Не сегодня.

Она закуривает сигарету и оставляет за собой терпкий запах табака. Только шагнула за порог центра и зажигалкой сразу же издала пронзительный чирк. Ей было плевать на всех, и, если бы никотиновая палочка была необходима легким, она без раздумий закурила бы даже в аудитории. Но уроки подошли к концу, — значит, надо валить. – Герман убьет, – спокойный голос раздается за спиной. Она не считает нужным оборачиваться, потому что и так знает, кто сделал предупреждение. Конечно, есть и другая причина – не хочется даже смотреть в лицо обладателю голоса до боли родного. – Спасибо, Макс, – смотрит перед собой, почти докурив. Парень становится рядом, плечом задевая плечо, и пытается поймать глазами ту самую точку, в которую уставилась девушка. Кажется, это пенек. Оставляет всякие попытки и без слов протягивает руку к мягким губам шатенки, которые зажимают всю ту же палочку. Ей кажется все в замедленной съемке, а сердце, наоборот, как будто стоит на скорости 8х. Максим пальцами хватает краешек фильтра, показывающийся из-под верхней губы, и аккуратно, чтобы не коснуться, так же медленно отбирает сигарету и делает контрольную затяжку. Она все еще не смотрит на него. – Давно не видел тебя. Заметил ее отсутствие, и это заставило мысленно возмутиться. А возмущало лишь то, что ему как будто не плевать, почему ее не было в центре. Конечно, она не прогуливала, ведь потом бы с ней разбиралась полиция. Дело было серьезнее, чем просто нежелание пересекаться в коридоре с парнем, который не любил. Она, не обращая внимания на слова Макса, молча спускается по ступенькам, чтобы направиться домой. Не хочется ей слышать голос, от которого только вчера отвыкла. Но парень как будто чувствовал ее полное избавление от такой зависимости, а потому решил напомнить ей свой тембр. Он следует за ней, ведь для него есть парочка неразрешенных вопросов: во-первых, где она пропадала, во-вторых, почему не выходила на связь, ведь он очень переживал. Макс знал ее достаточное количество времени, потому она была близким для него человеком. Он ее любил. Любил как друга. И трахались они только как друзья. Только для нее это переросло в чувства, а для него так и оставалось сексом по дружбе. Они были знакомы полтора года, а провожать ее он додумался, когда понял, что девушка, сидящая справа, – неплохая компания для прогулок и тусовок. Кроме того, им было по пути, и, учась в одной группе, было странно ходить по разным сторонам улицы. Тем более, домой он не спешил. Мать не ждала. А потянуть время в компании с девушкой, которая оставалась для него загадкой, было очень даже интересно. Сначала было неловко. Особенно ей. Но потом она мысленно себе отметила, что лучшего сопровождающего уже не будет. Бессодержательные фразы о погоде и об уроках быстро переросли в разговоры, как у людей, знакомых друг с другом полжизни. Анализ личностных качеств, обсуждение бывших, а также советы, что надеть и что поесть, были в арсенале их прогулочных толков – тупо и примитивно, но так оно и было. Провожая ее, он по-джентельменски нес сумку, а если она заходила по пути в магазин, то и пакеты. Осторожно касался руки, чтобы перехватить целлофановые ручки, и видел, как ей это нравилось. Но парень делал это шутя, а она воспринимала как жест, какой – пока не решила. Они разговаривали обо всем, что только в голову могло прийти, из-за чего время пролетало быстро, и спустя недельки три, она поняла, что ей было этого мало. – Зайдешь? – стоя у подъезда, спрашивает Макса, прикусывая губу и смущенно опустив глаза. Она подготовилась к приему. Стащила, пока была в гостях у дяди, бутылку вина и контрацептивы в ящике у кровати (на всякий случай) и даже прибралась в квартире. – Только если у тебя вкусный кофе, – со смешком отвечает, и для нее это лучший ответ в мире. Вкусного кофе у нее нет, но есть кое-что покрепче. Поднимаются по ступенькам на третий этаж, не дожидаясь лифта, потому что ей кажется, что потраченные на то драгоценные минуты прогонят повисшую нежно-сладкую атмосферу. Но тем не менее открывать дверь она не спешила. Они шли медленно и молча, слушая подъездное эхо своих шагов, иногда переглядывались. Неловкости не было. Макс действительно рассчитывал на кофе, а еще на продолжение приятных разговоров. Ее квартира пропахла табачным дымом вперемешку с дешевыми лавандовыми духами. Она уже не чувствовала этот запах, а Макс понял, что нужно будет привыкать. – Я заварю кофе, – кидает курточку прям на пол и бежит в маленькую кухоньку набрать воды в чайник. Волнуется, ведь даже не знает, как предложить выпить вина. Никогда в своей жизни она не чувствовала себя как маленькая глупая школьница, и подобные чувства были далеки от ее понимания. Ее никогда не провожали до дома. А если и провожали, то с попыткой завести в темный угол. Никогда не помогали донести сумку. А уж тем более никогда не спрашивали бесцельно «как дела?». Всегда кому-то что-то было нужно: деньги, секс, сигареты. А поведение Макса точно отличалось от поведения большинства. Чайник закипел. Любитель кофейка «3 в 1» подумает, что условия Макса о вкусном кофе точно были соблюдены, хотя сам парень так не считал. Но не сказал вслух. Девушка просто хотела быть гостеприимной, и это уже было приятно осознавать. Она поставила кружку на небольшой пошатывающийся столик, приглашая парня наслаждаться дешевым горячим напитком, а сама просто присела рядом, потому что не знала, как действовать в данную секунду. В тот день вино она так и не достала, атмосфера точно не располагала к этому. – Я обязательно куплю турку и качественный кофе, – провожая Макса, с виноватым видом пообещала шатенка. Как гость Макс был очень мил. Она бы никогда бы и не подумала, что встретит такого милого парня в центре для трудных подростков, как бы и он не подумал о ней. Конечно, не познакомившись ближе, он бы видел в ней только ту, которую отправили в исправительный центр за регулярные кражи, но он, даже особо не стараясь, смог погрузиться внутрь ее души и увидеть за обликом хмурой колючки в какой-то степени сентиментальную девушку. Вино пылилось, а она все не могла решить, зверь ли прячется между ее внутренностей и терзает их до боли, или это просто бабочки в животе? И пока девушка копала ответ на этот вопрос, она даже не замечала, как тянулась холодными пальцами к рукам Макса, чтобы он согрел их, или как оставляла невесомый поцелуй на щеке при прощании с ним. – Для хороших друзей это нормально, – оправдывался Макс перед Никитой, который только и стебал парня за его тупость. Нет, Макс не тупил, он просто ничего не чувствовал. Даже когда она отдалась ему на вечеринке по случаю дня рождения Дрочера. Было приятно, конечно. Изящные ноги в сетчатых чулках и красная помада, следы которой остались на всем его теле, заставили поддаться ее страстному напору. Или это была таблетка под языком, он так и не решил. Пока все ловили кайф в гостиной, два лучших друга удалились. Она просто взяла его за руку и потянула за собой. О вине, пылившемся под кроватью ее комнаты, она даже на секунду подумала, но теперь и разницы никакой не было, все равно Макс наполовину ее. Войдя в комнату родителей, они захлопнули дверь, просто прижавшись телами. Страстный поцелуй горел на губах, в висках пульсировало, а одежда потихоньку летела на пол. Платье-комбинация соскальзывает с ее тела так аккуратно, что заставляет проглотить слюну. Макс машинально стягивает черный лонгслив, отходя назад и запрыгивая на кровать с неудобным матрасом. В чулках и кружевном бра она подходит к парню, прикусывает вишневые губы и смотрит прямо в глаза. Он спокойно дышит и ждет, когда она начнет действовать, ведь инициатива ее. Она осторожно протягивает руки, аккуратно прикасается к обнаженному торсу, все ее действия – попытка растянуть удовольствие. Но как только пальцы смыкаются на шее, она понимает, что терять время бессмысленно. Рывком притягивает лицо парня к себе и впивается ртом в манящие губы. Он поддается ее страстному напору, но перехватывает власть действий и крепко обхватывает ягодицы девушки, припечатывая ее к кровати. Ее кружевное белье уже не кажется ему идеально сидящим, это главная помеха, которую одним движением руки он устраняет. Входит. Без контрацепции. – Я на таблетках, – говорит Максу, но скорее успокаивает себя. А он уже через секунду забывает об этой информации. Сейчас главное – получить удовольствие. И этот план, состоявший из одного пункта, выполняется на все сто процентов. В первый раз она думает: «Он лучший». А в следующий: «Я его люблю». В первый раз он думает: «Я обдолбанный». А в следующий: «Не забыть бы купить сигареты». Она действительно влюблялась. Каждый раз был по-новому волшебным, ведь для нее Макс был больше, чем просто друг, с которым она спит. Не задумываясь о его чувствах, отдавала всю себя и вбила в бошку, что все его действия – любовь. Каждый раз она говорила ему, что на таблетках, а он был в восторге от того, что ощущения без презерватива самые лучшие. Конечно, Макс не забывал говорить ей, что она – прекрасная женщина, а в мыслях отмечал: «И прекрасная подруга», но, к сожалению, мысли она читать не умела. Тогда бы все было намного проще. Тогда бы она, чтобы не иметь привычки к этому человеку, отдавалась бы какому-нибудь Ване, и может быть, он был бы в сто раз лучше, чем Максим, ее сосед по парте. И может быть, она влюбилась бы в этого Ваню, а он влюбился в нее. И может быть, он бы использовал презерватив. Она насчитывала десятками эти «может быть», но думать об этом было слишком поздно. Белая простыня на разложенном диване, стоящем в ее квартире, - эстетика для обоих. Атмосферы лучше и придумать нельзя. Она чувствует жар его тела, и капельки пота, собирающиеся на его лбу, падают ей на спину. Ей так хочется попробовать их на вкус, но сейчас ведет Макс, а его желание – закон. Громкие стоны, из-за которых соседи стучат по трубам, и быстрый темп говорят о скором оргазме. Пик настает, а слова, слетевшие с ее губ в первый раз, звучат намного громче, чем предполагалось. – Я тебя люблю. Не смогла сказать в глаза, но уверена, что он услышал. И угадывает. Эти слова оглушили так, что кровь вот-вот польется из ушей, а мысли уже разбежались по разным сторонам (хотя флэшбеки о словах Никиты все же мелькали несколько секунд в памяти Макса: «Не воспринимает она тебя как друга, долбаеб»). Он падает на подушку, и видит ее лицо. Уже глаза в глаза, и парень в мыслях умоляет ее не повторять тех слов, потому что ему, как минимум, хочется избежать неловкости. И она молчит, просто прикусывает губу и отводит взгляд. Внутри истерика: «Я ему не нужна». Не права, нужна. Ему нужна ты как хорошая подруга, даже лучшая, но решение сказать те слова все усложнило. Сердце треснуло впервые, и оно хрупче хрусталя, еще секунда молчания и сосудистое просто рассыплется на маленькие осколочки, которые будет невозможно подсчитать, этих осколочков даже не миллион. Пусть молчание давит, но она держит себя в руках, не хочет разрушить то, что есть. И пусть он делает вид, что не слышит, хотя тут ее уже одолевают сомнения: «Он и правда не услышал. Разве может быть такое, что не любит?». Может. – Эй, – Макс. Руку обжигает о ее щеку, пальцами доставая до волос. Почти невесомо целует в губы и сразу же встает с дивана, чтобы свалить, потому что, он думает, это самое верное решение. – Уходишь? – ее голос дрожит, и эта дрожь в барабанных перепонках звучит как пенопласт по стеклу. – Да. Есть дела. Увидимся завтра, – он закидывает рюкзак на плечо и думает, что больше никогда не переступит через порог этой квартиры. Она смотрит, как он закидывает рюкзак на плечо и думает, что нужно сделать аборт. И сейчас Макс следует за ней, пытаясь выведать хоть что-то, но девушка давно решила, что никто об этом не узнает. Чувства осталось только зарыть, три метра вглубь, и место для них уже присмотрела, только бы не видеть лицо с золотистыми созвездиями вместо веснушек, и все пойдет по плану. Но следовать ему она будет не сегодня. Не сегодня.