Отражение пустоты

- Ты когда-нибудь думала о том, как зарождается ненависть там, где только что была любовь?! Нет? Тогда представь, как свежий лес с буйной зеленью охватывает пожар. Огонь лижет стволы деревьев, обнажая сердцевину, превращает в пепел хрупкие цветы, обугливает всё живое, растущее, дышащее. И всё, что остаётся — это чёрная, выжженная, бесплодная земля. Безмолвие и неподвижность. Остаётся не-жизнь. Сосущее, тихое до звона в ушах, ничто. Природа не терпит пустоты. Пустота требует наполнения. Тогда и приходит ненависть. - Ты ненавидишь меня, Фара? - Хотела бы я, но ты выжгла всё подчистую. Не оставила даже оболочку. Обратила в прах саму мою суть. Не осталось ничего. Ненависти нужен сосуд, которого нет. - Мне жаль, милая. Мне правда жаль, что всё вышло именно так. - Не жаль, Роз. Ты никогда ни о чём не жалеешь. Мне ли этого не знать. Глаза Фары перестали источать мягкий серебристый свет, телепатическая связь была разорвана. Усталая, немолодая женщина стояла перед энергетическим барьером, лоснившемся синеватой дымкой, и смотрела на ту, что была по другую сторону эфемерной завесы. Ореховые глаза на миг встретились с голубыми. Всего на секунду, но этого хватило, чтобы вязкая, смоляная пустота, обосновавшаяся глубоко внутри, начала пульсировать, разрастаться, пускать чернильные гнилые корни, опутывая сосуды и жилы, отравляя кровь желчью сомнений. Но за эти годы Фара научилась сосуществовать с пустотой. Эдакий болезненный симбиоз носителя и паразита. Два удара сердца, еще секунда и сомнения отброшены — Розалинда там, где ей следует быть. *** - Ты стала приходить чаще, милая. Фара молча смотрела в глаза женщине, чьё тело сейчас безвольно зависло в десятках сантиметров над землёй. Она не хотела отвечать. Не сегодня. Не сейчас. Только эти неизменно грустные, лживо нежные, голубые глаза. Она пришла с единственной целью — насытить свою пустоту. - Ты когда-нибудь слышала о фантомных болях? Когда человек теряет конечность, но тело помнит и чувствует её. Ощущает боль, — голос Розалинды удушливый и обволакивающий, как опиумный дым. — Девочка моя, ты гоняешься за призраками. Тебе ведь это нужно? Чувствовать каждой клеточкой своего естества боль. Она собирает тебя по кусочкам и ты понимаешь, что жива. Невесомые пальцы, длинные и узловатые, как лапы паука, прочертили на коже женщины линии от мочки уха до ключицы. Подхватили узкую кисть. Влажное дыхание и быстрый поцелуй на синеватых венах тонкого запястья. Те самые призраки, о которых говорит Розалинда. Фара прикрыла опухшие от слёз веки, нарушив зрительный контакт, и стряхнула с себя наваждение. «Как же ты ошибаешься. Боль никогда не была самоцелью. Она не важна. По крайней мере настолько, насколько ты привыкла думать. Боли не тягаться с пустотой». Директриса развернулась на каблуках и, не оглядываясь, поднялась по лестнице наверх, в свой кабинет. Если задержаться чуть дольше, грань между реальностью и иллюзией, порождённой Розалиндой, начинает стираться. И в какой-то момент ты перестаёшь понимать, что есть реальность, а что — мираж — химера, сшитая из воспоминай и желаний, из прошлого и настоящего. *** - Сожженные вернулись, — Сол заметно нервничал. И как у всех «альфа-самцов» его эмоциональный диапазон в моменты волнения, страха и неопределенности сужался до агрессии. — Впервые за 16 лет эти твари показались на территории Алфеи! - Я полагал, все они были уничтожены в Астер Делл... — лысеющий проффесор, стоявший чуть поотдаль Сильвы, нервно теребил в руках склянку с золотисто-медовым занбаком. Его блестящая плешь покрылась липкой испариной, а взгляд растерянно блуждал по стенам. Уставший и выскобленный, как тыква в ноябре, — последнее время он сутками торчал в своей оранжерее, пополняя запасы снадобья. - Астер Делл... Мы стерли с лица земли деревню с сотней людей! Женщин, детей! — Директриса, которая секунду назад стояла, облокотившись острыми лопатками о стену, напоминая прекрасную греческую кариатиду, вспыхнула, как фосфор на кончике спички. - Фара, тише. Мы не знали... Розалинда... Она, солгала нам... — Профессор Харви коснулся предплечья директрисы жестом утешения. - Эта хитрая сука ловила «на живца», — Сол стукнул кулаком по столу. В этот момент он принял решение, что сегодня вечером напьётся. — Люди в Астер Делл были просто приманкой для сожженных, чтобы собрать их всех в одном месте и... - Хватит! — Фара взмахнула рукой, заставив замолчать обоих мужчин. Для этого ей не нужно было использовать магию. Власть и непререкаемый авторитет — Розалинда хорошо обучила свою протеже. Как опытные бридеры пестуют своих щенков, так и Розалинда дрессировала и прививала Фаре качества, которыми, по ее мнению, должна обладать сильная фея. - Чувства, эмоции? О, милая, они только мешают тебе. Любовь? Она делает тебя слабой. Власть, как истинная демонстрация силы — вот, что единственно важно. Мы выкуем из твоего подросткового упрямства волю, которую не сломить, — Директриса взяла юную Фару за запястья, медленно и ласково провела пальцами по едва затянувшимся коркой сине-бурым полосам, отчего девушка невольно сжалась. — Ничего, дитя, шрамы заживут, но знаешь что? Страха больше не будет. Со временем ты перестанешь бояться боли. Примешь её. Она станет частью тебя. Тогда, и только тогда, ты станешь сильной. *** - Роз, ты даже не представляешь, насколько ты тогда была близка к правде. Только не боль стала частью меня, а ты. Проникла в меня, как токсин, разлилась по венам, превратив мою кровь в вязкую темную жижу. Как бы я ни хотела забыть твои уроки, твои глаза, которые смотрели так ласково, пока ты связывала моё нагое тело и делала с ним всё, что только может представить человеческий разум, твои касания, причинявшие боль, а позже — сладкую истому и желание — я не смогу этого сделать, ты выжжена клеймом на моей коже. - Я сделала тебя сильной. - Ты сделала меня своим подобием. Отражением. Меня нет. Я растворилась. Есть только ты во мне. - Чего же ты хочешь? - Свободы. - Это невозможно, пока одна из нас жива. - Я знаю, Роз. - Когда-нибудь я освобожу тебя, милая. И... прости меня.