𝚍𝚊𝚒𝚜𝚒𝚎𝚜 𝚘𝚏 𝚝𝚑𝚎 𝚜𝚘𝚞𝚕

      Все началось с первого взгляда, в коридоре. Пейдж увидел Планта ещё в университете, на художественном факультете, когда им было по девятнадцать, и в сердце что-то защекотало. Словно мягкими губами целовали изнутри. Роберт улыбнулся ему, и Джимми в ответ — робко, несмело, но за то искренне. Однажды они сели рядом. Роберт тихо попросил Джима дать ему материалы для урока. Он не мог отказать его голубым глазам, которые, казалось, прожигали насквозь.       — Конечно. Бери что угодно. С того дня, эти двое всегда были рядом.       Когда Плант смеялся: красиво, мягко, он взмахивал своими блондинистыми, кудрявыми и короткими волосами, а кончик его носа мило морщился. Он смотрел на Пейджа сверху вниз, и всегда при этом улыбался. Джимми отмечал про себя все эти моменты. Каждое его действие запечатывались в сердце юноши.       — Ты так часто кашляешь. Может у тебя астма? — однажды спросил внезапно Плант, обеспокоенно, после очередного приступа кашля у Пейджа. Он услышал от него эти слова, и задумался. А ведь точно, в последнее время он начал и правда часто и сильно кашлять.       — Д-да, я пожалуй как-нибудь схожу к врачу. — робко согласился тёмноволосый. Он всё никак не мог привыкнуть к тому, что находится так близко с молодым человеком. — Не беспокойся, — заверил его кареглазый. И так продолжалось долго. Мучительно. С каждой безобидной шуткой, днём, рваный кашель усиливался. Пока в один момент он не понял, что это не просто юмор. Он любил его. Он полюбил своего мальчика. Роберта. Которого зовёт Роб.       Не странно, что признание далось ему так легко. Столько раз произнося эти слова в шутку, невольно привыкаешь к ним, и сказать их всерьез не составляет труда. К тому же это было взаимно. И как ни странно, он сделал бумажные кольца, и полусерьезно предложил ему встречаться. И с того дня кашля больше не было. Роберт сразу это заметил.       — Ты больше не кашляешь. Астма что, проходит? Как же они ошибались. Какая астма? Какая астма приходит и уходит из-за одного единственного человека в твоей жизни? Но в их счастливые будни он забыл об этом. Думал что здоров, и не чувствовал как щекотание в сердце продолжается при каждом взгляде на Планта. Не замечал того, что внутри него, на глубине, затаилась и уже не ждёт, но остаётся такой опасной, болезнь. Вирус.       Они был счастливы. Так как они оба хотели. Это неимоверное счастье, такие беззаботные деньки не глядя на раздирающий, но редко проявляющийся кашель, длились месяц. Два. Три. Возможно, полгода. Джимми не следил за временем. Он окружал своего мальчика заботой, и он отвечал ему тем же. Их дни были наполнены радостью, каждый момент. Даже когда их распределили по разным группам в университете, и они не виделись даже на переменах. Роберта так украшала улыбка.       Только вот счастье закончилось. Разбилось вдребезги. В один прекрасный момент он понял, что кашель вернулся. Но не просто вернулся, а стал тяжелее и мучительнее. И так с каждым чёртовым месяцем! Даже в свой день рождения, на двадцатилетие, он не получил весточки от Роберта. Подарка от него. Не увидел его. Не обнял. Фальшиво улыбался лишь, говорил матери что всё в порядке. Позже и вместе с искусством, совместил он музыку.       Роберт. В тот же день Пейдж понял, что они больше не общаются. Не писали другу другу уже несколько недель. Он не знал, что волновало его больше: намного усиливающийся кашель или молчание Планта на письма. Но в который раз прочищая горло, нервно убирая волосы от своего лица дрожащими руками, он почему-то вспоминал его, а от воспоминаний болезнь душила Джимми ещё сильнее. Сковывала. Неприятно.       И вот, склонившись над раковиной в очередном порыве кашля, разрывающего горло, юноша заметил белый лепесток в своей ладони, когда убрал руку от рта. Он открыл кран, и смыл его, даже не задумываясь о его появлении здесь. Терзающая боль в горле немного отступила.       Но незаметно мысли снова поплыли в сторону воспоминаний о радостных буднях с его Робби. Или уже не его?       Выплевывая сквозь зубы белёсые лепестки, тщетно пытаясь вдохнуть, и когда из-за боли на его глаза выступили солёные слёзы, он не мог ничего понять. Скоро они стали окрашиваться из-за крови. Становились розоватыми. Паника окутывала Джеймса. «Что это значит? Почему внутри меня цветы?!»       Рассмотрев лепестки, он понял одно — ромашки. Любимые цветы Роберта. В глазах снова поплыло. Желтые, лимонные пятна размазались в поле его зрения. Руки задрожали. Он неосознанно повалился на пол из-за подкосившихся ног.       Трудно дышать… Попытка встать, и осознание, что он вот-вот грохнется. Все болело, словно в грудь и живот впилась колючая проволока. Проволока из грёбаных ромашек.       Он вспомнил голубые глаза блондина. Ему стало чуть легче. Но он до сих пор не понимал, что это за болезнь. Ещё несколько белых, как облака, лепестков, испорченные собственной кровью вырвались из раздражённого горла. Все его мысли заняты им. Его тонкие запястья и пальцы, на которых держалось бумажное кольцо. Его мягкие, но заметные скулы, его кудрявая челка, неуловимые никем, кроме Джимми жесты.       Чтобы хоть как-то отвлечься от этих мыслей, юноша решил посмотреть в окно. Обессиленно облокотился на подоконник и стал разглядывать проходящих мимо людей. Окна выходили на остановку. И он увидел знакомый, белый пиджак. Знакомые, блондинистые, кудрявые волосы. Да, это Плант. Он вышел из автобуса и стал ждать другой. Увидеть его вживую после такой разлуки стало последней каплей. Мир под ним пошатнулся, ноги вмиг стали ватными. Он упал на колени, словно скатился. Вскрикнул и с трудом выплюнул почти цельные куски ромашек с кровью. Дальше темнота.       Очнулся уже, глядя в белый потолок. Оглянулся бессильно. Светлые стены, светлые тумбочки. Больница. Он не помнил ничего. Даже как попал сюда. Не было никаких чувств. На одеяле больничной койки, где лежал Пейдж, буквально рядом с ним, лежала охапка белых, прекрасных ромашек. Не было ни записки, ни открытки. Зато был красивый бантик, связывающий цветы. Нежные, лёгкие лепестки слегка прояснили его мозг. Вспомнил взгляд голубых глаз. Но почему-то совершенно без эмоций. Ханахаки, как он понял. Никакая не астма. Стало намного больнее. Неужели он умрёт таким молодым?.. На глаза неосознанно выступили слёзы. И к сожалению, он не ошибся.