Моя вечная, властвующая над всеми Гордость

А у неё ведь много имён. Историй под стать им – ещё больше. Всегда неуловима, но узнаваема. Гордость. Я узнавал её истории из тысяч мною услышанных: век за веком она себе не изменяла, не склоняясь и не подстраиваясь из года в год. Из века в век. Хотите спросить, как она выжила? Как выживала Гордыня, заметная и преследуемая? Её истинная история гораздо интереснее тех, что она каждый раз себе выбирает. Признаюсь, скучно её уже слушать – всегда знаешь, что она победит, всегда знаешь, что вырвет победу красиво. Что не отступится, не упадет, не побежит назад. И, о боже, никогда не станет просить! Даже у собственной семьи – грехов, хотя Гнев за неё убьёт, а Уныние даже подарит вымученную улыбку. Ведь это же Гордость. Всеми любимая, отчаянная, желанная Гордость. Из-за неё развязывали войны, брат шёл на брата, сестра завидовала сестре, ломались судьбы и умирала любовь. Появлялись Гнев и Зависть, хотели взять под руку сестру-Гордыню, ведь она же была чаще всего виновницей их появления! Только руки она им не подавала. Гордость даже с ними держалась отстраненно, считая, что те ей не ровня. Что с неё взять? Чему тут удивляться? Гордость слепа и безжалостна, ею руководят непомерная любовь к себе и холодная осторожность. Она всегда подумает дважды, прежде чем сказать, трижды, прежде чем-то сделать. Вы хотели узнать, как она выживала из века в век? А вот именно так. С броней из спеси, с надетой на голое тело самоуверенностью, прямо поближе к размеренно бьющемуся сердцу, с короной из литого честолюбия, сидящей ей как раз впору. Гордыня. Моя вечная королева, моя любовь, равнодушная и непрощающая. Глупцом я был, решив, что она может любить – в ней нет места для теплоты, всё заполнено отказами, уходами, пощечинами, горькими словами и пронизывающим до костей холодом одиночества. Странно, что за столько веков Гордость так ни с кем и не осталась. Выбирая из имеющегося, она выбирала ничего, пустоту, молчание, остывшую постель по утрам, чем кого-то, кто не подходил бы под её требования. А требования у неё были выше божьей обители. Гнев всегда был готов разделить с ней постель, бежал к сестре, как юнец, стоило ей поманить пальцем. Все знали, что Гордыне никогда не было равных ни среди смертных, ни среди грехов, а те, кто ставил это под сомнение, быстро падали вниз. Она знала, как далеко готовы зайти гордецы в своей жадности и справедливо их карала, не жалея ни времени, ни сил. Гордостью были ослеплены много великих из людей и многие находили в ней свою погибель. Нечестная игра, вы не думаете? Но в этом и суть Гордыни. Она выжила, потому что играла так, чтобы обеспечить себе победу. Поэтому я всегда её узнавал. Под каждым новым именем, в каждой из новых историй – всё равно она, Гордость, моя единственная возлюбленная. Моя вечная, властвующая над всем Гордость.