У вас одно входящее сообщение
— От кого?Закрытый канал. Правительственная организация ШУШУ
— О, соединяй! Фентон, дождавшись, пока тишина между соединением каналов пройдет, ответил: — Уткоробот на связи, с кем я горовю? — Гизмо, это директор ШУШУ, Эдгар Клювер. Извини, что отвлекаю от работы, просто мы уже не знаем, к кому обратиться за помощью. — Не волнуйтесь, мистер Клювер, сэр. Если кому-то нужна помощь, то Уткоробот всегда придёт! Даже если это соседний город! Но можно вопрос, сэр? — Да, конечно. — Что такого случилось, что вы позвали меня? Разве вы обычно не обращаетесь к Чёрному Плащу? Пару секунд была тишина. — Если честно… как раз по поводу Чёрного Плаща и обращаемся. Фентон, что ехал по дороге, резко остановился, смотря через стекло шлема на дорогу впереди себя. Нет, он, конечно, считал, что Чёрный Плащ может быть злодеем, но это было давно, еще до того, как они начали работать вместе и, можно сказать, даже подружились. Ну, если ворчания ЧП стали именно ворчанием, а не оскорблениями, то более менее они сдружились. — Объясните по дороге, сэр. Я уже вылетаю, — и, активировав шлем-вертолёт, взлетел. Пока он летел до Сен-Канара, то узнал подробности. — Мы не знаем, что с ним произошло. Но в один момент он перестал выходить на связь. А после начал… ну, не сказать чтобы захватывать, скорее, брать под свой контроль город, оправдываясь тем, что это место погрязло в разрухе и непорядках. И он намеревается это исправить. Так он сказал. — Хм… Не волнуйтесь, мистер Клювер, сэр. Насколько я знаю Чёрного Плаща, он либо под контролем какого-нибудь злодея, либо… во всяком случае, я попробую поговорить с ним. — Удачи, Уткоробот. Ещё издали Фентон заметил, что по улицам города слоняются какие-то… странные роботы. Это что, летающие головы уток с манипуляторами? Решив, что приоритет сейчас — найти ЧП, он направился дальше, пусть ему и было невыносимо слышать мольбы о помощи мирных жителей. Но боты не причиняли им вреда, только хватали и уносили куда-то. — Ага, а вот и ты! — про себя сказал Крякшел, когда увидел в центре города знакомый развивающийся плащ. Снизившись, он приземлился на дорогу. — Так, Дарквин! Я не знаю, что ты тут учинил, и почему, но я уверен, что этому есть логичное объяснение! — странно, разве ЧП раньше предпочитал шипы у себя в гардеробе?.. Но когда селезень повернулся к нему, то Фентон невольно вздрогнул, когда на него посмотрел пронзающий взгляд его компаньона сквозь кроваво-красные линзы маски… -…Фентон? Фентон! — из воспоминаний селезня вырвал резкий голос. — Э… да, Даркваррор, сэр. Я вас слушаю. — Ты снова витаешь в облаках, — хмуро сказал Воин, выпрямившись и продолжив идти по коридору. Фентон засеменил за ним, держа в руках ручку и планшетку с листами. Даже скорее не засеменил, а медленно побежал, ибо один шаг Варриора был как десять его. — Простите, сэр. Задумался немного… — Надеюсь, что по делу. У нас новая партия заключёных, — махнул рукой селезень. — Да и пересчёт старых ты проводил слишком давно. — Но сэр, это было бушквально вче-! Заметив, как Дарк чуть повернул голову в его сторону, резко замолчал. — Да, Даркварриор, сэр. Вы правы. Слишком давно. Как только прибудем на место — тут же займусь этим! — протараторил он, инстинктивно прижав к груди планшетку. Воин, усмехнувшись, выпрямил голову. — Ты мне нравишься, Крякшел. Ты говоришь именно то, что я хочу услышать. — Рад стараться, сэр… Новая партия ни в чём неповинных жителей города, и снова Фентон за пару секунд определяет их точное количество и так же быстро записывает цифры в отчёт, что был прикреплён к его планшетке. Сколько женщин, сколько мужчин, сколько из них преклонного возраста, сколько молодых. Потом, спустившись на первый этаж, начал пересчитывать старых заключённых. И всё те же жители города. Конечно, ненасытный Чёрный Воин всегда находил, за что посадить людей. Настоящих злодеев он же всех прикончил казнью через электрический стул. Фентон поморщился от воспоминаний. К сожалению, он присутствовал на каждой из них, невольно подсчитывая, за сколько секунд или даже минут каждый из злодеев умрет. И всё это потом отражал в своем отчёте. Крякшел вздрогнул, а по его телу прошлась волна, от которой перья встали дыбом, и почти тут же легли ровно. Тяжело вздохнув, он продолжил. И вот уже почти десять минут спустя он шёл к лифту, перепроверяя отчёт ровно десять раз. В нём не должно быть ни одной помарки. Чтоб его этого перфекциониста Варриора… Зайдя в лифт, он нажал на кнопку самого верхнего этажа и, прикрыв глаза, вздохнул, начав считать, за сколько секунд он подниметься наверх. На тридцать седьмой секунде он открыл глаза и шагнул в открывшиеся двери, направляясь к кабинету селезня. С тех пор, как его костюм был уничтожен, для него это стало привычным образом жизни. Подъем; завтрак; обсуждение с Варриором за его завтраком своды новых правил, иногда предлагая незначительные исправления, а, если у Варриора было хорошее настроение, то и кардинально менял содержание; сопровождение Чёрного Воина к тюремным камерам, ведя параллельный пересчёт на случай побега; потом, пока Воин отсыпался до обеда, бумажная валокита с документами. В основном счета горожан. Ну, это было для него привычным делом, и даже на некоторое время возвращало его воспоминаниями в Дакбург, к его обычной работе. Потом приходил Варриор, чтобы вытащить своего секретаря из мира цифр, ибо работа работой, а обед никто не отменял. А после обеда у Фентона выдавалось свободное время, которое он проводил в своей комнате и читал книги, что были ему предоставлены. В основном это были детективы и прочая дребедень наподобие романов или же чего-то такого. Выбор был невелик, но он хотя бы был. И вот в один из таких дней, пообедав, Фентон устроился в своей комнате, положив под спину подушку и, поджав к себе лапки, открыл книгу и продолжил читать криминальный роман, что начал читать два дня назад. И настолько увлёкся, что не услышал звук открывшейся двери, а затем и тяжёлые шаги к своей кровати. Фентон к этому времени уже перевернулся на живот, скрестив лапки и подняв их, покачивая ими в воздухе. Потом его вдруг схватили за лодыжку и, слегка вывернув её, резко опустили на кровать. Фентон, вскрикнув, выронил книгу и резко обернулся. На него смотрел Варриор, железной хваткой держа его за лодыжку. — Ты проигнорировал то, что я тебя зову. В который раз, — холодно сказал Воин, начав медленно выворачивать лодыжку селезня. Сдавленно пискнув, Фентон попытался повернутся на спину. — П-п-простите, сэр! Я… я зачитался! Простите! Резко отпустив его лодыжку, Варриор наклонился к нему. — За мной. Живо, — тихо сказал селезень и, развернувшись, направился прочь. Фентон, быстро встав, поспешно похромал за ним, закусив клюв. О, это плохо… Очень и очень плохо…***
Сев в кресло, Варриор медленно перевёл взгляд на Фентона, который понимал: ему не уйти из кабинета в ближайший час. — Фентон, — приторно нежно произнёс Тёмный Воин, — Ты ведь понимаешь, что за непослушание следует наказание? Вопрос был риторическим, но Фентону полагалось знать ответ на него. Селезень, шумно сглотнув пытается что-то сказать. Язык не слушается и выходит лишь бессвязное бормотание. — Фентон, подойди, — селезень откинулся назад, и спинка кресла скрипнула под весом массивной спины. Боже, как же Фентон желает, чтобы сейчас произошло что-то странное. Лишь бы отвлекло Варриора от него. Хоть что-то! — Не заставляй меня ждать, — голос Варриора становится на тон ниже, и у Фентона дрожат колени. Он на ватных лапках подходит к своему боссу. Он его боится, и это видно по дрожащим коленям, загнанному взгляду и по тому, как его перья на затылке встали дыбом. Селезень медленно садиться на колени к Его Темнейшеству и выходит так, что его лапки широко разведены, а крепкая рука мягко ложиться на поясницу. Гладит, успокаивает, а затем прижимает теснее, да так, что клюв Фентона чуть не упирается в грудь Варриора. — Ты будешь наказан. Знаешь почему? — Дарк говорит притворно нежно, а красные линзы маски сверкают. Это пугает сильнее, чем любой ужастик ночью. — Н-нет… Папочка… — тихо отвечает Крякшел, опустив взгляд и упираясь кулачками в его грудь. Варриор улыбается. Ему нравится, когда его послушный мальчик называет его так. Рука, что до этого гладила поясницу, резко и неожиданно сжимает перья на его хвосте и тянет. — Тебе нельзя меня игнорировать, когда я тебя зову, — довольно цедит сквозь зубы Воин и, отодвигаясь от стола, позволяет Фентону встать с его колен, развернуться, и почти что лечь на стол, подставив филейную часть под обзор Варриора. — Ты помнишь, что должен делать когда я наказываю тебя? — слышится щелчок пряжки ремня, и у Фентона начинает дрожь. Он снова сидеть не сможет. — Да, папочка. Я должен считать и просить прощения… — с трудом говорит селезень и готовиться к тому, что ему нельзя будет сбиваться со счета. — Молодец, — а затем последовал удар. Где-то рядом с хвостом неприятно жжёт, и у Фентона ком в горле. В уголках глаз выступили слезинки. — О-один… п-п-прости, папочка. Варриор улыбается. Ему нравится причинять боль, а ещё нравится видеть искупление вины. Новый удар, и селезень, что распластан на столе, жмурится, шипит, сжимает руки в кулаки. Кажется он вот-вот заплачет. — Два… прости, папочка, — с нажимом произносит он и старается сдержать рвущиеся наружу рыдания. А ему ещё пережить восемь ударов надо… Когда четыре удара позади, Варриор подходит почти вплотную, и с особой «нежностью» трогает места, где кожа под перьями красная. Как свежая клубника или клюква… А потом этот цвет станет как цвет спелой сливы, вперемешку с малиной. — Ты просто не представляешь, как я зол, — сказал селезень и стиснул перья, а затем неожиданно потянул их. Каких-то пару секунд хватило на то, чтобы вырвать целый клок бело-жёлтых перьев, и на красной, как спелые ягоды клубники, коже расцветают более красные пятнышки. Точнее капельки. Красная, да нет, алая кровь очень быстро выступает на месте выдранных перьев, и Воин, сделав небольшой шаг назад, склоняется ближе к тому месту. Горячий язык быстро и не церемонясь касается горящей от ударов и других повреждений кожи, а, затем, он впивается в неё зубами, оставляя свою метку. Фентон, вскрикнув и распахнув глаза, цепляется за край стола. Где-то внизу его живота всё стягивает в тугой ком, а чуть красноватый от прилившей крови член сочится смазкой. Кажется, что ещё немного, и селезень кончит, запачкав пол, но нет. Варриор не даст ему этого сделать. Отстранившись, он гладит бедро верного ему секретаря, а затем сжимает член у основания, и Фентону приходиться подавить сладострастный стон. — Грязный мальчишка. Мой маленький грязный мальчишка… — шепчет Воин и сжимает член чуть сильнее, а затем резко убирает руку и, поднявшись, берёт ремень, что был оставлен на спинке кресла. — В любом случае тебе осталось ещё шесть ударов. — Д-да… Папочка… — лопочет Фентон, и его хвостик дёргается от нетерпения. Он никогда не признает, что ему нравится это, но реакцию тела не обманешь, увы. Удар. — Пять. Прости, папочка, — Фентон и сам не замечает, как встаёт на носочки, дабы удар пришелся, как надо. Не замечает и того, что его ноги расставлены шире, чем было до этого. Удар! — Шесть! Прости, папочка! — селезень чувствует себя преданным псом. Член сочится смазкой, требуя к себе внимания… Вот бы.. Незаметно отпустить руку, да сделать, что требуется. Но нельзя, иначе это будет больнее, чем порка. Но, черт возьми, как же он хочет кончить! Он готов даже выдержать столько ударов, сколько потребуется. Варриор про себя отмечает, что Фентон готов. Но все же, надо наказать его. Или повременить со второй частью ударов. Его член давно требует внимания, а ткань кожаных штанов противно натирает даже сквозь боксеры. — Я оставлю это на потом… — слащаво произносит он. Фентон сгорает от нетерпения. Ему так хочется ощутить это приятное чувство того, что он заполнен. Варриор высвобождает член из плена штанов и боксеров. Смазка не нужна, она им никогда не нужна. — Ты ведь знаешь, что я не люблю, когда ты зажимаешься? — спросил он, чуть надавив большим пальцем на дрожащее колечко мышц. Боже, конечно Фентон знает! — У-угу, — быстро отвечает селезень и ерзает от нетерпения. Но сильная ладонь не даёт ему что-либо сделать. А затем… Варриор убирает палец и входит. Без растяжки. Без предупреждения. Весь и до конца! Крякшел жмурится от удовольствия, сжимая в кулаках отчёты, что совсем недавно составил. Да, Варриору нравится, когда Фентон такой… Неподготовленный. И такой узкий! Первый толчок Варриор всегда делает резким, выбивая из груди вскрик. Хмыкнув, Тёмный Воин почти выходит, а затем вновь толкается до конца, наслаждаясь тем, как нежные стеночки его сжимают. Как же там жарко и узко. — Папочка. — всхлипывает Фентон, и его член болезненно ноет от возбуждения. Но Варриор ничего не делает с этой проблемой, просто выдергивает ещё две горсти перьев. — Посмей кончить первее меня, и мы узнаем, можно ли сломать бедро за три секунды, — рычит он, вжав Крякшела в стол, отчего член селезня неприятно покачнулся. Фентону волком выть хочется, но выходят лишь рваные жалобные стоны, когда более крупный селезень буквально вдалбливает его в стол, резко схватив его за горло. Фентон высунул язык и, скрестив глаза, закатил их. Было трудно дышать, но, запрокинув голову повыше, смог делать рваные, но вздохи. Оскалившись, Варриор, разорвав рубашку на плече Крякшела, впился в него зубами, прикрыв глаза. Фентон, дернувшись, вскрикнул. На отполированную поверхность стола закапали капельки крови, а стаканчик с ручками и карандашами опрокинулся, и некоторые из письменых принадлежностей покатились на пол. Фентон на задворках сознания даже посчитал, что их упало ровно три штуки. Чего именно — не расслышал из-за своих стонов. — Фенти, ты, оказывается, такой громкий, — сплюнув окровавленные перья из клюва, проурчал Варриор, уткнувшись клювом в изгиб плеча селезня, оставляя на перьях красные следы, словно поцелуи от помады. Фентон что-то сдавленно пискнул, прикрыв глаза. Вытянув его в струнку, Варриор резко схватил его за плечи и плотно прижал их к бокам Крякшела, прикрыв глаза и, рыча, начав двигаться резче. Фентон уже безвольно свесил голову вниз, слабо вскрикивая. Сознание совсем поплыло от боли, смешанной с удовольствием. По внутренней стороне лапок текли струйки крови от вырванных перьев, а остальное размазывалось по бёдрам Варриора от ударов о тела. Сделав последние особо сильные толчки, Варриор, зарычав, запрокинул голову и с силой вошёл в Фентона, зажмурившись и с силой сжав его руки. Фентон, вскрикнув, сжал кулаки и, прикусив язык, тоже кончил, не в силах даже поднять голову. — Боже мой, только посмотри. Ты испачкал мне весь стол, — Варриор приподнял голову ослабевшего селезня за клюв, выровняв её и чуть опустив. Фентон, приоткрыв глаза, пытался сфокусировать взгляд, но, когда это не получилось, сдавленно что-то пискнул и снова закрыл их. Он даже не в силах был что-либо сказать. Дарк поцокал языком. — Нда. Следует Впредь быть с тобой понежнее. Ты должен хотя бы быть в сознании после наказания, — и, отпустив его, уронил на стол. Крякнув, Фентон распластался на столе, тяжело дыша. Из глаз горячими ручьями катились слезы. Прикрывшись своим плащом, Варриор вызвал ботов. — Привести его и стол в порядок. А мне подготовить ванную, — и, обойдя стол, направился прочь из кабинета. Роботы к тому времени уносили уже бесчувственное тело Крякшела в ванную, а после и в его комнату, уложив на кровать и обработав места, где были вырваны перья. Через пару часов к нему приходит Кряк, без своего костюма, но в халате. Подойдя к кровати, он забрался в неё и, обняв со спины Фентона, положил клюв ему на плечо. Пару минут он ещё слушал его медленное и спокойное дыхание, а после и сам закрыл глаза, начав засыпать. Во сне он придвинул его к себе плотнее, обняв за грудь и подтянув к животу лапы.