себя отстраненно, но иногда Тим все же замечает на его лице ту самую улыбку, от которой сердце ускоряет ход. Тим понимает, что тяжело им обоим. Ему – потому что он лишился всего и каждый день видит перед собой живое напоминание о потерянном навсегда любимом человеке, Джейсону – потому что ему больно этим напоминанием быть. Тим не знает, как сказать Джейсону, что он не безразличен ему, и как признаться в своих чувствах, в которых он и сам не может толком разобраться. Джейсон не подпускает Тима к себе, и Тиму начинает казаться, что все попытки сблизиться с Джейсоном лишь отдаляют его от единственного дорогого ему человека в этом мире. После того, как Тим несколько дней провел в полубредовом состоянии, ему становится страшно оставаться одному. Он не может заснуть, не прижавшись к Джейсону, и тот, несмотря на то, что старается держать дистанцию, когда они бодрствуют, обнимает и согревает его в постели, приговаривая: «Ну и что мне с тобой делать, птенчик? Так и быть, иди сюда». Тим ощущает себя в безопасности и хочет, чтобы такие моменты никогда не заканчивались, в то же самое время отчетливо осознавая, что два мира в его сознании все еще тесно переплетаются, порождая противоречивые эмоции и желания, которые приводят его в раздрай. – Тим, – голос Джейсона после сна отдает хрипотцой, отчего по спине Тима бегут мурашки. – Ответишь мне на один вопрос? – Ты его уже задал. Джейсон криво усмехается и откидывает волосы назад. Тим не может не думать о том, какой он чертовски красивый и что ему даже делать ничего не нужно, чтобы быть таким привлекательным – достаточно просто оставаться собой. Вряд ли Джейсон имеет хотя бы малейшее представление о том, как выглядит со стороны и какие невероятные у него глаза, и Тиму очень хочется сказать ему об этом. – Кто я для тебя? Тим молчит. Он не может ответить на этот вопрос себе, так как же он может ответить на него Джейсону? Тим не в состоянии вложить в слова все те чувства, которые испытывает к нему, и снова делает то, что уже пытался сделать однажды – и в этот раз Джейсон не останавливает его, отвечая на поцелуй. Джейсон снимает с Тима футболку и притягивает его к себе, и Тиму кажется, что во всех мирах, кроме них двоих, прямо сейчас не существует больше ни единой души. Руки Джейсона скользят по спине Тима, и каждое прикосновение вызывает дрожь. Тим запрокидывает голову, и Джейсон целует его в шею – нежно, осторожно. Опускается к ключице и крепче стискивает Тима в объятиях. Дышать становится сложнее, и Тим судорожно ловит ртом воздух, делая короткие глубокие вдохи и выдохи. Он впивается пальцами в плечи Джейсона и понимает, что неосознанно подсказывает ему свои желания, выгибаясь под его горячими касаниями и вжимаясь в его пах своим. Тим чувствует, как Джейсон очерчивает его шрамы на лопатках и пояснице, и старается отогнать мысли о том, как и когда получил каждый из них. Хочет думать только о том, что происходит здесь и сейчас, но проигрывает самому себе. Тим отклоняется назад и закрывает глаза, и Джейсон, бережно придерживая его за талию, наклоняется следом. Джейсон жадно вылизывает соски Тима, и Тим больше не может сдерживать стоны. «Мне никогда в жизни не было так хорошо». Они словно созданы друг для друга, но как такое может быть, если они даже не из одного мира? В том, другом мире, у Тима был Джейсон, которого он потерял навсегда. Тот, кому он так и не сказал о своих чувствах, и теперь уже не скажет никогда. «Все это неправильно». – Джей, – голос Тима едва слышный, ломкий. «Неправильно». Джейсон целует шрам внизу живота и раздвигает Тиму ноги. «Я хочу тебя, Джей». «Нет». Губы Джейсона касаются нежной кожи с внутренней стороны бедра, и Тим всхлипывает. Голова начинает кружиться. Сердце рвется из груди, и перед глазами все расплывается. Джейсон поднимает на Тима обеспокоенный взгляд, и на мгновение Тиму кажется, что перед ним его Джейсон. Он умоляет о поцелуе, и Джейсон отвечает на его просьбу – кусая губы и лаская языком. Одна реальность будто накладывается на другую, и Тим теряется окончательно. «Что я делаю?» – Нет, – шепчет Тим между поцелуями. – Прошу, не надо. Тима колотит крупная дрожь, и он не может сделать вдох. Цепляется за Джейсона, в то же самое время пытаясь его оттолкнуть. – Птенчик?.. По щекам Тима текут слезы, и он закрывает лицо ладонями. Дышит лихорадочно, не в силах взять себя в руки. У Тима и раньше были панические атаки, но о них никто не знал. Теперь знает он. Джейсон аккуратно подхватывает Тима, помогая ему сесть, закутывает в одеяло и притягивает к себе. Тим утыкается лбом Джейсону в грудь, ощущая, как Джейсон поглаживает его по волосам, и его понемногу отпускает. – Прости. Мы не должны были… – сдавленно произносит Тим. – Я не должен был этого делать. Я все еще вижу на твоем месте его. – Это я не должен был, Тим. Ты любишь его, а я люблю тебя. И мы оба не можем это изменить.◦ ◦ ◦
Тим понимает, что совершил ошибку. Он позволил запутанным чувствам управлять собой и теперь не знает, как смотреть Джейсону в глаза. «Ты любишь его, а я люблю тебя» – Тим ничего не ответил на эти слова, хотя ему выдался прекрасный шанс объясниться с Джейсоном и сказать, что все гораздо сложнее, чем кажется, но восприятие действительности в тот момент подводило его, а голос не слушался. Джейсон держал Тима в объятиях до тех пор, пока он не успокоился и не заснул, а затем ушел – Тим слышал сквозь сон, как Джейсон покинул убежище. Тим сидит, глядя в одну точку, и думает о том, как ему быть в этом мире, который стал для него новым домом, и как не причинить Джейсону еще больше боли, чем он уже ему принес, свалившись на его голову со своими проблемами. Джейсон не появляется уже двадцать четыре часа, и Тим начинает переживать. Он меряет шагами убежище, но не может заставить себя надеть костюм и выйти в город. В этом Готэме есть другой Тим Дрейк в плаще и маске, и Тим не уверен, что ему нужен второй – разбитый, потерянный и эмоционально нестабильный. Он следит за новостями, но ничего необычного не происходит, и это ощущается как затишье перед бурей. Тиму становится зябко. Он пьет горячий кофе кружками и снова открывает на ноутбуке папку с восстановленными с карты памяти телефона файлами. Собирается удалить все, но передумывает в последнюю минуту – ему тяжело, однако забывать он не хочет. Раз его мира больше нет, Тим сделает все, чтобы память о нем жила в его сердце, пока оно бьется. Джейсон возвращается вечером второго дня и с ходу бросает: – Тебе лучше уехать из города прямо сейчас, – Тим непонимающе смотрит на Джейсона, и тот продолжает, направляясь прямиком в оружейную: – Скоро Готэм погрузится в хаос, и я не уверен, что ты захочешь это видеть. Значит, время пришло. Тим может попытаться отговорить Джейсона от его мести, но кто он такой, чтобы Джейсон его послушал? Тим даже представить не в силах, через что прошел Джейсон за то время, пока Джокер держал его в заточении под Аркхэмом, и насколько глубокую и болезненную рану оставило это в его душе. Бэтмен не смог спасти его, а позже заменил – все так же, как в родном мире Тима. И Тим никогда не забудет, какая ярость переполняла его Джейсона, когда он вернулся в Готэм после своего воскрешения и обнаружил, что Бэтмен обзавелся новым чудо-мальчиком, а его убийца жив и разгуливает на свободе. Этот путь в итоге привел его Джейсона к тому, кем он стал, возможно, Джейсону из этого мира тоже нужно пройти свой путь, чтобы принять себя и других и найти свое место. Тим хочет остаться с ним и помочь. – Джейсон, я знаю, что ты планируешь, – осторожно начинает Тим. – Я только хочу... – Отговорить меня? – грубо перебивает его Джейсон. – У тебя ничего не получится. Я начал готовиться к этому дню задолго до того, как ты нарисовался в моей жизни, и не позволю все разрушить. Это не твой Готэм, Тим. У тебя есть двенадцать часов, чтобы убраться отсюда. – Я не… – Ты присоединишься к Бэтмену и попробуешь остановить меня, я в этом даже не сомневаюсь. Я изучал тебя так же, как ты изучал меня, и знаю, что такой путь не для тебя. Двенадцать часов, Тим. Двери оружейной закрываются за Джейсоном, отрезая его от Тима. Джейсон намеренно отталкивает его, и Тим знает, почему он это делает. Тим и сам не раз думал, что для них это единственно верный путь, но непременно находил причину остаться, убеждая себя, что так будет лучше для них обоих. Они вообще не должны были встречаться, но судьба распорядилась иначе. Тиму нужны документы и деньги. Он перенаправляет небольшие суммы со счетов готэмских компаний, занимающихся нелегальной деятельностью, на свой подставной банковский счет – они даже не заметят потерю, а ему на первое время хватит. Через двадцать минут Тим держит в руках паспорт, водительское удостоверение и кредитку на имя Тимоти Джексона Дрейка – пусть хотя бы что-то во всем этом будет настоящим – и покупает билет в один конец до Сан-Франциско. Через полчаса он покидает убежище Джейсона, не попрощавшись. Его костюмы – старый и новый – остаются в оружейной, и он нисколько об этом не жалеет. Записка, которую после ухода Тима находит на барной стойке Джейсон, содержит всего три слова. «Спасибо за все».◦ ◦ ◦
Сан-Франциско этого мира практически ничем не отличается от Сан-Франциско из мира Тима, и ему это нравится. Здесь тепло и комфортно, а окутывающие город туманы придают ему особую атмосферу и завораживают своей красотой. Там, в своем мире, Тиму никогда не хватало времени на самые простые, обыденные вещи, и сейчас – наверное, впервые с тех пор, как он стал Робином – Тим наконец чувствует, что может быть собой. Он понимает, что это похоже на бегство. Его новая жизнь не имеет ничего общего с предыдущей, и Тим не знает, хорошо это или плохо. Отсутствие в шкафу костюма и маски поначалу дезориентирует – Тим чувствует себя уязвимым и первые ночи на новом месте проводит без сна. Тим ворочается и не перестает думать о том, что должен был поступить иначе. Он следит за новостями из Готэма, и город, который он покинул, на его глазах превращается в настоящее поле битвы. Тут и там в репортажах и на любительских видео появляется Бэтмен, реже – тот, кого называют Рыцарем Аркхэма, и сердце Тима каждый раз замирает. Он оставил Джейсона один на один с его демонами и видит, как гнев и ярость сжигают его изнутри. Пугало раскрывает всему миру тайную личность Бэтмена, поместье Уэйнов взлетает на воздух на глазах изумленных журналистов и миллионов зрителей, а Брюс Уэйн официально признается погибшим. Следствие по делу о его убийстве заходит в тупик, однако Тим уверен, что уничтожение особняка – часть протокола на случай подобной ситуации и дело рук самого Брюса. Сеть полнится слухами и теориями, а через некоторое время появляются первые сообщения о том, что Бэтмен вернулся в Готэм – и день ото дня их становится все больше. Тим беспокоится о Джейсоне и надеется, что Рыцарь Аркхэма выбрался из этого безумия невредимым. Он хочет увидеть его, удостовериться, что Джейсон жив, но раз за разом отгоняет мысли о нем и ругает себя за эгоистичные желания – он не для того перебрался на западное побережье, чтобы вновь искать встречи с ним. Джейсон найдет свой путь. А Тим попробует найти свой. Так проходит полгода. Тим работает официантом в небольшой уютной кофейне и учится жить обычной жизнью в этом новом для него мире. Он открывает для себя восьмичасовой сон и множество интересных книг – в первую очередь читает те, о которых ему рассказывал Джейсон и до которых в своем мире у него так и не дошли руки. Теперь у него есть время, и он по-другому расставляет приоритеты. Тим понемногу осваивается. Он изучает город, любуется закатами и рассветами и ничего не планирует дальше завтрашнего дня, наслаждаясь каждым мгновением и стараясь не думать о том, как сильно его тянет обратно в Готэм к одному конкретному человеку, которого ему так не хватает.◦ ◦ ◦
Солнце светит слишком ярко, и Тиму приходится щуриться – после приятного полумрака кофейни он ощущает себя слепым котенком, принимая заказы у посетителей, которые разместились на улице. Тим подходит к единственному занятому столику, достает из кармашка фартука блокнот и ручку и, улыбаясь, задает дежурный вопрос: – Могу я принять ваш заказ? – Один кофе по-ирландски, пожалуйста. – Что-то еще? – на автомате спрашивает Тим, делая отметку. – Если только твой номер телефона, птенчик. Ручка и блокнот падают на землю, и Тим медленно поднимает взгляд. Джейсон, слегка наклонив голову, смотрит на него поверх зеркальных солнечных очков, и Тим не может поверить в то, что видит своими глазами. В ботинках с высоким голенищем, рваных джинсах, простой белой футболке и кожаной куртке Джейсон выглядит потрясающе. Тим колеблется и не знает, как вести себя с ним, учитывая все, что произошло, и то, как они расстались, но больше всего на свете хочет крепко обнять его и никогда не отпускать. Джейсон встает из-за столика, и Тим, подойдя вплотную и не придумав ничего лучше, осторожно прижимается лбом к его груди. Осознание того, как сильно он скучал по нему и его теплу, накрывает Тима, когда Джейсон заключает его в объятия. – Как ты меня нашел? – голос Тима надламывается несмотря на все его старания. – Меня вообще-то обучал величайший детектив, так что это было не очень сложно. Да и потом, ты не то чтобы скрываешься, даже имя менять не стал, – Джейсон делает паузу. – Не откажешься перекинуться парой слов? Тим соглашается. Он уходит на перерыв, берет кофе для себя и Джейсона, и они направляются в ближайший парк, где устраиваются в тени деревьев прямо на траве. Сейчас, сидя бок о бок с Джейсоном, Тим понимает, что все это время обманывал себя – он не сможет найти свой путь в этом мире, если рядом с ним не будет Джейсона Тодда. От него Тим в подробностях узнает обо всем, что творилось в Готэме. Он не сомневался, что Джейсон справится, но все еще винит себя за то, что оставил его одного. Тим восхищается силой и решимостью Джейсона и отмечает в нем перемены – он словно сбросил оковы и дышит теперь полной грудью, а его глаза, которые раньше были подернуты пеленой, стали ясными и наполнились жизнью. – Я вижу, как ты смотришь на меня даже спустя полгода. Я другой человек и не смогу заменить его, Тим. У Джейсона есть все основания говорить так, и Тиму становится неловко. Он хочет объяснить ему все и наконец ответить на вопрос, который Джейсон задал в день, когда Тим все испортил. «Кто я для тебя?» «Ты тот, кто спас меня. Тот, кто был со мной, когда я думал, что все потерял. Тот, кто показал, что я ошибался. Тот, кого я люблю». – Тебе и не нужно, – после продолжительного молчания тихо произносит Тим. – Поверь мне, я знаю, каково это – быть заменой. Поначалу, глядя на тебя, я не мог понять, что чувствую. Твоя внешность, твой голос – все сбивало меня с толку. Только этот шрам, – Тим робко касается щеки Джейсона, – служил напоминанием о том, что я нахожусь в другом мире. Я знаю, что ты не он. А еще я знаю, что ты дорог мне, Джейсон, и не хочу больше врать ни тебе, ни себе. – Ну и что мне с тобой делать? – Джейсон вздыхает и отводит тонкие пальцы Тима от своего лица. Тим смотрит на него и печально улыбается – Джейсон снова и снова повторял это, когда Тим, ворочаясь без сна, перекатывался ближе к нему в поисках тепла и защиты. – Я тоже не хочу обманывать тебя. Ты нужен мне, Тим. Будешь моим Робином? Тим вздрагивает. Эти слова много значат для него, и он не скажет Джейсону, что уже слышал их раньше. «Будь моим Робином». Тогда все было так сложно и неоднозначно. «Я буду твоим Робином. Я буду твоим всегда». Что если бы он ответил так своему Джейсону? Тим никогда об этом не узнает. На глаза наворачиваются слезы, и Тим смахивает их, но несколько упрямых капель все равно остаются на длинных ресницах. – Я буду, – шепчет Тим. – Буду твоим Робином… буду твоим.