Дни Тавер Ведрано

      Сегодня, как и два года назад, Горький берег накрыло смесью дождя и тумана, что было привычной погодой для Сейда-Нин. В тот день Тавер Ведрано никого не ждала, к ней вообще гости заглядывали не часто. Разве что мог зайти солдат, посланный Канцелярией, если маяк светил не слишком ярко. Но она недавно проверила заклинание - магический огонь горел достаточно сильно и был виден сквозь пелену дождя. И теперь Тавер уютно устроилась за столом с книгой и чашкой разведенного горячей водой гриифа.       Она вздрогнула от неожиданного и настойчивого стука в дверь. Как оказалось, к ней пришел имперец. Тавер с трудом определяла возраст людей, но мужчина был явно моложе Эргаллы из Канцелярии и старше большинства легионеров в Сейда-Нин. Он зябко ежился в промокшей одежде, с его волос капала вода.       День как-то незаметно превратился в вечер, а вежливое приглашение немного обсохнуть и согреться гриифом переросло в постоянные встречи. Процессус Вителлиус оказался приятным собеседником, страстным любовником и просто внимательным мужчиной. Пару раз он даже как-то списывал налоги Тави - так он ее называл наедине, под крышей маяка, - хотя по всем ведомостям деньги от нее Канцелярию поступали исправно. А потом он исчез.       Сегодня, как и год назад, Горький берег накрыло смесью дождя и тумана, что было привычной погодой для Сейда-Нин. В тот день Тавер Ведрано надеялась, что ее любовник все же вернется. С последней встречи она взяла в привычку проверять огонь маяка в два раза чаще обычного. Так что даже солдаты, посланные Канцелярией, к ней почти не заглядывали - незачем было. И теперь Тавер устроилась с иглой в руках: платья уже становились ей узки в талии.       Она не сразу услышала деликатный стук в дверь. В этот раз к ней пришел данмер в неполном хитиновом доспехе. Он был не из деревни, Тавер раньше его не видела. Он промок, но от приглашения пройти отказался. Лишь протянул ей потертый мешочек с горстью мелких монет и красивым кольцом. Одного взгляда на искрящийся черно-синий камень ей хватило, чтобы понять, что больше никто не назовет ее Тави. Ей захотелось напиться до пляшущих скампов, выбежать на болота, раствориться в дождливой пелене. Она молча осела на пол и тихо заплакала.       День, когда Процессуса хоронили, она провела дома. Тавер не хотела видеть, как деревянный ящик с холодным телом опускают в равнодушную сырую землю, не хотела слышать прощальные слова занудного Эргаллы. Она хотела помнить Процессуса живым, хотела помнить вечера и ночи, наполненные счастьем. А еще ее тошнило.       Сегодня Горький берег накрыло смесью дождя и тумана, что было привычной погодой для Сейда-Нин. И сегодня Тавер Ведрано ждала, когда в Сейда-Нин придет полдень. Она писала краткое письмо тому, кто придет на ее место смотреть за маяком. Будет ли это ее соотечественник, либо направят солдата из легиона, она не знала, да и не особо это ее волновало теперь.       Через приоткрытую дверь наконец-то донеслось пение силт-страйдера. От звука в корзине проснулся и завозился младенец. Малыша можно было принять за данмера, если бы не серые, как у отца, глаза и более светлый и теплый оттенок кожи. Кто знает, какие еще отличия проявятся с возрастом.       День, на который она назначила свой отъезд, наконец-то наступил. Все, что было достаточно ценным и ненужным, она продала. Даже кольцо с искрящимся черно-синим камнем ушло в скупку, принеся две сотни полновесных дрейков. Ведь теперь и в трудные времена, и в самые счастливые есть кому напоминать Тавер о ночах с имперцем под крышей маяка на Горьком берегу.