Жить, не думая о тебе

Возвращаясь после долгого плавания, наверняка, наполненного успешными свершениями, Король всегда устраивал торжественные, полные веселья пиры. На них были приглашены все жители королевства, которые с гордостью и удовольствием отмечали любые победы повелителя, разделяя его радость на всех. Сейчас, был отдан приказ собирать праздничное застолье для Его Величества и подданных, чем горожане и занимались. Кроме изобилия вкусной пищи, вина и десертов, обязательным развлечением был необычайный фестиваль, который не встретишь больше нигде на свете. Девушки днем собирали яркие цветы, плели венки и украшали ими всю округу. Потом эти же девушки объединятся для радостного танца на специально вымощенной площади у подножия дворца, где будут раздаривать венки и другие украшения пирующим мужчинам, вернувшимся из дальнего плавания. Но это будет еще не скоро – ночью, а пока героям хорошо бы вернуться домой, обрадовав своих жен и матерей долгожданным появлением. Солнце уже готовилось опуститься, скрываясь за вытянутыми башнями прекрасного белого замка, и вот, на горизонте показался флот. Десяток громадных кораблей, увешанных ярким флагами Королевства Синдрия и Альянса Семи морей. Они появились точно в срок, как и было указано в докладе прибывшего незадолго гонца. Горожане веселой гульбой стекались в тесный порт, встречая своих защитников. Однако, удивительный факт – никто из жителей города не знал, куда плавал Король со своим войском. Месяц назад, он, как обычно, покинул берега небольшого острова, но в этот раз в сопровождении всех своих Восьми генералов, которые давненько не оставляли свой народ без опеки. Видимо, дело было очень важным, возможно, они бились с врагом всё это время, но как сообщил глашатай: «Повелитель едет праздновать!», а значит, всё обошлось прекрасно и, как всегда, победа осталась за Синдрией, поэтому детали неважны. - Синдбад, - встревоженно позвал советник короля Джафар. – О чем задумался? На редкость хмурый и обремененный каким-то переживанием правитель задумчиво глядел в море. Он стоял, сгорбившись над светлым деревянным бортом своего флагмана и упирался в него руками. Обвешенные украшениями запястья и пальцы напряженно вздрагивали, выдавая не то волнение, не то нетерпение. Однако мужчина умел совладать с собой. Он расслабил лицо, заслышав чье-то присутствие, а затем с привычной улыбкой повернулся на своего хорошего друга. - О мире во всем мире, конечно же, - он качнулся, с усмешкой распрямляя свои мускулистые плечи. - Прибываем, - устало улыбнулся Джафар. Короля торжественно встречали горожане с присущим Синдрии гостеприимством. Радостные возгласы, долгожданные встречи родных и любимых – вот чем наполнен был тогда порт. Все благодарили Синдбада, одаривали цветами и счастливой толпой провожали его до самого дворца, который находился на вершине острова. И даже там находились люди, желающие поприветствовать мужчину. Провожая короля до самых покоев, подданные не могли отпустить его, не выразив свою глубочайшую признательность за очередной удачный поход. Он же с удовольствием и благодарностью принимал всеобщую любовь, отвечая на неё своим мудрым правлением. Наконец, наступил праздничный вечер. Темные улицы озарялись светом ярких фонарей и светящихся украшений. Повсюду толпились жители города, но самое масштабное их скопление случилось на огромной городской площади, что находилась у подножия белоснежного дворца повелителя с высокими куполами и сводами. Люди ждали очередную вдохновляющую речь короля Синдбада, которая развеет все их тревоги и переживания, и положит торжественное начало пиршеству, которое они так долго ждали. Как и было намечено, нарядный Синдбад появился на возвышающемся балконе с золотым бокалом вина, в окружении своих восьми генералов. Завидев его выделяющуюся персону, горожане уважительно стихли и с затаенным дыханием приготовились слушать. Конечно же, он находился в приподнятом расположении духа, что заразительно влияло и на его подданных. Синдбад церемонно поприветствовал свой народ и начал небольшой рассказ о своих последних успехах. Речь короля лилась и перекатывалась, как освежающий горный ручей, после засушливого сезона. Он говорил уверенно и дерзко о своих дипломатических достижениях в недавних походах. Он вдохновлял мечтами о лучшем мире и планами на будущее. Он дарил людям надежду, что в скором времени весь мир станет таким же счастливым местом, как Синдрия. Завороженные горожане жадно выхватывали каждое его слово и так же наивно, как дети, верили всему, что он скажет. Когда же речь Синдбада подошла к концу, и он торжественно всплеснул рукой с бокалом, по толпе прокатился оглушительный шипящий возглас, разнесшийся во все уголки острова. - Да будет пиршество! – прокричал и без того осчастливленным подданным король. С этих слов и начался праздник. Вдохновленный не менее, чем остальные, он опустил руку со своим бокалом и поднес его к лицу, чтобы отпить. Мужчина прикоснулся губами к золотой кайме и на мгновение замер, как будто не в силах сделать даже крошечный глоток. Мышцы на его лице незаметно сократились, и тяжелый ком подступил к горлу, не пуская ни вдох, ни выдох. Какое странное дело – известный ценитель хорошего вина, способный осушить целое море, не может даже прикоснуться к нему, как будто напиток вдруг стал смертельным ядом. Синдбад едва слышно усмехнулся сам над собой и под шум оваций убрал бокал. Хитро улыбаясь лишь уголками рта, он сделал вид, что отпил достаточно, и облизнулся, как если бы вино было по-настоящему вкусным. Однако эта странная или даже забавная ситуация не ускользнула от цепкого взгляда его главного советника – Джафара. Он, пожалуй, видел такое впервые. Начала играть оживленная музыка фестиваля. Все музыканты города собрались вместе, чтобы играть сегодня для своих земляков. Площадь всегда становилась «сердцем» праздника, поэтому самые красивые песни звучали именно здесь, самые вкусные блюда выставляли здесь и самые яркие танцы тоже больше нигде не встретишь. Горожане расступались, оставляя открытое пространство, для девушек в пестрых костюмах, а те, в сопровождении интригующей музыки, выходили вперед компаниями и исполняли завораживающие движения под восторженные выкрики зрителей. С танца всегда начинался фестиваль. Потом начнется концерт и пиршество, все разойдутся кучками отмечать и праздновать, но наблюдая за танцем весь город объединялся и торжествовал вместе. Джафар любил смотреть на выступление не меньше, чем остальные. Ведь он был одной из немногих вещей, которая способна вызывать неподдельную радость и скромную улыбку на тусклом, безжизненном лице советника короля. Наверное, потому что открытие фестиваля всегда приносило радость после долгой разлуки с домом, означало, что все лишения уже позади, и что впереди еще прекрасная бессонная ночь, наполненная раскатистым смехом его подданных. Самые красивые девушки Синдрии искусно выводили движения, поразительно владея своими телами. Они пленяли всех и каждого не просто потому, что танец - это обязательная часть церемонии открытия, а потому что каждый раз он был по-новому прекрасен: наряды, песни – ничто не повторялось из раза в раз, а какие были движения! Как оказалось, не все смотрели сейчас на площадь. Джафар отвел взгляд лишь на мгновение и увидел, как Синдбад беседует о чем-то со своим дворцовым служителем. - Неужели это сейчас так важно? – подумал он с каплей негодования, как будто король задел его чувства, удалившись с балкона. Не без труда Джафар заставил себя забыть о танце, и пошел присоединиться к разговору. - Понятно, - сказал Синдбад. – Тогда Вы можете быть свободны. Идите, насладитесь отдыхом. - Рад был помочь, - с благодарностью поклонился слуга. – Обращайтесь. Слуга уважительно поздоровался с подоспевшим Джафаром, а затем ушел в глубину дворца. - О чем вы говорили? – поинтересовался советник. - Да так… Ничего важного, - отмахнулся Синдбад и пошел обратно на балкон проконтролировать окончание выступления и начало веселья. - Ничего важного? – пробормотал удивленный нелепостью этого ответа Джафар. Он встревоженно посмотрел вслед королю, понимая, что с ним происходит что-то не то. Когда танец закончился, генералы и их предводитель покинули балкон и отправились в специальное ложе, где для них были приготовлены столы с угощениями, мягкие диваны, и целая вереница слуг. Хорошо освещенное ложе находилось недалеко от площади, на возвышении, чтобы король мог временами произносить речь, и весь город бы слушал его слова, поднимая бокалы. Генералы расположились: кто-то раскинулся на подушках, кто-то принялся съедать лучшие деликатесы Синдрии, а кто-то любовался пирующим вечерним городом, вслушиваясь в оживленный гул многочисленных голосов и наслаждаясь им после целого месяца отсутствия. Синдбад присоединился ко всем, произнеся очередной воодушевляющий тост. Он отдельно поблагодарил каждого из своей верной команды, и подчеркнул их исключительную важность для него. После того, как его королевские обязанности были исполнены, можно было расслабиться и отдохнуть самому. В ложе, словно сбившиеся в стаю, залетели молодые девушки в откровенных праздничных костюмах. Они визжали при виде Синдбада и бросались скорее к нему на шею, обвивая всё его тело руками. Эти девушки – фаворитки короля. Многим из них не дашь и двадцати лет – все молодые, очень красивые, изящные. Чтобы мог расслабиться их повелитель, они окружали его заботой и своей красотой, следили, чтобы его бокал был всегда полон, плечи расслаблены, а настроение приподнято, - с этим они всегда справлялись. Мужчина с привычным для него радушием встретил нарядных девушек и позволил им окружить себя со всех сторон. Они гладили его длинные волосы, смеялись над его шутками и угощали виноградом – ни с чем не сравнимое удовольствие! Каждая из них мечтала осчастливить Синдбада, и обычно фавориткам это легко удавалось, ведь король пребывал в абсолютном восторге от их присутствия. Второе, что он любит после хорошего вина – это обилие женщин. - Вы видели наш сегодняшний танец, господин Синдбад? – интересовалась молоденькая танцовщица, заигрывая с королем. - Конечно, я видел, - с невинной улыбкой отвечал тот. – Вы были прекрасны. Я всегда говорил, что Синдрийские танцы самый красивые в мире! - А что насчет танцовщиц? – хитро заулыбалась вторая. – Они тоже самые красивые в мире? Этот вопрос вогнал короля в незаметное для остальных замешательство. Всего на мгновение он засомневался в ответе, напряженно задержал дыхание и почувствовал едкую сухость во рту. В груди что-то защемило и сдавило легкие, но вместе с тем он ощутил теплоту и едва заметную радость. Его лицо нервно дернулось, когда мужчина бодро прогнал накатившее на него волнение. - Разумеется… - расслабленно проговорил он, с загадочной улыбкой обводя девушек глазами. – Это то, что я и имел ввиду, ведь не движения красят танец, а тот, кто его исполняет. – Он снова засиял, как ни в чем не бывало, чем еще больше обрадовал окружающих его девушек. - Тогда хотите увидеть, как мы танцуем для Вас? – поднялась девушка с самой красивой фигурой. - Кто я, чтобы запрещать вам такое? – шутливо ответил мужчина. В королевских шатрах всегда играет музыкальное сопровождение, поэтому, после одобрения Синдбада, танцовщицы повскакивали на ноги и принялись соблазнительно выводить изящные движения в такт оживленных мелодий. Они кружились, качали бедрами и разводили руками, стараясь передать спокойствие и расслабление, казалось, немного взвинченному королю. Синдбад раскатисто смеялся над историями девушек, которые шептали ему на ухо своими сладкими голосами. Он и сам что-то увлеченно рассказывал, вызывая их застенчивую улыбку и смех. Временами он, конечно, бросал рассеянный взгляд на танцующие неподалеку фигуры, однако они приносили ему больше дискомфорта, чем наслаждения. Это заставляло его отвлекаться на разговоры, еду и напитки, а смотреть, как кто-то танцует королю сегодня не нравилось. Когда ему дали в руку бокал с ароматным вином, наполненный до краев, мужчина задержал на нем сосредоточенный и на редкость серьезный взгляд, обремененный каким-то переживанием. - Сделаю глоток, - подумал он. – И она исчезнет. Синдбад взял бокал и поднялся со своего просторного дивана, объявив всем вокруг, что он желает прогуляться по ярмарке, устроенной в городе, и навестить своих подданных, по которым долгое время скучал. Девушки огорчились и заскулили, однако он незамедлительно покинул их, и вышел из своего шатра, пребывая в, на удивление, возбужденном состоянии. Все было не так, как обычно в этот странный вечер. В непривычном для короля одиночестве и с полной уверенностью, что так ему полегчает, он направлялся в сторону площади, на которой раскинулся городской праздник. Уже виднелись столы с угощениями, яркие декорации и довольные лица жителей Синдрии. Мужчина уверенно шел к ним, зная, что сейчас любой, даже самый незначительный, разговор с горожанами поможет ему сбить неопознанную лихорадку. Ведь эта маленькая и прекрасная страна – все, ради чего Синдбад долгое время трудился и о чем мечтал, в ней он найдет утешение. Но дойти до ярмарки ему так и не удалось. Дело в том, что между площадью и королевскими шатрами раскинулась широкая каменная лестница, у подножия которой расположены ворота в сад, огибающий дворец. В том саду собраны самые диковинные растения со всего мира, и некоторые военные трофеи Синдбада, которыми он иногда с наслаждением любовался. Неожиданно за решетчатой калиткой, ведущей в сад, мелькнула тусклая фигура. Как будто коротковолосая девушка в черных одеждах забежала туда, ускользая от кого-то со стороны площади. Ну забежала и забежала… Никому не запрещено посещать королевские клумбы, особенно в эту ночь. Однако король обомлел. Увидев девушку, он замер в глубочайшем ступоре, сковавшем всё его сильное тело. Ладони похолодели и вздрогнули… Даже не так - задрожали. В животе что-то сжалось и съежилось, как будто он стал свидетелем леденящего душу происшествия. Растерянность, к счастью, продлилась недолго, через пару секунд он уже почти бегом направлялся в сторону сада, стараясь догнать ту, в чьем существовании даже не был уверен. Забыв себя, мужчина ворвался в сад. Он вглядывался в темную гущу растений и тропинок, вслушивался в каждый шорох и заходил в самую глубину безлюдного, совершенно одинокого места. Там, в саду была полянка для отдыха. Специально вымощенное для короля, красивое кресло возвышалось в самом ее центре. Оказавшись внезапно на окраине этой полянки, Синдбад понял, что зашел довольно далеко, а поблизости никого нет, и, скорее всего, не было. Его окружала лишь кромешная тишина. Только приятный морской ветерок тихо шуршал кронами деревьев, безмятежно колыхал подол его белого платья и обдавал теплой ласковой струей печальное лицо мужчины. Он с горечью усмехнулся, застав себя за наивной погоней. - Неужели мне уже мерещится… - с досадой проговорил король. Он посмотрел на золотистый бокал, крепко сжатый в ладони. Содержимое почти полностью расплескалось, но мужчину это, конечно же, не волновало. Излюбленный напиток весь вечер казался неприятным дурманом, который отнимет то маленькое и теплое воспоминание, приносящее столько боли. Снова этот тошнотворный ком в горле. Снова что-то сдавило грудь, не давая сделать привычный вдох. - Да черт! Отпусти меня! – раздраженно прокричал в пустоту Синдбад. Король крепко сжал челюсти, и грозно сдвинул брови, приказывая беспощадной заразе внутри него отступить. Он запрокинул голову назад, уставив злобный, беспомощный взгляд на яркие звезды ночного неба, которые, как ему казалось, всегда были благосклонны и указывали путь даже в самой непроглядной темноте. - Нет… - прошептал он. – Не убегай… - перед его глазами проносились какие-то отрывистые воспоминания из последнего плавания. – Останься со мной… Напряженное лицо вмиг обмякло и расслабилось. Жесткий, до того бескомпромиссный взгляд оттаял, наполнился каким-то благоговением и нежностью. Не изменилась лишь безнадежная растерянность в этих глазах и усталость. Казалось, король был в отчаянии. Он был отравлен, опьянен, сбит с толку. - Что ты здесь делаешь? – прорезал тишину голос Джафара, приближающегося к Синдбаду из темноты, которая ничем не выдавала его присутствия. Мужчина лишь перевел отстраненный взгляд на советника, продолжая, в действительности, смотреть в никуда. - Я болен, - спокойно проговорил он после непродолжительного молчания. А затем, произнесенная вслух фраза почему-то вызвала у него умиление и смех. Синдбад расхохотался. Пронзая своего друга серьезным, проницательным взглядом, и наблюдая его нездоровый, истерический хохот, Джафар снисходительно улыбнулся. - Понятно… - коротко сказал он. – Никогда не подумал бы, что увижу тебя таким. - Черт… - успокаиваясь выдохнул Синдбад. – Видимо, не все волны покоряются мне. Может я просто не умею проигрывать? - Время покажет. Хотя проигрывать ты и вправду не привык. - Что же мне тогда делать? - Пойдем со мной, - кивнул в сторону дворца Джафар. – Прилетел почтовый сокол из Империи Рем. Я приказал никому не вскрывать послание без тебя. Не желаешь прочесть его самостоятельно? Синдбад промолчал, но поднял сосредоточенный взгляд на советника и настороженно побрел за ним. Когда мужчины в обход всего праздника поднялись во дворец и оказались в почтовой башне, слуги расступались, освобождая дорогу королю, желавшему самостоятельно извлечь письмо из птичьего рюкзачка. Поздоровавшись со всеми в птичьем приюте почтового отделения, Синдбад прошел в комнату, где крохотные гонцы заперты в просторных клетках и ждут своего отправления в дальний полет. Ему отворили клетку с тем самым соколом. Необычайное волнение охватило мужчину в миг, когда он увидел небольшого остроклювого друга. Стараясь не спугнуть животное, король осторожно приблизился к нему. - Что бы ни содержалось в этих строках, - заклинал он. – Дай мне, Царь Соломон, мудрости и выносливости, чтобы принять любое её решение. Будет ли милостива ко мне волна размером с весь океан? Синдбад протянул руки к коричневой птичке, спокойно и, казалось, разумно глядевшей на него. Стараясь не прикасаться к ее крыльям, мужчина раскрыл футляр, прикрепленный к груди, и филигранно извлек оттуда аккуратно сложенное письмо. Закрыв клетку и отстранившись буквально на один шаг, король жадно впился глазами в приведенный на листке бумаги текст. Всё вокруг замерло в тишине. Даже животные, которые непроизвольно издают звуки, как будто успокоились и затихли на пару минут. Джафар вглядывался в лицо повелителя, стараясь выгадать по нему, что же такого написано в тех строках. Однако лицо Синдбада было неизменно серьезным и собранным, до самого того момента, когда она дочитал последнее предложение. Затем, не поднимая глаз и не переставая прокручивать в голове слова из письма, он скомкал лист бумаги и швырнул его в ближайшую стену. Советник с тревогой догадался, что послание не несет в себе ничего хорошего. С грозным и встревоженным лицом Синдбад оперся рукой о стол, стоявший неподалеку от клеток, и навалился на неё так, будто ему сложно было устоять на ногах. Потом он поднес ладонь к области сердца и что есть сил надавил туда, думая про себя лишь: «Уймись, уймись же, уймись, уймись…». Когда волнение отступило, лицо короля смягчилось, и впервые за последние несколько минут он смог вдохнуть. Это был не просто затяжной вдох, казалось, что он вобрал в себя весь воздух, что есть в помещении. После того, как место в его необъятных легких закончилось, Синдбад закинул голову к потолку и громогласно, оглушительно прокричал: - ДА!!! Мужчина громко рассмеялся, осчастливленный чем-то. Затем закрыл лицо руками, потирая пальцами глаза и вески. А потом и вовсе вышел из комнаты, не замечая ни Джафара, ни кого-то еще, как будто весь мир перестал существовать. - Вот теперь! – приговаривал он, разбавляя фразы раскатистым хохотом. – Я иду праздновать! Когда Синдбад удалился, советник заинтересованно перевел взгляд на смятый кусок бумаги, лежащий у подножия одной из стен. Ему было до безумия любопытно, что же такого могло быть написано в этих строках, раз вызвало такую реакцию самого легендарного человека во всем мире. Джафар поднял письмо, развернул его. Последние строки гласили: - Императорская семья принимает Ваше приглашение. Младшая сестра императрицы Рема – Её Высочество София Алексиус - желает обучиться управлению магическим сосудом Джинна. Корабль с Её Высочеством прибудет в Синдрию через две недели.