Эпоха мёртвых

«Задумывались ли вы когда-нибудь, что, возможно, прямо сейчас за вашей спиной тот самый человек, от рук которого в мир иной ушла не одна жизнь, и даже не две. Возможно, это ваш муж, брат, а может быть мама? Никому неизвестно, кроме него самого. Мы не можем знать наперёд, кто умрёт сегодня, а кто завтра. Одно ясно точно, в живых останутся лишь единицы. Он истребит людей, уничтожит этот город. Во имя мира в своей голове.» Ларс выходит из кафе, находящегося в центре города, с ноутбуком подмышкой. Мужчина поправляет спадающий берет одной рукой и глубоко вдыхает свежий воздух. Двухчасовое нахождение за столом даёт о себе знать: ломит мышцы, режет в глазах, возможно, кругом идёт голова, но эти муки стоили почти законченного романа о серийном маньяке в их городе. Уже на протяжении года в Бостоне штата Массачусетс умирают люди. Один за другим. Умирают не своей смертью. На каждом из них незнакомое, но аккуратно выведенное «HR». Убийца, словно художник подписывает каждое своё творение, все они индивидуальны. Например, на директора небольшого ресторанчика «Angels House» у одержимого были свои виды, раз он так изрисовал его тело. У мужчины, по словам сотрудников городской полиции, явно отсутствовали зубы, а вместо правого глаза была чёрная бездонная дыра, такая же, какая и у его убийцы в душе Страшная и бесконечная. И это лишь малая часть того, что было известно. Полиция намеренно скрывала все подробности, чтобы не наводить на людей ещё больший ужас, не разводить панику. Как жаль, что это не работало. «Убийца безжалостно кромсал уже остывающее тело. В глазах ни намёка на человечность, в душе пустота. Обезумев, он не сразу понял, что у мужчины бездонные ямы вместо глаз. Это стало финальной точкой. Он отошёл от трупа, вырезав перед этим всем знакомые и ненавистные инициалы. Мужчина подмигнул теперь уже умершему директору клуба и прошёл прочь от столь ненавистного места. — Тебе вымощена дорога в ад, ублюдок, —хриплый голос разрезающий тишину было последнее, что звучало в этой комнате, перед визгами официанта, который найдёт творение личного ночного кошмара каждого жителя Бостона.» Отрывок из романа «Иные» Ларса Брауна, выложенный на просторы интернета буквально десять минут назад, собирает много положительных комментариев, что несомненно радует мужчину. Это третья работа за весь творческий путь писателя, но его имя уже на слуху каждого. Он быстро полюбился и взрослым, и детям. Обилие детских сказок, романов, детективов привлекает людей разных поколений, а сами книги слетают с прилавков магазинов за считанные минуты. Порой Ларс задумывается над тем, что он сделал в прошлой жизни такого, что заслужил таких искренних и преданных читателей. Даже сейчас эти мысли не покидают его темноволосую голову и из пучины раздумий его выводит лишь громкий, до боли знакомый голос. Стоило ему обернуться, как у него тут же влетело что-то маленькое. Этим «что-то» оказался лучший друг Ларса — Эш Аддерсон. Парень, переведя дыхание, наконец отлипает от Брауна, вглядывается в серо-зелёные глаза, читает его как открытую книгу. — Брауни, неужели ты снова пишешь тот бред? — усмехается блондин, пытаясь выдернуть ноутбук из рук друга. Эш никогда не пытался оказать должной поддержки для друга. Скорее наоборот он периодически высмеивает своего друга, заявляя, что нет в городе никакого маньяка, люди всего лишь фильм снимают. Видимо, хорошие фильмы люди нынче снимают. Фильмы с пополнением могил на кладбище. Это Эш уже не мог доказать и лишь фыркал на заявления Ларса о том, что люди дохнут как мухи, а он всё про фильмы свои. На попытки друга выдернуть устройство из подмышки, мужчина лишь сильнее прижимает ноутбук к себе и смотрит на Аддерсона грозно, с неким раздражением. Нет, Ларса нельзя назвать плохим человеком. Он необычайно умён и хитёр, добр и честен, люди часто обращаются к нему за помощью, но подобные ситуации друга просто выводят его из себя. Даже самый терпеливый человек выйдет из себя от подобных выходок. Оставив вопрос без ответа, он меняет тему. Никто не горит желанием слышать то, как оскорбляют его творчество. Творчество не обязано быть красивым. —Слышал на днях объявился наш неизвестный, — начинает было Браун, устремив взгляд высоко в небо, смотрит на оставляющий за собой белый след самолёт, но его грубо перебивает вскрик Эша, стоящего рядом с ним. Аддерсон смотрит на писателя колюче и решительно заявляет, что нет никакого маньяка, а у бабули Эсмеральды, новой жертвы, был сердечный приступ. Ничего глупее в своей жизни, кажется, Ларс никогда не слышал. Порезы на теле, инициалы «HR» и вырванный к чертям язык теперь симптомы сердечного приступа? Никто не отрицает, сердце старушки могло не выдержать, но каким нужно быть идиотом, чтобы не замечать столь очевидных вещей. Желания спорить с младшим нет никакого и именно поэтому, вскоре, Браун привычно поправляет светло-коричневый берет, сильнее ухватывается за ноутбук и уверенно, без капли злости или ненависти, произносит: —Когда на месте тётушки Эсмеральды или директора «Angels House» окажешься ты или твои близкие, то поймёшь, насколько ты заблуждался. Но он не поймёт этого никогда. Вряд ли маньяк окажется на месте жертвы хотя бы раз. Но об это никто и никогда не узнает. Не узнает ведь, верно? Друзья расходятся на мирной ноте, обещав позвонить друг другу вечером. Можно ли назвать это их маленькой традицией? С самого начала своей дружбы Ларс и Эш созваниваются ровно в шесть часов вечера, обсуждая очередной, сложный и длинный день. Аддерсон как обычно, возможно, поныл бы ему в трубку о том, как очередная загадочная девушка отказала ему прекрасному, но на самом деле самому обычному дамскому угоднику, а Браун лишь устало вздыхал на эти слова, закатывая глаза и слегка приподнимая уголки губ, не смея осуждать лучшего друга. Эш ушел, а Ларс решил забежать в ближайшую типографию, желая распечатать пару страниц из своего романа и показать своему славному знакомому. Но листы, которые Брауну любезно протянул печатник — старый добрый друг писателя — будто проклятыми были. Вот вы, например, когда-нибудь сталкивались с выражением «всё коту под хвост»? Нет? А Ларс Браун сталкивался. Наверное, именно поэтому он сидит на грязном, холодном асфальте и осторожно собирает разлетевшиеся на ветру страницы своей будущей книги. Он свои отрывки нёс на оценку любимому дедушке, который был писателем в своё время и прославился на весь мир, но увы и ах, жизнь решила всё за Брауна, распустив текст по всей улице. Никто из прохожих не собирается помогать мужчине. Слова «не вмешиваться, не моё дело, сам разберётся» с каких-то пор стали такими привычными в этом мире, въелись, пустили корни и этого писателю никогда не понять. Листы как на зло не заканчиваются, разочарованный вздох срывается с обветренных и покусанных губ. Ноги затекают от неудобной позы, бумаги снова высыпаются из рук, мужчину, видимо, не учили аккуратно складывать бумаги, как и быть терпеливым. — Что за чертовщина, —беззлобно шепчет Ларс, но в голосе чётко слышится раздражение. Нервы вот-вот и скажут «адьос, Брауни». Ощущение такое, что бумажки и заканчиваться не собираются. Мужчина не в том возрасте, чтобы ползать по асфальту, собирая проклятые страницы уже практически ненавистного романа. Да, ему двадцать пять лет и это уже весомый повод говорить, что он не может заниматься подобным, хотя вся жизнь ещё, может быть, впереди. Ещё секунда и Ларс с отчаянным вздохом выпускает из рук вновь собранные листочки и садится на асфальт. Терять нечего, брюки покрылись противным слоем пыли уже давно. Мимо, со скоростью света, мчатся машины, пение птиц доносится до ушей и Ларс, сидящий на асфальте, обиженно смотря на предательские страницы. Красота. —Нельзя же было вам спокойно лежать, конечно, нужно добавить мне забот, — сердито бубнит себе под нос мужчина, рассматривая улицу. Недалеко разгуливает длинноногая, голубоглазая блондинка и Ларс старается запомнить её образ для внесения в своё произведение в будущем. Да, роман почти закончен, но это не значит, что убийца в его книге не может обрести своё счастье. Наоборот, он покается в своих грехах, понесёт наказание, а после обретёт истинное счастье. Люди меняются, думает Браун, но это ошибочное мнение. Чертовски ошибочное. Блондинка в дали ярко врезалась в сознание писателя. По-кошачьи грациозна, хитрый прищур глаз, способная разнести этот мир в пух и прах, она идеально подходила на роль суженой Генри Уилза — маньяка из книги «Иные». Она была полной его противоположностью. Он — слабый и ничтожный. Не физически. Морально. Тяжёлая травма, желание уничтожить этот мир захватило весь разум, там нет места светлым мыслям. Она — сильная и независимая. Не физически. Морально. Тяжёлая травма, но желание сделать этот мир лучше захватило все мысли и вот она, такая уверенная, идёт менять всё к лучшему. Она не даёт себе упасть, она держит себя в руках. Всем бы такую силу. Понимание, что он забудет всё к чертям, заставляет Ларса нагнуться за бумагами и поднять пару пустых грязных листов. Небольшой механический карандаш, который писатель достал из внутреннего кармана старого замызганного пальто, довольно быстро и юрко прорисовывает детальный образ незнакомки. Он, будучи уверенным, что она идеальна для Уиллза, придумывает пару ситуаций с ними и записывает всё на тот же лист. Ноги стали замерзать, поэтому писатель решил подняться, но перед этим он положил свои листочки с образом голубоглазки на пыльный асфальт и под досадливый вздох поднялся с нагретого местечка. За усердным отряхиванием штанов от, практически впитавшейся, пыли, Браун не сразу замечает мужчину, который стоял возле него с его, разлетевшимися по улице, страницами из романа. Тот неловко переминается с ноги на ногу, улыбается во все тридцать два и неловко сгибает край одного листа. Нервничает. —Это, кажется, твоё, — мужчина протягивает Ларсу стопку злосчастных листочков и продолжает ярко улыбаться. Аден Коллинз. Именно этим именем назвался личный спаситель. А точно ли спаситель? Нельзя быть уверенным в чём-то на все сто процентов. Но Ларс слишком наивен и это его главный минус. Он рисует ответную улыбку на лице, чешет левую бровь и неловко произносит: — Вылетели из рук, я просто не смог их удержать, — он принимает роман из чужих рук, едва не рассыпав столь ценные для собственной души страницы, он неуклюже ойкает и прижимает их к груди, слыша хриплый, лёгкий смех мужчины, что смотрит на писателя усталым, но добрым взглядом. Глаза аметиста настоящего и Браун в реальности мужчины сомневается. Они завораживают, поглощают, смотрят прямо в душу. Страшно красив. — Со всеми могло случиться такое, — с улыбкой произносит Аден, пожимая плечами. Поймав чужой взгляд, продолжает: — Мне понравилась твоя книга. Ты пишешь про местного «HR»? Ответом послужил кивок. Хищный оскал нарисовался на лице Коллинза. Он, словно хищник, изучает свою добычу, готовый наброситься в любую минуту. Ему интересна персона писателя, однозначно, интересна девушка, описываемая им. Вряд ли Аден станет упускать такую удачную возможность и не завяжет дальнейшее общение. А дальше кто знает во что оно превратится. Интересно ведь будет, верно? Думаю, очень. Дальнейшая беседа развязывается сама и узнают друг о друге они, на самом деле, довольно много. Например, у Адена есть милая морская свинка по кличке Боб, о которой он никому не рассказывал. На самом деле это девочка, но он понял это лишь через неделю, когда окончательно привык к новому имени питомца. Он рассказывает Ларсу кучу, смешных и не очень, историй из жизни, а писатель под себя мысленно замечает, что его завораживает глубокий, слегка хрипловатый голос нового друга. Возможно ли, что это зарождение чего-то нового? Совсем неизвестного, но такого интересного. Всё в его жизни, кажется, идёт к лучшему. Как жаль, что это лишь кажется. На утро голубоглазую блондинку находят с перерезанным горлом возле реки.