Мир глазами творящего

Флоренция. 1495 г. Эпоха Возрождения По грязным улицам Флоренции размашистым шагом шёл невысокий кучерявый мужчина достаточно крепкого телосложения. Его широкий с едва заметной горбинкой нос неустанно морщился, благодаря чему на квадратном лбу ещё ярче проявлялись морщины. С самого утра молодого Микеланджело Буонарро́ти не покидала какая-то смутная мысль, ещё не до конца ставшая чем-то полноценным. Такое обычно служило предзнаменованием того, что скоро в голове юного скульптора появится новый образ, который после этого превратится в полноценное произведение искусства. Микеланджело не нравилось такое мучительное ожидание, поэтому он всеми силами пытался приблизить рождение новой идеи. По этой причине он неособенно обращал внимание на давно ставший привычным запах нечистот, которой удавкой оплёл город, на прохожих, и даже на достаточно широкую дорогу, по которой шёл. Он проходил мимо недавно построенных новомодных домов, плотно стоявших рядом со своими старыми собратьями. Некоторые из них были ещё не доделаны, а некоторые выпирали где-то до середины дороги, преграждая путь. Но Буонарроти не обращал внимания и на это, продолжая идти в известном только ему одному направлении. Его мысли никак не хотели слушаться и постоянно возвращались к недавно созданному в античном стиле Амуру, ныне закопанному в земле. «Получится ли моему творению сравниться со скульптурами великих мастеров античности?» Этот вопрос он задавал себе уже не в первый и даже не в третий раз. Конечно, эта авантюра была чистой воды мошенничеством. Создать Амура, похожего на тех, которых создавали в древности, закопать его на некоторое время в земле, чтобы он больше походил на подлинник, а затем продать за настоящего. Знавшие об этой затее, все как один говорили одно и тоже: «Если всё получится, то ты сможешь немало заработать». Но самого Микеланджело неособенно волновали деньги, ему было интересно посмотреть, смог ли он хоть немного приблизиться в своём искусстве к настоящим мастерам своего дела. Заметив, что он опять отвлёкся от своей основной мысли, молодой скульптор в очередной раз нахмурился. Микеланджело уже хотел со всей силы топнуть от злобы ногой, чем бы явно напугал прохожих, но как раз в этот момент он услышал неподалёку чей-то весёлый смех и разъярённый мужской голос: — Смотри куда прёшь, нищебродка. Неподалёку, рядом со входом в паб, стояла небольшая компания молодых людей. Они явно были не самого бедного происхождения, об этом красноречиво говорили модная одежда и надменные выражения лиц. Один из них стоял чуть впереди и с глубочайшим призрением смотрел на застывшую перед ним девушку. На ней были лохмотья, настолько заношенные, что их прежняя форма и цвет, оставались загадкой. Волосы были свалены в один большой колтун, шарообразной формы, который чем-то напоминал пучок спутанных змей. Истощённое голодом, тело никак нельзя было назвать прекрасным или хотя бы привлекательным. Всю фигуру девушки слоями покрывала густая грязь.  — Да ладно тебе. Посмотри, какая она уродливая, над ней и так хорошенько поиздевалась природа. К первому, отделившись от группы, подошёл его приятель и оценивающе посмотрел на девушку. Та немного попятилась, но убегать не стала. Она лишь смерено ожидала своего приговора. “ Уродливая? Да насколько же надо быть слепым, чтобы такое сказать?» — невольно подумал Микеланджело, мимолётно рассматривая покрытое грязью лицо нищенки. Мягкие и нежные черты невольно навевали сравнения с ангелами. Аккуратный, почти аристократический подбородок предавал лицу некую утончённость, а мягкие линии губ напоминали нежные лепестки молодой розы. Глаза девушки были смерено прикрыты, что предавало ей еще большего сходства с ангелом. Но кроме молодого скульптора мало кому удалось бы заметить всё это за грязью и пылью этого мира. Рим. 1496г. Эпоха Возрождения. Микеланджело Буонарроти не ожидал, что последствиями его небольшой аферы, связанной с лже-античным Амуром, будет то, что его покровителем станет сам кардинал Рафаэль Риарио, купивший эту статую. Узнав о том, что это не античное творение и что его автором является Микеланджело, кардинал тут же призвал его для работы в Рим. Молодой скульптор и не думал, что в столь скором времени ему сделают заказ. Да ещё какой! Создать пьетру. Услышав это вдохновлённое воображение юноши тут же начало детально прорисовывать будущий шедевр. Микеланджело сразу решил, что его скульптура будет особенной. На ней не будет лишних персонажей, а только Мать Мария и тело Иисуса Христа на её руках. Ведь так гораздо лучше можно показать скорбь матери по смерти своего сына. Вернувшись в мастерскую гениальный скульптор тут же принялся творить. Его уже звали столь привычные инструменты, а бесформенный кусок мрамора представлялся готовым произведением искусства. Увлечённый работой, мастер не замечал, как день сменяет ночь, и нередко забывал поесть. Очертания его скульптуры становились всё чётче. Вот бездыханное тело Иисуса, его умиротворенное лицо, такое спокойное, что кажется, будто он просто спит и вот-вот проснётся. Мраморные складки одежд его матери, выточенные до мельчайших подробностей. Тонкие пальцы рук, нежно держащие сына и печально, чуть склонённая голова выдают печаль матери, красноречивей слёз. Но прекрасней всего получилось лицо. Микеланджело не знал, откуда его воображение взяло этот образ, но он подходил этой скульптуре как никакой другой. 1498г. Эпоха Возрождения. Вся Италия говорила о новом шедевре скульптурного искусства. Люди приезжали со всех уголков страны, что бы посмотреть на пьетру Микеланджело. Каждый день вокруг неё собиралась толпа из представителей самых разных сословий, в которой нередко мелькала невысокая мускулистая фигура с кучерявыми волосами. К дверям церкви подъехала карета и, стоило ей остановиться, как из её глубин вышел высокий мужчина, поправил новомодный берет, после чего в галантном жесте протянул руку молодой девушке, в дорогом платье, нежно-синего цвета, которое подчёркивало глубину её глаз. Она с улыбкой приняла предложенную руку и под локоть с мужем прошла в церковь. Зеваки, пришедшие полюбоваться знаменитой скульптурой, невольно расступились перед вошедшими. Все взгляды были направлены на прекрасную жену маркиза. — Наверное, она чистокровная дворянка. Смотрите, как она себя держит. — А как она прекрасна? И где только маркиз нашёл такую? — услышав перешёптывания окружающих, маркиза и её муж таинственно переглянулись и заговорщицки улыбнулись друг другу. Оба прекрасно помнили тот день, когда впервые встретились. Тогда молодой маркиз случайно чуть не затоптал девушку копытами своего коня. Несмотря на то, что перед ним была нищенка, он чувствовал себя виноватым и предложил девушке провести один день в его доме, где её бы вымыли и накормили. Удивлённая такому доброму отношению, она согласилась. Наверное, именно в этот момент девушка влюбилась в энергичного и эмоционального маркиза. Он же был поражён робостью и скромностью нищенки. Маркиз привык, что в светском обществе девушки, более раскрепощённые и болтливые, она же была совершенно другой. Даже когда её вымыли и приодели в самое простенькое платье, в котором она была просто чудесна, девушка была тиха и скромна. Именно это покорило сердце маркиза. Он предложил ей остаться у себя, выучил её всему необходимому и взял в жёны. С тех пор они оба изменились. Скромность бывшей нищенки сменилась спокойствием и сдержанностью, а эмоциональность маркиза почти полностью растворилась в нежной любви к жене. — Дорогая, мне кажется, что Мать Мария в исполнении Микеланджело очень похожа на тебя, — улыбаясь, шепнул маркиз в ухо жене. Та внимательно всмотрелась в черты лица статуи и с удивлением заметила, что они и правда очень похожи на её собственные. — Наверное, это совпадение. Ведь я никак не могла встретиться с самим Микеланджело Буонарроти. К сожалению, в этот день великий скульптор не пришёл посмотреть на своё творение. Хотя, наверное, он бы не вспомнил ту самую нищенку, которую видел три года назад на улицах Флоренции.