зверинец.

Ренджун не знает, в какой момент совместное проживание в одной квартире с двумя друзьями превратилось в дикое существование с двумя животными ненасытными до секса. Вот и сейчас, они с Донхёком смотрят сериал. Ренджун сидит на диване, а его сосед развалился прямо у раздвинутых ног на полу, каждые пару минут меняя положение и нетерпеливо поднимая взгляд. На нём чёрная огромная кофта, а в волосах очаровательный ободок с кошачьими ушками, которые так идеально подходили младшему. Хотелось бы зарыться рукой в волосы, оттянуть немного и поцеловать в макушку, прямо между искусственных ушек, но сейчас Хуан занят другим. Он тщательно игнорирует все попытки привлечь его внимание. А Донхёк сходит с ума, и не находит себе места. Как и кот, ластится, потирается лицом об острые коленки парня. На экране происходит, что-то интересное, но сильное возбуждение не дает даже сконцентрироваться на чём-то, кроме парня, у ног которого он сейчас так и крутится. Хочется прикоснуться к себе, снять колечко с основания члена и обильно кончить прямо на мягкий ковер, который немного царапает задницу каждый раз, когда Хёк меняет положение, словно специально мучая себя ещё больше. Он вновь не выдерживает, и разворачивается лицом к Ренджуну, легонько кусает за острую коленку, и выпячивает задницу так, чтобы загородить экран. Донхёк знает, в каком положении его хвост торчащий из задницы видно лучше всего, знает и двигает бедрами так, чтобы привлечь внимания, не отводя взгляда от равнодушного Ренджуна. Конечно, парень не откликается, но и не отталкивает Донхёка, как в прошлые разы, потому отчаяние толкает на новые шаги. Хёк медленно и аккуратно приподнимается, укладывая руки на бедра старшего и, сжимая руки, как когти, подтягивается ближе, утыкаясь носом в промежность. Он чувствует, как подрагивает член под жёсткой тканью джинс и смелеет, повторно сжимая чужие бедра в своих руках. Проводит языком по грубой ткани и носом задирает светлую футболку, оставляя легкий укус под пупком. Но его прерывают, резко схватив за волосы на затылке, отрывая от такой нежной кожи. – Донхёк-и, – голос Ренджуна как и хватка, грубый, но такой желанный, такой сладкий, что хочется чтобы он говорил ещё и ещё, убивая каждым словом, – Ты сегодня ужасно нетерпеливый! Неужели хочешь, чтобы хозяин продлил ваше наказание? – Нет, нет, – шепчет Хёк, но вопреки своим словам заводит руки под чужую футболку и легонько царапает кожу, не в силах бороться с желанием прикоснуться, почувствовать Ренджуна ещё ближе. – Ты сам себе противоречишь, – улыбается Инджун, а у Донхёка мир уходит из под ног от этой улыбки. Он учувствует, как хватка ослабевает, и вновь утыкается носом в низ живота, чувствуя как пульсирует, как возбуждение приливает, упираясь в жесткую ткань джинс. – Наша дворняжка должна прийти с минуты на минуту, а ты такой нетерпеливый... Ренджун аккуратно берет и тянет за подбородок Донхёка ближе к себе, замечая, как тот податливо поднимается и нетерпеливо облизывает губы. Их поцелуй выходит очень мокрым и грязным, но медленным и размеренным. Хёку нравится, когда ведёт Инджун, когда он управляет поцелуем и делает его таким спокойным, но страстным. Но нетерпение рвётся наружу, когда он толкается языком в чужой рот, а после чувствует, как приподнимают кофту и бьют по оголенной ягодице. Стон вырывается прямо в поцелуй, и на лице Ренджуна расцветает ухмылка. – Мой котёнок сегодня такой не послушный, – такой сладкий голос, такой хрупкий Инджун-и, но всё это лишь обман. Хёк вновь подается вперед, втягивая старшего в поцелуй, а свободными руками расстёгивает ширинку и приспускает джинсы вместе с трусами, обхватывая небольшой полувозбужденный член кольцом из пальцев. Они разрывают поцелуй, и Донхёк тут же опускает взгляд, лбом утыкаясь в плечо. Он так любит тело Ренджуна, каждый его миллиметр, что чувствует ещё больший наплыв возбуждения, когда видит, как возбуждается старший, как его небольшой член наливается кровью, как большая ладонь Донхёка идеально сочетается с ним. Словно завороженный, он продолжает двигать рукой, и потихоньку поднимается, усаживаясь на одну коленку Ренджуна. Забывшись, он задевает анальную пробку внутри себя и срывается на стон, прижимаясь к Инджуну немного теснее. А Хуана забавляет картина, что разворачивается перед ним. Он позволяет Донхёку больше, чем обычно, но и сам не собирается оставлять всё на самотёк. Ведет рукой по оголённому бедру, поглаживает, чувствуя, как горит чужая кожа от возбуждения, какая она чувствительная, и вновь бьёт. Раз, два, три. Донхёк дергается от каждого удара, но при этом не прекращает двигать рукой, а губами начинает целовать шею, легонько покусывая. Он чувствует, как Ренджун заводит руку дальше, но никак не ожидает того, как резко в нём начнут двигать ту саму анальную пробку. Глаза распахиваются, а с губ срывается стон. Ренджун продолжает трахать Хёка анальной пробкой, чувствуя, как руку убрали с его члена. Но то, как жмётся Донхёк, сжимая футболку, как выгибается в спине и стонет, так красиво и мелодично, сводит с ума. Хуан чувствует, как чужой член дёргается под кофтой, не в силах выдерживать эту пытку. – Х-хозяин, – молит Хёк, царапая талию сквозь одежду, захлёбываясь в своей слюне. – П-пожалуйста... Я так хочу.. х-хочу кончить... Он жмётся всё теснее от каждого толчка, стонет так голосисто и приятно, что Ренджун и сам не против подарить ему за такое наслаждение небольшое снисхождение. – Только после того, как котик поможет хозяину кончить, – он на мгновение прекращает двигать рукой, в последний раз вогнав анальную пробку поглубже, а после отрывает от себя Хёка, затягивая в легкий поцелуй. – Поработаешь ротиком сегодня? И тот кивает, как ни в чём не бывало, опускаясь на колени, усаживаясь поудобнее между ног, а затем с ходу начиная насаживаться ротиком на член Ренджуна. На самом деле, от одного лишь вида этих пухлых губ на своём члене, Ренджун готов кончить. Он погружает тонкие пальцы в густые волосы, и стонет, когда Донхёк не отрываясь, одним движением приподнимает его и стягивает так сильно мешающие джинсы с трусами до щиколоток. Избавившись от одежды, Донхёк вновь сжимает такие изящные бедра старшего, ускоряя темп головой. Ренджун запрокидывает голову и начинает подмахивать бедрами на встречу, чувствуя, как разрядка приближается. – Котёнок, – стонет Джун, собираясь с последними силами, оттягивая младшего за загривок, – давай кончим одновременно. Хуан сам надрачивает себе, наблюдая за тем, как с учащенным дыханием задирает огромную кофту Донхёк и тянется рукой к колечку, что всё это время сдерживало его. Он закатывает глаза, с нетерпением проводя по всему стволу лишь кончиками пальцев, но терпеливо ждёт команды, и стоит лишь увидеть кивок, как он освобождает себя от адских мук, и с мелодичным стоном кончает себе в руку и отчасти на ковёр, в то время как Ренджун кончает прямо на лицо младшего, наслаждаясь зрелищем и мелодичным голосом. Белесая жидкость попадает и на волосы, и на глаза, и в рот, но Ли Донхёк лишь хитро улыбается, облизывая губы и проглатывая всё, что оказалось во рту. – Послушный котик, – улыбается Хуан и тянется за салфетками, чтобы помочь протереть чужое лицо и весь тот беспорядок, что они развели. – Только вот не думаю, что Джено обрадуется, когда узнает, как мы его ждали. – Но ведь ты и хотел его наказать, – хитро улыбается Донхёк, убирая все грязные салфетки. Он всё ещё ходит с анальной пробкой в заднице, и Ренджун видит, как некомфортно ему от этого, но не может отказать себе в зрелище, когда видит, как аккуратно выглядывает хвостик из-под кофты, свисая между изящных бёдер. Он облизывает губы, наблюдая за походкой младшего, а потом поднимается следом, натягивая на себя только боксеры, а джинсы просто аккуратно откладывая на край дивана. В коридоре слышен шум, и Хуан с Донхёком определённо точно знают, кто вернулся домой после вечерней смены. Уставший, заебанный Джено, снимает верхнюю одежду и ботинки, отставляя в сторону, а когда поднимается сразу, сталкивается с двумя парами глаз. Он дома. На лице улыбка, и он тянет руки для объятий, но через мгновение видит на своих запястьях наручники, что вовсе не является тем, чего он ожидал этим вечером. – Ты думал, что я уже тебе всё простил за твои щенячьи глазки? – шепчет Ренджун, держа своими изящными пальцами цепочку, что соединяет два кольца, которые сковывают запястья. – Зря, малыш. Сегодня тебе нельзя ни к кому из нас прикасаться, – голос звучит мягко, но достаточно убедительно, чтобы парень понял, что противоречить нельзя. – Ноно всё понял? Он кивает, продолжая удивленно смотреть на свои руки, а затем за спиной старшего видит Донхёка, что опирается плечом о дверной косяк и смотрит так хитро и довольно. На нём одна огромна кофта, а между ног свисает кошачий хвост, и слюни сами по себе скапливаются в полости рта, когда он замечает и оголённые ножки Ренджуна. Сложить два плюс два не составит труда, но сегодня Джено не будет злиться, не будет ревновать и жаловаться, что уже развлекались без него. Потому что они определенно его ждали. Ну, или пытались. Джено уже привычно натягивает на себя ошейник и вручает длинную цепь Ренджуну, не представляя, чего ему ждать этим вечером. Они сразу идут в комнату, а это значит, что Донхёк уже умудрился раззадорить старшего. Ноно облизывает губы, наблюдая за двумя полуобнажёнными парнями и улыбается, не в силах скрыть своего предвкушения. Только оказавшись в комнате, Ренджун смеряет парня надменным взглядом и приказывает: – Снимай! Он не смеет ослушаться и снимает брюки вместе с трусами, укладывая их на свободный стул, а после послушно опускается на колени рядом с Хуаном, ожидая дальнейших приказаний. – Ещё раз повторяю: сегодня тебе нельзя прикасаться к кому-либо из нас. Будь послушным и тихим. Понятно? – Джено вновь кивает, чувствуя себя непривычно из-за закованных рук. – А теперь ложись задницей к верху! За спиной он видит Хёка, который услужливо протягивает старшему тонкий ремешок, и в глазах того абсолютное удовольствие и предвкушение. В то время, как в глазах Джено растекается страх. – Будь тихим, – повторяет Ренджун нежнее, чем раньше, когда Ноно укладывается в нужное положение, и нежно проводит по ягодицам. Первые несколько ударов он делает ладонью, наслаждаясь мягкостью кожи под собой и красными следами, что остаются узорами. Джено даже находит это приятным и ласковым, но когда кожаный ремень с большим размахом приходится по коже, он закусывает губу, чувствуя острую боль. Раз, два, три... Считает про себя, чтобы не застонать, когда чувствует, как боль приятно растекается по телу, возбуждением скапливаясь внизу живота. Они ещё не пробовали такого, но вот слюна скатывается по подбородку, капая прямо на пол. Ноно чувствует, как с каждым ударом сдерживать стоны всё сложнее, и через мгновение не осознаёт, как из сомкнутых губ срывается скулёж. Удар, и он вновь не может сдержаться. – Тихо! – рычит Ренджун, проходясь по уже изрядно покрасневшим ягодицам с большей силой. Но Джено уже не совсем контролирует себя, стонет в голос от последнего удара, прогибаясь в спине. Его руки дрожат, а локти болят, и сконцентрированный на своих ощущениях он не замечает, как его тянут за ошейник назад и затыкают рот уздечкой. Они никогда не пользовались ей, так как купили в шутку, поэтому Джено сразу понимает, как не комфортно и не удобно. Во рту этот огромны шарик, а на лице ремни, удерживающие его. Донхёк заботливо застёгивает каждый ремешок, треплет парня по голове, а потом отстраняется, усаживаясь на коленках напротив. – Думаю, ты помнишь, что у нас есть ещё не одна игрушка, которую мы так и не испробовали. Так что советую всё-таки сдерживать свой скулёж, – шепчет Ренджун на самое ухо, сжимая цепь, прикрепленную к ошейнику так, что воздух на мгновение перестает попадать в лёгкие. Из глаз выступают слёзы, но Джено лишь послушно кивает, и укладывает обратно, наивно полагая, что они продолжат. Только у Хуана совсем другие планы. Он тянет цепь наверх, прямо на кровать, и приказывает лечь на спину. Его руки тут же закрепляют у изголовья, лишая любой возможности хотя бы мимолетно коснуться парней, поэтому парень недовольно дергает руками и хмурится, но лишь пока Хуан не видит, увлеченный выбором смазки. Он возвращается со смазкой и несколькими презервативами, с улыбкой наблюдая за реакцией Джено. – Как думаешь, мы вдвоем тебя не раздавим? – он хитро улыбается, а затем пальчиками подзывает к себе Донхёка. Такой же изящный, как кот, он усаживается напротив Ренджуна, а тот медленно тянет его кофту вверх, намеренно в процессе задевая нежную кожу кончиками пальцев. Его полувставший член тут же бросается в глаза, и Джено смеет предположить, что все-таки со стороны он выглядел возбуждающе, пока его задницу надирали. Хёк сидит близко к кровати, поэтому хвост свисает, медленно покачиваясь, Ноно не может оторвать свой взгляд, когда видит, как выпячивает задницу младший от дискомфорта. Они с Ренджуном издеваются, когда начинают целоваться прямо на его глазах. Так мокро, что слюни стекают по подбородкам. Со стороны кажется, что они сейчас съедят друг друга, но Джено знает, как глубоко и страстно умеют целоваться эти двое, сплетаясь языками. Хуан отстраняется ненадолго, чтобы снять боксеры, и усаживается уже прямо на колени Донхёку, потираясь своим возбуждением о чужое. Их тела так тесно прижаты друг к другу, а руки Хёка идеально смотрятся на изящных ягодицах Ренджуна. И когда они вновь целуются, обмениваясь мелодичными стонами, член Джено дергается от перевозбуждения. Он сжимает кончики пальцев на ногах, сжимая простыни, подтягиваясь выше к изголовью кровати, чтобы не упустить ничего. А Донхёк тем временем выплескивает смазку на свои пальцы и по одному погружает в Ренджуна. К счастью, им не нужно много времени, чтобы добавить к первому пальцу второй, и вот уже Джуни сам насаживается на длинные пальцы Хёка, сжимая его волосы на затылке. Их возбуждение трётся друг о друга, и Ноно видит, как самый младший уже на грани, но держится, зная, что это того стоит. Когда добавляется третий палец, они вновь замедляются, и Ренджун, пытаясь отвлечься, покрывает поцелуями лицо Хёка, кусает за мочку уха, а руками играется с чувствительными сосками. – Они такие... чувствительные, – с придыханием и восхищением говорит Хуан, когда очередной стон срывается с уст парня. Он укладывает голову на плече, слюнявит пальцы, вновь возвращаясь к соскам, а затем дует на них так, чтобы было видно, как сильно напряглись чувствительные бусинки. – Позволишь мне в следующий раз уделить им больше внимания? – улыбается Ренджун, вновь целуя, и уже спокойно насаживаясь на три пальца. – Конечно, хозяин, – почти шёпотом говорит Донхёк, закатывая глаза от тяжело сдерживаемого возбуждения. – Послушный котик, – Хуан треплет парня по волосам и кивает ему, продолжая действовать так, как и собирался до этого. – А пока действуем по плану, да, мой хороший? Хёк послушно кивает, в последний раз сжимая чужие бедра так крепко, как ему это было позволено, и оставляет мокрый поцелуй в изгибе шеи, а после вытаскивает пальцы и отпускает Джуна. Словно мученик, он на четвереньках направляется к Джено, раздвигая его ноги и усаживаясь между них. Пока Ренджун лишь наблюдал с блаженной улыбкой, Донхёк раскатывал презерватив по члену Джено своим умелым ротиком, заставляя Ноно выгибаться в спине и с силой стискивать зубами пластмассовый шарик во рту. Хотелось больше, хотелось мокрых поцелуев и почувствовать хрупкое тело в своих руках. Но пока он только чувствовал, как умело насаживается на его член Донхёк. Чувствовал его расслабленное горло, и то, как он втягивал щеки. Это всё сводило с ума! Особенно украшенное игривым взглядом Ренджуна, что поглаживал всё это время Хёка по заднице, играясь с его хвостом. – Вы такие красивые, – шепчет он, оставляя легкий укус на ягодицах. Он целует спину Донхёка, а руками ведет по обнажённому торсу, прямо к соскам, сжимая их между пальцев. Это заставляя младшего застонать, а его горло сжаться. И Джено правда на грани, когда чувствует эту непреодолимую волну возбуждения, вновь стискивая кончиками пальцев на ногах простыни. Хёк отрывается от его члена с хлюпающим звуком, и тут же отклоняется назад, громким стоном заполняя комнату. Лишь через мгновение Джено видит, как анальная пробка, что всё это время украшала задницу Донхёка, катится к краю кровати, в то время как Ренджун дарит парню очередной поцелуй. Но если раньше Джено от такой картины начинал ревновать, то теперь для него это выглядело безумно возбуждающе. Особенно, когда Хёк перевёл свой томный взгляд в его сторону, освобождая место для поцелуев. Пока Ренджун оставлял следы на его шее, руки медленно передвигались по согнутым в коленях ногам, оставляя легкие царапины. Он продолжал играться, но одной рукой вернулся к члену Джено, сжимая его, массируя головку большим пальцем, проводя по всей длине, а затем играясь с яичками. Казалось, они его пытают. Но это такая сладкая пытка. В следующее мгновение Инджун поцеловал Донхёка в затылок и что-то прошептал ему на ухо, и Джено тут же напрягся. Страх, что всё-таки Ренджун нарушит их договорённость, появился уже давно, но именно в это мгновение он был абсолютно беспомощен. Донхёк медленно опускался к нему, оставляя поцелуи на прессе, груди, шее, и когда их положение поменялось, и тот уселся на него сверху, стало намного спокойнее. Хёк насаживался на него очень медленно, одной рукой помогая себе, а второй упираясь в плечо. Так медленно, словно не его разрабатывали и растягивали весь вечер до прихода Джено. Он не понимал, что его дразнят, а потому на очередное медленно насаживание махнул бедрами на встречу, выбивая воздух из лёгких Донхёка. – Ммм, наш пёсик всё-таки такой же нетерпеливый, – улыбается Ренджун, усаживаясь сбоку, – не так ли, Ноно? – он пальцами ведет по напряженному прессу, поднимаясь к самому горлу, хватается за цепь и тянет на себя, с полным осознанием, насколько неудобно это положение для Джено. Но это не важно. Потому что в глазах напротив черти, что возбуждают похлеще любых провокаций. – Так уж и быть, одно ограничение на сегодня я с тебя сниму. Пока Хёк продолжает медленно насаживаться на член Ноно, Инджун расстёгивает ремешки уздечки, и скидывает её на пол, видя облегчение на лице парня. Он целует его, облизывая слюни с подбородка, что натекли за всё это время, а затем заталкивает свой язык так грубо и глубоко, что Джено рвётся на встречу, дергая руками. – Ну, нет, золотце, – улыбается Хуан, рисуя пальцами на груди узоры, – скулёж свой можешь больше не сдерживать, но вот прикасаться к нам тебе всё ещё нельзя. Он оставляет легкий поцелуй на губах, а затем поворачивается к Донхёку с хитрой улыбкой. – Надеюсь, ты не развалишься под нашей тяжестью, – смеется он, помогая младшему поменять положение. Теперь руки Донхёка упираются в его бедра, а ноги всё ещё полусогнуты, но уже вытянуты ближе к груди. Он останавливается, ожидая следующих действий, и когда Ренджун раскатывает презерватив по члену младшего, а затем перекидывает ногу, усаживаясь сверху на них, до Джено доходит. Парень держится за плечи Хёка, насаживаясь на его член, и тот ему помогает одной рукой, поддерживая за бедра. Сейчас, как никогда, Джено хочет прикоснуться, помочь, почувствовать не только тяжесть, но и жар их тела, прикоснувшись руками. Такая пытка наблюдать, но не иметь возможности прикоснуться. Очень медленно Ренджун начинает двигаться и через секунду к нему присоединяется Донхёк. Они сильно не поднимаются, но от того, как глубоко насажен Хёк от всей тяжести, как сжимается он внутри от напряжения, даже такого незначительного движения достаточно. Они пытаюсь ускориться, и стонут в унисон, а Джено сходит с ума, запрокидывая голову и толкаясь по возможности на встречу. Он рычит себе в плечо, чувствуя, что разрядка уже близко, но всё ещё сдерживаясь. Всё это так грязно, пошло, мокро и громко. Каждый толчок раздается хлюпающим звуком по комнате, а вместе с ним каждое движение сопровождается стонами и рычанием, кажется, они совсем съехали с катушек, но ускоряются по максимуму. В один момент Ренджун запрокидывает голову, и отпускает одну руку, надрачивая сам себе. Он словно самая дивная картина, которой можно наслаждаться вечно, и Донхёк с Джено лишь молча наблюдают за тем, как стонет старший, как размеренно насаживается, стискивая второй рукой плечо Хёка, оставляя на нём следы. Он кончает себе в руку, и это словно позволение для остальных. Донхёк с ещё большем усердием делает последние толчки и одновременно с тем, как изливается сам, чувствует тепло внутри. Они кончают вместе, но Донхёк не хочет никого отпускать, и даже после нескольких завершающих толчков, продолжает сжимать Ренджуна в своих объятьях. – Сегодня мы с Ноно были послушными, – утыкается он носом в изгиб на шее, и встречается взглядом с Джено. – Так что не оставляй нас, Инджун-и! Пожалуйста! – Конечно, котёнок. На лице старшего расцветает улыбка, и они потихоньку поднимаются. Джено освобождают тут же, как убирают основную часть беспорядка, и не теряя времени, он хватает обоих парней за талию, прижимая к кровати. – Пожалуйста, не пытай меня больше так, – он смотрит умоляюще, и чуть ли не скулит, но такой опыт повторять не хочет. – Я не против ремней, но не прикасаться и ещё и рот затыкать... Это очень сложно и тяжело. – Поэтому ты огромный молодец, что выдержал, – улыбается Ренджун, пока треплет парня по волосам, – но пока я не найду того, кто сможет тебя хорошенько выебать, это будет твоим наказанием. – Мне даже интересно посмотреть на того, кто нагнёт нашего Ноно, – ухмыляется Донхёк, притягивая к себе Джено для легкого поцелуя. – Согласен, – тут же присоединяется Ренджун, вылизывая его подбородок, а затем разделяя их поцелуй на троих. И через мгновение тот, кто завалил двух парней в крепких объятьях, вновь оказывается прижатым и атакованным.