Last Christmas

Нил возненавидел утро. Возненавидел резкий звук сигнала общего подъема. И почти смирился с пронзающей все тело болью, которая стала его незаменимым спутником. Он не знал, сколько времени уже провел здесь, равно как не знал и о том, сколько времени ему осталось. Все слилось в заколдованный круг темноты и боли. Привкус крови во рту, лезвие ножа на теле, синяки от трости и звучащее в ушах набатом «Натаниэль». Он не помнил лиц, имен, голосов, потому что все Вороны собирались в единый образ. Рико Морияма был его кошмаром наяву, который преследовал его везде. Раз за разом он с садистской улыбкой наносил порезы, удары, гонял его по всему полю, превращая так страстно любимую Нилом игру в самую ненавистную вещь на этом свете. Это утро было таким же, как и все прочие. Джостен, старательно игнорируя боль, направился по коридору к раздевалке и буквально врезался в Жана Моро, который устало вгляделся в его лицо, будто пытаясь выискать на нем признаки изменения. Будто не он сам каких-то три часа назад помогал Рико пристегивать Нила к кровати, вновь запуская круг истязаний. Джостен не винил его, но этот интерес воспринимать спокойно тоже не мог. — Отойди, — хрипло произнес рыжеволосый, ощутив, как его голос дрогнул, и себя за это возненавидев. –Нил, — тихо начал француз и тут же замолк, поднимая голову выше и смотря куда-то за плечо парня. — Натаниэль, — раздался за спиной парня до боли знакомый голос, заставляющий волну неприятных мурашек пробежать по спине. — Как ты себя чувствуешь? Рико так откровенно издевался, что Нил в очередной раз плюнул на вероятность получить по лицу и развернулся резко, заставив только-только чуть подсохшие порезы вновь открыться: — Лучше всех, ублюдок. Ты ведь так старательно обо мне заботишься. Компенсируешь недостаток заботы о Кевине? Жан сдавленно выдохнул за его спиной, а лицо Рико стремительно поменялось. Кевин все еще был болезненной темой, о чем Нил прекрасно знал, а потому заколачивал свой гроб точными ударами. Ему было уже плевать. Одним «гвоздем» больше, одним меньше. Но на лице Рико появилось какое-то незнакомое выражение, и он впервые молча сделал шаг назад. — Рико, не надо, — вдруг услышал Джостен голос Жана. Моро явно прекрасно понимал, о чем говорило выражение лица Мориямы. Капитана Воронов эта тихая, почти отчаянная просьба явно не впечатлила, так как он лишь оскалился и развернулся, коротко приказав команде строиться. Впереди снова был долгий день… Вечером, когда вымотанный после тренировок и очередной уборки на стадионе Нил наконец приплелся в «свою» комнату, Рико там был не один. Еще несколько Воронов распределились по темному помещению, заставляя что-то внутри Нила сжаться от болезненного предчувствия. Жан был бледным, как полотно, присутствуя где-то в углу комнаты. Запоздало у Джостена в голове всплыла отчаянная мольба Моро не бесить Рико. Он говорил о том, что Морияма способен на очень жестокие вещи, но разве француз говорил не просто об избиениях?.. Тем временем идентично одетые парни двинулись к нему. Инстинктивно шагнув назад, рыжеволосый уперся спиной еще в одного Ворона. Сердце бешено заколотилось, мозг лихорадочно начал просчитывать варианты побега, но где-то глубоко внутри поднималось удушающей волной осознание абсолютной безвыходности. И там же, в глубине, Нил понимал, что капитан Воронов планировал сделать, но до боли не хотел признавать это. Тем временем его без труда затащили внутрь комнаты, запирая дверь на замок и превращая просто помещение в ловушку. Задергавшись резко, Джостен получил сильный удар в живот и согнулся пополам, удерживаемый руками двух игроков. Рико неторопливо подошел к нему, двумя пальцами поднимая голову парня за подбородок и спокойно, жестко усмехаясь: — Натаниэль, Натаниэль. Тебя, кажется, предупреждали о том, что меня не стоит выводить из себя. Я думал, что человеку, который 8 лет был в бегах, должно быть присуще чувство самосохранения. Но, раз уж нет, хочу преподать тебе довольно наглядный урок. К маю ты должен быть послушным, а потому начнем мы прямо сейчас, — холодно прищурившись, Рико сделал несколько шагов назад и тихо что-то приказал по-японски. Вороны за спиной Нила оживились, и к своему ужасу рыжеволосый ощутил, как чья-то рука стаскивает с него штаны. Он смутно понял, как рванулся из чужой хватки, как закричал в отчаянной попытке избежать жестокой экзекуции. Но их было явно больше, потому все это было заранее обречено на провал. Чувствовать чью-то руку было отвратительно. Вороны, откровенно его лапая, отпускали какие-то насмешливо-похотливые замечания, кажется, даже на английском, но Джостен даже не пытался вслушиваться. Он кожей ощущал взгляд Жана, не особо понимая, зачем он здесь, но не желая задумываться об этом сейчас. Парни сзади сменили положение. Звякнула пряжка ремня, отдавшись в ушах Нила звоном похоронного колокола, а после он ощутил то, что Ворон пристраивается сзади. Рико, стоявший прямо напротив рыжеволосого, наблюдал внимательно и спокойно. Но потом вся картинка резко потеряла очертания, а тело парня пронзила обжигающая, разламывающая боль. Он никогда не занимался сексом, да и не задумывался о нем практически ни разу, так как за любые подобные мысли мать его нещадно била. Но даже то, о чем Нил предполагал, не шло ни в какое сравнение с тем, что он испытывал сейчас. Унижение, злость, отчаяние и безнадежность скрутились внутри него в тугой огненный ком, отдающийся где-то в груди каждый раз, когда Ворон в нем двигался. Джостен, кажется, кричал, но он не мог этого услышать, потому что весь мир расплылся, а его самого будто накрыло вакуумом. Этого не могло происходить в действительности, просто не могло… Через какое-то время они поменялись. Нил окончательно потерял ход времени. В его ушах набатом отдавались резкие шлепки кожи о кожу, а все происходящее, казалось, не закончится никогда. Бездна утягивала его на дно, с которого у него уже не было шанса выбраться. Джостен, собрав остатки разума, примерно прикинул, что парней еще четверо или пятеро, но вдруг сквозь гул в его ушах прорвался чей-то резкий голос: — Остановитесь. С трудом сосредоточившись на зрении, а не на разрывающей боли, Нил сфокусировал взгляд на Рико, на лице которого было вновь абсолютно незнакомое выражение. — Но Рико… — начал было один из Воронов, но быстро осекся под жестким взглядом своего капитана. — Я сказал, хватит. Выметайтесь, — рявкнул Морияма, а Вороны так спешно, как смогли, покинули их комнату. Рыжеволосый, беспомощно рухнув на пол, почти сразу потерял сознание. Утром Нил обнаружил себя на полу, укрытым черно-красной джерси. В голову резко вернулись воспоминания о прошлом вечере, заставив его желудок скрутиться, и Нила стошнило прямо на пол. Тело пронзила боль, но сегодня дело было даже не в порезах на торсе. Эта боль была ниже, острее и унизительнее. Джостен почти ощутил желание расплакаться, но это было даже не чувство, а скорее мысль. Медленно поднявшись на ноги и чуть не упав обратно, парень впился ногтями до ярко-красных следов-полумесяцев в ладони, мельком отмечая, что на джерси, которым он был укрыт, была его же фамилия, что лишало его возможности определить, кто же был столь заботливым. Не то, чтобы его это прямо интересовало, тем более, что вариантов было не так уж и много. Следующая неделя стала для Джостена одним сплошным триггером. Рико внезапно почти перестал его трогать ночами, но унижать и гонять по полю не прекратил. Безусловно, такая «поблажка» могла бы стать для рыжеволосого почти праздником, если бы не то, что он чисто инстинктивно шарахался от половины Воронов, что провоцировало еще больше насмешек, унижений и заданий со стороны Мориямы. Благо, хоть боль Нил уже почти не чувствовал — или убеждал себя в том, что не чувствовал. Но он надеялся, что просто доживет до конца гребаной поездки в Эвермор и после уже никогда сюда не вернется. Но у Рико были другие планы. Вернувшись однажды после душа, Нил боком скользнул в комнату и увидел Морияму, стоящего у стола. Разум Джостена пронзило чувство острого дежавю, и парня чуть не вывернуло. С трудом сделав несколько глубоких вдохов, рыжеволосый сделал несколько шагов в сторону своей кровати. Когда Нил невольно приблизился, японец шагнул к нему, заставив резко шарахнуться. Сделав еще один шаг к нему, Морияма цепко ухватил парня за локоть, заглядывая ему в лицо, а второй рукой медленно ведя по скуле Нила примерно там, где у самого Рико была вытатуирована единица. Сердце Джостена бешено заколотилось от отчаяния, отвращения и мерзкого страха. Он, возможно, был очень быстрым, но вся его скорость не имела значения сейчас, потому что Рико был банально физически сильнее. — Ах, Натаниэль, — тихо, с жесткой ухмылкой начал Рико, вглядываясь в лицо Нила. — Скоро ты войдешь в свиту короля. И, черт тебя раздери, я бы вытатуировал на твоей щеке гребаную единицу, не сопротивляйся ты так отчаянно моей воле. Нил вздрогнул. В голове был лёгкий туман от разрывающих эмоций, потому Джостен не понимал нормально, о чем говорил Морияма. Или дело было не в этом?.. Тем временем Рико внезапно сильно толкнул Нила на кровать, спокойно делая шаг вперед. С болезненной четкостью осознав, что происходит, он попытался соскочить с кровати, но капитан Воронов прижал его руки к постели раньше, чем Нил успел сдвинуться достаточно. Взгляд Рико медленно скользнул по телу парня под ним. Внезапно перед глазами Нила всплыло лицо Эндрю. Привычно равнодушный, пустой взгляд и лишь презрительно скривленные губы. Что бы он сказал, узнав о том, что произошло и происходит?.. Болезненный укус в шею выбил из головы все мысли о Миньярде. Крупно вздрогнув, Нил попытался сбросить с себя Морияму, но это было не так-то просто. Медленно вздохнув, Рико посмотрел прямо в глаза Нила, а тот неожиданно даже для себя утонул в непроглядной бездне черных глаз. Это не было резким изменением его отношения, скорее минутной слабостью, но что-то внутри Нила резко обломалось, заставив его обмякнуть. Капитан Воронов криво усмехнулся, стягивая с парня джерси и скользя пальцами по оставленным им самим шрамам, пересекающим застарелые остатки детства Джостена. После его пальцы скользнули ниже, расстегивая штаны. Нил послушно приподнял бедра, через секунду вдруг осознавая, что творит какую-то хрень и вновь предпринимая попытки вырваться, но Рико бесцеремонно уже перевернул его на живот, грубо утыкая носом в постель и не давая вырваться, спокойно уже заканчивая начатое. Одной рукой придержав Джостена, капитан Воронов чуть повозился, очевидно разбираясь и со своей одеждой. У Нила вдруг возникло ощущение, что Морияма пьян, чего априори быть не могло. Но и самому ему вдруг до боли захотелось напиться, стереть все происходящее и произошедшее неделю назад. Он уже не чувствовал в себе сил сопротивляться. Он был слишком измучен Вороньим режимом жизни, моральными потрясениями, что сейчас он просто принимал очередной удар от жизни. Правда то, что делал сейчас Рико, разительно отличалось от того, что делали по его приказу другие парни из команды. Его движения были более точными, более будто бы рассчитанными заранее. Он проник одним медленным, но слитным движением, заставив Нила сильно выгнуться. Морияма вплел пальцы в рыжие волосы парня и резко дернул назад, так, что тот откинул голову и выгнулся сильнее. А после точными, тягучими толчками Рико начал двигаться. По телу Джостена пробежала не то болезненная, не то совершенно неопределенного рода дрожь, которую он упрямо не хотел идентифицировать как нечто вроде удовольствия. Это не было оно, но чувство было слишком уж незнакомым, переплетаясь с вспышками боли и не давая рыжеволосому отвлечься от проникновений капитана Воронов. Секунды перетекали в минуты, растягиваясь на маленькую вечность. Нил невольно вслушивался в едва заметно участившееся дыхание обычно холодно-язвительного Рико Мориямы. Внезапно все закончилось. Джостен ощутил что-то горячее в себе, а после рука в волосах исчезла, как после и член внутри него. Рыжеволосый чувствовал себя абсолютно разбитым. Он развалился на тысячу стеклянных кусочков. Он не понимал, что ощущает, как воспринимает только что произошедшее. Откровенно выпав из мира, Нил вырвался из плена окутывающего плотным маревом отчаяния лишь когда в него прилетело что-то. С трудом разлепив глаза и сфокусировавшись, Джостен идентифицировал это «что-то» как упаковку влажных салфеток. Внезапно его пробило на смех. Хрипло рассмеявшись, Нил тут же поморщился от боли в горле, хотя он совершенно не помнил, чтобы стонал или кричал во время процесса. Рико это никак не прокомментировал. Лишь окинул Нила долгим взглядом холодных черных глаз, а после так же молча вышел из их комнаты, захлопнув дверь. До отъезда в аэропорт оставалось минут 15. Жан обещал его отвезти. Воспоминания Нила были отрывистыми. Рико за пару дней до отъезда рыжеволосого вернулся к своей мучительной тактике, а потому Джостен возвращался «домой» с еще несколькими десятками следов Вороньего гостеприимства. Только он успел подняться на ноги, решив, что уже пора, как в комнату вошел Рико. Медленно окинув собранного, но едва держащегося на ногах парня, японец коротко, жестко усмехнулся и подошел к нему. — Знаешь, твоя необыкновенная тяга защитить Миньярда говорит о многом. Ты не задумываясь прилетел сюда, когда ему стала грозить опасность… — Рико замолк, коротко ухмыльнувшись, а после тихо, твердо закончил: — Ты можешь быть где угодно и кем угодно. И Эндрю Миньярд, да и все остальные, могут любить Нила Джостена, Стефана, Алекса, Криса, кого угодно. Но Натаниэля Веснински могу любить только я.