***
Джагерджаку не спалось. Он обдумывал все то, что случилось сегодняшней ночью, лежа на кровати и заложив руки за голову. Голубые глаза были подернуты дымкой задумчивости и уставлены в потолок. Казалось, там было что-то дико интересное, такое же, как и в полу несколько часов назад, когда Гриммджоу не знал, куда смотреть. Ты едва не убил мою сестру! Если бы лезвие прошло чуть глубже, Карин бы сейчас не спала в своей комнате!***
Нет, Хицугайя сегодня явно больше не уснет. Беспокойство о Куросаки возрастало с каждой секундой, и, не выдержав, пепельноволосый решился ее навестить. И то, что девушка могла сейчас тихо-мирно спать, не остановило белячка. Однако здравый смысл настиг его в тот момент, когда парень уже собрался было выйти в коридор. Вернувшись к прикроватной тумбе, тайчо достал невесть откуда небольшой лист бумаги - примерно, как половина тетрадного - и написал там несколько строчек. Выйдя в коридор, Тоширо без усилия прошел к двери, ведущей в комнате сестры Ичиго. Сунув бумажку под дверь, Хицугайя быстренько слинял обратно к себе."Карин, прости меня. Я не хотел ранить тебя. Надеюсь, ты в порядке? Наверное, ты сейчас думаешь, что я - трус, не сумевший сказать все это в глаза. Но ты сейчас, возможно, спишь, а потому я поступил так. И, это... Помнишь наш разговор пару дней назад? Ты обо всем подумала? Решила? Тогда, может, поговорим об этом сегодня вечером, часов в шесть, хорошо? Я буду ждать на кухне. Хицугайя Тоширо."
***
Как ни странно, Гриммджоу тоже не мог уснуть. Так и продолжал смотреть в потолок, пока не услышал шаги в коридоре. Привстав, синеволосый уселся на кровати и уставился удивленным взглядом в щель между полом и дверью, где на мгновение промелькнула тень. Через минуту эта тень снова прошлась мимо двери арранкара, а затем исчезла в какой-то комнате. По едва колышущемуся реацу Джагерджак понял, что это был капитан десятого отряда Готэй-13. Из горла против воли вырвалось тихое рычание. Да, Гриммджоу определенно ненавидел Хицугайю Тоширо.***
Карин тем временем... А что Карин? А спала она сладким сном! В отличии от тех не спящих, кто был ей дорог, девушка спокойно дрыхла в своей кроватке. Правда, через пятнадцать минут девушка уже сидела, свесив ноги на пол, и протирала кулачком глаза. Взъерошенные черные волосы непослушной гривой сваливались с плеч на спину, одежда была помята, ведь из-за вчерашнего... точнее, сегодняшнего, было как-то не до пижамки. Соизволив-таки переодеться в более нормальный вид, а именно здоровенную темно-синюю футболку чуть ниже задницы и черные шорты, Куросаки собралась выйти из комнаты, но увидела лист бумаги на полу. Нагнувшись и подобрав записку, девушка пробежалась глазами по тексту, после чего вздохнула. Да, она же обещала. Впрочем, Карин сама хотела поговорить с ним, да все никак. К слову, из-за ран она ни на кого из них не обижалась, не страшилась и не ненавидела, но неприятный осадок на душе остался. Почти весь день девушка провела в комнате, играясь с Айко, слушая музыку, жуя купленные братом чипсы и болтая с ним же, когда Ичи иногда заходил. Сейчас уже солнце потихоньку сваливало за горизонт, точнее, было на пути к нему. Посмотрев на время, Карин вздохнула. Пульс участился, ладони вспотели. Сейчас ей предстояло все это закончить, ведь, как сказал Ичиго, миссия Тоширо заканчивается уже завтра, и завтра же он отправляется обратно, да и с Гриммджоу рыжик уже сразился, и арранкар лишь пожелал провести здесь ночь, а завтра уже исчезнуть в гарганте. Сегодняшний вечер - последний, когда они все, такой здоровой, не людской, компанией живут в "Клинике Куросаки". Сегодня все завершится. Снова взглянув на часы, Куросаки отложила книгу, которую читала, сидя на кровати в позе лотоса, поднялась и слезла на пол, отряхиваясь от крошек чипсов. Глотнув воды из бутылки, что валялась на кровати, Карин закрыла глаза и глубоко вздохнула. Постояв так несколько мгновений, девушка вновь "вернула себе зрение", а затем решительно направилась к двери. Выйдя в коридор, черноволосая чувствовала, что каждый ее шаг, приближающий сероглазку к кухне, был так тяжел, словно весил десять тонн, а то и больше. Когда Карин медленно и неслышно, словно тень, спустилась по лестнице и направилась на кухню, там уже сидел Тоширо. завидев девушку, он ей улыбнулся, но, заметив забинтованную ногу, нахмурился и отвернулся. Беловолосому капитану было очень стыдно и горько за то, что он сделал. Вернее, чего, к счастью, не сделал. - Привет, - Карин уселась напротив Хицугайи и, сложив пальцы замком, поместила руки на стол. - Привет. - Повисла тишина. Куросаки упрямо не хотела смотреть капитану в глаза, уперевшись взглядом в деревянную столешницу. Тоширо же такой расклад не устраивал, и парень, подождав еще с минуту, негромко сказал: - Так ты... Решила? - А? - Оказалось, сероглазая была в прострации. - А, это... - Серые, чуть потемневшие глаза сестры Ичиго забегали, но черноволосая мысленно хорошенько врезала себе и успокоилась. Собравшись с мыслями и силами, девушка подняла взгляд на белокурого, а затем твердым и уверенным голосом произнесла: - Да. - Так... Что же ты решила? - Я все решила, первоклашка, - девушка тепло ему улыбнулась. - Все решила. Серость и темнота в глазах Карин стали внезапно теплыми, даже какими-то.... ласковыми. И смотрели они немного странно, но... Тоширо замер, слегка приоткрыв рот. Бирюзовые глаза смотрели с частью какого-то непонятного чувства, а затем закрылись на несколько мгновений. Капитан решался, как недавно решалась и сама футболистка. Бирюзовые океаны вновь взглянули на сидящую напротив девушку, и легкая улыбка тронула губы капитана. Он просто кивнул. Карин улыбнулась ему, от души, от чистого сердца, а затем вскочила с места и побежала на второй этаж. Хицугайя проводил ее печальным взглядом, а затем вздохнул и опустил голову на деревянную поверхность. Он все понял. И он отпустил ее. Карин бежала, едва не поскальзываясь на гребаном полу, который как раз не кстати недавно вымыл Ичиго, заглядывая в каждую комнату. И в каждой было пусто. Раздраженно цыкнув, Куросаки неслась дальше, но весь дом оказался пуст. Раздраженно зарычав, черноволосая выскользнула из тела и выпрыгнула в окно, что находилось в соседней комнате. Выскочив из дома, Куросаки сразу уловила тоненькую ниточку реацу, ведущую к мосту. Следуя этой "ниточке" и, от части, своему шестому чувству, Куросаки добралась до берега, где, как она и думала, сидел на склоне арранкар, беря маленькие камушки и кидая их в воду. Правда, он сидел на противоположном берегу, лицом к Карин, которую, впрочем, не замечал. Прекратив внезапно свое занятие, Гриммджоу поднялся и, повернувшись вдоль берега, в другую стороны от моста, поднял руку. "Он хочет открыть гарганту! И раньше уйти... Ну нет, Джагерджак..." Как только синеволосый сжал кулак, Карин, чуть ли не выпрыгивая из штанов, из последних сил кинулась вперед на полной скоростью шумпо. Когда Гриммджоу, услышавший, наконец, посторонние звуки, обернулся и обалдело глядел на летящую в него снарядом девушку, "снаряд" проорала: - Никуда ты от меня не сбежишь, Джагерджак! - А затем, расставив руки в стороны, сбила парня с ног, врезавшись в его торс и обняв его за талию. - Да от тебя сбежишь, - просипел-прохрипел Гриммджоу, валяясь на траве. - Ты совсем обалдела, Куросаки!? - Это не я обалдела! Это ты охренел! - Карин уселась на арранкаре, как на пони (ну, почти). - Я тут, знаете ли, бегаю, ищу его, а он в Хуэко-Мундо собрался слинять! Это ж кто так делает, а, сударь? Не к грудастой ли сударыне Харрибэл, а? - Да никуда я не собирался слинять! Я вообще хотел стрельнуть серо! - Огрызнулся Гриммджоу. Однако внезапно его лицо покинуло раздражение, уступив место самодовольству и ехидству, вперемешку с радостью: - А чего это ты, Куросаки? Ревнуешь? - Кто ревнует? Я ревную!? - Вспыхнула, как китайский фонарик в магазине у Урахары, а затем отвернулась, скрестив руки на груди. - Да кому ты нужен вообще!? Наглый, самодовольный кусок... Положив одну ладонь на затылок кричащей девушке, а вторую ей на спину, арранкар притянул к себе сероглазку и заткнул самым действенным способом, и все его знают. По-це-луй. Грубый, собственнический, но, черт возьми, с любовью. Перестав возмущаться и брыкаться, Карин плюнула на все и, обняв за шею кошака, ответила. Конечно, по закону подлости, ну, или по закону Куросаки Ичиго, который явился невесть откуда, размахивая своим здоровым тесаком и что-то крича, поцелуй пришлось прервать. Схватив Карин, которая все еще обнимала его за шею, Гриммджоу молнией взмыл куда-то вверх, а затем в сонидо помчался от разъяренного братца одной ревнивой фонарикового оттенка хохочущей девушки. И все у них было потом зашибись, ибо Ичиго любит свою сестру, а она любит Гриммджоу. Пришлось смириться, как смирился Тоширо. С Карин они остались просто друзьями, которые подкалывают друг друга при встрече и играют в футбол. Джагерджак все-таки вернулся в Хуэко-Мундо, но вместе с Карин. Парочка жила то там, то в Каракуре, "гастролируя" время от времени. Ну а что? Харрибэл по барабану, Нэлл довольная, а Ичиго... А что Ичиго? К нему, вон, Рукия в гости приехала, ему тоже нескучно теперь.