Сломанный эфир и радужные полосы

3 года назад, после нашего знакомства и самой первой беседы... Начинало светлеть, градиент от темного синего до яркого желтого растекся по небу, предупреждая о начале утра. Валерий поднялся и отряхнувшись посмотрел на сладко дремавшего Павука, что случайно уснул во время их разговора. После чего мужчина перевел взгляд и заметил, как девушка примерно его возраста держа маленькую собачку на руках рылась в багажнике, пытаясь что-то найти. Но вот маленький зверек почувствовал, что она сосредоточила все внимание на поиске и ослабила хватку. Питомец решил воспользоваться моментом, рванув на своих четырех лапках от хозяйки. Девушка крикнула и бросив на асфальт парковки сумки и все что было в руках, побежала догонять свою собаку. Валерий же тоже среагировал и подождав буквально пару секунд кинулся к брошенной открытой машине. Совесть уже давно не клевала, волновал лишь вопрос выживания, хоть кошельки, например, он не часто крал. Действовать нужно быстро, собачка далеко не убежит, а хлама и бесполезных вещей в багажнике достаточно. Да и рук у Валеры не десять: не сможет унести много. Придерживая набитые карманы и неся коробку в руке, мужчина добежал до Павука раньше, чем его успели заметить. Бросил взгляд на юношу, потом на число написанное на украденной вещи: "Надеюсь подойдет. Он низенький, если что обменяюсь с ребятами", после чего спрятал ее между крышей и стеной у двери подъезда, рядом с которой они провели ночь. "Сделаю сюрприз парню потом, в качестве награды за его выносливость". Он тряхнул плечо нового знакомого и слегка шлепнул по щеке, с целью разбудить. Огненные очки поморщился, тихо и возмущенно простонав, совсем не желая покидать свои сладкие сны. - Любимая, ну я не хочу сейчас видео снимать.., - прошептал потирая глаза мальчишка. - Вставай, новостройка! - усмехнулся Валерий и вновь шлепнул Павука, но уже по другой щеке. Парень растерянно огляделся и вновь обнаружил себя не в теплой квартире своей девушки, а на довольно холодной осенней улице. Сначала в его глазах, изучающих, словно в первую встречу, Валера увидел непонимание и естественное опасение, но потом "воспитанник" все-же узнал нового товарища и отвел взгляд, словно ему стало стыдно за свою растерянность. Мужчина сделал несколько шагов в сторону церкви, что виднелась вдалеке и позвал мальчишку за собой: - Пойдем, кое что покажу! *** Людей и машин было немного: город только просыпался. Прохожие шли каждый по своим делам, лишь изредка кидая косые взгляды на них, особенно на Валерия. Мужчину же больше волновала безопасность, чем осуждение или любопытство. Павук медленно плелся за ним, видя на этой сутулой спине ангельские крылья. Улица была уютной, довольно красивой и очень аккуратной. Тут располагались маленькие кафе и кофейни, что заставило парня облизнуться, ибо знал, что там есть вафли, а он их очень любил, но в последний раз ел когда еще жил с матерью. Валера на секунду обернулся, чтобы проверить идет ли все еще "воспитанник" за ним и убедившись, что Огненные очки не потерялся, свернул в подворотню. Картина резко приобрела из уютного оранжевого темный, фиолетовый оттенок. В нос ударило вонью мусора. Павук поморщился и возмущенно пропищал: - Фу! Зачем мы сюда свернули!? Валерий на это ответил лишь тяжелым вздохом и убрав несколько картонок с земли продемонстрировал грязный матрац с не более свежей подушкой. Рядом заботливо лежал кирпич. - Присядь. Мужчина сам опустился на бюджетную версию кровати и похлопал рядом, приглашая Павука. Видно было все отвращение и ужас, что парень старался скрыть, но он все-же сел, на самый краешек, не особо желая прикасаться к этому вообще. Но то, что сказал Валера вывернуло его изнутри: - Теперь это твой новый дом. Не коттедж за городом, но пока больше позволить себе не можем. Последние слова мужчина сказал с болезненной усмешкой. Огненные очки уставился на него открыв рот и желая возразить, но лишь застыл в немом крике. Валерий же максимально тепло посмотрел на него и мягко произнес: - Понимаешь, в жизни порой все идет не так, как мы мечтали. Это не всегда зависит от тебя и того, сколько усилий ты прикладывал. Я очень хотел и хочу уехать за границу. Стать врачом где-нибудь в мелкой деревне, похожей на ту, где я вырос и бесплатно лечить людей. Но, думаю, сейчас я все еще в России и на врача не очень похож. Так уж получилось, Новостройка, что на данный момент мы вынуждены приспосабливаться и ценить даже этот грязный матрац. С тобой обошлись несправедливо, но такое бывает, никто не застрахован от подобных поворотов судьбы. Когда-нибудь ты выберешься из этой ямы, я верю в тебя, но для этого нужно постараться. Ты всегда можешь рассчитывать на мою помощь. Куда бы ты хотел отправиться в будущем, после того, как твоя жизнь наладится? Павук почесал за ухом и мечтательно взглянув в яркое, голубое, но все еще отливающее оранжевой краской небо, улыбнулся: - В королевство, где будут вкуснейшие вафли и моя любовь. *** Валерия удивило то, как его новый друг ест пончики. Огненные очки насаживал их на палец и отламывал другой рукой кусочки глазури, отправляя в рот. Он не ел хлеб и это было похоже на то, как ребенок объедает верхушку кулича в пасху. Валера же ничего не сказал, лишь едва заметно тепло улыбнулся и продолжил свой обед. Сухой вкус плесени до сих пор волновал мужчину, несмотря на то, что подобной едой он питается уже очень давно и рассчитывал с годами привыкнуть. Порой Валерий мечтал об обычной овсянке, что готовила ему уже покойная мать и которую он так не хотел в детстве есть. Он в принципе был готов продать себя на органы, лишь бы просто увидеть ее хотя бы еще один раз. *** Холод пробирался под картонное одеяло, игнорируя факт неприязни Павука, да и попытки согреться в целом. Валерий стоял неподалеку, смотрел на небо, о чем-то размышлял, ностальгировал. Огненные очки же хлюпнул носом и вновь отвернулся к кирпичной стене, грязной, еще более холодной, чем осенний ветер. Осваивать бездомную жизнь тяжело, особенно после довольно дорогой квартиры. Медленно, словно боясь, что Валерий поймает его и отругает, как получившего двойку третьеклассника, Павук окунул руку в карман, вытаскивая все также осторожно содержимое. Очки, сохранившие на себе увечья, оставленные коллекторами... Он хотел просто посмотреть на их состояние, но после этой мысли Павука словно ошпарило: он ни слова не сказал новому опекуну, о том, что его преследуют из-за долгов. Но с мыслью "Завтра скажу!" парень все-таки погрузился в крепкий сон. Валерий услышал тихое сопение парня, наконец взглянул на его спину. Огненные очки очень напоминал ему себя же в примерно таком же возрасте. Возможно, именно поэтому мужчину так заинтересовал этот мальчишка. Завтра они поменяются местами, ибо Валера не хотел третьи сутки оставаться без сна. Да и дисциплины это Павуку добавит: один из законов бездомной жизни - если ты выживаешь с кем-то, то вы меняетесь каждый день, дабы быть хотя бы на какой то процент уверенным, что кто-то не расплющит твою голову кирпичом пока ты спишь. Знакомый, что живет на другой улице уже рассказывал, как его товарища так прихлопнули. Дружба, особенно в таком тяжелом положении - это прекрасно, ты становишься сильнее морально и телом, но вместе с этим появляются и обязанности. Кто знает, Новостройка, быть может я покину тебя уже через неделю и ты вновь останешься один в этом жестоком мире... *** Несмотря на то, что отец был той еще мразью, наставник Павука вырос довольно добрым человеком. После смерти матери и очень крупной ссоры с существом, которое когда-то называть "папой" еще не было стыдно, Валера первые три дня скитался по своей деревне, не зная, куда себя деть. В свои 15 он был не очень самостоятелен, иногда возвращался к порогу дома вновь и вновь, веря, что это было всего лишь мелким недопониманием. Когда же отец достал ружье и в качестве предупреждения выстрелил в землю, чуть не задев ногу, мальчишка перепугался и убежал, в итоге оказавшись на поле, на другом конце деревни. Только тогда он словно проснувшись ото сна осознал весь ужас своего положения и упал на колени перед вечерним пейзажем. Эмоции вышли наружу и вопросы о том, как ему добывать элементарные вещи, чтобы выжить, заполнили его черепную коробку. Сам того не заметив, парень уснул среди высокой травы, с красным, мокрым от пролитых слез, лицом. После ночевки на поле, Валерий около месяца кочевал по знакомым людям. Сначала он связывался только с теми, в чьей помощи был уверен, по после испытывал удачу пытаясь договориться и с менее разговорчивыми особами. Кто-то давал временное жилье; кто-то еду, деньги. Более-менее хватало, но нестабильность постоянно натягивала нервы парня, как струны гитарист при настройке инструмента, из-за чего он постоянно терзался в сомнениях и неуверенности в завтрашнем дне. Так было до тех пор, пока он не пошел к одной многодетной семье. Пожилая пара потеряла двух дочерей и однажды решила взять ребенка из детского дома. Затем второго. После еще двоих. И сейчас ребятишек было уже пять штук. Валера их безумно уважал и считал авторитетом, потому так долго не решался к ним идти. Он знал, что в этом доме все очень добры и могут даже захотеть взять его под свою опеку. Но Валерий не считал себя достойным попасть в такие заботливые любящие руки. Он несколько раз доходил до калитки, пытаясь отговорить себя от данной затеи, но постоянно разворачивался и плелся обратно, после снова возвращаясь к ней. В очередной раз подойдя, Валера увидел, как Александр Павлович заметил его и направился к двери, чтобы выйти из дома. Он застыл, словно его стопы провалились и жесткая сухая земля обездвижила ноги парня. И вот, глава семейства вышел и облокотился на калитку, с яркой, но немного усталой улыбкой спросил: - Привет, Валерка! Работу, иль ночлег ищешь? "Откуда?.. Ох уж эти деревни, все всё про друг-друга знают! - подумал тогда парень, - И почему я даже не задумывался о том, что они тоже в курсе?" - Д-да.., - опустил он взгляд, уставившись на свои босые грязные ноги. Александр оценивающе пробежался взглядом по мальчику, вытащил сигарету и отворив другой рукой калитку зашагал в дом: - Идем, посмотрим, чем ты можешь помочь! Теплое и одновременно неловкое чувство разлилось по груди, закрашивая веснушчатые щеки простого деревенского юноши краской. Руки чесались от желания работать, а сердце колотилось в резвом ритме каких-нибудь матерных частушек, которые они с друзьями заслушивали в свои 10 лет до дыр и сквозь смех могли пропеть все строчки наизусть. Я тогда и не заметил, как у меня появились свои кровать и кружка с рисунком медвеженка, держащего банку меда. *** Крик боли, обиды и беспомощности девочки парализовал Валерия. Она еще никогда так не кричала, когда ее избивала мать ремнем. Вот только шлепка слышно не было, потому парень испугался еще больше. Руки било мелкой дрожью, а этот крик звучал в его голове даже когда он закрывал уши. Он тоже недолюбливал ее, но она не заслуживала такого отношения. Никто не заслуживал. Когда слеза предательски дала знать о появлении новой травмы, Валера не выдержал. Он вылез из-под одеяла и как можно тише собрав все, что хоть как-то могло помочь ему выжить вновь в одиночестве, без крыши над головой, открыл окно. Благо, в этот раз он не забыл, в какую сторону оно открывается нараспашку, а в какую - только верхушкой и осторожно, все также бесшумно, опустился в носках на осенние листья. Хруст. Прохладно, но даже приятно. Он не первый раз убегал, но сейчас даже чувства вины не было. Валера просто хотел уйти. Как жаль, что через три часа ему уже 18, а он вновь все начинает с чистого листа. Все часто идет не так, как нам хочется и этот урок пришлось учить слишком долго, с повторениями. Стоило избавиться от отца-тирана, как появилось целое семейство, где под яркой, привлекающей оберткой скрывается договор на вечное рабство и согласие на жестокое обращение со стороны опекунов. Возможно, они будут его искать, но Валерий не раздумывая прыгает в газель, в водительскую кабину которой уже сели двое мужчин. Вот-вот, они сами того не зная, увезут почти совершеннолетнего парня с рыжими волосами, легкой щетиной и рюкзаком за спиной из этой проклятой, полной болезненных воспоминаний, деревни. Спасибо за детство, но... Батя, Александр Павлович и твоя тупая, страшная жена, идите нах:)й! *** Огненные очки открыл глаза. Нет, он вновь не в квартире любимой. Все под тем же картоном и на грязном матраце. Он не хочет просыпаться, лучше умереть, но не осознавать, что ты потерял все и жить, вспоминая, что когда-то было иначе. Павук закрыл лицо руками, перевернулся. Он чуть отодвинул пальцы от глаз, чтобы не убирая ладони осмотреться и сразу поймал взглядом опекуна. Валерий задумчиво уставился на свои ноги и Огненные очки пока не решался ему мешать. Когда он привстал, картон вместе с кирпичом сместились в ноги. Тогда Павук и заметил обувную коробку, что стояла рядом. Такая глянцевая, словно только что из магазина. Логотип фирмы простенький, но парню было как-то все равно: он не разбирался в моде. Аккуратно, словно чего-то опасаясь, снял крышку, но почти тут-же все помутнело из-за слез, что подступили к глазам. Внутри лежали точно такие же кроссовки, в каких его жена уезжала в Питер. Он прощался тогда, еще не зная, что больше никогда не увидит ее. Опекун опустил сухую руку на плечо Павука. Парень рыдать не перестал, но чем мог утешить Валерий молодое разбитое сердце, кроме как лаской, сочувствием и украденными кроссовками? *** И вот сейчас, когда прошло столько времени, Новостройка, когда мы выкарабкались из бомжей в довольно обеспеченную жизнь, я думаю... Мы с тобой всякое пережили, ничего не ломало тогда нашу дружбу... Хотя, если честно, мне всегда трудно было называть нас друзьями. Ты мне был практически сыном. Рос на моих глазах, вытащил нас из этого порочного круга... Я сам не заметил, как ты превзошел меня и мы поменялись ролями. Только ты похож не на меня, а на моего отца. Быть может, такое отношение - это и есть настоящая родительская любовь и я просто не способен понять ее? Либо же просто не заслуживаю? В любом случае, как бы больно ни было, я снова в дороге и снова начинаю все сначала. Прощай, Иннокентий. Валерий вышел из автобуса, когда тот доехал до последней остановки. Деревня встретила его закатом над полем и подставив руку ко лбу, закрывая глаза от ярких лучей солнца, мужчина слабо, но счастливо улыбнулся.