Эксперимент «Декамерон»

Жар прокатился волной по спине и коснулся загривка. Сквозь нарастающий шум в ушах Агата услышала треск. Шпалера на правой стене у двери занялась, и охватившее ее пламя перекинулось на буфет. Резко потянуло паленым. Старая миссис Ольстер во всем обвинит детей, подумала Агата рассеянно. Даром что дом, где день и ночь повсюду держали зажженными свечи (миссис Ольстер была дамой нервной, и боялась призраков и темноты) был забит под завязку трухлявой мебелью, старой одеждой и кучей других вещей, способных, кажется, загореться от брошенного на них взгляда. Шпалера вспыхнула еще раз, шумно и ярко, и рухнула с грохотом. Ждать было нельзя. Собравшись с духом, Агата распахнула окно и, на чем свет стоит ругая неудобство монашеского платья, влезла на подоконник. Высунувшись наружу, глотнула свежего январского воздуха и огляделась. Подоконник был коротким и узким – чуть шире декоративного лепного карниза, опоясывавшего дом по периметру. Агата переступила с ноги на ногу. А ведь сестры ей говорили, что желание пожить светской жизнью в далекой столице может ей обойтись дорого. Правда, вряд ли они именно это имели в виду. Она смерила карниз оценивающим взглядом. Теоретически, по нему можно было добраться до балкона соседней комнаты. Проведя рукой по влажному от пота лицу, Агата посмотрела вниз. Под ней было два этажа. Из окон второго вырывались языки пламени; первый, похоже, уже догорал. С полчаса назад у нее был шанс выбраться через дверь, подумала Агата с тоской. Выпрямившись, она оперлась спиной на оконную створку. С балкона, повиснув на руках, можно выиграть не менее полуметра. Пожалуй, что даже прыгнув, она... Позади вновь раздался оглушительный треск. Оглянувшись, Агата увидела, как огонь, ползущий по потолку и стенам, подбирается к тяжелым портьерам. В панике она опять устремила взор на балкон. – Не советую. Сорветесь и переломаете ноги, – послышался низкий мужской голос. Агата испуганно дернулась и подняла глаза. В нескольких футах от нее на абсолютно ровной кирпичной стене сидел мужчина в черном плаще. Сидел, в самом деле, – не висел или что-нибудь... Агата закашлялась. «Боже, я надышалась дыма, – подумала, – у меня галлюцинации начались». Мужчина наклонил голову и протянул ей руку. – Беритесь, – промолвил коротко. Молча Агата смотрела на бледные пальцы с длинными острыми ногтями. На безымянном пальце – перстень с овальной печаткой. Пальцы нетерпеливо дернулись, и на гладкой поверхности сверкнул отраженный огонь. – У вас сейчас загорится платье, – голос мужчины был холоден и спокоен. – Беритесь, если хотите жить. Покачав головой, Агата прижалась к оконной створке. И тут же отпрянула от полыхнувшего из комнаты жара. – Я не могу, – сказала. – Вы не... – должно быть, она уже прыгнула, мелькнула у нее невольная мысль. Лежит на земле вся изломанная и бредит о незнакомых спасителях в черных плащах. – Невозможно... – Что невозможно, думать будете после, – сердито сказал мужчина и потянулся к ней. – Беритесь, говорю вам. Сейчас же! Агата отпрянула инстинктивно. Переступив с ноги на ногу, крепче вцепилась в оконную раму – и с ужасом ощутила, как носок правой туфли, не встретив сопротивления, соскальзывает с подоконника вниз. Справа послышалось шипящее ругательство. Все, что помнила Агата, прежде чем потеряла сознание, – удар ледяного ветра, сменившийся охватившим ее темным коконом плотной шерсти. Если это конец, то почему так тепло, подумалось ей. *** Первыми она услышала голоса. Один размеренный, низкий, с легкими певучими нотами, говорил спокойно и мало. Кажется, задавал вопросы. Второй – суховатый, высокий, потрескивающий неразборчивыми короткими фразами. Она попыталась открыть глаза, и к голосам добавились разноцветные пятна. Их было много, и они хаотично двигались. Агата зажмурилась. – ...хотя бы пару недель. И не позволяйте ей напрягаться. – Благодарю вас, – вслед за звучанием низкого голоса раздались шаги и хлопнула дверь. Агата распахнула глаза. – Я так и знал. Вы подслушивали. Пятна замерли, сложившись в одно – большое, продолговатое. Шевельнув головой, Агата моргнула несколько раз, пока картинка не обрела четкость. В паре шагов от нее у окна в небольшой комнате, озаренной светом пасмурного зимнего дня, стоял высокий мужчина. Агате хватило одного взгляда, чтобы узнать его. Это был ее недавний знакомый, – любитель отвесных стен. – Значит, не галлюцинация, – констатировала она. Мужчина развел руками. – Попробуйте другие идеи. Может быть, вы попали на небеса? Агата поморщилась. – В некоторых культурах правоверным по смерти обещают компанию прекрасных невинных дев, – продолжил мужчина. – И хотя я мало похож на деву и убедить вас в моей невинности не представляется... – Прекратите, – простонала Агата. Она приподнялась и села. – Кто вы такой? – спросила. – Граф Дракула, – слова прозвучали так, словно ее собеседник рекомендовал себя на балу или в театре. Агата уставилась на него недоверчиво. – Граф Дракула? Мужчина любезно наклонил голову. – Этого не может быть, – сказала Агата. – Отчего? – удивился он. Не считая того, что так не бывает, – чтобы то, о чем ты читала в книгах и чему посвятила часы и дни свободного времени, просто возникло перед тобой? Агата пожала плечами. – Граф Дракула – трансильванский господарь, хозяин земель к югу от Тырговиште, бывший владетель Румынии... – Часть Валахии до сих пор моя. – ...средневековый аристократ... – У вас вызывают сомнения мои манеры? – ...жестокий убийца... – Летописи бывают предвзяты. – ...и трехсотлетний вампир! – завершила Агата. Выпрямившись, она смерила своего визави недовольным взглядом. – Четырехсотлетний, – улыбнулся мужчина. – Где вы почерпнули такие сведения? – В книгах, в легендах, в местных тавернах, – раздраженно сказала Агата. – Я занималась этим... достаточно, чтобы иметь возможность углубиться в источники, и более чем достаточно – чтобы им доверять. Мужчина взглянул на нее с любопытством. – А зачем? – поинтересовался внезапно. – Что зачем? – она растерялась. – Зачем вы занимаетесь этим? – опершись на подоконник и вытянув перед собой ноги, мужчина положил на них переплетенные пальцы рук. Агата смешалась. – Вам-то какое дело? – неожиданно для себя самой ощутив, что краснеет, пробурчала она. Он рассмеялся. – Как легко пристыдить монахиню, занятую чем-то, не подобающим ее высокому долгу. Вы увлекаетесь оккультизмом, сестра... – Агата, – она принялась рассматривать его, сузив глаза. – Ваших... изображений графа не сохранилось, и описаний его внешности ни в старинных архивах, ни в современных хрониках нет, – проговорила задумчиво. – А лично Дракулу вот уже много лет никто не встречал. Мужчина смотрел на нее нарочито любезно. Агата вздернула подбородок. – Чем вы докажете, что вы – это он? Мужчина пожал плечами. – Прежде мне как-то всегда верили на слово. И тут она это увидела. Скрытые в легкой улыбке, едва наружу, острые, выступающие из белоснежного ряда. Клыки. У Агаты перехватило дыхание. Вспомнилось, как он возник рядом с ней, без всяких усилий удерживаясь на стене. Оттолкнувшись от подоконника, Дракула подошел к постели. – Зачем вы спасли меня? – глядя на него, спросила Агата. Он вновь улыбнулся. – Эксперимент? *** Агата глотнула чаю из чашки. Скривилась: чай был снова холодным. – Но как вы смогли добраться до Англии? – спросила она у Дракулы, поставив чашку на стол. С момента ее пробуждения прошло чуть менее месяца. За это время Дракула появлялся всего лишь раз или два, – вежливо справлялся о ее самочувствии, интересовался, не нужно ли ей что-нибудь, и уходил. В шкафу в ее комнате Агата нашла несколько простых и удобных платьев, – покроем и стилем недалеко ушедших от монашеского наряда. Пищу ей приносила молчаливая горничная: завтрак, обед и ужин, – по большей части мясо и овощи, к ланчу – остывший чай. Агата смутно припомнила, что однажды чай оказался горячим, но отнесла это на счет невнимательности того, кто готовил. – Вам стоит поговорить с экономкой, – заметила, покосившись на чашку. – То, что вы сами не пьете, не означает, что это не нужно другим. Дракула легко улыбнулся. – Я добрался до Англии морем, как все нормальные люди, – ответил он на ее вопрос, – с той лишь разницей, что, в отличие от других пассажиров, мне пришлось путешествовать в трюме. – Не любите общества? – Подходящей компании не нашлось. Агата кивнула. – Или, – она задумчиво постучала по столу пальцами, – вы просто не доверяли себе. Не так уж приятно добраться до берега в одиночестве, в окружении трупов, к тому же голодным, так же, как в первый день. – Всегда держи кухню в порядке, – сказал Дракула, пожимая плечами. – С трупами бы проблем не было. И поверьте, что я смог бы самостоятельно пришвартовать корабль. – Но вы поступили прилично, – сощурившись, подхватила Агата. – И это подводит нас к эксперименту, о котором вы упомянули три недели назад. Дракула улыбнулся широко и довольно. – Признайтесь, вам не терпелось. – Узнать детали? Он рассмеялся. – Понять, почему я вас не сожрал. Агата задумалась. Это волновало ее меньше всего, как ни странно. – Вряд ли в Англии вам нечем питаться. И даже то, что вы, как я слышала, не склонны есть всех подряд, в таком месте – совсем не помеха. Следовательно, – заключила она, – проблема не в том, что вас мучает голод, а в том, что вы не знаете, как его утолить. Дракула одобрительно хмыкнул. Повернувшись к лежащему рядом с ним подносу с бумагами, он взял одну и протянул Агате. – Прочтите. Это оказалась утренняя газета. Агата бегло просмотрела первую полосу – новости, объявления, скопище рекламных виньеток. Поверх всего этого гремел заголовок заглавной статьи. «Трое убитых женщин найдены в Уайтчепеле. Снова Джек-Потрошитель?» Агата посмотрела на Дракулу. Тот покачал головой. – Нет. Нет, разумеется. Однако продолжив вести образ жизни, к которому привык в Трансильвании, я неизбежно стану героем подобных статей. Агата кивнула. – И даже если вас не поймают, – не для того вы покинули замок, чтобы снова скрываться и сидеть одному. – Она сделала паузу. – Но как вы справляетесь с этим сейчас? – Значительно хуже, чем мог бы. Агата представила гору высосанных досуха человеческих тел, сваленных в кучу на дне Темзы. Тошнота подкатила к горлу. – За более чем пять месяцев, что живу здесь, я провел... ряд исследований, – продолжил тем временем граф. Агата повернулась к нему. – Видите ли, – улыбнувшись мелькнувшему на ее лице отвращению, проговорил Дракула, – для моих целей вовсе не обязательно убивать. ... Агата в задумчивости мерила комнату шагами. Остановившись, невидящим взглядом уставилась перед собой. Рука потянулась в привычном жесте – потеребить покрывало, лежащее на плечах, – и замерла, поймав пустоту. – Они ничего не помнят? – уточнила у Дракулы. – Нет, – отозвался граф, – и выглядят абсолютно здоровыми уже спустя день или два. Я следил за некоторыми, хотя не за всеми. – Сколько вы?.. – Агата нахмурилась. Ее рука опять потянулась к несуществующему покрывалу. – Я подарю вам большой шейный платок, – проследив за ее движением, ухмыльнулся Дракула. Агата смерила его уничтожающим взором. – Десять-пятнадцать минут. Может быть, тридцать, – добавил. – Тридцать минут... – Агата сделала еще один круг, вернувшись к столу, и уставилась сверху вниз на почти полную чашку. Затем посмотрела на Дракулу. – Но чем это вас не устраивает? Вы сами, – она жестом остановила графа, открывшего было рот, – сказали, что это удобно – для вас и для них. Вы охотитесь, они – остаются живы... Дракула улыбнулся мягко, почти укоризненно. – Агата, лондонские прохожие – не дикие звери. – Как будто вас это когда-то тревожило, – отмахнулась Агата. И тут же наткнулась на его выжидательный взгляд. – О, разумеется, – Агата кивнула, – конечно. Прохожие. Вы выбираете тех, кто гуляет ночью, в отдаленных районах, и в одиночку. Простолюдины, солдаты, женщины из работных домов. Вам они не подходят, и даже если вдруг попадется кто-нибудь в экипаже, или пеший гуляка из высшего света, – наверняка он будет больным или пьян. Дракула удовлетворенно кивнул. – Таким образом, – сказал он уже серьезно, – я пришел к выводу, что лучше всего найти себе несколько постоянных источников пищи, договорившись с ними. – Это Лондон, – промолвил, видя ее замешательство. – Люди здесь продают свой труд за пару мелких монет, за крышу над головой готовы продать свое время, и продают свое тело по любой из этих причин. Почему бы им не продать свою кровь тому, кто заплатит? Тишина воцарилась в комнате. Очень медленно до Агаты начало доходить, чего он от нее хочет. – Но для того, чтобы сделать кому-то подобное предложение, я должен точно знать, что именно предлагаю, – продолжил Дракула, – как это работает и чего ему или ей ожидать. Агата сглотнула. – Вы нанимаете меня... добровольцем? Дракула улыбнулся. – Я предлагаю вам удобный обмен. Насколько я понимаю, вы одиноки, дом, откуда я вытащил вас, превратился в руины, к его хозяйке вам возвращаться не хочется. – Он помедлил мгновение. – И сомневаюсь, что вам также хочется в монастырь. Будь это вашим призванием, вы бы не бросили прежний. Вы смелы – оказавшись в охваченном огнем доме, многие предпочли бы скорей задохнуться в дыму или даже сгореть, чем попробовать выбраться, рискнув сорваться с карниза. Кстати, вы жили там на правах?.. – Компаньонки, – хрипло проговорила Агата. – Сорок пять фунтов в год. – Я выплачу вам состояние, на которое вы сможете жить, ни в чем не нуждаясь, – в том числе, не испытывая необходимости делить ваш кров с кем-то еще. Агата сделала шаг вперед и уселась за стол. Она так дорого заплатила за свою независимость – за возможность просто идти туда, куда хочешь, ни перед кем не отчитываясь в своих мыслях, чувствах и повседневных делах. Она сама за себя отвечала и была готова к тому, что в любой момент ей выставят новый – может быть, больший счет, – и заранее обещала себе его оплатить. Агата была реалисткой и никогда не мечтала о том, что ей не придется отдавать эту мзду. Она закрыла глаза. Слишком... слишком прекрасно. – Если вы сомневаетесь, – голос Дракулы заставил ее очнуться, – я завтра же приглашу адвоката и прикажу открыть на ваше имя счет в банке. С возможностью пользоваться деньгами по истечении срока, который потребуется для эксперимента, – добавил он, понимающе улыбнувшись. – Я не благотворитель, – заметил. – Но разве цивилизация не стоит на взаимной выгоде и готовности честно вести дела? *** – Прекрасно, – отложив документ, удостоверяющий, что по истечении шести с половиной месяцев, в случае исполнения всех условий (см. Приложение 1, пункт 2, параграф 3), мисс Агата Ван Хельсинг получает возможность использования сделанного на ее имя банковского вклада на сумму сто тысяч фунтов стерлингов, без каких-либо других требований и обязательств, Агата удовлетворенно кивнула. Адвокат, занимавшийся оформлением операции, поклонился и, попрощавшись с ней и графом, вышел. – Теперь мы можем обсудить подробности. – Подробности? – поинтересовался Дракула. – Подробности, – Агата потянулась за карандашом и блокнотом. – Раз мы затеяли эксперимент, нам следует учесть все детали. – Она помедлила, раскрывая блокнот. – До мелочей. – Для моего удобства. И вашего, – промолвил Дракула наполовину вопросительно. – Увы, боюсь, вам удобней всего было бы высосать меня на третьем или четвертом... сеансе, и таким образом получить необходимую вам информацию, сохранив деньги, – заметила Агата скептически. – Однако... – Агата, вы мне настолько не доверяете? Развернувшись, Агата смерила его коротким взглядом. Рукой, которая держала карандаш, погладила край легкой шали, наброшенной на плечи, – и, заметив это, с досадой оборвала движение. «Я не нашел достойных вас платков, – сказал с усмешкой Дракула, протягивая ей завернутый в шуршащую бумагу небольшой пакет три дня назад, – но это, кажется, вам подойдет». Ткань, выскользнувшая из пакета, едва Агата надорвала обертку, была прозрачно-голубого цвета, из тонкой шерсти; наброшенная на плечи, она укрыла ее почти до бедер. Агата сама не знала, почему не отказалась от подарка. Так или иначе, с того момента шаль стала ее постоянной спутницей, и это временами раздражало. – А вы бы сели за стол переговоров с партнером, который на все готов заранее и одурачить которого не стоит ни малейшего труда? – спросила она медленно. Граф улыбнулся. – Нет, пожалуй. И все же... – Послушайте, – оборвала его Агата. – Вы говорили мне, что в замке пробовали... как вы назвали это... воспроизвести себя. Оставим в стороне тот факт, насколько это ненормально в принципе, – но вы должны были понять хотя бы, почему у вас не получилось. – Не потому, что я такой единственный? Агата удержалась от того, чтобы устало закатить глаза. – У меня случались успехи, – сказал Дракула. – Лучшим был Джонатан – адвокат из Лондона. Она уставилась на него выжидательно. – Я воткнул в него осиновый кол. – Почему? – Он попросил меня. Агата моргнула. – У вас ничего не вышло, – сказала с усилием, – потому что, – при всем безумном рвении и острой любознательности, в которых вам не откажешь, – вы действовали попросту неправильно. И потонули в хаосе и ложных результатах. Эксперимент – не детская игра, – сердито отчеканила она. – Нам нужно рассчитать все досконально: начало, время, место, параметры воздействия и также – план на случай, если что-то пойдет не так. Раскрыв блокнот, Агата вывела вверху страницы: «Эксперимент "Декамерон"». – А почему «Декамерон»? – взглянув через ее плечо, поинтересовался Дракула. – Агата, вы читали Боккаччо? – удивился он. Агата не ответила: она чертила таблицу из пяти колонок и десятка строк, занявшую весь разворот. – Естественно, читала, – заметила, закончив. – По-вашему, я родилась в монашеской сутане? – По-моему, я мало вам назначил, – расхохотался граф. – Вознаграждение, – добавил, увидев недоумение в ее глазах. – Вы тоже виноваты, – он поднял руку, словно защищаясь, – вам следовало лучше презентовать себя. – Повысить ставки никогда не поздно, – отозвалась Агата, вновь берясь за карандаш. – «Декамерон» – название, не больше, – сказала она тихо. – Воспоминание о прошлом. Мне так удобнее, а вам... Не все ли вам равно? – И правда, – ответил Дракула. – Итак, – к условиям эксперимента. Исходные параметры? Они вдвоем склонились над блокнотом. *** – Надо же, – Агата рассматривала уходящие в высоту стены и сводчатый потолок. Она прошлась по кругу и приложила ладонь к прохладному камню. – Что это за место? – Винный погреб, – Дракула указал на бутылки и бочки, прятавшиеся в глубоких нишах. – Думаю, самый старый из сохранившихся. Агата кивнула. – Почему винный погреб? Дракула улыбнулся. – Не знаю. Здесь уютно. Удобно. В те времена, когда я еще не был... тем, кто я есть сейчас, я любил тут принимать гостей. Предпочитал его верхним залам. – Вижу, вас с самой юности так и тянуло вниз, – не удержалась Агата. Он рассмеялся. – Должно быть. Как вы себя чувствуете? – спросил. – Удовлетворительно, – пройдя к центру комнаты, Агата остановилась у круглого стола с придвинутыми к нему двумя стульями. Прислушалась к себе. – Ни головокружения, ни эйфории, ни тумана в голове. Но вы говорили об опиатах, – сказала она, повернувшись к графу. – Что опьяняете их – ваших жертв. – Ну, я никогда не знал механизма, – Дракула подошел и остановился напротив Агаты. – Все мои сведения о том, что происходит, когда я пью кровь, – в основном... эмпирические, говоря понятным вам языком. – Понятным, – Агата фыркнула. – Любимым? Она не ответила. Скользнув рукой по шее с левой стороны, спросила: – Думаете, пяти минут достаточно для первого сеанса? – Мы считали вместе. – Погрешности... – Вы говорили, опыт – король гипотез. Агата кивнула. Оглянувшись, посмотрела на стол и Дракулу, обошедшего его кругом и усевшегося с противоположной от нее стороны. – Шахматы? Дракула поднял голову и улыбнулся. – Нужно же чем-то время занять. *** С какого момента человека можно считать сумасшедшим, спрашивала себя Агата. Она сидела в гостиной с чашкой чая (горячего – неожиданно), вопреки обыкновению, без блокнота или книги, и предавалась размышлениям. Дракула ушел что-то около двух часов назад, сказав, что вернется поздно, – и, вероятно, охотился сейчас в лондонских переулках. Забавно, подумала Агата. Еще недавно одна только мысль о том, что чья-то прогулка – пусть ночная, пусть речь бы шла о мужчине, здоровом и сильном, – закончится встречей с вампиром, заставила бы ее утратить покой надолго. Агата потянулась за чайником и вновь наполнила опустевшую чашку. «Пяти минут хватает, чтобы насытиться – имеется в виду банальный голод, тот, который вредит здоровью. Семь нужно для того, чтобы поесть спокойно, не давясь и не испытывая неприятных ощущений после. Двадцать – отличный сытный ужин, которого хватает на три дня». Начальные условия задачи. В качестве подопытного Агате предстояло испробовать их все. Периодичность опытов установили раз в неделю, что позволяло графу параллельно охотиться. «Агата – вы лабораторный образец, – ответил Дракула, когда она вначале предложила увеличить количество сеансов до трех, – а не источник пищи. Так что отбросьте ваши порывы к спасению невинных и сосредоточьтесь на эксперименте». Еще не сумасшествие, но близко, подумала Агата, поставив чашку на кофейный столик. В итоге, проспорив несколько часов, они решили начать с пяти минут и добавлять в неделю по минуте. – Скучаете? – раздался голос рядом с ней. Агата фыркнула. – Вы будто и не уходили, – сказала, не поднимая головы. Граф ухмыльнулся и, обогнув Агату, опустился в кресло напротив. – Наткнулся на очаровательного юношу на соседней улице, – он беззаботно пожал плечами. – Изысканное блюдо. Только из Сорбонны – Вольтер, Дидро. Руссо читал так часто, что знает наизусть. Три языка – немецкий – ученический, зато французский и латынь почти что в совершенстве. – Вам нравится меня дразнить. – Не стану спорить. – Я – лабораторный образец, – напомнила Агата. – Жестоко играть с подопытными сверх того, что требуется для науки. Он улыбнулся молча. Глядя на него, Агата вдруг подумала, что в том, что, собственно, касалось охоты и питания, сама она едва ли отличалась от остальных, чью кровь он пил. В том смысле, что… Пошевелившись в кресле, Агата наклонилась вперед и некоторое время рассматривала Дракулу. Сказала: – Покажите. Он не спросил, что именно. Оскалился в усмешке, обнажил клыки. Агата протянула руку и коснулась верхнего. Того, что справа. Ощущение – как будто напоролась на швейную иглу. Отдернув руку, Агата повернула ее к себе. На пальце повисла капля крови. Все так же молча взяв ее ладонь, Дракула медленно слизнул каплю. Втянув фалангу пальца в рот, подержал и отпустил. Боль исчезла. Как будто ее и не было. – Как интересно, – промолвила Агата, рассматривая палец. – Так, значит, опиаты не в клыках. В слюне, должно быть. Мне нужно ее исследовать. – Я обещаю наплевать вам столько, чтобы хватило удовлетворить вас, – с улыбкой ответил Дракула. – Но лучше завтра. Вампиры тоже устают, – добавил он, поднявшись. – Спокойной ночи. *** Когда на следующий день Дракула заглянул к ней в комнату, вместе с пузырьком для слюны Агата протянула ему пробирку. – Что это? – спросил граф. – Мне нужна ваша кровь, – ответила Агата буднично. – Уже? – он восхитился. – Как правило, невесты... – Я не ваша невеста, – ткнув пробирку ему в руки, Агата отошла к столу. – Я хочу проверить одну идею, – заявила она. Дракула безмолвно ждал продолжения. – Прежние ваши жертвы худели, бледнели, слабели, – даже старели… – Агата, я пил их кровь. – Да. А еще, возможно, вы их чем-то заразили. – Развернувшись, Агата снова подошла к нему. – Подумайте. От малокровия не старятся. Не теряют до трети веса и не превращаются в ходячих трупов. – Не хочу разочаровывать вас, Агата, но дело в том, что некоторые из моих невест на самом деле были мертвецами. Агата смерила его тяжелым взглядом. – Если вы не убили их сразу, то как можете утверждать, что они умерли от потери крови, а не от какой-нибудь неизвестной инфекции? Некоторое время Дракула молча смотрел на нее. – Вы по-прежнему вполне бодры и здоровы. – Может, инфекция просто еще не проявила себя, – невозмутимо сказала Агата. – К тому же... А вы читали о Дженнере? – О ком? – Дракула, кажется, удивился неожиданной смене темы. – О Роберте Дженнере. Он жил здесь, в Лондоне. В начале прошлого века возглавил кампанию по уничтожению черной оспы. Дракула недоуменно сощурился. – Агата, что вы задумали? Она улыбнулась. – Граф Дракула, если нам повезет, мы с вами сможем спасти человечество от вампиризма. Ошарашенное выражение на лице Дракулы было бесценным. ... – Агата, но даже если вы что-то обнаружите в моей крови, – и вам удастся изготовить из этого... вакцину, – закрывая надрез на своем запястье, промолвил Дракула, – сколько людей вы сумеете ею привить? И как вы их убедите?.. – Это хороший вопрос, – взяв у него заполненную до краев пробирку, Агата поставила ее в штатив на столе. – Я думаю, для начала неплохо было бы обезопасить тех, чью кровь вы намерены регулярно пить. Возможно, иммунитет... – В таком случае, – Дракула подошел к столу и, посмотрев сперва на пробирку, затем – на Агату, заметил, – начать нам следует с вас. – Как с опытного образца, – Агата пожала плечами. – Как с моего ассистента. – Дракула покачал головой. Развернувшись, он двинулся в сторону выхода. – За что я вам только плачу? – Вы мне пока не заплатили ни пенни, – фыркнула ему вслед Агата, но Дракула уже закрыл за собой дверь. *** – Нашли что-нибудь? Отпустив пешку, которую намеревалась сдвинуть на соседнюю клетку, Агата подняла голову. – Что? – Что-нибудь необычное в моей крови, – Дракула смотрел, как она постукивает по фигуре пальцами, в последний момент решая съесть черную ладью. – Вы упустите преимущество, – сказал он, проследив за ее рукой, убирающей ладью с поля. Агата лишь отмахнулась. – Было бы что упускать. Нет, пока ничего не нашла, – ответила с досадой. – Ваша кровь кажется странной, в ней... очень много всего. Но нет никакой особенной... никакого агента, которого я не видела бы в крови обычных людей. Дракула слушал внимательно. – Ваша кровь похожа на смесь субстанций. Смесь образцов, – поправила Агата саму себя. – И в то же время, это явно один образец, вполне цельный. Сложная формула... – Кровь – это жизни. Агата кивнула. – Неужели все, кого вы... неужели все они там? Дракула вдруг улыбнулся. – Боитесь среди них затеряться? Не беспокойтесь, Агата, – вас от меня не скроет никакая толпа. Он, вероятно, желал ее подразнить, не больше, однако его слова навели Агату на новую мысль. Даже странно, что она прежде не приходила ей в голову. – А что чувствуете вы, когда это делаете? – спросила она. Пауза длилась пару мгновений. – Восторг, опьянение, – сказал граф. – Ощущение, какое бывает, когда пьешь изысканное вино. – Но что это для вас? Я имею в виду… Он наклонил голову. – Погружение в глубину, наслаждение и... познание. – Познание, да, – нетерпеливо перебила Агата. – Но в каком конкретно значении? – В первоначальном. Библейском. Дракула улыбался, глядя на то, как она начинает осознавать смысл его слов. – Вы... вы... Не может этого быть! – промолвила она неверяще. – Почему не может? – Дракула откинулся на спинку стула. – Если это не один случайный укус или несколько, ограниченных только питанием, то чем еще могло быть подобное? Агата схватилась за стол. Вспомнилось, как это было впервые. Ее неуверенность, смешавшаяся с любопытством и ощущением странной неловкости. Его внимательный взгляд сверху вниз, улыбка, рука, обвившаяся вокруг ее талии. Эта дурацкая шаль, полетевшая прочь. «Потанцуйте со мной». Теперь это казалось таким... очевидным. Кровь бросилась ей в лицо. – Вы обманули меня! – Я рассказал вам обо всем, что будет происходить. Вы согласились. – Но я не думала... – Агата смешалась. – Не вы ли мне говорили, что не родились в сутане? Она нетерпеливо шевельнула рукой и смахнула пешку. – То, что я вовсе не невинная дева, не дает вам права... – Было в том, что я делал, что-нибудь неудобное, неприятное, смущающее для вас хоть раз? – Дракула перебил ее. – Нет, – медленно сказала Агата. – Я принуждал вас к чему-нибудь? Причинял вам боль? – Нет, – покачав головой, она попыталась... Дракула встал и приблизился к ней. – Почему же, – он наклонился над инстинктивно вскочившей Агатой, – вы обвиняете меня чуть не в насилии? Она отвернулась. И в следующее мгновение ощутила, как его руки ложатся на ее плечи. – Я у вас в голове, Агата, – приблизившись к ее уху, прошептал граф. – Чем сложнее букет, тем трудней отделить фантазии, мысли, реальность и чувства, прошлое – и то, что прошлым никак не желает стать. Но на каждый сложный букет найдется свой сомелье. Вы злитесь не на меня за то, что я не сказал вам, что все это значит. Я вам сказал. Вы злитесь на саму себя за то, что не услышали это. Агата стояла не двигаясь. – Вы не хотели? Боялись? Не доверяли себе? Она попыталась дернуться. – Вам казалось, эти игры вам чужды. Но почему, Агата? – Потому что они мне чужды, – голос ее был едва слышимым и глухим. – Я знаю множество доказательств обратного, – он больше ее не удерживал, но Агата все так же стояла, будто не в силах пошевелиться. Большие ладони спустились к ее рукам, и Дракула потянул ее на себя. – Но приведу лишь одно – то, что мне особенно нравится. Агата молчала. – Вы дома одна, вам девятнадцать, через неделю исполнится двадцать. Родные уехали в город – на ярмарку? – На выставку – раз в году крестьяне показывают в Амстердаме лучший домашний скот. – Служанка наполнила для вас ароматную ванну и тоже ушла по своим делам. – Дракула наклонился, словно роняя последнее слово, так, что оно запуталось в ее волосах. – Прошу вас... – пробормотала Агата. – Вы вошли в комнату и полностью сняли одежду, – будто не слыша, продолжил Дракула. – В семье пуритан, где вы выросли, подобное не приветствовалось. Ваши родители благопристойно мылись, не снимая накрахмаленных сорочек, – и этому учили вас. Спорю, им даже в голову не приходило, что может быть иначе. Но вы... – он улыбнулся. – Вам было любопытно. Агата часто дышала. – В комнате было тепло, окно приоткрыто – вы чувствовали, как весенний ветер касается вашей кожи. Из окна падал мягкий рассеянный свет. Он превратил ваши волосы в червонное золото, а тело, – Дракула сделал паузу – тело – в светлый барбарисовый мед. От воды пахло липой, мелиссой и мятой – успокаивающие настои, но отчего-то они лишь сильней взбудоражили вас. Агата пошевелилась. – Обнажившись, вы ступили в горячую воду, постояли немного, сели – и вас охватило новое чувство. – Пауза. – Не привычные недовольство, азарт и протест против косных правил, не желание сделать наперекор – что угодно, любой ценой. Совершенно другое. Поддавшись ему, вы провели руками по плечам, по предплечьям, пальцами скользнули по шее, спустились к груди... – Дракула замолчал на секунду, слушая, как отрывисто она втягивает воздух, – а после погрузились ладонями под воду и там тоже коснулись себя. Воспоминание было настолько острым, что Агата почти почувствовала, как изумленно содрогается тело – так же, как содрогалось тогда. – С того дня ничего уже не было прежним, – ласково прошептал Дракула в ее волосы. – Ничего. Время возвращаться, Агата. Мы закончили на сегодня. *** В библиотеке царил полумрак – нарушаемый лишь неверным светом пары свечей в подсвечнике на столе и отблесками пламени лениво тлеющего камина. Завернувшись плотней в шерстяной плед, Агата откинулась назад в кресле и подумала, что стоило бы подбросить в камин дров. Но вставать не хотелось, звать служанку – тем более. Спустя пару минут, впрочем, она все-таки встала и направилась к занимавшим всю стену полкам. В монастырской библиотеке было значительно меньше книг. Пройдясь вдоль стены, Агата потрогала несколько корешков из бумаги, пергамента и старинной кожи, вытащив наугад и поставив на место несколько знакомых изданий на английском, латыни и греческом. Поискала глазами французские. С мимолетным сожалением миновала немецкие и польские. Нахмурилась, прикидывая принцип группировки. Хронологический или по алфавиту? – Немного правее двумя полками выше. Она обернулась. – То, что вы ищете, – двумя полками выше справа от вас, – Дракула вошел и закрыл дверь за собой. Его силуэт, видимый четко в освещенном проеме, будто слегка рассеялся в полутьме. Вновь обернувшись к полкам, Агата достала старый увесистый том. – «Декамерон», отпечатан в Париже в тысяча семьсот семьдесят пятом, перевод на французский, полностью, без цензуры. Уникальная копия, – подойдя к Агате, промолвил граф. Агата посмотрела на книгу, – большую, в темно-красной обложке с золотым тиснением. – Почему вы думаете, что я искала ее? – А вы не искали? Внезапно она улыбнулась и обернулась к нему. – Вряд ли. Не знаю. Может… надеялась разве что. Дракула кивнул. – Она сгорела в том доме. Вы хранили ее в шкафу, в вашей комнате. Когда начался пожар, вы бросились в детскую и гостиную, помочь вашей хозяйке и ее племянникам, а когда попытались вернуться за книгой, огонь был уже повсюду. Агата не отвечала. – И эта книга была единственным, что вы взяли с собой, когда ушли из родного дома. Вы принесли ее с собой в монастырь? По-прежнему молча, Агата раскрыла книгу и потрогала изысканный вензель, украшающий фронтиспис. – Было время, когда я думала, что меня за нее выпорют, – проговорила негромко. – Освежающее ощущение, – Дракула улыбнулся. Агата захлопнула книгу. – Сколько воспоминаний. Чужих, незнакомых. И нежеланных – скорее всего. Вас они не тревожат? Ну, знаете, как рыбные кости? Дракула смотрел на нее, чуть запрокинув голову. – Эта книга ваша, если хотите, – наконец сказал он. – С чего это вдруг? – удивилась Агата. Он развернулся и, прошагав к столу, опустился в стоящее рядом кресло. – Вам она нравится, а я равнодушен к Боккаччо. Агата взглянула на книгу и, подумав, вернула ее на полку. – Это ваш способ просить прощения? – пройдя через комнату и сев в соседнее кресло, спросила она. Дракула поднял бровь. – Просить прощения? А разве мне есть за что? Было куда проще выдержать его взгляд, чем продолжавшийся вот уже много часов натиск собственных мыслей. Неожиданно вспомнилось, как за несколько дней до того, как они заключили сделку, обуреваемая сомнениями и смутными страхами, она подстерегла графа в гостиной и сорвала портьеру с окна, впуская солнечный свет. Агата помнила, как смотрела на то, как Дракула приближается, ничуть не смущенный и не испуганный, и как выхватила из кармана распятие, – словно последний отчаянный аргумент. – Я думал, вы – атеистка, – подойдя, проговорил Дракула и коснулся креста, пальцами обводя его очертания. – А я думала, вы боитесь… В книгах написано... – начала было Агата. – В данном случае, – чистая правда, – перебил ее Дракула. – Но, скажем так, устаревшая. Как я недавно выяснил. – Что… – Иногда бывает полезно проверить на прочность собственные привычки. – Он улыбнулся. – Узнаёшь много нового. Вздрогнув, Агата очнулась от воспоминаний. – Неужели я действительно настолько порочна? – обернувшись к Дракуле, сказала, глядя ему в глаза. – Откуда такой вопрос? Агата нетерпеливо нахмурилась. – После вчерашнего... после всего, что вы мне сказали... – Она помедлила. – Я ведь должна была... я должна быть оскорблена. – С чего бы? Дракула наклонил голову. Интерес в его взгляде был абсолютно искренним. Она развела руками. – Пристыжена. Унижена. Не знаю, ну, сбита с толку, – Агата с досадой закусила губу. – А я вместо этого... Она надолго умолкла. – У вас было двое мужчин, которых вы считали возлюбленными, – в конце концов нарушил молчание граф. – Первый, богатый фермер из соседней деревни, был полон любовного трепета и утверждал, что так уважает вас, что не посмеет осквернить плотской страстью. Второй – мелкий торговец, которого вы повстречали на ярмарке, – на третьей неделе знакомства отвел вас на задний двор, задрал вам юбку и сунул вам внутрь два пальца. Дракула сделал паузу. – Вы прогнали обоих, – продолжил он медленно. – Ни один из них не дал вам ни одной причины не сделать этого. Но также ни один не заставил забыть то весеннее утро и не затмил тот золотистый волшебный свет. – Я ушла в монастырь в двадцать пять, – проговорила Агата. – Не для того, чтобы быть монахиней. Она усмехнулась. – За этим – в последнюю очередь. Я читала, гуляла, изучала науки. Делала все что хотела и то, о чем, будучи замужем, не могла бы мечтать. Занялась сверхъестественным. Мне нравилось испытывать себя, нарушать границы. За каждой всегда открывалась новая, и я... я не думала, я просто шагала вперед. Агата взглянула на Дракулу. Тот молча слушал. – Но есть в этом мире вещи, которые в одиночку попросту невозможно узнать. Выпрямившись в кресле, Дракула переплел пальцы. – Агата, к чему вы клоните? Она улыбнулась. Снявши голову, по волосам не плачут, подумалось ей. – Вы говорили, что выбираете сны и... сюжеты. Вы управляете ими. – И что же? – Мне надоел винный погреб. – Что с ним не так? Она пожала плечами. – Слишком… иносказательно. Он молчал. – Будьте со мной откровенны. Прищурясь задумчиво, Дракула наклонился к ней через стол. Провел языком по губам, рассмеялся. – Вы жульничаете, Агата. Если все происходит у вас в голове, то этого будто и не было, так ведь? И в то же время... Она перебила его. – Эксперимент еще не закончен. Остановить его – значит свести на нет все, чего мы добились. Но почему не использовать его для того, чтобы... – Не продолжайте, Агата, – Дракула улыбался. – Я сделаю это для вас. Я согласен. *** Агата стояла, обхватив деревянный столбик кровати, и смотрела на расстеленную постель. – Графская спальня? – сказала не оборачиваясь. – В общих чертах. Она отпустила слегка нагревшийся от ее руки столбик и, пройдя вперед и усевшись, погладила идеально белые простыни. Стеснения не было – как и сомнений, и страха. Скепсис – возможно, – Агата не думала, что после всего... Что бы ни говорил ей Дракула, часть ее сопротивлялась не столько тому, что она собиралась сделать, сколько самой идее о том, что это ей может быть нужно. Агата подняла голову и посмотрела на Дракулу. Он стоял там, где стояла она минуту назад. Пару мгновений он молча глядел на нее, а затем подошел и, присев, положил руки ей на колени и, переплетя пальцы, оперся на них подбородком. – Время пребывания здесь ограничено, – спустя еще несколько долгих секунд тишины сказала Агата. – Тебе не нужно тревожиться о времени, – мягко ответил Дракула. – И о других столь же нелепых вещах. Возразить она не успела – он резко поднялся, и тут же она оказалась лежащей спиной на кровати – в белой пене каких-то кружев и покрывал. – Были же только простыни, – пробормотала Агата. – Мне так нравится больше, – проведя по ее плечам ладонями, Дракула обвел пальцами очертания прилегавшего к шее Агаты кружева. Коснулся верхней пуговицы на платье. Наклонил голову. Мгновение – платье вместе с нижней сорочкой разошлись, как створки огромной раковины. Опустив глаза, Агата смотрела, как Дракула ведет сверху вниз по ее телу пальцем, и под напором острого ногтя медленно распадается ткань. – Не холодно? – Дракула наклонился, касаясь губами ее щеки. Руки скользнули по телу, освобождая ее от остатков одежды. – Нет, а должно быть? – Агата закусила губу. – Ни в коем случае, – он рассмеялся. Приподнявшись, стащил через голову блузу и, расстегнув и отбросив брюки, вновь опустился, накрыв Агату своим обнаженным телом. Поймал ее испуганный вздох губами, прошелся по шее вниз языком. Накрыв ладонями грудь, вернулся к лицу с поцелуем, – от кончика носа к вискам и щекам, по лбу, по векам и скулам, долго, до бесконечности, – в губы, и снова вниз. ...В какой-то момент Агата почти задыхается – так много сразу, так остро, неумолимо. Изгибаясь в его руках, она всхлипывает, и то ли ища опоры, то ли прося передышки, хватается за его ладонь меж ее распахнутых ног. Дракула наклоняется и убирает с ее лица влажную прядь. – Направляй меня. Секунду Агата лежит, замерев в нерешительности, но слишком сильно давление жара внутри. Закрыв глаза, она берет руку Дракулы и, накрыв его пальцы своими, задает им единственно правильные угол, скорость и темп. Наслаждение сокрушительно. И, словно этого мало, выскользнув из-под ладони Агаты, Дракула медленно проникает в нее двумя пальцами. – Изверг, – одними губами обессиленно шепчет она. Дракула только беззвучно смеется в ответ. *** – Так ты поэтому так тщательно их выбираешь? – Агата приподнялась и, потянувшись за чашкой с чаем, устроилась удобнее на подушках. Она и Дракула лежали в ее спальне, на заправленной постели, одетые, но совершенно вымотанные. – Нет, не поэтому, – перевернувшись, Дракула с минуту лежал, уставившись в потолок. – Когда становишься вампиром, – сказал он, прикрыв глаза, – единственное, о чем ты способен думать, – голод. И ты готов на все, чтобы его утолить. И это – не то, как люди чувствуют... Вампирский голод – не желание. Не страсть. Он – наваждение. Кошмарный сон, который ненадолго прерывает пища. Агата слушала безмолвно. – Я плохо помню то, каким был вначале, – задумчиво продолжил Дракула. – Должно быть, таким же, как все – почти не спал, метался в ужасе и ел без остановки. Очнулся месяц или два спустя, – когда заметил, что из замка исчезли люди и животные. Собаки, и те сбежали. – Он умолк. – Остался только он. – Кто он? – после паузы спросила Агата. – Не помню его имени, – согнув в колене ногу, Дракула оперся на нее рукой. – Я притащил его откуда-то... охотился в лесу... или в деревне? И выпил в тот же день. Я думал, он умер. Но оказалось – нет. – Он стал вампиром. – Он стал не-мертвым, – в улыбке Дракулы, застывшей на лице, читалась горечь. – Я помню, как сидел в столовой, у камина, когда открылась дверь, и в зал вползло животное. Оно передвигалось на четвереньках и что-то волокло за собой по полу. Агата молчала. – Он был первым, кого я заколотил в коробку, – негромко промолвил Дракула. – И тем же вечером, спускаясь в лес, я понял, что знаю, куда ведут тропинки, которыми я прежде ни разу не ходил. Должно быть, среди жертв моей тогдашней лихорадки был лесничий. И мне пришла идея, – он обернулся и взглянул в лицо Агаты, – что если с кровью я усвоил чужую память, то, возможно, смогу усвоить знания, а если так... Отставив чашку, Агата выпрямилась. – Стало легче? – Намного, – он потянулся к ней и переплел их пальцы. – Хоть не решило полностью проблему голода, – я больше не был зверем. Во всяком случае, не только им. Он замолчал. Агата вновь откинулась на подушку и прикрыла глаза. На миг ей почудилось, что комната вокруг них исчезла, обнажив подсвеченные неверным светом стены старинного погреба. Запахло пылью и влажным деревом, и она ощутила виноградный привкус на языке. – Через месяц истекает срок эксперимента, – сказала она задумчиво. – Но так или иначе, уже сейчас понятно, что все, что нам нужно было, мы узнали. Ты больше не должен будешь выбирать между тем, чтобы оставаться голодным, и тем, чтобы убивать. – Повернувшись к Дракуле, она посмотрела на него долгим взглядом. – Я, в свою очередь, могу забрать мои деньги и навсегда исчезнуть из твоей жизни... – Мы говорили об этом уже. – Да, говорили, – Агата улыбнулась. – Я помню все твои доводы. Такое странное чувство, – она провела рукой по лицу. – Мне кажется, я только сейчас поняла, что ты пытался сказать мне. Дракула усмехнулся. – Поэтому, – продолжала Агата, – я изменила решение. Я возьму твои деньги, – глядя на вопросительное выражение на его лице, проговорила она. – Возьму, поскольку я их заработала. Не самым легким образом. Но я останусь. И пусть это ошибка, но видит Бог, соглашаться на все это изначально было безумием. – Очередь из безумцев будет здесь через месяц по объявлению в «Дейли Телеграф». Агата кивнула. Минуту она молчала, погрузившись вновь целиком в свои мысли. – Я была неправа, – вдруг сказала она, повернувшись к нему. – Кровь – это жизни, – добавила медленно. – И, как любую жизнь, ее не поймешь с наскоку. Не экстрагируешь главное и не прочтешь, как роман. Дракула улыбнулся. – Мне удавалось. – Ты убегал от себя, – покачав головой, Агата ответила такой же легкой улыбкой. – Как ученик, который зубрит глаголы, чтобы забыть побои, что ждут его дома. Я видела много таких. В монастыре мы преподавали в воскресной школе, – в ответ на мелькнувшее на его лице удивление, пожала плечами она. – Ты сделал познание из того, что было проклятием, – Агата замолкла. – Невероятно. Бесстрашно. Дерзко. И соблазнительно. Но у всего есть пределы. Я не сумею найти вакцину, – она шевельнулась, придвигаясь к нему. – Не потому, что мало знаю о крови, у меня нет оборудования или нужных ингредиентов. А потому, что... Он смотрел на нее внимательно, словно уже зная, что она скажет. – ...а потому, что можно создать вакцину против передающегося вместе с кровью агента – каким бы тот ни был. Но невозможно создать вакцину против тебя. Произнеся это, Агата снова взглянула ему в глаза. Дракула медленно улыбнулся и, привстав, потянулся к ней. – И тем не менее, – прижав Агату к себе, рассмеялся он, – твой эксперимент я считаю успешным.