***
Как ни ломал голову, Александр не мог понять, откуда Агата узнала о новой должности — информацию о которой он и сам получил лишь пару дней назад — и о новом месте назначения. Переезжать и правда приходилось обратно в ставший родным хмурый Лондон в напарники к малышу Сэмми, который грозился повесить Нильсена, как только он вернётся обратно. Но новоявленный детектив не сомневался, что Макото умерит свой гнев, как только Шеффилд встанет на его сторону, а капитан непременно поддержит Нильсена, ведь, как ни крути, а показатели раскрываемости возросли на семнадцать процентов, когда Александр ещё кадетом прибился в команду. — Чёрт, — нервно выругался Александр, когда при креплении рации к бронижелету, сорвалась петля. — Какого хрена? Амуницию, что полиция, что национальная служба безопасности всегда держали в полном порядке — никто не хотел рисковать жизнью, заклинь неожиданно ствол или отцепись кобура, и поэтому порванная петля показалась настолько диким и непривычным явлением, что Алекс замер на долгую минуту, пока Ник не хлопнул его по плечу: — Поторопись, Нильсен, пусть ты и будешь сидеть в наблюдении, отбываем все вместе. Будущей детектив окинул взглядом пустую раздевалку, и с удивлением обнаружил, что остался один. Ещё раз выругавшись, он хлопнул металлической дверцей шкафчика и поспешил вслед за остальной командой — последнее задание перед отъездом. Нельзя налажать. Тем более из-за какого-то призрака прошлого. Порт Феликстоу не засыпал ни днём, ни ночью, и всё же белые фургоны полиции смотрелись карикатурно чуждо на фоне разноцветных громадин контейнеров. Александр вместе с временной напарницей Кейт через беспилотники наблюдал за происходящим. Служба безопасности уже оцепила выезды, и теперь выжидала, пока основная группа взбиралась по трапу на судно. Рядовая операция с проверкой на контрабанду — они стали слишком привычными, и всё же что-то Нильсену не давало покоя. Феликстоу был одним из крупнейших портов Великобритании, да и бывать здесь Алексу приходилось не раз и днём, и ночью. Наверное, именно поэтому он обратил внимание на слишком уж пустой причал: рабочих почти не встречалось, часть порта и вовсе обесточена — об этом руководство предупредило заранее, рядовые ремонтные работы — да и пришвартованных судов непозволительно мало. Прибрежная зона оставалось прежней — никаких троянских коней, способных обернуться неожиданными проблемами, но она выглядела так искусственно, что Нильсен всё же не удержался от растерянного: — Тебе не кажется это странным? — Странным? — Кейт, внимательно следившая за западным выездом на секунду повернулась к коллеге. — Ты о чём? — Порт, — Александр умолк после первого слова. Собственные подозрения казались ему паранойей, и оттого высказать мысли удавалось с трудом. — Как будто неживой. Кейт вернулась к изучению мониторов. Восточная часть кипела — шла погрузка контейнеров; северная и впрямь выглядела безжизненно. Сквозь ночную тьму с трудом проглядывались силуэты полицейских, которые замерли в одних позах, точно разделяя опасения Нильсена. Центральная часть и трап оцепленного судна — тоже то ещё кладбище. И если ситуация у северных ворот и была понятна — именно так отсутствовало освещение, то тишина в отальных локациях напрягала. Судно уже давно должны были взять штурмом — если никаких проблем, то без жертв — но отчёта не было и Кейт, не поддаваясь панике, напряжённо повела плечами. Вытащив рацию, она произнесла позывной. Треск в воцарившейся тишине прозвучал слишком громко, и Алекс, всё это время не отводящий сосредоточенного взгляда от мониторов, мельком посмотрел на напарницу, нахмурившуюся и вновь произнёсшую позывной. На экране северной части порта что-то мелькнуло. В сумраке ночи Нильсен не смог разглядеть детали, поэтому обернулся к монитору, когда раздался хлопок. Затем ещё один, и задние двери фургончика распахнулись. Алекс машинально схватился за кобуру, но новый хлопок взорвался нестерпимой болью в боку, сбивая с ног. Крик Кейт утонул в автоматной очереди, и напарница осела рядом, а под ногами уже начало растекаться алое пятно. Нильсен попытался вдохнуть, но горло судорожно сжалось, и ухватить глотка воздуха не вышло. В ушах продолжало грохотать, и мужчина с трудом перевернулся на бок в попытке встать, но новая очередь заставила сжаться в ком, и острая боль в очередной раз отозвалась левой ноге. Наступила почти оглушительная тишина, и в ней Александр смотрел в пустые глаза Кейт, которая не дышала, не пыталась встать, даже не моргала. Она безвольно опиралась спиной на аппаратуру, а губы так и застыли в безмолвном невыразительном крике. Собственная смерть ощущалась настолько близкой, что мысленно Нильсен успел подумать, как бы правдоподобнее притвориться мёртвым. Перед смертью человек может сотворить многое вопреки своему характеру, но Алекс трусом не являлся, а потому правой рукой оперся о пол, пытаясь встать, когда кто-то резко дёрнул его за ногу, вытаскивая из фургона. Незнакомец обладал недюжинной силой, и детектив, кулем свалившийся на асфальт, окончательно попрощался с жизнью. Лица троих в чёрной защитной форме и боевых масках, так похожих на военные, едва получалось различить, и всё же сквозь стекло одной из них — на незнакомцев падал свет из фургона — на Александра смотрели слишком знакомые серые глаза. — Судно зачищено, — рация, выплюнув доклад, снова умолкла, а самая маленькая фигура из троих, довольно кивнув, бросила в ответ: — Принято, начинайте погрузку. Нильсен не мог себе поверить. Голос был сильно искажён — звучал глухо и отрывисто — но Александр узнал Агату. Он был уверен, что это она, и потому замер, так и не сделав новой попытки подняться на ноги. Боль всё ещё жгла тело, но думать о ней было невозможно — в паре метров от него стояла девушка, которую он мечтал встретить восемь лет и, которая, похоже, хотела его убить. — Зачистить здесь, — Харрис кивнула на фургон, намеренно избегая имён, а затем развернулась, чтобы уйти, даже не взглянув на Нильсена, который не мог отвести глаз от громоздкой в военной форме фигуры. — Агата, — вместо крика — хрип. Горло снова судорожно сжалось, и Александр захлебнулся кашлем. Девушка остановилась, оборачиваясь через плечо, а затем — Нильсен был уверен — улыбнулась прежней застенчивой улыбкой, которой он всего несколько часов назад любовался в кафе: — Никакого флирта, Нильсен, только бизнес, — весело бросила она, а затем незнакомец, в миг преодолев пару шагов, что их разделяли, огрел Александра прикладом.Часть 1
13 марта 2021 г. в 17:31
Её образ явился Александру, как летний сон. Наивный, робкий, сказочный, слишком тёплый, чтобы пройти мимо, не задержав взгляда. Именно такой Нильсен и помнил Агату Харрис перед тем, как она исчезла из его жизни на долгие восемь лет.
Детектив заметил её случайно, в невзрачной кафешке с летней верандой и безвкусным названием «Алый сад», где стены, растения, да и сами работники пестрили кричащими оттенками красного, и только она — в лёгком белом платье — была глотком чистого воздуха на фоне остального безумия.
Александр замер на террасе. Нильсен смотрел на неё, задумчиво разглядывающую меню, и не мог понять, как призрак прошлого, ускользающий от него столько лет — теперь уже в пяти минутах детектива — и малыша Сэмми, теперь оказался в центре Челмсфорда, в котором он и жил последние пять лет.
Их разделяло не больше десяти шагов, но Александр не мог сделать и одного: грудь сдавило в тисках от одной мысли, что Агата может оказаться лишь видением. Но разве эта девушка когда-то значила для него много? Разве их объединяло что-то большее, чем пошлый флирт, слишком очевидные переглядки и едкие шуточки? И всё же, когда она исчезла спустя две недели после раскрытия убийства тётушки, болезненно заныло в груди. От осознания, что снова не удастся задеть юную Харрис неудобным комментарием нутро заполнила разъедающая пустота — и как только мог умудриться двадцатишестилетний мужчина привязаться к взбалмошной и непослушной девчонке, только и умеющей, что идти против. Против обстоятельств, страха и него самого.
Может, они действительно не ладили. Может, её сведёные в раздражении брови, в презрении нахмуренное лицо, поджатые от обиды губы не были частью взаимно забавных заигрываний, которые веселили, видимо, только его. Возможно, тогда стоило чуть больше слушать эту женщину, образ которой он был не в силах отпустить до сих пор. А теперь…
Действительно, вот теперь Агата сидит перед ним, и всё, что нужно сделать — это преодолеть чёртовы десять метров бесконечности, и не вести себя, как прежде. По крайней мере, попытаться. Задержать её на десять минут — их должно хватить, чтобы вспомнить, чем же эта lilla katten его так раздражала, ведь не могла же она быть идеальной. Конечно, нет. Просто его память решила сыграть злую шутку, не оставив ничего, способного освободить от боли, а только разъедающе-приятную тоску.
— Мисс Харрис? — собственный голос звучал чуждо, Александр натужно сглотнул, пытаясь унять непонятное волнение, и это только злило — ей-Богу, как школьник не сделавший домашнего задания, которого вызвали к доске.
Агата не подняла головы, не отмахнулась, даже не вздрогнула — теперь маленькая мисс ещё больше походила на ведение больной психики, слишком уж изнурённой последним тестом, открывшему дорогу в детективы.
— Lilla katten?
Буквально на секунду в серых глазах он увидел равнодушие. Настолько непривычную обжигающую скуку, что подумал — ошибся. Такой взгляд не мог принадлежать той Агате Харрис, что он знал восемь лет назад. Но морок прошёл так же быстро, как появился — наигранно ледяной вид тут же исказили привычно вздернутые в удивлении брови, округлившиеся тихим «о» губы — и секундой позднее — застенчивая улыбка.
— Агата, — теперь в голосе без стеснения звучала теплота. Весь его старый непробиваемый образ пошатнулся в тот момент, когда Александр понял, что мог ошибиться, и теперь, осознав, что Харрис его узнала, был готов улыбаться во все зубы. А ещё подхватить на руки, как-то слишком по-киношному закрутить в воздухе, и не удержавшись от восторга, позвонить Сэму и во всеуслышание затянуть восторженное «Она, черт побери, нашлась!».
— Неожиданная встреча, мистер Нильсен.
— Ты же не могла скрываться от нас с малышом Сэмми вечно, это должно было произойти.
— О, — протянула Харрис, наивно вскидывая брови, — вы наконец-то сошлись. Значит, принимаете поздравления?
— Будете что-то заказывать?
Александр был настолько увлечён происходящим, что не заметил, как официант в красной клетчатой жилетке на белую рубашку и алых штанах оказался рядом. Детектив бросил небрежное «Чёрный кофе» и снова вернул взгляд к девушке, фраза которой прозвучала так невинно и искренне, что принять её иначе, как за чистую монету не получалось. И пусть, растерянность продлилась всего мгновение, на губах Харрис чужое замешательство снова вызвало застенчивую улыбку.
— В моём сердце всегда есть место для тебя, min lilja. Для тебя и твоих прекрасных...,— отчего-то Александр и впрямь ощущал себя юнцом. Пусть те восемь лет, что он не видел Агату, внешне её почти и не изменили, но всё же в Харрис ощущались перемены, которые никак не выходило разгадать. Её тон — робкий, но, отдающий холодом, — взгляд — смущённый, но слишком прямой, — улыбка — застенчивая, но кажущаяся почти ехидной — были так непохожи на воспоминания, что стать лучшей версией себя — пусть и ради одного диалога — не получалось. Хотелось снова видеть неуверенную мисс, испуганную и доверчивую, а не стальную леди, слишком схожую с матерью, —...глаз.
— Значит, ко мне у вас никакого дела?
Чашка кофе неприятно звякнула, когда официант снова незаметной тенью скользнул рядом. Второй раз за пять минут вопрос Агаты выбил его из колеи, и Александр судорожно вдохнул, пытаясь привести в порядок мысли.
— Только флирт, никакого бизнеса, — разрядить атмосферу не получилось. Несмотря на неизменную улыбку на лице Агаты, отчего-то Нильсен не мог расслабиться.
После исчезновения маленькой мисс, ему предстояло вернуться в Швецию, и всё же окончательно разрывать связи с их сумасбродной, но слишком сильно сроднившейся компанией не захотелось, и, не давая себе времени на размышления, Нильсен подал заявление в полицейскую академию Лондона, где и провёл все последующие годы, попутно ошиваясь надоедливой молью в департаменте полиции подле Сэма. Разумеется, Макото мало устраивало такое общество, но и в нём, похоже плескалась ностальгия по былым дням — иного объяснения терпению друга Александр не видел. И пусть капитану Шеффилд — главе полицейского участка Вапинг на берегу Темзы, — Нильсен был, что бельмо на глазу, его мысли всё же не раз помогали в расследовании дел, благодаря чему к выпуску из академии практике Александра по расследованиям мелких краж, грабежей, а иногда и убийств, можно было только позавидовать. Не простояв и полгода в постовом патруле, Нильсен сумел перебраться на дела посолиднее, а после и вовсе отличился при отслеживании наркотрафика в ближних округах Лондона, отчего его на долгие два с половиной оказался в национальной службе по борьбе с преступностью. Небывалый карьерный рост не радовал — хотелось вернуться к расследованиям более приземлённых кругов, да даже обычная жизнь констебля казалась более увлекательной, пока под боком был ворчливый Сэм и периодически зазывающая домой Рэй, так и не смирившаяся с резкой сменой ориентиров.
Долгие годы в полиции выработали у Нильсена чутьё на проблемы. И в данный момент чутьё подсказывало, что Александр завернул не туда. Его загнали в ловушку, и дверь клетки давно захлопнулась, но Нильсен то ли потеряв бдительность, то ли за стрессом последних дней, даже не смог понять, в чём заключалась западня.
— Что же, господин детектив, тогда прошу меня простить, дела не ждут, удачной вам службы в Лондоне, — Агата поднялась на ноги, одарив Нильсена прощальной улыбкой, и ему ничего не оставалось, кроме как бросить растеряный взгляд вслед упорхнувшей девушке.