без названия

Глупый он, француз этот: старый, седой как лунь — а ума словно у мальчишки. Жалко его, жалко — но на жалости каши не сваришь, Аржан понимал. Соврала им Стефания. Какое ей дело до немощного старика! Здесь следопытов, парней бравых, столько крови пролило, а она и бровью не повела. А кровь эта уже травой порастает — и не вспомнит никто о парнях этих, о подвиге их… Кто мы для хранителей? Песчинки, муравьи. У них там свои игры, большие, опасные. Им не до нас… Смотрят свысока, со своего Беловодья, как боги — как люди, что стали богами. Аржан французу и не сказал, что Стефания врет. Не поверил бы француз: теплится в нем жалкая, почти детская надежда. Глупый он. Домой бы вернулся, к родным. Погибнет здесь, на чужбине — плакать будут. А есть ли кому по нему плакать?..