Геи выясняют, кто самый гейский гей

Машина подъехала к студенческому общежитию, группа молодых людей вышла из неё. -Романов, спасибо большое, вот всегда меня выручаешь, -Николай пожал руку своему спасителю, — не знаю, чтобы мы без тебя делали. -Спасибо, спасибо, спасибо, — Верховенский на эмоциях крепко обнял Дмитрия, Феликс, взглянув на эту картину, лишь выгнул бровь, встретившись взглядом с Романовым. Дима неловко улыбнулся своему жениху. -В следующий раз звоните Онегину. Феликс, дойдём до университета, мне нужно кое-что забрать в кабинете? Верховенский и Ставрогин поспешили в общежитие. -Они, наверное, ничего не вытворяют, только когда спят, — усмехнувшись, Романов обратился к Разумихину. Тот все время стоял по одаль и проверял что-то в телефоне. -Ты какой-то сам не свой. Что-то случилось? -Да, опять проблемы с Родионом. -А когда с Раскольниковым не бывает проблем? Если что-то не так всегда обращайся, — Романов говорил это в пустоту, он умел поддерживать только Феликса, — в любом случае, спасибо тебе большое. Ладно, мы пошли, встретимся в понедельник, мой лучший ученик. Разумихин улыбнулся уголками губ и поспешил подняться в свою комнату. Как только он открыл дверь послушался вопрос: -Где ты был? Дмитрий задумался, он хотел что-то съязвить, но в силу характера спокойной ответил: -Верховенского и Ставрогина вызволял из тюрьмы. -Я волновался, — зачем-то произнёс Раскольников. -Если бы волновался хотя бы позвонил, — начал повышать голос Разумихин, — я вообще не понимаю как ты ко мне относишься? Кто я вообще для тебя? -Ты…ты мой друг. -Да какой я тебе друг? Ты постоянно меня обманываешь. Наши отношения просто окутаны ложью. Я вообще тебя не понимаю, я никогда не видел тебя настоящим. -Дим, успокойся, — Родион не знал, что говорить. -Я даже ребёнка не заметил. Ты просто не сказал мне о нем. Почему? Я просто не понимаю. Почему ты от меня все скрываешь? — Разумихин на мгновение замолчал, — А ты сам-то себя понимаешь? -Дим, я просто не рассказывал о ребёнке, потому что хотел забыть, забыть своё прошлое. Ребёнок, он…он как бы последствие этого прошлого. Ты сам понимаешь, как мне тяжело вспоминать об этом. Ты сам вытащил меня из этого прошлого. Дмитрий молчал, прожигая пол взглядом. -Ты называешь ребёнка просто последствием прошлого. Он же теперь растёт без отца. А чем ты думал тогда? — Разумихин помолчал минуту и вновь заговорил, — Знаешь, мне уже нечего терять, по сути, да я тоже кое-что скрывал. Я спас тебя тогда, потому что любил тебя. Я всегда заботился о тебе, потому что любил, а ты будто ничего и не замечаешь, как Мэтт Мёрдок. Либо холодный как глыба, либо только около своей Мармеладовой и крутишься, хотя теперь ясно почему, она же мать твоего ребёнка. И знаешь, я никогда не любил твою сестру. Я встречался с ней только из-за того, что она похожа на тебя. Я никогда не был влюблён в неё. Я был влюблён в твои черты, которые есть в ней. Родион молчал, а Дмитрий решил покинуть комнату и решил пойти к Онегину, чтобы привести свои мысли в порядок. Он все крутил в голове их прошлое. Он пытался понять, что он упустил. Как он мог упустить ребёнка. Дмитрий всегда был жизнерадостным человеком, но из-за последних событий он сильно изменился. Сейчас Разумихин больше походил на огромную ледяную глыбу. Постоянная улыбка сменилась серьёзным лицом с пустым взглядом. Казалось, человека со столь суровым выражением лица ничего не сможет напугать, но, когда Дмитрий входил в квартиру своего лучшего друга его охватывал животный ужас. Он не знал, что ждёт его за дверью, в каком состоянии он вновь найдёт своего друга. Очередной будний день. Разумихин вновь заходит в знакомый подъезд, вновь поднимается на четвёртый этаж, вновь стоит у чёрной входной двери, которая, как всегда, не закрыта. Вид квартиры удручающий. Вещи разбросаны по полу: одежда, тетради, скомканные листы, какие-то упаковки, бутылки. Дмитрий решил хоть немного прибраться в коридоре и на кухне. Теперь квартира хоть как-то походила на уютное место. Наконец, он приблизился к двери в спальню. Дима без усилий нажимает на ручку и, приоткрыв ее, он вновь застаёт Раскольникова в обыденном состоянии. Родион сидел на полу, держался руками за голову и что-то бубнил себе под нос. Дмитрий присел рядом с ним. -Знаешь, а тебя уже хотят исключить из школы, — Дмитрий всегда рассказывал ему о последних событиях, но понимал, что говорит в пустоту, — классная все бегает и ищет тебя. Дмитрий усмехается. Он начинает убираться в спальне. Разумихин поднимает чёрный блокнот с пола и пытается прочитать хотя бы одно слово, но все страницы вновь перечёркнуты. -Ну ты, Родька, тут без меня посидишь полчасика, думаю с тобой ничего не случится, — Дима удаляется на кухню. Он вновь готовит очередную порцию, которой попытается накормить Родиона. Они сидят на полу, Разумихин кормит Раскольникова, тот даже не сопротивляется. Когда на тарелке ничего не остаётся, Дмитрий ставит ее на пол и отодвигает. Разумихин прижимает Родиона к себе. -Мы справимся, все будет хорошо, все преодолеем. Родион просто поднимет на него свои стеклянные глаза. Впервые за последнее время он хоть как-то отреагировал на слова. -Я помогу тебе, все будет нормально, — Дима лишь прижимает его крепче. И они справились. Дмитрий сидел на скамейке в ближайшем парке в компании крепкого напитка. Звук уведомления заставляет его посмотреть на телефон. -Где мои успокоительные? -Родион, твою налево, — Разумихин подорвался и быстро направился в общежитие. Только поднимаясь, он задумался: -А зачем я опять прибегаю к нему на помощь? Он же, как всегда, даже спасибо не скажет. Опять мой синдром спасателя. Дмитрий спиной прижался к стене и медленно спустился по ней, закрывая глаза ладонями. На лестнице появился Аркаша. -А ты что тут сидишь? -Да так, не бери в голову? -Опять что-то с Родионом? -Да, он, как всегда, — резко Разумихин поднялся, — ладно мне нужно бежать. -Э, ну ладно, до скорого. Дима открыл дверь, увидев Родиона, он сразу понял, что с ним. Он взял его руку. -Родя, слышишь, посмотри на меня. Дыши, медленнее. Вот. Через несколько минут Раскольникова отпустило. Дима принёс ему успокоительные и стакан воды. -Как ты, Родь? -Спасибо тебе за все -Что? -Спасибо. Разумихин опешил. -Ты что умирать собрался? -Прости за все. -Ты сейчас серьезно? Я не дам тебе умереть. -Просто прости меня. -Я тебе не дам умереть -Да че ты все заладил, не умру я. Просто извиняюсь и говорю спасибо. Что не так? -Первый раз слышу это с твоих уст. -Я понимаю каким неблагодарным и флегматичным. Но ты же понимаешь это все из-за группы. Ты знаешь, как я был счастлив в группе. Потом это все в одночасье разрушилось, а позже и я начал разрушать свой организм. -А ребёнок? Он-то когда появился? -Во время моей зависимости. Ты сам видел я не всегда отдавал отчёт своим действиям. Это было всего на одну ночь. Это случайность. -Случайность? Ты чем вообще тогда думал? — Вот именно я тогда и не думал. А потом появился ты. Ты…ты спас меня. За это я тебе благодарен. Но я никак не ожидал, что я влюблюсь в тебя. Я видел, как счастлива моя сестра, да и ты казался счастливым. Я не хотел ничего портить. Тем более ты такой хороший, не думаю, что ты хотел бы связать свою жизнь с наркоманом. Бывшим, но все же. А за ребёнка не переживай. Я исправно плачу алименты. Да и она понимает, что мне нужно больше ухода чем за ребёнком, — хихикнул Раскольников. Разумихин недоумевающе взглянул на своего собеседника. -Я любил тебя, в этом и проблема, — Родион поднял на него глаза, — сейчас я сам не понимаю, что испытываю к тебе. -А мне что делать со своими чувствами? -Я не знаю. -Может мы все-таки попробуем? -Зачем? Смысл от этого? Я сам не понимаю, что испытываю к тебе. Да, я любил тебя когда-то, но я сомневаюсь, что испытываю те же чувства сейчас. -Прошу, ты же знаешь, что я не сорвусь -Дай мне время, мне нужно все хорошенько обдумать, а теперь ложись спать, у тебя, да и у меня, был тяжелый день.