"Берег сбывшихся надежд или Инструкция по охмурению престарелых сомневающихся ежей"

В полседьмого вечера Розе позвонила ЛЛинда - малыш капризничал. Мартин тихо собрался и вернулся в госпиталь, не известно, как малыш его воспримет, он может испугаться. Хотя дети видят нутро лучше взрослых, Мартин не представлял для него ни какой угрозы. "Так странно, все так изменилось, он как будто проснулся на чужой планете, где все доказывают, что он ее житель. Смешно. Нет, он конечно "дома", на планете земля, но она какая-то пустая, другая чужая. Что же мне делать? Надо начинать все сначала. Какие же все таки необыкновенно родные руки у Розы и глаза, кажется они всегда были со мной где-то в кладовых сознания. Правда сейчас ей больно, она очень грустная, а я не понимаю, что могу с этим сделать. Я вообще не понимаю, что с ней делать." - он лежал на белой простыне больничного блока, от которой пахло хлоркой, стерильность страшная сила, под утро он вырубился. Сны были серыми, как выцветшие фотографии, даже не серыми а коричневыми, выгорывшими на солнце. Как хроника старинного немого кино, видно лица, действие, но слов не разобрать. 2 августа дождливый, бесцветный, но очень теплый летний день. Город спрятался в норы квартир, в такую погоду ходят только мореходы. Роза хлопотала по дому, Ричард весело катался у нее на шее. Ей было достаточно тяжело, но зато он не лез к острым предметам и плите. При такой тренировке ни какого фитнеса не надо, ну почти ни какого руки ноги становятся как у спортсмена, но когда ты мама ты все доедаешь за малышом и толстеешь в зоне талии. Хотя они и переехали достаточно давно в доме все еще находился новый хлам от старых хозяев с каждой новой уборкой. Иногда Розу посещало ощущение, что прежние жильцы забрали мебель, а всю требуху рассовали по углам и застенкам. Старые кассеты, какие то тетрадки, даже использованный презерватив. Одним словом шикарное жилище, но она доведет его до пригодного состояния, а дяде больше никогда не поверит. То, что он нагрел руки на этом - очевидно. Хотя она тоже оказалась весьма не дальновидно и доверчивой, но в молодости веришь близким, а казалось бы уж кто ближе родных по крови людей? Опыт коварная штука, но зато честная. Теперь она понимает, что людям нужно доверять очень осторожно и не подпускать их ближе чем нужно. - Она разбирала небольшую кладовку находящуюся в теперешней их спальне, как вдруг увидела на нижней полке несколько смятых бумажек офисного формата, бумага была плотной, даже можно было разглядеть отрезки печатей и водяных знаков. - Деньги, что ли? Клад? - подумала Роза и рассмеялась от собственной фантазии, на тему "ЧТО ЭТО". Малыш растаскивал очередную горку аккуратно сложенного белья, поэтому у девушки было время в читаться в строки документов. То, что это документы на собственность, было понятно по гербовым печатям реестра. Адрес указан был этого дома и это весьма насторожило Розу. - Ладно это кажется ни чем не наталкивает мысль о подвохе, кроме самого наличия документа на собственность, я дядей в графе собственника.- Она взяла еще пару помятых листов. В них было самое интересное, участок на котором стоит дом, находится не в собственности, а в аренде на шестьдесят лет и через десять лет она кончается. - Вот это поворот. Это уже крайне интересно и пахнет "жаренным", спасибо дядюшка. Сделал ты мне подлог из дохлой свиньи. - она поняла, что увлеклась и пошла смотреть где Ричард. День полковника Кевина Сендлера начинался с кофе, состав и криков его троих детей. Старший, как всегда внесся на кухню с Криками - Я опаздываю где мои носки?! О, доброе утро папа. - Не дождавшись ответа он умчался так же как и влетел. Полковника можно было отвлечь от завтрака только атомной войно, но даже в этом случае он дожует свой тост. Отпуск, затяжной, долгожданный и уже часом надоевший Кевину, но домашние очень ждали его, поэтому он не выпендривался и ждал пока его сами вызывут на очередную игру рапир и шпаг, противостояние придворных шутов, во имя власти монарха. Неожиданно на кухню вбежал Марк, он был одет и собран в школу. Средний сын очень много взял от отца, много хорошего, например собранность и пунктуальность не граничащую с педантизмом и навязыванием этого другим. Из-за угла показался меньшой, он шел медленно, весь помятый сонный и тащил за собой плюшевого крокодила. - О, явился всадник апокалипсиса. Привет, пап - сказал Марк с толикой иронии. - И тебе доброе утро, гений иронии. Садись кашу ешь. - Что вы опять расшумелись? - сказала малой залезая к полковнику на колени - Совсем спать не даете. - Во- первых доброе утро, сынок, а во-вторых можешь спать дальше, мы с тобой в увольнении сегодня. Есть может хочешь? - Нет, я спать хочу. Отнеси меня а? - Блин, зачем я вырос пришел сказала Донеси меня и все уляля ты в постели. - Уймись, Марк и собирайся в школу. Тебя я тоже так носил когда-то, я вас всех таскал купал и кормил, когда мог. - Да, ладно пап, я же шучу просто. Я тебя тоже люблю и маму, хоть и говорю ей редко, ей тяжелее она гордая же у нас. - Она не гордая, а амбициозная, ничего придет время сможешь, давай закончим, а то разбудим. Дадим ей выспаться хотя бы иногда. - Пойдем уже пап, а то я на руках засну. - Идем, идем. Полковник плавно взлетел на второй этаж, там находились детские. Небольшая комната принадлежала младшему сыну, а двадцатиметровая двум остальным, они уже могли делить территорию. К тому же они почти не встречались, у одного гос.экзамены, у другого выпускной класс. Они круглыми сутками пропадали на занятиях. Только Малой оставался дома, потому что когда папа дома садик отменяется. Все что было у полковника сосредоточено здесь в его старом семейном доме, который он каждый год самолично латает и красит. Сендлер часто ругался с женой, когда был молод. Он до сих пор не понимает, как она все это выдержала, сидя дома с маленькими детьми, а тут еще он со своим эгоизмом. Он возвращался из очередной командировки в никуда и хотел, что бы все было только для него. Он почти не помогал ей бессонными ночами, когда она вся взъерошенная ходила по огромному дома как привидение, да еще и попрекал еще за то, что она плохо выглядит. Тяжелые были времена, но главное, что он исправился со временем. Полковник вернулся на свое законное место на кухню, Кристин, так звали жену, все еще спала или делала вид, что спала. Ее уверенных, но легких шагов не было слышно, значит она все еще в спальне. Они познакомились когда он еще был курсантом военной академии, а Кристин доучивалась в университете связи через дорогу. Встречаться особо было некогда, ни одной свободной минуты, у него сборы, у нее постоянная практика. Поэтому они придумали свой способ общения, азбука Морзе в звуковом эквиваленте, осталось лишь договорить что будет точка, а что тире и в любой солнечный день они на связи. А если было дождливо или пасмурно, то фонарик заменял зеркало. Долгий свет - тире, отрывистый - точка. Так, странно они изобрели свою мини социальную сеть, когда о твитерах и фейсбуках можно было только мечтать. За все время обучения они виделись всего пару тройку раз, зато общались и мечтали каждый Божий день, даже фотографиями обменивались. У остановки возле института стояла очень древняя скамейка, ее не сносили только потому,что на ней сидела какая -то известная пятая точка Великобритании. Под скамейкой находился небольшой короб или ящик, честно говоря они не знали зачем он там нужен, но умеючи можно пролезть в щель и положить туда все что угодно и достать тоже. Поэтому молодые люди просто брали конверт, запихивали туда свежие фотографии ( к слову Кевин был очень красив в военной форме в молодости, военная форма вообще создана что бы красить парней) и закладывали в их укромное место связи, в файл обменник, если на современный лад. Говоря по правде, они первый раз нормально на свидание сходили, когда был объявлен межвузовый выпускной, там то они оторвались по полной. Кетрин даже чуть не забеременела, точнее ей так казалось, а Кевин от таких новостей чуть из зенитного оружия в небо не стрельнул, то ли от неожиданности, толи от счастья он тогда не понял сам. И до сих пор не понимает, но это уже и не важно, сейчас он любит всех своих детей и жену и любви его хватит на всех без остатка, слишком много ненависти он видел. - Кевин сидел на кухне с лицом заправского философа, воспоминания наполнили сердца юношеской теплотой, мы не вырастаем, просто прячем детство подальше. Кристин тихонько вошла на кухню, завидев еще с лестницы, что муженек кажется не в себе. Она аккуратно подошла к Кевину тихонько обняла за плечи, и прошептала в ухо: - Спровадил детей ханурик мой? - нет, она бы может и крикнула "рота подъем!", но Кевин мог не верно среагировать и она лежала бы на лопатках, такое уже было. За годы брака она на плевала, на гордость самолюбие и так далее, юмор иногда плоский спасал ее от всего. - А? А это ты пила моя, да, конечно накормил напоил и выпроводил. Малого уложил. Кофе хочешь? - Да и со сливками пожалуйста,я уже не боюсь потолстеть. Куда ты от меня денешься у нас трое детей. - она сдержанно рассмеялась. - А вдруг? Сейчас как найду молодуй и поминай как звали. - А ну ну, давай чемоданчик собрать или сам? - Сам соберу, если чего. Я смотрю ты от меня устала? - Я устала от жизни на планете Земля, а ты можешь оставаться всегда со мной, если хочешь - Кристин нежно обняла мужа и чмокнула в щеку. - Но ведь у тебя есть я, ну ладно редко бываю, но когда бываю я же весь ваш с детьми. Я изменился и давно, а ты все припоминаешь мне старые грехи, обида проскальзывает все время, я же чувствую. Я изменился я осознал - он стоял перед раковиной и виновато смотрел вниз. - Успокойся, Кевин, просто успокойся. Ни каких обид, просто я тоже изменилась и стала немного проще. Хватит грызть себя, что было то прошло. Я думаю, что даже твой Мартин налево ходит от своей молоденькой. Кстати почему бы тебе не позвать их в гости к нам? - Зачем? Им сейчас не до этого, точно тебе говорю. А ходит или не ходит это не твое и не мое дело, вообще не наше. - отрезал Кевин. - Слушаюсь, товарищ комдив! - отчеканила Кристин и козырнула рукой. -Можно было не паясничать, вольно рядовой. - Это за двадцать с лишним лет брака я рядовой?! - Ладно, ладно будешь ефрейтором - Кевин с трудом сдержал смех. - Я бы конечно тебя поколотила, но ведь тыж не сдашься. Ладно живи пока, пошла я Малого будить... Кевин взял свой небольшой армейский фонарик, почему-то валявшийся всегда на кухне или висевший над мойкой там же. Он включил его и направил на стену прилегающей к лестнице, на которую стала восходить супруга. Кевин подошел максимально близко, что бы луч не перекрывался, уже ушедшей в свои мысли Кристин. Немного подождал пока она заметит свет, он то прикрывал ладонью луч то оставлял гореть, как раньше, ну почти. Только теперь он стал более искусным шифровальщиком. Женщина застыла на пятой ступеньке, нет она не поворачивалась, не шевелилась она просто застыла. Кевин не видел но лицо ей исказила не естественная гримаса, она очень тихо и страшно рассмеялась. Ее плечи танцевали тарантеллу, полковник не на шутку испугался и не решился подойти. Такой странной он свою жену не видел никогда, ну или почти никогда... Прошло еще около двух недель, лето не торопилось сдавать свои позиции, но дни стали более мягкими и глубокими. Жара отдала свои позиции приятной теплоте, по которой можно бродить вечно. Город был живым как муравейник, даже ночью парочки и просто припозднившиеся прохожие застилали многочисленные улочки. Роза проконсультировалась все с тем же приятелем ЛЛинды, он долго чертыхался, вроде бы он все посмотрел и не нашел ошибки. Из этого следует что документы подделывались в реестре, а это не очень хорошо, потому что пахнет не огромными, но существенными деньгами. Он обещал попытаться, что предпринять но обнадеживать не стал. Пустая надежда - лишние слезы. ЛЛинде конечно было очень жаль подругу, но она в этих вопросах была полным профаном. На фоне ее моральных убеждений в том, что Макс не хочет помогать Розе, они ругались почти каждый день, один от бессилия, вторая от досады. Это могло бы привести к разрыву, но зерно истины обычно появляется очень в во время, если в нем очень нуждаются. "Середина августа, а жизнь почему то катиться вниз, нет, ну она же должна уже перестать выпендриваться и повернуться ко мне лицом. Когда-нибудь, лучше сейчас" - она сидела в кресле на крыльце и слепо улыбалась. Ричард понемногу стал посещать детский сад, но привыкание проходило весьма тяжело, первые две недели он ходил лишь на два часа, а что бы полноценно работать, Розе нужно было его оставлять там на целый день. "Конечно ее верная спасительница ЛЛинда, забросит учебу, но поможет мне. Но это совсем меня не красить и ставит в ужасное положение, быть обязанной по гроб жизни это страшная ноша. Учебный год начался, надо возвращаться в университет. Не известно вернется ли Мартин, а если вернется то когда? Да, да я хочу бы он обо мне заботился, о нас заботился. Он нормально зарабатывал или зарабатывает я смогла бы доучиться. Черт, я рассуждаю как типичная женщина и вижу корысть теперь даже в нем, как это страшно и противно. Но он ведь сильный, он так мне нужен, любой. Хромой, неживой. Хотя нет живой, ну пусть бы он тогда сидел с Ричардом вечером, я все смогу, смогу одна. Да не на столько как Мартин, но выживем. Кто-то же и учиться хорошо и работает и почти не спит..." - она расплакалась в голос от собственной слабости. Хорошо, что в это утро почему то всех куда-то сдуло, только не хватало сухой травы перекатывающейся через шоссе, тогда бы это был вестерн. - "Как назло приходила опека, с напыщенными возгласами - "Вам надо что-то менять миссис Тайлер, мы больше не можем ждать, вы должны обеспечить стабильность в уходу за ребенком! Хотя бы мужа себе найдите, вам сейчас не до любви!- Эта фраза убила меня, как не до любви? Мне всегда до любви, мне всю жизнь до любви. Любовь это единственное ради чего стоит жить, растить детей и прочее, без нее все бессмысленно, ответственность сделает из меня монстра со временем. Я не такая как мама. Вот бы она была сейчас здесь, она бы объяснила или нет. Но было бы на много проще. Без любви между мужчиной и женщиной, остальные виды любви меня разорвут на части, на мелкие кусочки во времени и я никогда не стану прежней... Ладно хватит, а то так и до депрессии не долго, а у меня все таки дети. Ой ребенок, а какая разница вообщем я мама. Пора идти за малышом, а то опять он там всех выведте из равновесия. - Роза улыбнулась и пошла уже знакомой дорогой, по направлению к детсаду. Как ни странно сегодня Ричард вел себя хорошо и не плакал, разревелся только когда увидел Розу в дверях. Она подхватила его на руки посадила на коленки. - НУ все я пришла, видишь? Не надо плакать. Обидели мою кровиночку. Не плачь я обязательна приду за тобой рано или поздно. Мне надо работать и еще много чего, привыкай родной. - Они не дают рисовать - сказал хмыкая Ричард. - А где ты рисовал? - НА полу и на кроватке хотел,а то она не красивая. А они ругались. - жаловался мальчик. Роза сдержанно рассмеялась. - Нельзя на них рисовать, они испортятся. Для них твои краски и фломастеры вредные, они заболеют. Ты же не хочешь что бы пол с кроваткой заболел - Роза обалдевала от того какую ересь она несет, но надо было как то мотивировать. - Сильно, сильно? Заболеют? - Ричард пристально смотрел на Розу. - Да. Смертельно. Так, что рисуй в альбоме, хорошо? - Хорошо. Вышла воспитательница: - Вы знаете что он на мебели рисует? - Да уже знаю, но я с ним поговорила и он так больше не будет. - Я не хочу, что бы пол и кроватка заболели. Воспитательница одобрительно улыбнулась, попрощалась и вернулась в группу. - НУ что пойдем домой? - Пойдем. А что у нас на обед? - А ты тут не наелся? - А что ничего нет? - расстроился малыш. - НУ как это нет, я просто спросила. Рис с овощами, твой любимый йогурт и яблоки с грушами. - А можно я буду йогурт только? - Можно, ты же тут поел все таки да? - ДА, просто тут сладкого мало дают, я еще хочу. - НУ ладно, хватит болтать пошли уже. Ричард бойко ухватил за руку сестру и они размеренным шагом, который временами переходил в галоп отправились домой. Дома они заляпали йогуртом всю кухню, поиграли в прятки, посмотрели мультики. Потом Ричард бродил по дому и искал волшебные вещи, так он их называл, что найдет не на месте то и волшебное. Роза посидела в интернете, пообщалась в соцсетях, которые стали ей некоторым убежищем, она даже подсела на них и ее это очень пугало. В девять вечера Ричард заснул и Роза опять отправилась в просторы интернета, ей вдруг опять захотелось рисовать, а там можно было найти что-то стоящее для фона. Рисовала она по прежнему на листе, компьютерные редакторы ее не впечатляли. Сегодня ей захотелось нарисовать одинокого человека темноте, перед которым неожиданно возникал свет и выход из чащи. За музыкой в наушниках, она поняла интуитивно, что кто-то упорно звонит в дверь. " Черт, разбудят же сейчас". Она рванула к двери, резко распахнула ее: - НУ, здравствуй это я.