Пока ты спал

Хорошо приходить на работу выспавшимся, отдохнувшим, бодрым и довольным. У майора Соколовой сегодня как раз такое утро. Лихо поставив закорючку в ведомости на входе, она отправилась глянуть с кем ей предстоит работать в паре — Леня Субботин. Отлично! Молодой, толковый, контактный парень, опыта маловато — так это дело наживное. Зато не пошляк и намеки всякие не делает, видимо, старовата она для него. А это и к лучшему — служебные романы дело сложное, запутанное и нервное. Ей ли не знать. Юля еще раз прошлась по коридорам конторы, собирая все новости за два дня ее отсутствия. По негласному правилу ФЭС та группа специалистов, которая начала уголовное дело, его и вела до самого раскрытия и передачи в суд. Других привлекали в редких случаях. И тут уж как судьба распорядится: можно просидеть чуть ли ни месяц в офисе, никуда не выезжая, а можно из машины не вылезать сутками, разыскивая преступника. Такая работа. Они знали на что шли. Ребятам из прошлой смены не повезло. Более суток рыскали по окраинам Москвы, разыскивая очередного упыря. Пока безрезультатно. Начальница отпустила их домой немного поспать. Понимала, что люди с ног валятся от усталости. А Соколовой с Субботиным было велено не мешать и ждать, возможно и их привлекут. Но позже. Было в ФЭС одно замечательное место, где можно спокойно ждать, никому не мешать и оставаться при этом в курсе всех новостей. Это место называлось буфетом и было очень почитаемо у сотрудников. Туда и направилась Юля. В буфете было безлюдно. Соколова поставила кипятиться чайник и огляделась — где бы поуютнее устроиться. На небольшом диванчике в углу бугрился плед. Там явно кто-то спал. Она подошла поближе и вгляделась — Лисицын. Бывший напарник, бывший любовник и вообще БЫВШИЙ. Мужчина, оставивший глубокий след в её жизни. Мужчина, ради которого она пересмотрела многие свои принципы и взгляды. Мужчина изменивший ее. Многое их связывало раньше, да и теперь не совсем чужие. И все же он — Бывший. Юля прислушалась к себе: нет, сердце не билось учащенно, кровь не пульсировала, да и других признаков душевного трепета, так широко и подробно описанного в дамских романах, не наблюдалось. Она придвинула стул поближе к дивану и продолжила изучать свои ощущения, попутно разглядывая лицо спящего Кости. На душе все спокойно и ровно, никаких желаний, никаких романтических волнений. Полный штиль. А вот перемены в лице мужчины она отметила. Седина побелила не только виски, но и буйно прошлась по волосам. Расцветка соль с перцем выглядит неплохо, но прибавляет возраст. Проступившая щетина с проседью тоже не молодила. Вокруг глаз сеточка морщин, и их уже не скрыть. Крупный нос вроде стал более расплывчатым, не таким четким. То ли сон набросил вуаль, то ли время потерло краски. Юля попыталась вспомнить волнующие моменты их отношений, мгновения, что заставляли ее испытывать сильные эмоции. Ничего. Никаких чувств. Только легкая радость от того, что ЭТО у нее было. -Прошла любовь. Обратно не зови. Я сбросила ее оковы. И не рыдаю до зари, — пробурчала Соколова строчки какого-то глупого сентиментального романса. Откуда она его знает? Слышала когда-то и вдруг всплыло. Женщина пила чай, не ощущая вкуса. Так удивило ее собственное равнодушие к когда-то любимому человеку. А ведь любила, всерьез, до умопомрачения. И ревновала, и боготворила, и боялась потерять. И вот все куда-то делось, испарилось. А что осталось? Свобода! -Я свободна, — прошептала Юля. — Я свободна от этой мучительной любви, вечных выяснений отношений. От обязательств и страхов. Это было совершенно новое, необычное чувство. С ним ещё предстояло научиться жить. С-в-о-б-о-д-а! Она убрала чашку и подошла к спящему. -Я желаю тебе счастья, Костя. Спасибо за все, — прошептала Соколова. Дотронувшись до его щеки поцелуем, женщина вышла из буфета, не переставая улыбаться. Легкое облачко ее любимых духов с горьковатым запахом полыни окутало Лисицына, и он открыл глаза. Немного полежал, соображая где это он. -Соколова что-ли заходила, — пробурчал он, узнав запах. Повернулся на другой бок и снова провалился в сон. Горьковатый аромат еще несколько минут поблуждал по комнате и растаял. У свободы совсем другие запахи.