Спасение мое лишь в алкоголе

На протяжении всей моей жизни Меня кличут ребенком да коротышкой. И все без исключения Не отвечают уважением, Неловким словом оброненным заставляют Рыдать «по пустякам», Как говорят. И даже брат, Эстония, С кем мы ни капли не похожи, Со мной ведет себя, словно с дитем. Из-за чего мы тоже, помимо прочих разногласий Порой грызем друг другу глотки. Благо, Литва нас разнимает. Эдя, я понимаю, ты заботишься! Но слезно я прошу, Не надо больше Кричать в истерике неразбериху, Когда всего-то я чуть-чуть поранил ногу. Ты только больше Приводишь меня в судорожную дрожь и слезы, Ведь я и без того всегда трясусь, как кролик. И почему же, почему Меня не покидает чувство страха, Насквозь пронзающее холодом? Ведь господин Россия уже давно не мой начальник, А значит, мне некого и нечего бояться больше? И все же я страшусь, страшусь его И содрогаюсь едва ли не при виде Пугающей фигуры вдалеке. Одно мое спасение — литература, Мое убежище от столь жестокого, Пропитанным фальшивкой мира. И рад я несказанно, когда меня ты прерываешь Своим звонком, Любимый «младший братик» Силенд. Твой звонкий, бойкий голос, Очередной рассказ о новом друге — Все это так и заставляет улыбнуться. Но только стоит положить мне трубку, я возвращаюсь В то состояние, что было, есть и будет навсегда. Тягучее, противное и черное — Когда и сам я вспоминаю, насколько жалок я и мал. И даже пара чашек алкоголя не поможет, Скорее, только преумножит Внутри ту пустоту, что я ношу в себе века.