The Hard Way.

- Жан! – Лия влетела в комнату, словно фурия в ночи, грозные очи сдвинуты, руки в бока. – Не прячься от меня за газетой! Ты что, совсем совесть потерял!? Уже собственной жене не даешь нормально жить! Лия была готова рвать и метать. Никто никогда и не думал что-то у нее брать. А тут взяли, не спрашивая. Ну кто такое вытерпит? Кто тут в доме хозяин? Жан убрал газету из рук, прекрасно понимая, что она его не спасет. Если Лия нацелилась на него, то хоть будет он в другом конце страны, но по шапке получит. Он не раз видел жену в гневе, даже знал причину ее возникновения. Он ее муж и имеет на это право - взять то, что мешает быть рядом с Лией. - Что случилось, Лиечка? – Он невинно посмотрел ей прямо в глаза, но его чары, так скажем, на нее не подействовали. Не на ту напал. Лия сдавалась только тогда, когда она сама этого хотела. Если захочет с ним обниматься, то сделает все, если захочет погонять по дому прислугу, то беги на другой край света тот, кто ей что-то скажет нехорошее. - Сколько раз я просила не называть меня так по-дурацки! - Она грозно не сводила сосредоточенного взгляда с Бульдозера. – Ты зачем взял мою сковородку!? Не отпирайся, я тебя насквозь вижу! - Жан-Батист-Клод-Шарден ле Буль де Зир знал, что его жена не может находиться в полном покое, пока она знает, что не у нее в комнате ее любимая сковородка. Бережет ее как редкий артефакт и искренне уважает за стальную волю и сильный удар. Жан не стал отпираться. А зачем? Он всего лишь хочет побыть с ней рядом, что бы она гладила его нежными руками, целовала в щечку и о чем-то болтала, шевеля тонкими ножками. Ему в последнее время не хватало внимания жены. Она даже иногда и не поорет, и слова не скажет, что уж там о нежностях-то. А что он, не мужчина, что ли? Он скажет ей, где ее сковородка, но только тогда, когда она уделит ему толику драгоценного внимания. Он искренне ее любил и хотел, что бы она была рядом как можно дольше. Наплевать на ее громкий голос и командирские замашки. Главное то, что эта белобрысая девушка дороже всего, что есть на всем белом свете. - Я просто хотел, что бы ты немного побыла рядом, - сказал Бульдозер, притягивая жену к себе. Лия покорно села к нему на колени. Она опешила от такого заявления. Ее муж коснулся светлых волос и улыбнулся. Лия ничего не поняла. Жан помолчал и на удивление своей жены все-таки разъяснил ей что и как: - Я скажу, где твоя вещица, если ты со мной немного посидишь. - Ты с ума сошел? Борзометр где-то потерял? Верни, а то ты без него на камикадзе смахиваешь! С такими-то действиями и замашками, - воскликнула Лия и замолкла от мимолетного прикосновения губ оруженосца лорда Скиминока к ее щеке. Внимания ему, получается, ее не хватает. Вот чего удумал, то удумал. Но Лия молчала. Что уж тут говорить, но ей это было приятно. Да и в правду, забегалась она. Все дела и дела, на любимого мужа времени нет. А ему не нравится, приятно. Девушка прижалась к Жану, чувствуя его руку на своем теле. Как же горячо ей вдруг стало, такое чувство, что кровь меняется на лаву. Изменяется, вернее. Сердце забилось все чаще и чаще. Черт ее дернул влюбиться в этого дуболома! Но такого родного и сильного, и хорошего, и доброго. Лия закрыла глаза и, к великой радости Жана, стала пальчиком водить по его груди, которая так и дышит силой молодецкой. Ему нравилось, когда она так делала. Умиротворение и спокойствие появлялось в душе. Лия обязательно закатит ему импровизированный скандал на тему того, что брать чужое без разрешения – плохо, но потом. Она насладится отдыхом и мирному биению двух сердец. Она обязательно ему устроит, но не сейчас. Лия теперь прекрасно знала, на все сто процентов, что любима. И внимания мужу нужно уделять, выковыривать время и уделять. А то еще чего сделает с любимой сковородкой или еще что-то придумает, испортит что-нибудь. Когда ему что-то надо у него котелок-то варит. Нежность, любовь и теплоту тела - все это могут подарить друг другу только они сами. Лия Жану, а Жан Лие.