Between Genius and Insanity

Глаза Санса расширились, когда он посмотрел на Гастера, который продолжал смотреть на него сверху вниз с выражением, которое он никогда раньше не видел. Глаза Гастера были широко раскрыты от безумия, но за ними скрывался неоспоримый ум. А за всем этим — яркий блеск похоти, явный голод, когда он облизывал свои клыки длинным языком, оскалив зубы в хищной улыбке. Санс не мог говорить из-за руки, зажавшей ему рот, не мог надеяться вырваться из удерживающих его рук. Он мог только наблюдать, как Гастер медленно начал двигать пальцами по всей длине руки Санса, оттягивая рукав, чтобы погладить взад и вперед чувствительные промежутки между лучевой и локтевой костями. — Чудесно, чудесно, — промурлыкал Гастер. Это было пугающе. Он наклонился, и его пальцы переместились с руки Санса на его сжатый кулак, прослеживая линии костей, когда он нежно погладил его. Его прикосновение было горячим, несмотря на вездесущий холод в палатах для пациентов. — У тебя всегда были такие красивые руки. Его рука двинулась к запястью Санса, притягивая его ближе для осмотра, и конструкция руки, держащая его, последовала за ним, не ослабляя хватки, даже когда Санс безуспешно пытался вырваться. Гастер покрутил рукой туда-сюда, его пальцы легонько пробежали по пульсирующей точке. На мгновение он, казалось, был очарован этим, как будто магия Санса удерживала его вместе. Затем он прикусил. Гастер вонзил свои клыки в костные запястья Санса, и хотя он не прокусил их до самого костного мозга, боли было достаточно, чтобы заставить Санса задохнуться, его голос был приглушен конструкцией на его лице. Гастер издал низкий смешок, когда он выпустил свой укус, его клыки отодвинулись от запястья. — У тебя такой же вкус, как я помню. О, Санс, мы с тобой так повеселимся. Сказав это, он поднял руки к шее Санса и нежно сжал ее. Санс попытался что-то сказать, и Гастер отдернул руку. — В-вы должны остановиться, мистер Гастер, — сказал он, стараясь придать своему голосу властность. Руки Гастера снова погладили его, теперь уже по рукам, скользнув к плечам. Это было почти успокаивающее чувство, забота, которая проявлялась, когда руки двигались вверх и вниз по его рукам. — Ты такой красивый, — выдохнул Гастер, его голос был хриплым от похоти. — И мы так давно этого не делали… Теперь Санс понял. Звезды, заблуждения были частью профиля Гастера. — Мистер Гастер, пожалуйста, выслушайте меня, — взмолился Санс, пытаясь вразумить его. — Вы переживаете психическое расстройство. Мы никогда этого не делали. Вы должны отпустить меня. — Нет, я так не думаю. Это так весело. — Гастер снова рассмеялся, его пальцы двинулись, чтобы погладить ребра Санса через рубашку. — Но вы правильно заметили, доктор, полагаю, это правда, для вас это в новинку. И, пожалуйста, просто «Гастер» сойдет. — Хорошо, ладно, Гастер, вы должны– — Я ничего не должен делать, — сказал Гастер, улыбаясь своей хищной улыбкой. — Кроме того, разве не ты хотел узнать меня получше? Узнать, что на меня действует? Санс почувствовал себя беспомощным. Он не мог защищаться в таком положении, совершенно бесполезный без своей магии. Он вздрогнул, когда Гастер прижался лбом к его щеке, теплое дыхание коснулось его лица. — Я уже знаю, что на тебя действует, — сказал Гастер, его голос был полон мрачного обещания. — Я собираюсь сломать тебя, разорвать на части. Пока ничего не останется. Тогда, может, я снова соберу тебя так, как хочу. Как насчет этого, хм? Ужасающая дрожь пробежала по спине Санса. Его тошнило. Как мог Гастер сказать что-то настолько отвратительное и неправильное таким спокойным тоном? — О-отпустите меня! — потребовал Санс, дергая за руки, которые держали его. — Правильно, сопротивляйся, — сказал Гастер. — Возможно, у тебя есть шанс сбежать. В лаборатории так тихо по ночам. Если ты закричишь достаточно громко, может, кто-нибудь спасет тебя? Он рассмеялся, хотя шутка показалась Сансу совсем не такой смешной. — Но ты этого не сделаешь, — сказал Гастер. — Тебе слишком любопытно, что я с тобой сделаю, не так ли? Санс снова вздрогнул, когда руки Гастера скользнули вниз по его груди. Он чувствовал себя беспомощным перед натиском ощущений. Страх и чувства слишком сильны, чтобы их вынести. — Г-Гастер, пожалуйста, я не– Он замолчал, когда рот Гастера опустился в его, крепко прижавшись к зубам. Его клыки слегка царапнули кость, пока он раздвигал их, его язык метнулся в рот Санса. Его целовали с голодом, почти истощенным желанием. Санс оттолкнулся, пытаясь вырваться, но Гастер только крепче прижал его к себе. Руки Гастера двинулись дальше вниз, одна скользнула в штаны Санса. Его холодные руки поглаживали таз Санса, пальцы погружались в отверстие седалища, заставляя его содрогаться от отвращения. Другой рукой он схватил его за рубашку, и Санс почувствовал, как холодный воздух комнаты пробирает его до костей. — Пожалуйста, — снова попытался Санс, когда Гастер отстранился, глядя ему в глаза, пока он снимал рубашку. — Пожалуйста! — Пожалуйста, что? — спросил Гастер, когда его вспомогательные руки ловко высвободили конечности Санса, маневрируя им, как куклой. — Пожалуйста, не снимайте рубашку. Пожалуйста, отпустите? Пожалуйста, перестаньте делать то, что мы оба знаем, что ты хочешь и что я хочу сделать? Рубашка соскользнула с его тела, и безумный монстр отбросил ее в сторону, прежде чем опустить руки, чтобы погладить Санса по плечам. Это было странно знакомо и слишком интимно. — Ты… ты очень милый, — тихо сказал Гастер. Он наклонился вперед, прижавшись губами к одному из позвонков Санса. — Такой тонкий. Такой хрупкий. Он снова сел, прижав ладони к лицу Санса. Он застыл, внутренне крича себе, чтобы он двигался! Сделай что-нибудь! Что угодно! — Так легко сломать. Санс почувствовал, как руки медленно поворачивают его голову в сторону, обнажая шею. Его Душа трепетала в груди, стон срывался с его зубов… — Шшш, — сказал Гастер, прижимая палец к зубам. — Скоро всё закончится. Так или иначе. Гастер медленно опустил голову, острые зубы впились ему в шею. Боль была невыносимой. Клыки пронзили кость, пронзая магию внутри, и Санс закричал от острой боли и страха. Магия потекла по его шее, и он почувствовал, как она намочила простыню под ним, когда он закричал, жар и магия хлынули через него. Мир побелел. Когда он пришел в себя, то почувствовал, как Гастер врывается в него. Его магия была сформирована, его шорты отсутствовали, и руки были по всему его телу, касаясь, поглаживая, хватая каждый сантиметр его тела, удерживая его неподвижно на кровати. Санс попытался закричать, но смог только всхлипнуть сквозь руку, прижатую к зубам. Монстр был безжалостен к нему, и ему ничего не оставалось, как терпеть. Он закрыл глаза, пытаясь забыть, где находится. Он пытался забыть, что его насилуют, что он беспомощен, что ему больно. Он старался не думать о том, как глупо было терять бдительность рядом с опасным пациентом. Больше всего он старался не думать о том, как хорошо его тело реагирует на прикосновения Гастера. Как будто он уже знал, на какие кнопки нажимать, как будто каждое уязвимое место на теле Санса было помечено яркой надписью «прикоснись здесь». К своему растущему смятению, Санс почувствовал, как он срывается, когда Гастер вошел в него, прижимая их тела друг к другу. Санс чувствовал его Душу, ее мощь была почти подавляющей. Руки не переставали двигаться, и внутри него нарастало давление. Он не знал, сможет ли справиться с этим. Руки Санса дрожали в хватке монстра, поднятой над головой. Он застонал, звук вырвался из него, пока он боролся. — Сдайся, — прошептал Гастер. — Сдайся, и всё будет кончено. Он стиснул зубы, пытаясь покачать головой. Гастер хмыкнул и схватился рукой за ребра. Пальцы скользнули между ними, дразняще близко к его Душе, и сжали. Санс издал еще один приглушенный крик, но звук был слабым. Жалким. Гастер расслабил руку, только чтобы сжать снова, сильнее, кости заскрипели под давлением. Санс рефлекторно выгнулся, и несколько рук воспользовались возможностью, чтобы скользнуть под него, помогая ему глубже погрузиться на член Гастера. К несчастью, это было именно то, чего хотело тело Санса, и он застонал, когда удовольствие нахлынуло на него, почти такое же острое, как боль. — Вот так, хороший мальчик, — сказал Гастер. — Просто расслабься. Снова и снова Гастер двигался внутри него, руки дразнили, тянули, безжалостно толкая его к кульминации. Она накатила на него волной, его тело содрогнулось и сжалось вокруг Гастера, прежде чем так же быстро отступила, оставив его задыхаться в руке Гастера. — Очень хорошо, — пробормотал Гастер, его движения замерли, когда он позволил Сансу собраться. Он ослабил хватку на лице Санса, и тот тяжело вздохнул, отчаянно втягивая воздух. — Теперь, — сказал безумец, — моя очередь. — Он снова начал двигаться, быстрее. Его руки тянули Санса так, как он хотел, позволяя ему самозабвенно въезжать в него. Это было слишком, его тело было чувствительным от оргазма, таким же неудовлетворенным, каким оно было. Каждое движение члена Гастера посылало толчки перевозбуждения через него, угрожая сломать его совершенно по-новому. — Стойте, стойте! — закричал Санс, его тело извивалось в руках, которые держали его, отчаянно пытаясь убежать от чувств. Гастер потянулся, прижимая одну из своих настоящих рук к руке Санса, пытаясь заставить его разжать сжатый кулак. Ему потребовалась вся его храбрость, чтобы держать руку закрытой. Он закрыл глаза, чувствуя, как в уголках глазниц начинают собираться слезы. Низкий звук вырвался из его горла, когда он стиснул зубы, пытаясь сдерживать их. Он не хотел, чтобы Гастер видел, как он рушится. Он не собирался доставлять монстру удовольствие, видя, как тот ломается. — Знаешь, если ты будешь продолжать бороться, я могу сделать так, чтобы это продолжалось всю ночь. Санс не ответил, и Гастер понизил голос, мягкий, как мольба: — Посмотри на меня, Санс. Санс покачал головой, пытаясь заглушить голос психопата. Он чувствовал, как Гастер пытается одним своим присутствием лишить его контроля. Кто, черт возьми, был этот монстр, этот сумасшедший гений, который появился из ниоткуда, с Душой более могущественной, чем кто-либо когда-либо видел? И зачем ему понадобился Санс? — Посмотри на меня, Санс, — приказал он. Против своей воли Санс повиновался. Лицо Гастера было всего в сантиметрах от его лица, и он злобно улыбался, глядя на него сверху вниз. Когда их глаза встретились, он не увидел в них ничего, кроме похоти. — Бороться со мной бесполезно. Просто сдайся, — сказал он, потирая большим пальцем кулак Санса, нежный противовес грубой силе на его тазу. — Нет. — Всё хорошо, — сказал Гастер, снисходительность сменила часть хрипоты в его голосе. — Тебе разрешено ломаться. Я могу доставить тебе удовольствие. Тебе нужно только сдаться. Ты бы хотел этого? Чувствовать себя хорошо? Санс стиснул зубы. Он ненавидел тон голоса Гастера, и от этого ему хотелось наброситься на него, огрызнуться ему в лицо. — Или, быть может, ты предпочитаешь, чтобы я сделал это? — спросил Гастер, и у Санса было лишь мгновение, чтобы понять, что он имеет в виду, прежде чем Гастер вывернул руку, резко согнув кулак Санса назад и в сторону. Болезненный крик вырвался из его зубов, потрясенный звук эхом отозвался в тишине комнаты. — Просто расслабься и сдайся, — сказал Гастер, продолжая раскачиваться внутри Санса. — Я в любом случае закончу это. Санс почувствовал, как слезы наконец-то вывалились из глазниц и покатились по лицу на простыни. Как далеко зайдет Гастер? Что нужно сделать, чтобы остановить его? Его запястье треснуло, когда сустав вывернулся в другую сторону, звук был тошнотворным. Санс вздрогнул против рук, которые держали его, и закричал. — О-остановитесь! — Он закричал, дрожа и пытаясь вырвать руку. — В-вы меня убьете! — Никогда, — ответил Гастер слегка оскорбленно. — Я слишком хорошо тебя знаю, Санс. Я никогда не убью тебя. Но я сломаю тебя. Санс дрожал, отчаянно пытаясь вырваться от психопата, который в данный момент насиловал его. — Потому что ты мой. Везде, всегда. Мой прекрасный, идеальный Санс. Он почувствовал, как по его лицу катятся слезы, когда давление снова начало нарастать. Черт, черт, как он мог уйти от этого? Он почувствовал, как слезы потекли быстрее, так как боль и посягательство, которые он испытывал от рук Гастера, наконец, угрожали не выдержать. Он не мог сосредоточиться, едва мог видеть, как Гастер продолжал использовать его, ломая его с каждым толчком. — Ты уже готов сдаться? — спросил Гастер. — Н-нет… — выдавил он с трудом. Гастер крепче схватил его за запястье, полностью вывернув его назад и в сторону, магия треснула, когда запястье согнулось так, как не должно было, и сломалось с отвратительным хлопком. Еще один болезненный крик вырвался из его зубов. Его запястье было едва соединено, сустав находился в чистой агонии, когда его магия напряглась, чтобы удержать его вместе. — Гастер! — Он закричал. — В-вы сейчас с-сломаете его! — Ты сдаешься? — спросил Гастер. — Только скажи, и я прекращу. — К-как вы можете так ранить м-меня? — Он всхлипнул. — Я только х-хотел п-помочь вам! З-зачем вы это делаете? — Зачем, мой дорогой доктор? Потому что я хочу, — сказал Гастер, почти растерянный вопросом. — Больше нет никаких причин. Потому что я хочу, и ты не можешь меня остановить. Гастер снова толкнулся в него, заставив Санса вскрикнуть, когда его рука двинулась вместе с этим. Рука Гастера на его запястье скользнула ниже и вывернулась, напрягая кости предплечий. — Пожалуйста! Б-боже, Гастер! П-пожалуйста! — Скажи, что ты мой! — скомандовал Гастер. Влажный треск эхом разнесся по комнате, и Санс закричал, почувствовав, как хрустнула его локтевая кость. Боль была невыносима. — Я-я твой! — выдохнул Санс. — Я твой, Гастер! — Да… — Гастер застонал с болезненным, нуждающимся звуком. — Да, мой! Навсегда! Еще один толчок, и он почувствовал, как член Гастера пульсирует внутри него, когда старший монстр испустил дрожащий вздох, наполняя его. Гастер рухнул на него сверху, всё еще внутри. — Спасибо, — сказал Гастер. Самое ужасное было то, что он говорил так, будто был искренен. Он отпустил руку Санса, и боль немного притупилась, превратившись в легкую агонию. Санс с трудом дышал, судорожно хватая ртом воздух, пока рыдания сотрясали его тело. Он закрыл глаза и глубоко вздохнул. Санс почувствовал, как рука скользнула между ними, направляясь к месту, где они были соединены. Гастер вышел из него, но на смену ему пришли скользкие, твердые пальцы, которые тут же нашли его клитор. Они терлись о него, грубо и быстро, пальцы скользили, извиваясь внутри него, и он мог только всхлипывать, издавая жалкие хныканья, которые поднимались всё выше и выше, когда Гастер умело доводил его. Он откинул голову назад, его челюсть отвисла в безмолвном крике, когда он содрогнулся в своей кульминации, придавленный телом Гастера. Когда всё закончилось, Гастер прижал пальцы к другому кулаку Санса. Дрожащие пальцы Санса медленно разжались, и Гастер издал довольный смешок, когда переплел их пальцы. — Такой хороший мальчик, — сказал он. — Дай этому время. В следующий раз ты скажешь это искренне. Санс моргнул, когда Гастер улыбнулся ему. Он невольно вздрогнул, когда Гастер протянул свободную руку, чтобы нежно погладить его по лицу. Санс судорожно вздохнул, прежде чем открыть рот, чтобы заговорить. — Что… что вы хотите от меня? — спросил он. В его голосе чувствовалась боль. Разорванность. — Всё, — решительно сказал Гастер. — Как я уже сказал, дай этому время. Со временем ты всё поймешь. Он убрал руку. — Если хочешь, можешь вернуться к работе, — сказал он, вставая с кровати и отступая назад. — Скоро мы снова увидимся, доктор. Ручные конструкции исчезли, и Санс был свободен. Санс осторожно сел. Гастер не двинулся с места, только сел в одинокий стул у противоположной стены, скрестив одно колено на другом. Санс осторожно оглядел себя. Его тело казалось пустым, но в то же время каждое движение было свинцовым. Его рука определенно была сломана, но не раздроблена, хотя запястье едва держалось. Всё остальное болело с разной степенью меньшей агонии. Он отказывался думать о влаге между ног. Или о том, что он не мог развеять свой экто, свою всё еще недосягаемую добровольную магию. Он наблюдал за Гастером, как ястреб, когда он забирал сначала шорты, потом рубашку, но безумный монстр ограничивался тем, что наблюдал за ним в ответ, сидя спокойно. Его лицо ничего не выражало, когда Санс натянул шорты. Он только смотрел, улыбаясь. Его лабораторный халат лежал на полу рядом с Гастером. Он в нерешительности уставился на него. Когда Гастер понял, что Санс не хочет подходить близко, чтобы достать его, он сам нагнулся, схватил его и бросил близко, чтобы Санс мог дотянуться. — Что? Никакого «спасибо»? — усмехнулся Гастер, когда Санс попытался просунуть здоровую руку под халат. Санс проигнорировал вопрос, но Гастер только улыбнулся шире. Санс положил рубашку в инвентарь, зная, что в любом случае не сможет надеть ее прямо сейчас. Он закутался в оставшуюся часть халата, сунул ноги в тапочки и направился к двери. Гастер не пытался его остановить. Только когда он вышел из комнаты, дверь за ним закрылась и заперлась, он позволил себе сломаться. Он привалился спиной к ближайшей стене и зарыдал. Слезы текли по его лицу, когда он пытался заглушить звуки здоровой рукой. Как бы ни были бесполезны инстинкты, часть его хотела отпереть дверь и потребовать ответов от психопата, который только что изнасиловал его, в то время как другая часть просто хотела лечь и никогда больше не вставать. Несколько минут он просто сидел, раздираемый остатками своих эмоций, не в силах пошевелиться. В конце концов он снова начал вставать, опираясь здоровой рукой о стену, чтобы не упасть. Он медленно покачал головой, пытаясь пошевелить остальными пальцами. Они только подергивались, словно острые ножички от боли в суставах, но двигались. Даже смотреть на это было больно, но с помощью магии из лазарета он сможет вернуть его в нормальное состояние. Когда он, спотыкаясь, шел по коридору к кабинетам, ему пришла в голову одна мысль. Там должны были быть камеры. Кто-то из службы безопасности должен был заметить отсутствие Санса. Кто за ними наблюдал? Он снова покачал головой, пытаясь стряхнуть с себя мысли. Кто бы ни отвечал за камеры, они пренебрегли своей обязанностью. Это серьезное правонарушение, но сейчас ему было плевать. Там должна быть запись, когда он вошел и когда ушел. Он добрался до комнаты охраны и увидел Доктора Энтони, сидящего в кресле. Ухмыляющийся доктор повернулся к нему лицом, когда Санс вошел в комнату. — Привет, Санс, — дружелюбно окликнул он. — Ты хорошо провел время с Гастером? Санс уставился на него, не в силах вымолвить ни слова. Энтони печально хмыкнул, указывая на мониторы позади себя. — Если ты ищешь какое-либо видео с сегодняшнего вечера, что ж, к сожалению, компьютер испытывает… некоторые технические трудности. Санс посмотрел на ряд экранов, каждый из которых показывал статические помехи. — Я немного отстал от графика, чтобы разобраться с этим. Уверен, ты понимаешь. Глаза Санса сузились. Его изнасиловали, предали, обращались с ним как с добычей и заставили подчиниться психически больному пациенту. И он вдруг понял, кто в этом виноват. — Ты не давал Гастеру лекарства. — А, это, — кивнул Энтони. — Да, боюсь, что я пренебрег и этой обязанностью. Санс сжал здоровую руку в кулак. Он снова попытался дотянуться до своей магии, но лекарство, которое должно было принадлежать Гастеру, всё еще текло по его телу, подавляя его магию. — Какого хера с тобой не так? — сплюнул Санс. — Со мной не так? — спросил Энтони, и Санс мог поклясться, что его улыбка стала шире. — Ничего, друг мой. Я просто делаю то, что должен. — Тебе это не сойдет с рук, — ответил он. — Что сойдет? — спросил Энтони. — Я всего лишь не смог вовремя починить камеры, за что я, вероятно, получу выговор, конечно. Но нет никаких доказательств, что что-то пошло не так. — Доказательств? А как же моя сломанная рука?! — крикнул он, указывая на свою вялую руку. — Верно, но немного магии быстренько это излечит. Вот, дай-ка мне, — сказал он, протягивая руку к Сансу. — Всё будет так, словно ничего и не было. Санс попятился, когда доктор медленно поднялся со стула. — Я хочу, чтобы ты понял, — сказал он. — Я не плохой монстр. — Не плохой монстр? Какого хрена ты тогда назовешь это? Энтони вздохнул и остановился. — Я делаю то, что должен. Для Гастера. Санс попытался осмыслить услышанное. Для него это не имело никакого смысла. — Гастер сумасшедший! — Нет, — поправил Энтони, и в его голосе послышались нотки благоговения. — Ты просто не понимаешь, Санс. Доктор В.Д. Гастер — гений. Он работает на гораздо более высоком уровне, чем любой из нас может себе представить, не говоря уже о том, чтобы понять. — Ты говоришь, как чертов культист! Он усмехнулся, и Санс услышал в его голосе нотки безумия. — Я предпочитаю термин… Последователь. Он снова улыбнулся, и Санс наконец понял, как фальшиво это выглядело. Она не доходила до его глаз, казалась почти приклеенной. Санс пристально посмотрел ему в глаза, когда Энтони снова шагнул вперед, и безжалостная тьма посмотрела в ответ. — Теперь, насчет исцеления этой руки… — Держись от меня подальше! — Он зашипел так яростно, как только мог. — Не волнуйся, — мягко сказал Энтони, как будто пытался успокоить ребенка. — Я не причиню тебе вреда. — Потом он рассмеялся и бросился вперед. Санс метнулся назад, через открытую дверь и дальше по коридору к офисам. Где все? Звезды, наверняка здесь должен быть кто-то еще! Уборщики? Полуночники? Санс сначала добрался до кабинета старшей медсестры и схватился за дверную ручку. Если бы он только мог добраться до телефона внутри! Он распахнул ее, но по пути споткнулся и тяжело упал на пол. — Санс, Санс, Санс… — позвал Доктор Энтони, появляясь в дверях. Он щелкнул включателем на стене, и свет залил маленький кабинет. Санс впился в него взглядом, тяжело дыша и сжимая свою кисть, но Энтони только протянул руку. — Ну же, — сказал он. — Ты не уйдешь от меня, и ты это знаешь. Позволь мне помочь тебе. Он с отвращением уставился на руку. — Мне не нужна твоя гребаная помощь! Ты маньяк! — Он попытался вскарабкаться прочь, но Энтони был слишком быстр, схватил его за халат и прижал лицом к земле. — Слезь с меня! — закричал Санс. Тепло затопило его, когда целительная магия была втиснута в его тело. Исцеление было частью их обучения, и Энтони, с его зеленой магией, был одним из лучших. Санс определенно не чувствовал в этом доброту. Он рычал и брыкался, но Энтони, как и почти все, намного превосходил Санса в весовой категории. Он ничего не мог сделать, пока его кости срастались, раны затягивались, синяки исчезали. К тому времени, как Энтони закончил, Санс был как новенький. Как только Энтони отпустил его, Санс отполз в сторону, стараясь держаться как можно дальше. — Извини за это, — сказал Энтони, и Санс по-настоящему начал ненавидеть эту улыбку. — Но ты не сотрудничал. А теперь тебе пора домой, Доктор Санс. Я буду следить за всем отсюда. — Ты… ты от этого никуда не денешься! — сказал Санс, указывая рукой в сторону комнаты Гастера. — Уже, мой друг, — сказал Энтони, голос его звучал легкомысленно, как у ребенка, признавшегося в списывании на экзамене слишком поздно, чтобы кто-то мог противодействовать. — К счастью, ты ничего не сможешь доказать. Записи с камер были, ну… потеряны из-за коррупции. И мои записи покажут, что ты покинул комнату сразу после того, как дал Доктору Гастеру лекарство. Санс уставился на него. — Коррупция? Ты чертовски прав, это коррупция! Энтони снова пожал плечами. — Тебе никто не поверит. — И что ты получишь из… из всего этого? — спросил Санс. — И как ты его назвал? Доктор Гастер? Ты и раньше это сказал. Только не говори мне, что ты и вправду веришь этому безумному монстру! Черная пустота мелькнула в его глазах еще раз, прежде чем Энтони просто повернулся и вышел за дверь. — Спокойной ночи, Доктор Санс. Увидимся завтра. — Смех Энтони эхом разносился по коридорам еще долго после того, как он ушел. Санс долго сидел, съежившись, и думал. О своей жизни. Работе. Папирусе. Гастере. Энтони. Даже если он расскажет кому-нибудь, кто ему поверит? Гастер, несмотря на все свои бредовые идеи об альтернативных вселенных и редкие приступы истерии, в остальном был образцовым пациентом. Начальство никогда бы не поверило Сансу, не без доказательств и особенно с Энтони, который превосходил его на два уровня, выступая против него. Папирус, конечно, мог поверить, но, звезды, он никогда не хотел обременять его этим. Но… он подумал, что если попросит, то сможет получить немного ночных спагетти и братскую компанию, чтобы чувствовать себя лучше. Папирус, скорее всего, сейчас еще не спит, и если Санс правильно выразится, то не возникнет даже неловких вопросов. Сансу оставалось только взять телефон с того места, где он оставил его на посту медсестры, отправить быстрое сообщение и добраться домой. Чувствуя себя более усталым, чем когда-либо в жизни, Санс поднялся на ноги и пошел, разрабатывая план сегодняшнего вечера. А завтра… Ну. Он выяснит потом. ~~ (Бонусный флэшбэк) — Хорошо, мистер Гастер, — сказал Санс, вытаскивая первый тест Роршаха. — Я уверен, что вы уже знаете правила, но я хотел бы посмотреть на это сам. Не задумываясь, что вы видите? Гастер опустил взгляд на бумагу, его улыбка не изменилась, когда он сказал: — Ну конечно я вижу слабость. Его улыбка всегда немного нервировала даже в лучшие дни. Слишком широкая, слишком фальшивая, но никогда не настолько конкретная, чтобы так сказать. — В самом деле? — спросил Санс, записывая ответ Гастера. — С чего это? — Разве вы не видите фигуру в центре, окруженную темнотой? — Он кивнул головой в сторону бумаги, его руки были связаны смирительной рубашкой для защиты Санса. — Твердая, круглая, устойчивая. Пока не присмотреться. Фигура напряжена, готова рассыпаться. — Вот эта? — спросил Санс, постукивая по шаткому прямоугольнику в середине страницы. — Да, — согласился Гастер. — И видите тьму, которая ее окружает? Она заползает на дно и ждет. Бороться с этим бесполезно. Лучшее, что можно сделать, — это отсрочить неизбежное. — Понятно. И эта тьма окружает вас, ожидая, когда вы проявите слабость? — спросил Санс, добавляя быстрый набросок пятна к своим заметкам. Центральная фигура выглядела такой маленькой на его рисунке, совсем не похожей на его пациента. Гастер был высоким, с длинными руками и ногами. Пятнистая фигура была невысокой и круглой, как и говорил Гастер. — О нет, Доктор Санс, — сказал Гастер с тихим смешком. — Я и есть тьма.