Ильдар сидит в своём любимом кресле и делает глоток безалкогольного пива, откидываясь назад для удобства. В голове странный беспорядок, но зато видео снято. Поработал. Молодец. Можно и выпить.
Издаёт короткий вздох, переводя взгляд на экран компьютера ASUS. Сердце невольно пропускает удар, когда глаза младшего сталкиваются с карими глазами напротив. Проскакивает еле заметная улыбка, сразу переходящая в ухмылку.
– Что?
Кирилл молчит, подпирая голову рукой. Затем, словно с глазами-сердечками, произносит:
– Да вот, скучаю. В Москве без тебя паршиво.
Ильдар старается скрыть то, как эти слова врезаются в его тёплое сердце и заставляют его биться со скоростью гоночной машины.
– Вот я приехал, а потом заболел этим дерьмом. Повезло ещё, что только так отделался, – короткая, но немного нервная, улыбка.
Взгляды снова встречаются, из-за чего Кирилл не выдерживает и нервно хихикает, прямо как школьница, которая завидела своего краша из 9 «А» класса.
– Чертов везунчик, – проговаривает, пробуя слова на вкус и явно намереваясь слегка спровоцировать младшего на дальнейший флирт.
– Просто не в капусте родился, – отвечает, даже не глядя в глаза напротив, хотя безумно хочется в них утонуть, –
Кирюш, мы когда с тобой чем-нибудь полезным займёмся, а не хуйней страдать будем?
От этого
«Кирюш» у старшего буквально улетает сердце в пятки.
– Так мы же занимались, – щеки розовеют, но ответ всё-таки выходит обыденным.
– Да что-то хреново.
Ильдар и сам не знает, про что он именно говорит. Про материал или про
них. Под этим словом он подразумевает их непонятные взаимоотношения, граничащие от «Спасибо за помощь, бро!» до «Вау, бро, классный член». Ильдару самому бы хотелось знать, потому что нихера не понятно. То они пиздец сдержанны и ведут себя друг с другом словно батя и отец, то целуются до настоящих бабочек в животе сразу после записи реакта. Причём такие отношения (если это можно назвать отношениями) у них уже давно. И такое чувство, будто им обоим уже надоело убегать от жгучей реальности и осознания, но они все ещё бояться. Боятся чего-то, что сами не понимают. И хрен знает как с этим жить. Но может, пора взяться за дело?
– Слушай, я хотел поговорить, – Ильдар подаёт голос после минутного молчания, недрами души чувствуя, как напрягся Кирилл.
– О чем?, – старший старается не выдавать позорного страха, но голос предательски дрогнул.
Молчание, казавшееся для Кирилла вечностью, прерывается, наваливается на него, как тушка козла.
– О нас, – Ильдар наконец направляет глаза на Кирилла, вглядываясь в темную негу. У младшего бешено колотится сердце, но ему надоело это все. К черту, – Может, скажешь что-нибудь?
Кирилл молчит, как рыба в воде, но только воды его лишили.
– Да, конечно, мы можем, – сам не понимает, что сказал и на что вообще ответил, нервно теребя футболку в сине-белую полоску.
– Эй, расслабься, мы же не собираемся трахаться, – «
пока» так и остаётся несказанным, а Хабибуллин пытается разрядить обстановку тупыми шутками, – Я просто... понимаешь, все это между нами... Я устал, уверен, что ты тоже. Я не понимаю, что между нами, мечусь из одной стороны в другую. Не уверен, что у меня остались какие-то предрассудки и плевать мне на мнение окружающих. Просто понял я вещь одну.
Ильдар замолчал, не отрываясь от глаз напротив, мысленно готовясь к тому, что собирается сказать. Сердце ноет, просясь к такому родному
«Кирюше».
– Люблю я тебя, Кирилл.
Замолчал, чувствуя такое облегчение от тягостной груды камней в душе. Только лишь спустя 15 секунд вязкий страх пробрался под кожу, живот скрутило в болезненный узел. Сибирский молчал, но не прекращал такую мучительную пытку взглядами, из-за чего у Ильдара все сжималось, как под тисками. Неужели невзаимность? Нет, может боится? Или совсем не нужен? Сердце уже почти разбивается, безумно ноет, буквально рвётся от тишины со стороны компьютера. Ильдар разрывает зрительный контакт, не в силах больше справиться с этим:
– Ладно, я понял. Хаха, прости, я просто.., – паника, боль, что-то ещё зарывается в него. Тараторит, пытаясь скрыть своё положение, не обращая внимания на тут же ожившего Кирилла, – короче, забей, я все понимаю, сам глупый, ебанутый короче, блять, – не слышит ничего вокруг и просто хочет исчезнуть, – я пойду, короче.
– Ильдар, блять! – Кирилл уже кричит в микрофон, и младший только сейчас обращает на него внимание, –
я тоже люблю тебя, идиот, куда ты собрался? Совсем рехнулся? Ничего не слышишь...
А Ильдар и правда не слышит. Не слышит ровным счетом ничего после такой сладкой фразы.
– Стой, подожди, тоже? - с неверием смотрит в экран, и, заметив улыбку напротив, все ещё не верит.
– Да, Ильдар, тоже, – Кирилл больше не боится. Совсем.
Хабибуллин взрывается смехом и только сейчас понимает, что обосрался от страха. Он тоже его любит.
– Блять, как же ты меня напугал.
Оба смеются, как дети, и лишь только спустя две минуты замолкают. Улыбаются. И молчат. Словно им больше ничего и не нужно.
– Хочешь, спою? – Кирилл достаёт гитару, потому что и так знает ответ.
– Конечно, – влюблённый и счастливый, Ильдар весь светится, – что за песня?
– Из тик тока. Английская. Опять, но может знаешь, – наигрывает ноту, прокашливается и начинает:
«Needless to say, I keep her in check»
Ильдар молча слушает равномерное дыхание, сладкое пение. Вслушивается в строки, но Хабибуллину больше нравится смотреть на
него.
«Crash at my place, baby, you're a wreck»
Кирилл поёт, отдавая всего себя в песню, как он всегда и делает. Его волосы слегка спадают на лоб, что делает его супер милым, пальцы перебирают струны, а голос выстраивает свою собственную линию.
«Lookin' at you sideways, party on tilt»
Ильдар решает заснять сторис, дабы запечатлеть
его Кирилла, такого талантливого и такого прекрасного, домашнего,
его.
«She wanna ride me like a cruise and I'm not tryna lose
»
Между ними сейчас словно нет никакой преграды из тысячи километров, словно нет ничего. Они чувствуют сердца друг друга на расстоянии, настолько близкая связь между ними.
«Then you're left in the dust, unless I stuck by ya»
«You're the sunflower, I think your love would be too much»
Ильдар заканчивает снимать сторис и возвращается ближе к экрану. Его влюблённые прикованные глаза, невероятные чувства внутри, он весь переполнен любовью, весь переполнен бабочками, он цветёт, словно подсолнух на солнце.
«Even if we gotta risk it all right now, oh»
Сибирский ловит взгляд младшего, и, смотря на его славную улыбку, старается петь ещё усерднее. Но Ильдар, кажется, в любом случае будет считать его
самым лучшим.
«Or you'll be left in the dust, unless I stuck by ya»
«You're the sunflower, you're the sunflower, yeah»
Старший допевает, при этом тонет в океане пары глаз, неотрывно смотрит.
– Ильдар, ты светишься, – улыбка до ушей, как у ребенка, – мой подсолнух.
А Ильдар готов отдать все, лишь бы его
солнце всегда было рядом.
