Луна сегодня красивая

— Я хочу посмотреть на город, — тихо говорит Питер, грустно глядя на Старка безумно занятого чем-то со своим костюмом. — Мгм, — мямлит Тони, совершенно не обращая внимания на парня и продолжая что-то усердно вкручивать во внутреннюю панель. — Костюм не бери, я всё вижу. Да-да, эта нелепая фишка взрослых про «глаза на спине» и всё такое. Но, по правде говоря, ничерта Тони не видел. Просто дальше своего носа взглянуть не мог, в упор не обращая внимания на него — милого, доброго и такого хорошего Питера Паркера, который всегда был рядом, всегда готов был прийти на помощь, и вообще был славным малым. А ещё был по уши влюблён в Старка. Настолько сильно, что в груди щемило каждый раз, когда он слышал, что Железный Человек где-то на задании. Он только тогда выдыхал с искренним облегчением, когда наконец-то видел Тони живым, целым и невредимым. И, о Боги, как же тяжело было скрывать неловкий подростковый стояк от мужчины после их теплых, и ставших уже частью приветствия, объятий. — Странный он какой-то в последнее время, не находишь? — уточнила Пеппер, внимательно глядя на Тони поверх многочисленных бумаг компании. Уж кто-кто, а она всё находила странным в их отношениях. Да что уж говорить: даже до Тора уже дошло! И только Старк оставался беспросветным слепцом. —Тони! — А? — мужчина нахмурился, мельком глянул на помощницу, и пожал плечами. — Да вроде нет. Пеппер осуждающе посмотрела ему в затылок и цокнула языком. — Или ты идёшь сам, или я тебя насильно пакую в костюм и программирую доставку на крышу. Достаточно понятно изъясняюсь? — в её взгляде была уверенность и сила с которой не каждый справился бы. Да пожалуй, никто бы не справился. Но Тони сдаваться был не намерен, а потому просто нахмурился, наконец откладывая инструменты и оборачиваясь к мисс Поттс. — И что мне прикажешь там делать? — раздраженно поинтересовался Старк, скрещивая руки на груди и смотря на Пеппер с досадой, будто его задевал сам факт этого разговора. — Не буду же я стоять и пялиться на влюбленного подростка в попытках объяснить ему, что я слишком… Стар для него. В зале повисла тишина, нарушаемая лишь тихим треском искр напряжения, бегущего по оголённым проводам в разобранной части костюма. Что ж, костюм искрил так же, как и атмосфера, накалившаяся до предела за считанные секунды. — Тони, — Пеппер запнулась, делая шаг к собеседнику, при этом внимательно глядя на него, — возможно я ошибаюсь, и это значит совсем не то, что я думаю, но я видела, как ты на него смотришь. Видела, как тяжело вздыхаешь, когда ему плохо. И видела, как ты счастлив, когда вы подолгу что-то мастерите в лаборатории, закрывшись ото всех. Мужчина нервно дернул головой, вскидывая подбородок и устало прикрывая глаза. — Это неправильно. Он молодой и перспективный, а я… — Старый и богатый. Вы идеально друг другу подходите, — рассмеялась Пеппер, подходя ещё ближе к Тони и кладя руку ему на плечо. — Не будь глупцом. Сделай что-то пока не поздно. Не разбивай два сердца сразу. Последние слова она сказала шепотом, кончиками тонких пальцев касаясь уголка металлического сердца Старка и тепло ему улыбаясь. Возможно у них был бы шанс, если бы не Питер. Но Питер есть, а Пеппер знает, что уж она-то точно справится с этой потерей, а вот мальчик… Бум. Бум. Двери лифта, ведущего на крышу, едва слышно грохнули, и за спиной Питера послышались тихие, размеренные, медленно приближающиеся шаги. Паркер во все глаза смотрел на ночной город, полной грудью вдыхая аромат свежести и свободы, стараясь насладиться им до конца. Но, как это уже бывало, чем чаще он дышал, чем больше вдыхал запах свободы, тем меньше ему его было. — Питер. — Тихо произносит Тони, подходя ближе и прислоняясь к парапету рядом с парнем. Тот лишь молчит, слегка склоняя голову и устало почесывая затылок. — Питер, я…  — Знаете, у японцев есть такая милая традиция, — начинает юноша, запинаясь почти через каждое слово и упорно убеждая себя, что это всё вина чёртового холодного ветра, фривольно гуляющего по крыше Башни Мстителей. — Когда они признаются в любви, один говорит, что луна красивая, а второй… Паркер затихает, переводя взгляд больших глаз на свои руки и разглядывая все мозоли и линии на них. Кажется, что мгновение застыло во времени и не сдвинется до тех пор, пока мальчишка не оклемается и не наберётся смелости договорить. — И что же отвечает второй? — уточняет Старк, кладя руки перед собой на парапет и поглаживая металлические листы. — Что-то про то, что можно ради неё умереть, — тихо усмехается Питер, барабаня по парапету давно забытую им мелодию, всплывшую, почему-то, в сознании именно сейчас. — Вы знаете… — осознание, что Тони так близко: слушает и слышит, чувствует, излучает тепло и заботу прямо тут, в метре от Питера, кружило голову лучше пива, подсунутого ему Тором. — Да? — Луна сегодня красивая. — Едва слышно шепчет Питер, закусывая губу и отворачиваясь. Ему страшно. Страшно услышать отказ. Страшно, что его обвинят в чем-то и больше не захотят видеть, или случится ещё чего похуже. Ответом служит долгое, тяжёлое молчание, которого и следовало ожидать. Питер тяжело вздыхает и кладет руку на парапет, когда его холодные длинные пальцы накрывает теплая, даже горячая, мозолистая рука Тони, внимательно смотрящего на парня своими большими глазами цвета спелой вишни. — Знаешь, — Старк тоже медлит и видно, что слова сейчас он подбирает так же тщательно, как детали для нового костюма, — ради луны я вряд ли стал бы умирать. А вот ради тебя... И Питер благодарно выдыхает, счастливо улыбаясь в ночное небо, пока его нежно кутают в теплые, крепкие объятия.