Продюсеры

[11:43] Цукишима [11:43] Посмотрел видео [11:43] В целом всё ок, но есть правки по моушену [11:44] Привет Цукишима подозревал, что с моушеном могут быть проблемы: в конце концов, он никогда не был специалистом в анимации. Он несколько секунд смотрит на сообщения от Куроо на заблокированном экране в ожидании продолжения. Продолжения ни в каком виде не следует, и Цукишима, нахмурившись, нажимает ногой кнопку питания на системнике и уходит на кухню за чаем. Пока вода закипает, он быстро печатает ответ с телефона. [11:46] Привет. Можешь сразу присылать правки. У меня сегодня нет учебы — могу сегодня же закончить. [11:47] О, круто [11:47] И… Цукишима……. Это было что, длинное тире? Цукишима недоверчиво смотрит в телефон. [11:48] Что не так с моим тире? [11:48] Я всё еще жду правки. [11:48] Оно не просто тире, а типа длинное [11:48] Это же долго печатать, и все забивают… [11:49] Ладно, вообще на любое тире обычно забивают. [11:49] Это такой же знак препинания, как остальные? И он был единственно уместным? [11:50] Да не, тире — это хорошо. [11:50] Но в переписке встретить не ожидал. Мое увожение Чайник закипает. Он открывает холодильник, достает молоко и зависает, печатая ответ, вслепую закрывая дверцу локтем. [11:50] Хорошо — это когда работа закончена и можно отдохнуть. [11:50] Куроо, правки. [11:51] И правильно будет уважение [11:51] Увожение. Это мем. [11:51] Куроо [11:51] Правки [11:51] . Цукишима, усмехнувшись, засовывает телефон в боковой карман домашних штанов и добавляет молоко в чай. Он хватает со стула кардиган, шипит, чуть не обжегшись чашкой, перехватывает ее за ручку и уходит к себе в комнату. [11:52] Да ща всё будет, дай сформулировать. [11:52] Или ты предпочтешь слушать мои несвязные объяснения ближайшие полчаса? [11:52] Избавь меня от этого, прошу. [11:52] Что и требовалось доказать [11:52] Минуту Цукишима зябко ежится, накидывает кардиган и смотрит с упреком в монитор. Давно пора нарастить оперативу и поставить нормальный SSD вместо жесткого, а то он не только чай себе сделать успеет, но и состариться, пока запускается одна-единственная программа, пусть и тяжелая. Он думает, что забыл убрать молоко и недовольно вздыхает, поправив съехавшие очки. Когда он возвращается, в диалоге висит два голосовых сообщения по минуте каждое. Серьезно? Цукишима вздыхает и открывает файл проекта с недавним видео. Что-то ему подсказывает, что проще послушать пару сообщений, чем пытаться убедить Куроо прислать правки текстом. [11:56] Понял. Сейчас сделаю и пришлю. [11:57] Мне надо полчаса. [12:00] Ок Куроо, улыбаясь, потягивается за чашкой кофе и протяжно зевает. Из-за работы с Кенмой и поздних стримов режим бесповоротно сбился еще два года назад. С тех пор просыпаться где-то в районе обеда стало нормой. Он лениво тянется к звякнувшей микроволновке и достает оттуда разогретый бутерброд с сыром, чуть не упав с высокого стула в процессе. Куроо никогда не забудет, как почти полгода назад они с Яку вынужденно все делали вдвоем, из-за чего частенько ночевали в офисе. Офис, к слову, тоже был сильно хуже. Когда оператор сломал руку, Куроо уже почти смирился и морально приготовился к повторению монтажного кошмара полугодовой давности, но всё каким-то чудом разрешилось. И вот он, выспавшийся и счастливый, потягивает свой утренний (ну, а что, еще даже не два часа дня!) кофе и неспешно жует бутерброды. Всё же чертовски приятно, просыпаясь, среди уведомлений обнаруживать несколько сообщений о готовом монтаже ролика. И еще приятнее — когда правки, оказывается, будут уже сегодня. И главное — для этого тоже не надо делать буквально ничего. Разве что подождать полчаса, но этого как раз достаточно, чтобы позавтракать в тишине, а, главное, у себя дома, а не в офисе. Куроо ставит посуду в раковину, быстро проверяет погоду, еще раз потягивается и уходит в комнату. Он зависает у открытого шкафа, разглядывая одежду на вешалках. Сегодня важных встреч нет, только вечерний стрим. Ну и днем можно поковырять контент-план на ноябрь в офисе. Или даже дома. Значит, полувыходной. Он вытаскивает ярко-красные треники с лампасами, черный велюровый свитер и белую рубашку из какой-то мягкой ткани. С пальто и ботинками будет самое то: уже фэшн, но еще не катастрофа. Куроо удовлетворенно кивает и возвращается на кухню на звук уведомления телефона, натягивая по пути свитер. Он открывает сообщения. Цукишима. [12:36] Готово [12:36] /ссылка/ Так и оставив не до конца надетый свитер болтаться на шее, он садится на стул и открывает видео по ссылке. Ролик выглядит лучше, именно к монтажу вопросов нет вообще — Яку может выкусить со своим отношением к самоучкам. Моушен графика все еще не такая, как надо, но давайте будем честны — моушен в принципе та еще капризная фигня. Но, какая жалость, без этой фигни никак. Куроо медленно вздыхает: придется объяснять. Интересно, на каком по счету голосовом Цукишима пошлет его нахуй? [12:43] О, уже лучше. Монтаж хорош, но есть проблемы с моушеном. Надо поправить пару вещей [12:43] Сейчас запишу голосовое Текстом вышло бы страницы на две с примерами. Куроо мысленно просит прощения у прошлого себя, недовольно бухтящего на всех, кто не может писать важные вещи текстом, еще немного — у Цукишимы, нехотя признает, что Яку в чем-то был прав, подключает наушники и включает запись сообщения. Пока Куроо говорит, он успевает помыть посуду, пройти пару кругов по кухне, налить себе еще кофе, достать из рюкзака ноутбук и распутать все провода к нему. Не то чтобы было много что править, но в моушене нельзя просто так взять и сказать «растяни титры еще на пару секунд и сделай сам блок текста шире, а выравнивание по правому убери». Куроо отправляет сообщение и почти сразу получает ответ. [12:49] Шесть минут. [12:49] Серьезно? [12:50] Да? «Пизда», — думает Цукишима и включает голосовое. Пока он слушает, от Куроо приходит еще несколько сообщений. [12:50] Я думал, там две от силы [12:50] С моушеном всегда так. На самом деле это сильно проще обсуждать при встрече и править по ходу дела [12:51] Если что, по монтажу вообще претензий нет. Твоя работа очень хороша. [12:51] Но моушен… [12:51] Бессердечная ты сука [12:52] Бля, не ты [12:52] Моушен [12:52] Шесть минут, Куроо. [12:52] Я еще слушаю. [12:52] Да слушай, слушай. Цукишима трет переносицу и пытается запомнить все нюансы. Получается плохо. Еще и голос в сообщении какой-то странный. Куроо что, только недавно проснулся? [12:56] Ты можешь в следующий раз писать текстом? [12:56] Не очень [12:56] Сам же слышишь, там реально много объяснять. [12:56] Не то чтобы мне голосовухи прямо нравились, но так и правда проще всего [12:56] Не представляешь, сколько мы с Яку спорили об этом [12:56] Это почти невозможно — запомнить всё, что ты там наговорил и сразу исправить. [12:57] Как вариант, ты можешь приехать в офис [12:57] /изображение/* [12:57] Не могу. [12:57] Это буквально мой единственный выходной за всю неделю [12:57] Ты не представляешь, как я на самом деле рад это слышать [12:57] /фото/ [12:58] ? [12:58] У меня почти выходной. Я весь день дома, и только стрим Кенмы вечером. [12:58] Прикинь, пришлось бы строить из себя важного начальника и тащиться в офис [12:58] Фу Цукишима вопросительно хмурится, глядя в экран. Куроо, кажется, и правда недавно проснулся: оказывается, его волосы умеют торчать во все стороны еще больше. Не то чтобы это о чем-то говорило однозначно, но вместе с голосом, тише обычного, зевками раз в сорок секунд (нет, Цукишима не считал, просто это очень отвлекает) и чашкой кофе в руке выводы напрашиваются сами собой. Впрочем, извиняться за ранние сообщения уже поздно. Да и откуда ему знать, что двенадцать дня — это еще утро? Он допивает давно остывший чай, морщится, натягивая рукава кардигана почти до самых костяшек, и пишет ответ. [12:59] Согласен. [12:59] Главное — не строить из себя невесть что. [12:59] ахахпхапхрхпх [12:59] Конечно, я же не строитель [12:59] Странно [12:59] Потому что ты точно строишь из себя невесть что [13:01] Наглеешь, Цукишима Цукишима бросает взгляд на заблокированный экран с уведомлением о новом сообщении и замирает. «Дошутился», — проносится в голове. «Это конец», — проносится следом. Ощущение, как будто пол вот-вот куда-то уедет, а всё вокруг замедляется и становится очень далеким — как если бы космический корабль перешел на варп-скорость, когда даже далекие звезды из точек света превращаются в длинные полосы. Происходящее кажется пустяком и чем-то очень важным одновременно. Цукишима в растерянности смотрит в экран, не решаясь открыть сообщение. Цукишима думает, как было бы лучше ответить и извиниться, но мысли путаются. Цукишима не уверен, сколько уже он так сидит и сверлит взглядом телефон на подставке с зарядкой. Он просто сидит и смотрит невидящим взглядом на новые уведомления. [13:01] Скажи об этом Яку Ну вот и всё. А Цукишима только решил, что можно не париться. Всё же шутки над сомнительным, но вроде как начальством — не лучшая стратегия. Даже если это начальство в лице Куроо, которое само не против пошутить и даже за. Даже если отношения в их компании больше похожи на коллаб, чем на начальник-подчиненный. Горизонтальные, как сейчас модно говорить. Он тихо усмехается себе под нос. Были у него другого рода горизонтальные отношения. Менее формальные. С Терушимой. Цукишима еще раз усмехается. Там тоже сомнительные шутки и сарказм пришлись не к месту. Не сказать, что это совсем отбило желание вести себя так, но после такого невольно начинаешь быть более осторожным. Цукишима думал, насколько это могло травмировать его, но куда больше это похоже на неприятный опыт, подтвердивший его догадки: иногда он и правда может перегнуть. Вот и тут он по своим же меркам вполне себе перегнул. Сто процентов перегнул. Сто двадцать. [13:03] Цукишима? [13:03] Эм [13:03] блин [13:03] Ты это…… [13:03] СПОКОЙНО, Я ПОШУТИЛ [13:03] Но Яку все равно скажи, он оценит юмор [13:03] И прости, что напугал. [13:03] Я правда не хотел Цукишима хмурится в экран, не уверенный, какова вероятность, что ему сейчас просто показалось. Он пошутил? Перечитывает. Зависает. Кто вообще так шутить будет? Отвратительно. Включает погасший экран телефона и читает превью сообщений еще раз. Он действительно пошутил. Ужасно. Цукишима с облегчением выдыхает. Все-таки просто пошутил. Он так и сидит, глядя на заблокированный экран. Из раздумий его выдергивает еще пара сообщений от Куроо, одно за другим. [13:03] И еще я придумал! [13:03] Может видеозвонок? Цукишима глубоко вздыхает, окончательно возвращаясь в здесь, в сейчас и в свое обычное состояние. Он снова тихо усмехается сам себе: тут даже «пронесло» не скажешь — в этом случае никакой опасности не было, чтобы было, чему миновать. Но Цукишима умный, Цукишима много думает и Цукишима виртуозно все придумал. Браво, Кей. Цукишима, наконец, собирается с мыслями и отвечает Куроо, пока тот окончательно не завалил его сообщениями, или, не дай бог, сатана и все языческие идолы, голосовыми на шесть минут. [13:04] Зачем тебе мое лицо? [13:03] Соскучился, конечно же [13:03] . [13:03] Мы не виделись аж со среды! Кажется, заявления, помеченные в голове Цукишимы как «непозволительные», здесь не представляют угрозы. [13:03] Сегодня воскресенье. [13:04] Ну так я о чем! Целых четыре дня! Возможно, стоит попробовать. [13:04] А вообще я имел в виду звонок с демонстрацией экрана. [13:04] Мне надо поделать ноябрьский контент-план, а тебе — внести правки. [13:04] Если мы созвонимся, я смогу иногда поглядывать, что выходит. И, если что, сразу будем менять. [13:05] Мне не придется писать текстом, а тебе — слушать мои голосовые. Все в выигрыше! [13:05] Ну же, соглашайся Возможно, для этой компании его юмор не такой уж и «слишком». [13:05] Что ж. Это лучше, чем голосовые по шесть минут. [13:05] Заебись [13:05] Сейчас удобно? [13:06] Вполне. [13:06] Ок, тогда добавляй меня и сразу звони, как сможешь. Я уже у ноута. [13:06] kakuzuismysugardaddy Возможно, ему и правда стоит попробовать думать о своих словах чуть меньше. [13:06] user8059 [13:06] Пять минут [13:06] user8059? [13:06] Серьезно? [13:08] И это мне говорит человек с ником «Какузу мой шуга дэдди»? [13:08] Серьезно? На мониторе всплывает окно звонка. Цукишима надевает наушники и нажимает на кнопку ответа. Возможно, Ямагучи был прав. На экране появляется довольное лицо Куроо. Цукишиме требуется несколько секунд, чтобы привыкнуть видеть чужое лицо так близко. А Куроо, кажется, вообще ничего не заметил. Только широко улыбнулся и (тщетно) пригладил торчащие во все стороны волосы рукой. — Серьезно. Лучше смотреть аниме, чем быть нудным критиком, — говорит уже нормальный голос Куроо с невероятным пафосом и настолько серьезно и убедительно, насколько, кажется, он вообще умеет. — Привет. — А кто сказал, что я не смотрю аниме? — будничным тоном уточняет Цукишима, закрывая все окна, кроме рабочего. — Какой банкай был у Бьякуи? — всё так же серьезно спрашивает Куроо. — Что, прости? — Банкай у Бьякуи, говорю, какой? — Цукишима слышит ухмылку в голосе Куроо, пока доделывает всякие мелочи в видео. — Ты… — Цукишима вздыхает. — Ладно. Сенбонзакура Кагейоши. — Ладно. Я почти тебе верю, — тянет Куроо. — Клод или Себастьян? — продолжает он, посмеиваясь. Цукишима ехидно усмехается. Конечно Себастьян. — Клод, конечно же, — говорит Цукишима настолько безразличным голосом, насколько это вообще возможно, когда твой начальник устраивает тебе блиц-опрос по классике аниме вместо нормального брифинга по работе. — Почему я все еще с тобой разговариваю, напомни? — елейным голосом интересуется Куроо. Цукишима издает беззвучный смешок и с удивлением отмечает, что, кажется, сейчас ему скорее весело, чем напряжно общаться в таком ключе. — Тебе надо, чтобы я сделал монтаж? — невозмутимо отвечает Цукишима. — Вопрос риторический. — Урыл, — констатирует Куроо. — И я знаю, что Себастьян. — Клод. — Себастьян. — И долго мы еще так будем? Клод. Даже больше: ему, кажется, хочется отвечать Куроо. То есть не свести разговор на нет, а, типа, искусно парировать. В конце концов, Куроо сам так шутит. Значит, и Цукишима всегда может отшутиться в случае чего, так? — Хаширама или Мадара? — не унимается Куроо. — Себастьян. — Сложный вопрос. Себастьян. — Что? — Что? — с видом самого искреннего недоумения слегка поднимает брови Цукишима. — Ты сказал Себастьян, я все слышал! — Следующий вопрос. — Итальянская мафия, мнение? — А эта мафия предпочитает ананасы или хамон? В пицце, конечно же, — как ни в чем ни бывало уточняет Цукишима. — Обе, — довольно смеется Куроо. — Погоди-ка… — он резко замолкает, задумавшись. — Ананасы. Ты точно в школе смотрел Реборн. И твой юзернейм user8059. И это сто пудов не рандомный номер. — Куроо снова молчит, напряженно вспоминая. — Ямамото и Гокудера! — то ли спрашивает, то ли утверждает он со смесью радости и недоверчивого удивления и заходится добродушным смехом. «Какая проницательность», — саркастически улыбается Цукишима себе под нос. — Браво, Кей. Не менять юзернейм со средней школы — это, конечно, удобно. Только вот в средней школе, возможно, стоило думать чуть больше, прежде чем делать юзернейм из цифр-обозначений своих любимых персонажей. Вот прямо самую малость больше думать. Вот прямо чуть-чуть. Цукишима злится? Не похоже. Если честно, он вообще не понимает, как на это реагировать. С другой стороны, уж точно не человеку с юзернеймом «Какузу мой шуга дэдди» его упрекать. — Бля, Цукишима, — сквозь смех говорит Куроо. — Ты там это, — он снова прерывается. — Если что, не принимай на свой счет, — пытается отдышаться он. — В конце концов, Какузу мой шуга дэдди, — снова ржет Куроо, буквально озвучивая мысли Цукишимы. Что ж. — Избавь меня от подробностей своей личной жизни, прошу, — говорит Цукишима, не удержавшись и фыркнув в конце. — Я не договорил, — начинает страшным голосом Куроо, но снова начинает смеяться. — Так вот, шуга дэдди — очень недооцененный концепт… — он снова прерывается, пытаясь отдышаться от хохота. Получается плохо. Куроо машет рукой и продолжает смеяться. — А, забей, — еле выдавливает из себя он, снова заходясь смехом. — С удовольствием, — снисходительно говорит Цукишима и правда с каким-то удовольствием. — Если собеседование закончено, может, начнем работать? Куроо делает несколько шумных глубоких вдохов и успокаивается. — Я просто рад, что ты оказался таким, ну… типа, нормальным, — зачем-то поясняет Куроо. — А то знаешь, когда ты только пришел, я правда почти поверил, что ты только прикидываешься, что не критик. — Да сдались тебе эти критики, — тоном «ты втираешь мне какую-то дичь» отвечает Цукишима. — И правда, зачем мне критики, когда у меня есть ты, — отвечает Куроо и подмигивает прямо в камеру. — И от этого меня избавь, — ровным голосом отвечает Цукишима и с удивлением замечает, что с Куроо, кажется, и правда так говорить совершенно нормально. И, кажется, даже весело? — Фу, как жестоко. — Лучше бы сказал, что там с видео. — Конечно. Расшарь экран? — неожиданно серьезнеет Куроо и шуршит микрофоном, поправляя наушники. — Уже. — Вижу. Вруби ролик еще раз. Я скажу, когда остановить. Цукишима воспроизводит видео прямо из файла проекта в окне программы. Когда на экране по очереди появляются подписи к разным частям тренажера, о работе с которым рассказывает Бокуто, Куроо оживленно машет руками из миниатюры видео в верхнем углу и просит поставить на паузу. Он говорит сделать шрифт чуть больше и сместить надписи в сторону и в красках описывает, как поправить сам эффект появления. Куроо вообще много говорит, но, к удивлению Цукишимы, больше по делу. Убедившись, что Цукишима его понял, он замолкает вовсе и его присутствие выдает только стук клавиатуры, едва улавливаемый микрофоном, и редкое пыхтение, когда, судя по редкому звуку клавиш, он долго не может что-то написать. Они сидят так примерно час, изредка перебрасываясь фразами. Править графику по ходу оказалось удобно — не приходится тратить кучу времени на рендер, обратную связь и правки по новому кругу. Несколько раз Цукишима едва сдерживается, чтобы не прокомментировать заминки Куроо с контент-планом, или что он там сейчас, как он сказал, ковыряет. Вот уж что точно было бы невежливо. Кроме того, Куроо так сосредоточенно бубнит себе под нос, что отвлекать его себе дороже. В конце концов, он великодушно перестал нести дичь и паясничать, когда Цукишима начал работать. И даже ни разу не отвлекал его по пустякам. — Цукишима, прием, — раздается в колонках вкрадчивый голос. — Я тут. — Вот тот фрейм, который ты сейчас двигаешь. Попробуй отзеркалить его анимацию, — сосредоточенно продолжает Куроо. — Не-не, ты тогда хорошо подвинул. Оставь. Просто сделай еще анимацию, — он замолкает и ждет. — О, неплохо. И попробуй еще зациклить. Вот так, да. Цукишима нажимает несколько горячих клавиш, воспроизводит отрывок еще раз и хмурится. Не нравится. — Что-то не так, — говорит он. — Не то. — Думаешь? — Думаю. — Идеи? Мысли, предложения? — спокойно спрашивает Куроо. На заднем фоне шумит чайник. Цукишима молчит, пересматривает видео снова и издает тихий смешок. — Ну что там, мне интересно! — тут же реагирует Куроо. — Говори, ну! — Естественная небрежность, — выдыхает Цукишима с ухмылкой. Куроо хрипло смеется. И правда, как они могли забыть, что это ролик Бокуто. С приходом Цукишимы монтаж ожидаемо изменился в целом — в рамках концепции и требований, конечно. Вообще неопытный глаз, может, ничего и не заметит, но поработав два с лишним года с разными людьми, невольно начинаешь замечать детали и видеть разницу. Что неожиданно — так это что с приходом Цукишимы в монтаже появилась новая цельная идея. Пресловутая естественная небрежность и правда очень к лицу Бокуто и хорошо оттеняет его стиль работы на камеру. А еще это очень иронично. Интересно, кстати, Бокуто заметил? Надо будет потом спросить. — И правда, как мы могли забыть, — отвечает Куроо. — Ты пока добавляй, а я отойду на пару минут. Я тебе доверяю. Цукишима кивает, и Куроо отходит от ноутбука, выключив микрофон. Цукишима еще раз пересматривает все видео на ускоренном воспроизведении и ставит маркеры в местах, где можно добавить немного хаоса и рассинхронизировать идеально подогнанный под музыку видеоряд или титры. Когда Куроо возвращается, Цукишима уже снова смотрит видео с новыми правками и по второму отмечает места, где стоит внести последние штрихи. Микрофон шуршит, и вместо нормального голоса Куроо Цукишима слышит заговорщический шепот: — Суету навести охота. Цукишима не может удержаться от тихого смешка, но стоически молчит и заканчивает работу. Куроо мельтешит в миниатюре видео в углу экрана и, довольный реакцией на свою невероятно остроумную шутку, оживленно продолжает: — Ну, как там? Покажи, мне же интересно! Цукишима бросает взгляд в веб-камеру поверх очков и возвращается к работе. — Минуту, почти закончил, — говорит он и делает глоток чая. — Черт. — А? Что такое? — Куроо звучит почти взволнованно. — Ничего, всё в порядке. — Эй, я слышал, как ты сказал «черт»! Ты не так часто ругаешься. Цукишима вздыхает, поднимает голову от нижней части экрана с таймкодами и смотрит в объектив с непроницаемым лицом. — Я могу как-то помочь? — елейным голосом интересуется Куроо, подперев голову рукой и улыбаясь с видом самого доброго человека на Земле (нет). — Только если сделаешь так, что у меня в чашке окажется горячий листовой чай, — говорит Цукишима, слегка приподнимая брови для убедительности. И дураку ясно, что ни Куроо, ни кто-то еще это устроить не сможет. Они тут не в фэнтези рпг с элементами магии. Куроо-который-это-устроить-не-сможет играет бровями: — О, это приглашение? — Что? — хмурится Цукишима. — На чай, — смотрит Куроо исподлобья прямо в глаза. — Какой чай… — Цукишима хмурится еще сильнее, а потом понимает и закатывает глаза. — Боже, нет. — В этой конторе мы славим сатану. Ты не знал? — ржет Куроо. — Тут боженька тебе не поможет. Зато я могу, — Куроо играет бровями. — Так что, мне приехать с пачкой какого-нибудь Да Хун Пао в гости, чтобы ты показал мне видео? — снова смеется он. А Куроо, кажется, шарит. Но Да Хун Пао и так ждет Цукишиму в заварочном чайнике на кухне, как и горячая вода в термопоте — надо только дойти. — Избавь меня от этого, прошу. — Жестоко, — драматически вздыхает Куроо. — Но ты можешь нанять мне прислугу, если тебя так беспокоит благополучие подчиненных, — усмехается Цукишима, пока проект видео сохраняется. — Горничную? — оживляется Куроо. — Умри, — фыркает Цукишима. — Дворецкого? — Уже лучше. — Демона? — Конечно. — Я знал, что мы сработаемся. Цукишима всё еще не совсем уверен, что так делать стоит, но средний палец сам тянется к переносице, чтобы поправить очки. Он ловит себя на этом посередине движения, поэтому получается так, что он замирает с таким жестом на долю секунды прямо перед камерой, бросает взгляд на палец, смотрит снова в камеру, и как ни в чем не бывало упирается пальцем в очки и возвращает их на переносицу. Куроо молча следит за ним, а потом тихо смеется и опирается головой на другую руку. — Там видео сохранилось. Врубай уже, — легко кивает головой он. Цукишима выключает звук своего микрофона и камеру, чтобы ничего не фонило, и на автомате запускает предпросмотр в полноэкранном режиме, пока размышляет, Куроо принял это за случайность или подумал, что Цукишима настолько хорош в сарказме, что может себе позволить показывать фак начальству во время работы на протяжении почти секунды с таким невозмутимым видом. На середине видео Цукишима замечает, что пальцы руки, на которую опирается головой Куроо, подогнуты к щеке все, кроме одного. Цукишима проверяет еще раз, даже пересчитывает: два слева и один справа плюс большой — подогнуты все, кроме среднего. Это настолько глупо и тупо, что Цукишима не верит, что это вообще может быть правдой. Но он сам только что пересчитал пальцы. Дважды. И в миниатюре видеозвонка в углу экрана совершенно точно сидит Куроо и как бы невзначай показывает фак. Человеку двадцать пять, он продюсер и делает продакшен для серьезных и далеко не последних людей в видеоконтенте. И с таким огромным удовольствием ведет себя как тринадцатилетний ребенок, будто именно от этого зависит успех его работы. Вся ситуация вдруг начинает казаться Цукишиме ужасно, прямо до смешного, нелепой. Его переживания, тревога насчет выражений, скованность, необходимость следить за этим — всё это, как по щелчку пальцев, начинает выглядеть очень надуманным. Усложненным, запутанным и потому совершенно не нужным. Был ли в конторе хоть один человек, кроме него самого, кто реально обращал бы на это внимание и относился к этому настолько серьезно? Вряд ли. Цукишима смеется еще громче. Вроде местные клоуны тут Бокуто с Куроо, но прямо сейчас главным клоуном чувствует себя Цукишима. Где-то на краю сознания проскальзывает мысль, как хорошо, что микрофон на мьюте. Наверняка со стороны он сейчас похож на того самого одноклассника, который ржет на весь класс, когда учитель по математике рассказывает про многочлены: очень тупым, но совершенно неспособным перестать смеяться над своей же еще более тупой шуткой. Цукишима неожиданно чувствует облегчение, когда понимает, что Куроо за человек, и накопленное напряжение с новой волной смеха рвется наружу. На кого бы сам Цукишима сейчас ни был похож, он почти уверен, что на самом деле это Куроо в школе был тем самым сверстником, раз с таким неподдельным удовольствием поддерживает любые (ужасные) шутки про средние пальцы. Цукишима окончательно расслабляется, не в силах больше держать в себе, осознавать и контролировать столько разных эмоций, мысленно посылает всё к черту, снимает очки, закрывая лицо руками и просто позволяет себе уже не смеяться, а хохотать, потому что больше ничего с этим поделать не может. Через несколько минут он с трудом восстанавливает дыхание. Голова кружится от переизбытка кислорода, но мысли неожиданно проясняются. Цукишима думает, что на самом деле всё всегда было очень просто: кое-кто слишком напрягается, хотя с первой встречи в офисе ни разу не сделал ничего плохого. Строго говоря, он никогда не делал ничего плохого. Зато всегда очень напрягался, стоило кому-то его не так понять. А люди, встретив сложное лицо, не рисковали переспрашивать. Кстати, Ямагучи когда-то давно и правда рискнул. Что ж. Наверное, в такой-то компании и правда можно попробовать не слишком думать о словах и кого что там может задеть. В конце концов, тот самый одноклассник тоже был рад, стоило кому-то подкинуть материал для приколов, а потом с ним вместе хихикал почти весь класс и всё было в порядке. Этот Куроо вообще без тормозов, да? И остальные тоже, судя по их общению, не отстают. Следуя аналогии, конечно, дергать за косички и специально бесить Цукишима никого не собирается, но быть обычным нормальным циничным саркастичным собой попробовать можно. А с косичками даже если бы захотелось, не вышло бы: вы вообще волосы Куроо видели? Ну какие косички? Цукишима окончательно успокаивается, вытирает проступившие от смеха слезы и надевает очки обратно. Шутки шутками, факи факами, но это больше похоже на какое-то совсем ненормальное перенапряжение и истерику. И он совершенно точно не хочет, чтобы в таком состоянии его видели другие. Он быстро бросает взгляд на монитор — до конца ролика еще есть секунд тридцать. Цукишима проводит рукой по растрепанным волосам, приглаживая, делает глоток совсем холодного чая, морщится и включает обратно камеру. Ролик заканчивается. — А мне нравится! — весело заявляет Куроо с экрана. — Оставляем, ставь на рендер. — Рад слышать, — Цукишима сочетанием горячих клавиш вызывает окно экспорта и с облегчением нажимает «сохранить». — Чего? — машет рукой в камеру Куроо. — Цукишима, у тебя микрофон выключен! И демонстрация экрана больше не нужна. — Куроо смотрит в камеру, пытаясь понять, слышат ли его на другом конце. — Если, конечно, не хочешь показать мне свою заставку рабочего стола, — ржет он и снова машет в камеру рукой. Цукишима мешкает, переключаясь между программой и видеозвонком, а потом двумя быстрыми щелчками мыши выключает демонстрацию и включает микрофон. — Не заметил. И у меня стандартная от виндоус, если тебе интересно. — Скучно. — Но и строитель тут не я. — Урыл. Цукишима улыбается уголком губ, вспоминая произошедшее за последние двадцать минут, и снова переключается на окно программы для монтажа. Куроо возится на другом конце, а потом вдруг резко наклоняется к экрану, напряженно всматриваясь. — Цукишима, — зовет он. — М? — Ты чего такой красный? — Я не красный. — Тогда помидоры зеленые. — А трава синяя, и мы на планете класса М в далекой галактике, куда не ступала нога человека. Конечно. Окно видеозвонка резко открывается поверх наполовину сведенного видео и всплывает запоздалое уведомление «пользователь kakuzuismysugardaddy начал демонстрацию экрана». — Если это не твое красное лицо на весь экран моего ноута, то я дальтоник, — беззлобно смеется Куроо. — Ты в порядке? Как себя чувствуешь? Цукишима немигающим взглядом смотрит на свое же лицо и понимает, что он действительно красный. Как помидоры. С планеты Земля, а не из далекой галактики. «Черт», — думает Цукишима и прячет лицо в ладонях, подлезая пальцами под очки. — Цукишима, — тянет Куроо серьезнее. — Что бы там ни было, просто кивни, если ничего страшного. Цукишима медлит и кивает, не убирая рук. Только раздвигает немного пальцы, чтобы посмотреть, что происходит. — Ну ладно, — выдыхает Куроо с облегчением. — Я не настаиваю, но могу послушать, если тебе надо. Или если могу чем-то помочь? «Просто отруби чертов видеозвонок», — думает Цукишима, наклоняясь макушкой еще ближе к камере. И молчит, качая головой. — Ну ладно. Тогда я тут пока это, — заминается Куроо. — Контент-план поделаю. Не отключаюсь. «Да блять», — в сердцах ругается Цукишима. И молчит. Смотрит одним глазом на экран. Кажется, Куроо за чем-то отошел. Цукишима выпрямляется, находит какую-то бумажку на столе и быстро машет ей, как веером. Вот бы мне такую кожу, говорили они. Бледная кожа красивая, говорили они. А вот попробовали бы объяснить своему начальнику, какого черта они сидят красные, как помидор с планеты Земля, хотя ничего особого не случилось. Ну, разве что пара минут истерического хохота. Или — к черту начальников — просто посмеяться чуть дольше обычного. Или хоть немного смутиться и почувствовать себя неловко. Кто вообще придумал, что степень покраснения пропорциональна степени переживания? Вообще не круто. И не мило. Нет. Ни разу. Только попробуйте. Он чувствует, как кровь постепенно отливает от щек и шеи, и на камере лицо уже выглядит только слегка красноватым. Подумаешь. Может, просто баланс белого сбился. Цукишима замечает, что демонстрация экрана Куроо давно замерла и показывает документ с контент-планом, а не видеозвонок, и выдыхает с облегчением. От нечего делать Цукишима начинает читать таблицу. Когда Куроо возвращается, лицо уже окончательно принимает свой обычный цвет. — Ну, как ты? — снова спрашивает Куроо. Вот почему он не может просто забыть и сделать вид, что ничего не случилось? — Может, водички? — В порядке, — сухо отвечает Цукишима, не отрываясь от демонстрации экрана. — Не пойми неправильно, просто я закончил смотреть видео, а тут ты сидишь весь такой, — Куроо описывает в воздухе круг рукой. — Красный! Я мало видел, чтобы так краснели. Вот и подумал, может, случилось чего. — Всё нормально, — более мягко повторяет Цукишима. — Правда. Просто такая кожа. — Ну смотри, — озадаченно тянет Куроо. — Я точно ничего не сделал не так? — Куроо, — Цукишима отрывается от контент-плана и смотрит в камеру. — Всё хорошо. Ты тут не при чем, — улыбается он. Ну да, почти не при чем. Всего-то сначала напугал до полусмерти и стал причиной вьетнамских флэшбэков, а потом незаметно показал фак, с самым невозмутимым в мире лицом просидел так всё видео, чем окончательно, сам того не заметив, дал понять Цукишиме, что тот вообще нормальный, и спровоцировал осознание собственной нелепости, доведя до истерического хохота. «Всего-то», — усмехается Цукишима. Это Кей сейчас что, благодарен? Куроо? — О. Ну ладно, — задумчиво говорит Куроо. — Но если я чем-то могу помочь — обращайся, — улыбается он. Верит, как мило. Или сделал вид? Вот черт их поймешь. Цукишима раздражается. Неопределенность ему не то чтобы критична, но после пары веселых историй хотелось бы знать отношение людей после такого, кхм, представления, точнее. Ну, была ни была. В конце концов, он на этой работе всего на два месяца. Удаленно. — Куроо, это действительно просто кожа. Я смеялся. — А, — Куроо сворачивает контент-план и смотрит на Цукишиму на большом экране. — Так сразу бы и сказал, — облегченно смеется он. — С кем ни бывает. И правда, Куроо, тебе ли не знать, как сильно можно ржать из-за какой-то херни. — Именно, с кем ни бывает. У тебя-то точно иммунитет к краснению, — ехидно усмехается Цукишима. — А как ты думаешь, для чего все затевалось, — зеркалит усмешку Цукишимы Куроо. — Я вообще сама продуманность. — Ну-ну, — саркастично поднимает бровь Цукишима. — Я тебе верю, продолжай. Куроо смотрит в камеру с видом «всё я понял, но вот возьму и продолжу» и действительно продолжает: — Если бы не моя предусмотрительность, я бы сейчас растерялся. Но вместо этого у меня есть, что тебе показать, — Куроо опускает взгляд вниз и через секунду поднимает две сцепленные ладони к самой камере и с невероятно самодовольным видом выглядывает из-за них, чтобы убедиться, что руки хорошо видно. — Тройной фак!* Цукишима смотрит в экран, но в итоге опускает взгляд вниз и тихо смеется. — Ну что ты там угораешь? Я тут тебе, между прочим, невероятное изобретение человечества показываю, — наигранно вздыхает Куроо. — Технически, — Цукишима поднимает глаза и смотрит исподлобья, медленно выпрямляясь. — Это не тройной фак, а двойной и один левый палец. — Но у меня это правый безымянный! Цукишима тяжело вздыхает и смотрит в камеру с немым упреком. — Да-да, я невыносим, знаю, — смеется Куроо. — Но тебе это нравится, — и подмигивает. — Ошибаешься, — закатывает глаза Цукишима. — Ты просто невыносим. — Ладно, оставим вторую часть за скобками, как скажешь, — миролюбиво соглашается Куроо. — Я отключаюсь, — едко ухмыляется Цукишима. — Вот теперь верю, что ты в порядке, — машет Куроо рукой. — Я рад. И до завтра, — широко улыбается он. — Вообще-то завтра работы нет, — скептично улыбается Цукишима и с каменным лицом отключает звонок.