Голубые гиацинты

Трепещущие на холодном горном ветру светлые искрящиеся как снег волосы. Горячее дыхание и иней застывший на ресницах. Прекрасный юноша словно созданный по образу бога. Таким был мой возлюбленный. Он был чуть неуклюж и до нелепого неловок, но не по годам мудр. Он был Мастером Древнего боевого искусства нашего народа. Идеален во всём, что касалось ближнего боя. Каждое движение его было изящно и непредсказуемо, подобно трепетному танцу сверкающих снежинок. И в то же время ничто не мешало ему, едва покинув тренировочное поле, споткнуться о первую же попавшуюся корягу и далеко не изящно удариться о мёрзлую землю лицом, а затем изречь очередную жизненную мудрость, которую мне оставалось лишь записать. Мы жили в мире, что постоянно был на грани войны, и каждый день ожидали того момента, когда нападёт таинственный подлый враг из Иного мира. Но даже так… Я был уверен, что мой возлюбленный станет героем этой войны, выйдет из неё ни разу не оцарапанным победителем и станет героем бесчисленного множества легенд. И я не смел надеяться на роль более чем его оруженосца. Даже если не мог заснуть ночью, не прокравшись тихонько в его комнату, чтобы незаметно послушать, как он размеренно дышит. Даже когда готовил для него каждый день всё, о чём бы он не попросил. Когда украдкой прятал его мелкие украшения, чтобы любоваться таким знакомым голубоватым сиянием, что до безумия точно походило на отблески его неукротимой энергии, стоило ему показать лишь десятую долю своей силы. Следовать за ним каждую секунду моей жизни было моим предназначением. Было предначертано мне с самого рождения, ведь я родился с его именем на обоих запястьях. Его искрящийся приятный смех был для меня всем. И я не мог дышать, если не был уверен, что он не находится где-то рядом. Временами казалось, что я и шага без него никогда не смогу ступить. Кто знает, сколько бы я прожил в этих холодных бездушных горах, что разделяют миры Людей и Демонов, если бы он не был ещё и мастером оказания неотложной помощи. Возможно, так и умер бы на краю отвесного склона, истекая кровью, изрядно изодранный чудовищами, отдалённо похожими на волков. Но он спас меня, дал смысл моему нелепому мучительному существованию, дал цель в жизни и научил всему, что я знаю теперь. И я не мечтал ни о чём более, чем последовать за взглядом твоих пронзительных лиловых глаз, словно наполненных белоснежными искрами. - Эй, скажи, как бы ты описал чувства, что испытываешь ко мне? – однажды спросил ты, сидя подтянув под себя ноги в уютном кресле у потрескивающего пламени камина. - … Не знаю. Спроси что-то полегче, - смущённо и будто бы слегка раздражённо ответил я, пряча глаза. Я не мог и не смел признаться, что ты был для меня всем. И это нельзя было описать хоть чем-то кроме слова «одержимость». В тот момент ты рассмеялся, но в глазах твоих словно что-то дрогнуло. А я упустил это, увлечённый танцем огненных бликов на твоих белоснежных волосах и ресницах. И меня сложно было винить. В тот момент не залюбоваться тобой мог бы разве что слепой, да и то оказался был зачарован позже, звуками твоего голоса. Так великолепен ты был. - Пожалуйста, дай мне знать, когда будешь готов, - шутливо протянул ты, вновь отвернувшись к камину. И руки мои невольно онемели и дрогнули. Глубокая тарелка с горячим супом, что я для тебя приготовил, невольно выскользнула и разбилась. Я попытался было собрать черепки, но дрожащие пальцы совсем не слушались, и я лишь порезался. - Ну вот, а говорят ещё, что я неуклюжий, - тепло рассмеялся ты, быстро обработав мою руку, а затем убрав всё за считанные секунды. Так ловко и так на тебя не похоже. Оставив меня лишь растерянно стоять в стороне, прижав уже совсем не болевшую руку к груди, в которой так бешено трепетало сердце. Так как ты посмел умереть, прежде чем я сумел собраться с мыслями? Как посмел уйти, не позволив мне за тобой последовать? Оставил меня совершенно одного, в этом холодном, нелепом и бессмысленном мире. Сражаться в этой проклятой войне, желая лишь отомстить за тебя, а затем умереть. Как мог главный герой погибнуть так скоро, оставив сражаться своего неумелого подручного? Зачем ты защитил меня, слабого и одержимого тобой, заслонив своим безупречным почти неуязвимым телом. Как умудрился подскользнуться в столь решительный момент, позволив чудовищу задеть твоё сердце. Оставив меня заливаться слезами и скорбеть до самой смерти. Я пока не могу последовать за тобой. Ты оставил мне так много незавершённых дел, а потому не смотри на меня так укоряюще этим блёклым лиловым взглядом. Как бы печально это не было, а тебе даже к лицу эти не способные больше растаять от твоего тепла снежинки, запутавшиеся в волосах и одежде. Знаю, ты совсем не оценишь жеста, но я всё равно последую за тобой. Как только выиграю для тебя эту нелепую войну, чтобы твоё имя всё равно вошло в каждую из написанных о ней легенд. - Моя жизнь без тебя совсем не имеет смысла. Думаю, тебе стоит знать, прежде чем ты уйдёшь. Ты подарил мне всё, подобрав тогда в горах. А теперь всего лишил. Безжалостный человек… - Горячие слёзы одна за другой скатились по моему замерзающему лицу, намочив подаренный тобой шарф. В последний раз глубоко вздохнув и выдавив из себя глубок растворившегося в снегопаде пара, я решительно отталкиваю от берега белоснежную лодку, полную голубых гиацинтов. А вместе с ней и тебя. Горная река с готовностью подхватывает твоё холодное тело, умиротворяюще покачивая ледяными волнами, рассыпая медленно замерзающие цветы, которые я с таким трудом достал только для тебя. Ты мчишься прочь, растворяясь в холодной мгле снегопада, оставляя меня стоять на холодном чернеющем берегу. И хочется броситься вслед за тобой в волны, навеки бросив этот мир, который ты почему-то так любил. Но я остаюсь стоять. Непоколебимый и недвижимый. Я должен защитить этот жестокий мир, мне тебя подаривший. Лишь тогда ты позволишь мне последовать за тобой.