Цепь

Умэтаро всегда был таким. Прожжённым гедонистом, бесповоротно привязанным к маленьким радостям жизни. Для одних они воплощались во вкусной еде и возможности в любой момент размять кулаки, для других — в полном уединении, а для третьих и вовсе в непреодолимом нечто, стремление к коему повергало в состояние волнительного упоения. Для Умэтаро же счастье состояло в дешёвом алкоголе по вечерам в каком-нибудь маленьком уютном баре. Или в лёгких денежках, которые можно было спустить на пачинко. Ну и, конечно же, в ночных клубах — пристанищах разгула беззаботных человеческих существ. Собственно, именно ночной клуб, находящийся на самой окраине всемирно известного райончика под названием Кабуки-Чо, стал сегодняшней целью усталого кицунэ. Мощный поток музыки в стиле техно ударил по чувствительным ушам, стоило только Умэтаро переступить порог заведения. Оно не отличалось богатым убранством, но было вполне просторным и кишмя кишело подвыпившей молодёжью. Умэтаро воодушевленно покрутил головой и зацепил взглядом почти все атрибуты, присущие ночному клубу: большой танцпол, барная стойка из массива дуба, уютные диванчики цвета спелой сливы со стоящими рядом деревянными столиками, зеркальный диско-шар, висящий под потолком, и куча лазерных проекторов, снующих по разным углам помещения. Довольно хмыкнув, Умэтаро медленным шагом направился вдоль левой стены. Посещение танцпола в трезвом состоянии являлось героическим поступком, решиться на который Умэтаро пока не был готов. Посему залитая косыми разноцветными лучами путь-дорога привела его прямиком к барной стойке. Надолго кицунэ там не задержался: как только ладонь подхватила купленную бутылочку крепкого коньяка, Умэтаро поспешил к одинокому диванчику, стоящему рядом с танцполом. Удивительно, что тот до сих пор не был занят. Сознание тут же провело очевидную параллель, и губы парня расплылись в горькой усмешке. С одной стороны хотелось раз и навсегда избавиться от одиночества, а с другой — кто ж в здравом уме расстанется с прелестями беззаботного времяпровождения? Противоречия, мать их. Оставалось лишь плыть по течению и наслаждаться жизнью, пока та ещё не уступила место своей мрачной близняшке под названием «смерть». Плюхнувшись на мягкий диван, Умэтаро откупорил бутыль и вдохнул резкий пряный аромат дешёвенького коньяка. С упоением отхлебнул, смакуя на языке каждую капельку напитка, а после перевёл взгляд на оживлённый танцпол. Картина, открывшаяся взору, завораживала. Куча тел разной комплекции двигались в такт музыке. Издалека могло показаться, что они образовывали единый живой организм, подпитывающийся мощью, исходящей от колонок. Иные кэмоно заметили бы только дрыгающуюся на танцполе еду, но для Умэтаро всё обстояло иначе. Он жил бок о бок с людьми почти с рождения, поэтому умел ловко вливаться в их ряды. Для него не было ничего зазорного в том, чтобы выпивать с ними, употреблять вместе пищу, веселиться и вести непринуждённый разговор. Пока кицунэ не выдавал себя, он числился за своего. Зачарованный, Умэтаро даже не заметил, как от толпы отделилась одинокая высокая фигура и заняла стоящий напротив него диванчик. Парень чуть не поперхнулся, когда повернул голову в сторону незваной гостьи. Как оказалось, то была статная рослая женщина с каштановыми волнистыми волосами и глазами изумрудного цвета. Она игриво подмигнула ему и вымолвила: — Скучаешь, красавчик? Мелодичный голос сразу смог прорваться сквозь завесу грохочущей музыки и добраться до ушей собеседника. Тот лишь сглотнул, не в силах оторвать взгляд от развернувшейся картины. Красотки подобного рода к нему ещё не подсаживались. Женщина в ожидании подняла брови, но так и не дождалась ответа. — Скажи хоть, как тебя зовут. — М-Мацутакэ Умэтаро, — заикаясь, пробормотал тот. — Но ты можешь звать меня, как душе угодно. Собеседница невольно окинула взглядом паренька: модные джинсы с рваными «коленками», небрежно заправленная белая рубашка, вьющиеся густые волосы, искусно косящие под «афро». — Тогда, — она сделала небольшую паузу, — Умэ-чан? Сказанное воодушевило Умэтаро, и его растерянность вмиг канула в Лету. Парень расслабленно откинулся на спинку дивана, подложил ладони под голову и закинул ногу на ногу, всем своим видом демонстрируя приобретённую уверенность. — Я не против, — самодовольно улыбнулся тот. — Поведаешь теперь о своём имени? Женщина взяла со столика открытую бутылку коньяка, немного пригубила, а после коротко ответила: — Риэ. Умэтаро сразу подумал о том, что данное имя как раз выбрали под стать красоте собеседницы, но не осмелился сказать комплимент вслух. Вместо этого он решил в шутку спросить: — Уже успели кого-нибудь подцепить? Риэ подняла брови, а потом внезапно рассмеялась. — Конечно. Тебя, например. Собеседница не была лишена чувства юмора, что явно понравилось Умэтаро. А может та просто была честна в своих мыслях и желаниях. — Держу пари, так и видишь, чтобы затащить такого красавчика, как я, в постель. — Вот затащу, а там посмотрим. Риэ подняла указательный палец вверх и с серьёзным видом продолжила: — Может, получится сделать из тебя послушного щеночка, посадить на цепь и заставить выполнять любые мои желания? Уловив общее настроение, они оба загоготали в голос. Однако долго веселье не продлилось: на колени парню внезапно легло что-то тёплое и тяжелое. Смех резко оборвался. Умэтаро опустил взгляд и чуть не завопил от накатившего ужаса: на коленях покоилась голова его начальника. Тот вальяжно растянулся на диванчике — слева от подчинённого — и улыбался. И можно было вполне счесть его улыбку за дружелюбную, если бы не прожигающий взгляд, который красноречиво давал понять, что кое-кто сегодня облажался. Риэ же, в свою очередь, недоумённо хлопала ресницами, пытаясь сообразить, как этот экстравагантно одетый мальчишка сумел незаметно к ним подобраться. — Умэ-чан, — обиженно протянул долговязый, — как ты мог оставить меня одного, а сам уйти развлекаться в ночной клуб? Мацутакэ вздрогнул. Конечности налились свинцом, а сердце резко ускорило темп, что не ускользнуло от внимания Нобимару. — Я пытался до тебя дозвониться, но, по-видимому, ты намеренно отключил телефон. Вот оно! Умэтаро подозревал, что Нобимару не заявился бы сюда без существенной причины. Мышцы кицунэ вмиг «оттаяли», и тот принялся шарить по карманам, что было не очень-то удобно делать с лежащей у тебя на коленях головой начальника. Не прошло и минуты, как парень вытащил из нагрудного кармана рубашки телефон. Потыкал кнопки и замер, обескураженный внезапным осознанием: телефон не выключали, в нём просто села батарея. — Эм, Нобим- — Погоди, я не договорил, — резко оборвал Нобимару и повернул голову в сторону соседнего дивана. — Лучше объясни, кто эта женщина, и чем вы тут вдвоём занимались. Молчавшая до этого момента Риэ язвительно усмехнулась, затем с вызовом уставилась в глаза цвета миндаля и вымолвила: — Сколько тебе лет, мальчишка? — Девятнадцать, — улыбнулся Нобимару. — Мне вполне позволено находиться здесь. — Видишь ли, мне кажется, что на самом деле между вами нет романтических отношений. Так что не мог бы ты уйти и оставить нас в покое? В ответ на сказанное Нобимару резко выпрямился, сел вплотную к подчинённому и, к удивлению последнего, опустил ладонь в перчатке тому на бедро. Сей собственнический жест разбудил стаю бешеных мурашек, которые появились на теле Умэтаро отнюдь не от безмерной радости. Нобимару угрожал ему. Угрожал той самой «новой» рукой. Кицунэ внутренне сжался, однако своего состояния ничем не выдал. — Э-э-э? — изумлённо протянул Нобимару. — Умэ-чан, неужто она тебе понравилась? Умэтаро только и смог, что нервно и как-то рвано засмеяться. Несомненно, изюминка в Риэ присутствовала, однако высказывать это вслух было подобно смертному приговору. — Вы вообще знакомы? — подала голос последняя, отправляя в глотку значительную дозу коньяка. Умэтаро закивал, а только потом обнаружил на себе изучающий взгляд Нобимару. По всей видимости, тот хотел удостовериться, не солжёт ли подопечный. Не солгал. — А твоё полное имя незнакомец сможет назвать? — Конечно, — не без усмешки произнёс Нобимару. — Но зачем вам это? — Чтобы понять, действительно ли вы знаете друг друга. — Это немного странно, — хохотнул кицунэ, — ведь не знай я Умэтаро — не назвал бы его имени по пришествии сюда, верно? Но Риэ так просто сдаваться не собиралась. Она прищурилась, а после на полном серьёзе вымолвила: — Погляди на паренька. Рядом с тобой он стал каким-то дёрганым, не находишь? Нобимару отвёл взгляд. А через секунду Умэтаро ощутил приятные поглаживающие движения на своём бедре. Ладонь двигалась медленно, вливая потоки тепла в организм через многочисленные слои кожи. Щеки парня вмиг окрасились в пунцовый цвет; захотелось провалиться сквозь землю. — Видите ли, Умэ-чан стесняется выводить наши отношения на всеобщее обозрение… Такой уж он человек. Риэ хмыкнула. — Всё равно здесь что-то не чисто. — А вы упёртая, — коротко усмехнулся Нобимару. — Раз так, то я не без удовольствия развею ваши сомнения и докажу искренность своих чувств. Приятное давление на бедро исчезло. Вместо этого его прочувствовала голова, когда Нобимару силой начал приближать лицо подопечного к себе. Не успел тот предпринять попытку сопротивления, как ощутил тёплое дыхание на своих губах. А через мгновение на них и вовсе совершили бессовестное покушение. Умэтаро не знал, как обстояли дела с опытом в любовных делах у Нобимару, но должен был признать, что тот целовался весьма умело. Сам же Мацутакэ не мог похвастаться приобретённым опытом из-за полнейшего ступора. Для кицунэ всё произошло слишком быстро. А причина того, почему Нобимару понадобилось ради какого-то нерадивого подчинённого заходить так далеко, пока крылась за семью печатями. Поток взбудораженных мыслей остановила острая нехватка кислорода. Однако Нобимару и не думал отстраняться. Он нежно сминал губы подчинённого своими, вторгался влажным языком в его горячий рот, отчётливо улавливая пряный, немного резковатый вкус дешёвого алкоголя. Когда Умэтаро показалось, что он вот-вот грохнется в обморок, Нобимару медленно отстранился, напоследок выпуская в губы подчинённого облачко горячего дыхания. А через мгновение и вовсе, как ни в чём не бывало, развернулся всем корпусом к потрясённой зрительнице. — Напористый мальчик, — только и сумела усмехнуться Риэ. — Теперь вы мне верите? — Ну, судя по всему ты действительно говорил правду, — женщина вновь отхлебнула коньяка и вытерла рот тыльной стороной ладони. — Умэ-чан, оказывается, такой милашка. Выражать свои чувства на публике — отнюдь не грех. Победоносная улыбка накрыла губы Нобимару. — Я рад, что мы поняли друг друга. Умэтаро в это время не знал, куда себя деть от стыда. И не придумал ничего лучше, как нагнуться к собственным трясущимся коленкам и спрятать багровое лицо в потеющих ладонях. — Что ж, засиделась я здесь, — отставила бутылку Риэ. — Пойду, пожалуй, к остальным. — Желаю удачной охоты~ Пожелание кицунэ было успешно проигнорировано. Вскоре женщина слилась со сгустком танцующих тел, и Нобимару смог спокойно откинуться на мягкую спинку дивана. Наступило затяжное молчание. Только грохочущая музыка и гул голосов витали в спёртом воздухе, напоминая двум кицунэ о том, что те находились не иначе как во владении человеческих созданий. Прошло несколько минут прежде чем Нобимару вновь выпрямился. Подопечный всё ещё сидел в зажатом положении и выравнивал дыхание. Догадаться, о чём он сейчас думал, не составило бы особого труда. — Пойдём выйдем на свежий воздух, Умэ-чан~ Горячий шёпот опалил чувствительное ухо. Мацутакэ не спеша приподнял голову, обращая взор на невинную улыбку Нобимару. Ледяная дрожь обуяла тело, стоило только подсчитать в памяти, сколько раз за сегодняшнюю ночь Нобимару сокращал его имя до простого «Умэ». Но более всего страшило, что он добавлял к нему уменьшительно-ласкательный суффикс «чан». Если для Риэ подобное являлось простительным, то из уст Нобимару звучало очень мрачно. Умэтаро молча повиновался, и они оба поднялись с дивана. — Возьми меня за руку. Мацутакэ оторопел. Кицунэ стоял напротив и протягивал правую руку, пальцы на которой поочерёдно шевелились, призывая выполнить приказ. Слишком часто Умэтаро сегодня контактировал с этой рукой, чтобы понять и принять простую для себя истину: Нобимару держал его на коротком поводке. — Это… для перестраховки? — Совершенно верно, — улыбнулся Нобимару. — В пределах клуба мы должны оставаться парочкой. Ну, знаешь, во избежание подозрений. Или ты забыл, кто мы и где находимся? Умэтаро решил не испытывать терпение начальника и протянул кисть, однако переплетать её с чужой не спешил. Послышался лёгкий уставший вздох, которой явно знаменовал, что кому-то нужно было в прямом смысле взять инициативу в свои руки. Не прошло и секунды, как тёплые ладони встретились друг с другом, и почти сразу же Нобимару не спеша потащил багрового подчинённого к выходу. Казалось, этот короткий путь длился целую вечность. Повсюду кружила заводная музыка, а лучи лазерных проекторов продолжали выливать краски на углы и стены затемнённого помещения. Когда кицунэ проходили мимо танцпола, в спину летели восхищённые взгляды наряду с томными вздохами. Умэтаро сразу сообразил, кому они были адресованы. И не мудрено, ведь Нобимару обладал красивой, так располагающей к себе внешностью. Он бы мог с лёгкостью завести себе подружку, но, по-видимому, подобное его совсем не интересовало. Через несколько минут железные двери наконец закрылись за их спинами, и в лицо ударил поток прохладного воздуха. Он приятно холодил кожу на открытых участках тела и заигрывал с прядями волос. Из соседних баров и прочих увеселительных заведений доносилось улюлюканье. Район находился на пике своей жизни. Внезапно Нобимару усилил хватку и рьяно потащил подопечного по людной улице, чуть ли не распихивая прохожих локтями. Умэтаро, спотыкаясь, покорно следовал за ним. В голове роились сотни вопросов, самым главным из которых был вопрос насчёт сохранения жизни. С одной стороны, Мацутакэ где-то умудрился накосячить, а косяки Нобимару прощал редко. С другой же, о его милосердии ходили вполне реальные слухи, и возможность выйти из ситуации слегка пожуренным представлялась отнюдь не призрачной. Умэтаро на мгновение зажмурился, а когда распахнул глаза, обнаружил себя в узком маленьком переулке между высокими зданиями. Здесь было достаточно тихо, порывами задувал ветер, а свет ламп с главной улицы еле освещал вымощенную камнем тоненькую тропинку. Ощущаемая спиной холодная стена и горящие глаза напротив не сулили ничего хорошего. Умэтаро закрутил головой по сторонам, однако тому быстро перекрыли все возможные пути к отступлению: левая ладонь Нобимару прислонилась к бетонной стене, образуя преграду, через которую подчинённый не смог бы пробраться, даже если бы попытался. Но тот и не собирался этого делать. А всё из-за накатившего панического страха. Нобимару несколько секунд завороженно разглядывал свою жертву, а после медленно произнёс: — Детектив Умэтаро, — тот, к кому обращались, уловил в голосе напротив стоящего едва сдерживаемую угрозу, — не потрудитесь ли объяснить, какого чёрта ваш телефон оказался разряженным? Мацутакэ сглотнул застоявшуюся слюну в горле и силой воли попытался успокоить трясущиеся коленки. Тщетно. — А… эм, разве э-это не обычное дело? — промямлил кицунэ, пытаясь спрятать бегающий взгляд. — Ну, то, что телефон разряжается. З-зарядка ведь не вечная всё-таки… — Это правда, но именно ваше средство связи со мной должно держать заряд круглые сутки. Мацутакэ осмелился поднять взгляд на начальника. Было ясно видно, что тот не шутил. — Как, думаете, я должен связываться с вами по недоступному телефону? — Я искренне прошу прощения, — нервно засмеялся Умэтаро, — но разве сегодня ночью у меня было задание? Насколько я помню, Инари-сама велела всем отдыхать. — Всё верно, — согласился Нобимару и чуть опустил голову вбок. — Но вы, кажется, забываете, что работаете на меня. А у меня довольно гибкий график, и работа может появиться в любое время дня и ночи. Умэтаро забыл, как дышать. Он действительно облажался. И теперь расплачивался за свою халатность с тем, кого ни в коем случае нельзя было злить. — Что скажете в своё оправдание? — Ничего… — глухо молвил кицунэ. — Этому нет оправдания. — Я рад, что вы это понимаете, детектив Умэтаро. — Эм, мы… Мы ещё успеем на работу? — Нет, я сделал всё сам. По позвоночнику пробежали мурашки. — М-мне искренне жаль, Нобимару-сан! — заикаясь, лепетал Умэтаро. — Честное слово, такое больше не повторится! — На первый раз я закрою глаза на вашу оплошность. Но в будущем о поблажках можете напрочь забыть. Ошибки повлекут за собой наказание. Суровое наказание. Слова о наказании Нобимару произнес с такой невинной улыбкой на лице, что Мацутакэ в тысячный раз пожалел о том, что забыл поставить свой долбанный телефон на зарядку.  — Кстати говоря, — резко продолжил кицунэ, — близкие отношения с людьми строго запрещены. — Э? — Та приставучая женщина… Если бы не я, кто знает, что бы с вами произошло, детектив Умэтаро. — Ну, мы планировали просто поразвлечься. — Э-э? — на лице Нобимару отразилось изумление. — А мне показалась, что она хотела поработить вас. — Это она шутила так, — рассмеялся Умэтаро, смущенно почесывая затылок. — Нет, это вы не поняли, — смех резко оборвался. — Она хотела сделать с вами кое-что очень неприличное, а после — кое-что незаконное. Неужели вы этого не почувствовали? Казалось, земля под ногами треснула и начала уходить из-под ног. Его действительно хотели так бессовестно использовать? А он этого даже не понял? — Нельзя быть таким наивным, детектив Умэтаро. В следующий раз меня может и не оказаться рядом. Мацутакэ сокрушённо опустил голову, а после услышал, как начальник медленно сделал шаг назад. — Эм, Нобимару-сан… — еле слышно прошептал Умэтаро. — Да? — Как вы меня нашли? Нобимару прикрыл глаза, и на его губах вновь зазмеилась улыбка. Но была ли она искренней или же фальшивой, Умэтаро разобрать не смог. — В первую очередь помогли знания о ваших предпочтениях. А уже после в дело пошёл нюх. — Нюх? — Видите ли, я отчётливо помню запахи своих подчинённых. И, если понадобится, смогу найти вас даже в многолюдной толпе. После сей слов Нобимару развернулся и зашагал прочь из узкого переулка, оставляя Умэтаро блуждать в лабиринте собственных мыслей. Парень обессиленно сполз по стене на вымощенную холодным камнем тропку и спрятал голову меж поднятых колен. В сознании раз за разом вспыхивал образ Нобимару. Притягивающий и одновременно отталкивающий. Умэтаро до сих пор не мог понять, что чувствует по отношению к нему. Было ли это восхищение? Или же инстинктивный страх? А может это было чувство, вобравшее в себя половинки от предыдущих? Ответ отсутствовал. Однако в одном Умэтаро был уверен на сто процентов: он никуда не денется. Никуда не сможет сбежать. А всё потому, что вокруг горла обвили искусно сплетённую цепь. Красивую и безобразную. И если когда-нибудь Умэтаро найдёт в себе силы сломать её, то следом рассыплется в прах и он сам. Ибо по-другому никак. Уже никак.