Голод

Умопомрачительный страстный поцелуй, с прикусыванием губ, с облизыванием языками, с руками, стиснувшимися в районе поясницы… Какой-то совершенно незнакомый парень, и – черт возьми – его сейчас совершенно не интересовала его личность. Это только больше возбуждало. Они были дико пьяны и дико целовались, мало что соображая, кроме того, что хотят друг друга. В каком-то непонятном помещении, напоминающем специальную подсобную комнату, предназначенную для уединения во время основной вечеринки. Однажды он был в такой на Земле. Внезапно его оторвал от поцелуя другой парень, непонятно как и откуда взявшийся здесь. На вопросы времени и желания не было, поэтому он просто обхватил его за шею и ответил на движения новых требовательных губ. И – его повело еще сильнее. Пожалуй, огонька с этим было даже побольше, чем с первым. Ну чтож… Они оба не будут лишними. Грелль повелительно за волосы отстранил от себя второго парня и облизнулся, глядя на него подернутым пьяной дымкой взглядом. Красивый… Класс. Он толкнул его на диван позади, шагнул вперед, опустил руки на его ремень и резко выдернул его из шлеек. Звонкий удар об пол. Он опустился на колени, расстегивая его ширинку. Аааа… как же давно он хотел этого! Окунуться в бездумное удовольствие, забыть о смертельных опасностях, работе и перманентной фоновой боли в душе. Просто забыться и получить кайф. И сейчас все это будет… и никто и ничто его не остановит… Он получит свое. … Звонкое верещание ненавистного будильника, и Грелль вскинулся на постели, прогнувшись в спине и параллельно сжав руку на трусах, буквально шипя от возбуждения. НЕТ!!!… Реальность, вырывающая его из дурманящего сна, была слишком жестока. Ну конечно, и о чем это он посмел размечтаться! Это было слишком хорошо, чтобы быть правдой. Он ожесточенно вдарил по будильнику, сбивая его на пол прочь, и прижал другую руку ко рту, простонав в нее и закусив зубами следом. Он все еще был возбужден и ловил флешбэки сна, лихорадочно пытаясь вернуться туда, не отпуская сладострастные видения. Но они уплывали слишком быстро, и он никак не мог оттянуть возвращение в грубую правду своей посмертной жизни. Бл*дь. Окончательно проснувшись и приняв жестокую данность, что назад в сон ему не вернуться, он несколько раз глубоко вдохнул, лег на спину и уставился в потолок, анализируя приснившееся. Ну… что сказать… Горячо, однако! Давненько с ним такого не было. Чтож, видимо, почти полугодовой целибат давал о себе знать. Можно было конечно по-быстренькому сделать все самому, но заниматься самоудовлетворением он не хотел, да и не любил, хотя периодически приходилось. Но сейчас он понимал – это не решение. Этот сексуальный голод был настолько силен, что этого не хватит, сколько бы раз он этого ни сделал. Он жаждал именно другого мужского тела. Сильного, крепкого. Он хотел секса. Жесткого, страстного, животного. Он не хотел ничего делать сам. Он хотел, чтобы сделали его. Только это обязательно должен быть тот, кому он доверял. Кто не станет трепаться и отнесется к нему с уважением. Ему не нужен еще один подобный инцидент, произошедший со Стэном Харрисом, вызванный как раз таким вот приступом голода. Чтож, вариантов оставалось не так уж и много. Грелль по очереди рассмотрел в своих мыслях каждого из них. И при детальном рассмотрении оказалось, что вариантов нет и вовсе. Потому что он не хотел начинать отношения ни с одним из них, и не хотел давать им заблуждений. А то ведь начнется потом – проблем не оберешься. Через такое он тоже один раз уже проходил. Нет, это должен быть кто-то одновременно близкий и далекий, дружественно настроенный, но без иллюзий. Спускаться на Землю и цеплять кого-то там ему тоже было лень. Грелль выругался. В итоге, провалявшись в постели еще минут 15, он решил попробовать перетерпеть этот приступ. В конце концов, не впервой, всю жизнь он же как-то справлялся без наличия постоянного полового партнера. *** В Департаменте было тихо. Словно все замерло в каком-то накручивающем тревожном ожидании. Такой же комок скрутившихся оголенных нервов он не прекращал чувствовать внизу живота. На табло его рабочего стола в 16:00 значилось собрание их «vip»-команды. Других рабочих дел почти не было… Ну то есть на самом деле надо было заполнить квартальный отчет, продлить лицензию на косу, отнести ее на техпроверку, получить выписку на жатву в следующем месяце, думать над стратегией схватки с Гробовщиком… Но рабочим усердием Грелль не отличался никогда, и сейчас, закинув ноги на поверхность стола, откинулся на спинку кресла и погрузился в ностальгию о своем горячем сновидении, иногда совершенно уплывая. Потом настало время обеда, и он по пути встретился со Слингби и Хамфрисом, с которыми они вместе отправились в столовку. Грелль жевал свой салат и равнодушно смотрел, как этот плечистый блондин в очередной раз тискает своего задохлика, думая лишь о том, насколько его ломает идти на собрание к Спирсу. После того, как тот прилюдно отчитал его, «выписав» еще сверхурочных часов, их отношения были натянутее некуда. И весь день в ожидании этой встречи в нем копился пробирающий нервоз. Это накладывалось на то, что он продолжал оставаться не в меру возбужденным. А он знал себя. Он боялся, что эта горючая смесь выльется во что-то очень… хм… непозитивное. Мимо их стола прошел Рон с уже привычным выражением на лице, которое теперь возникало у него каждый раз, когда он видел его – одновременно с тоской и отторжением, и Грелль едва удержался, чтобы не фыркнуть. Боже, какое ребячество! Все так просто: хочешь дружить – дружи, или перестань строить из себя обиженное дитятко. То, что между ними уже не будет отношений, по его мнению, они оба уже прекрасно поняли. - Кстати, Сатклифф, - отвлек его голос Слингби напротив. – По поводу поместья Фантомхайв – мне нужно отдать тебе чертеж. Когда будет время? Алан продолжал спокойно хлебать свой суп, пока Грелль внутренне заливался от хохота. Этот хлюпик и понятия не имел, что прямо сейчас был сказан секретный код операции по спасению его жизни. - Да без проблем, - безразлично ответил он. – Зайди в конце рабочего дня перед уходом. - Хорошо, - тот кивнул ему со взглядом, понятным только им, пользуясь тем, что Алан не видит его сбоку. *** Наконец стрелка часов подбежала к 4-м, и ненавистное собрание началось. Сначала он честно пытался побороть себя и абстрагироваться. Но где-то к концу 10-й минуты официозной речи этого напыщенного бюрократа он перестал вникать в слова, думая лишь о том, как сильно он хочет сейчас встать, прошагать походкой от бедра к его столу, взять за смоляно-черные волосы, оттянуть их и властно припасть к губам. Но, не имея возможности сделать это, он лишь исподлобья сканировал его прожигающим въедливым взглядом. Он знал, что при желании его взгляд может быть ооочень тяжелым. И, в подтверждение этого, Уилл уже несколько раз позволил себе на доли секунды скосить на него ответный раздраженный взгляд. Но Грелль не унимался. «Что, не нравится, когда на нервишках играют, Уилли? – выдавал он страстный монолог про себя. – Как ты со мной – так и я с тобой. Я тебе так разыграю нервы, мало не покажется… Ох, придет время, ты будешь сам просить меня остановиться… а потом – умолять не останавливаться…» Уилл провел рукой по дужке очков, захватив прядь волос у уха, и продолжил бубнить свою чушь. «…сорву с тебя эти чертовы очки и возьму за волосы… А ты будешь в экстазе извиваться прямо на этом кресле, пытаясь сдержать свои порочные стоны, чтобы не дай Смерть не услышали за дверью, ведь тогда твоя безупречная репутация полетит к чертям…» Он ощущал, как тянущее напряжение ожидаемо возвращается в пах, но не мог не продолжить развивать это. Случилось то, чего он и боялся. Воспаленное воображение неудовлетворенного тела разыгралось не на шутку. «…потому что внутри ты именно такой, Уильям Т. Спирс. Под этим пиджаком, всей этой твоей офисной броней – нескончаемые резервы нереализованной похоти… Ты горишь с каждым днем все сильнее и сильнее. И уже почти нет сил сдерживаться… Я же чувствовал твою реакцию на меня, когда я обнял тебя сзади. Что бы ты ни говорил своим скупым ртом, твое тело умоляет совсем о другом… И ты так жаждешь, чтобы я побыстрее развратил тебя! Но вот только сильнее ты этого боишься… оооох как ты боишься, Уилли… так, что даже насильно отрываешь меня от себя этими ублюдочными наказаниями.… боишься одной даже фразы «трахни меня», не понимая, что это Я – тот, кто уже давно оттрахал тебя в мозг.» - Грелль Сатклифф! – громогласный голос, и он вздрогнул, вырываемый из потока своей фантазии. - Да, мистер Т. Спирс? – пропел издевательски елейным тоном. - Повторите последнюю фразу, которую я сказал. - Мммм… «Как самому квалифицированному сотруднику, присуждаю Греллю Сатклиффу премию в размере, необходимом для того чтобы он до конца службы оставался таким же божественно красивым». Кто-то в кабинете прыснул со смеха. - Полагаете, это смешно? – нахмурился Уилл. - Ну с твоим чувством «юмора» – конечно нет, - Грелль закинул ногу на ногу и демонстративно развалился на стуле. – Продолжайте свою речь, босс, не заставляйте своих подчиненных ждать. - Смысл моей речи – в том, чтобы она дошла до ВСЕХ моих подчиненных. Коим вы и являетесь. Поэтому либо слушайте, либо получите новые сверхурочные. - Не выводи меня, пожалуйста, Уилли, - причмокнул тот. – Я сегодня крайне… заведенный. - Ясно, вы не остановитесь. Значит еще 10 часов до конца месяца, - изрек Уилл. Воцарилась тишина. - Ах вот как…? – Грелль приподнял бровь. – А чтож так слабенько-то? Не стесняйся. Ты же так хочешь… довести меня до изнеможения. Справа на него шикнул Слингби: - Угомонись! Слева сердито зыркал Рон. Но ему было все равно – он напрямую смотрел на эту черную офисную пиявку, которая планомерно высасывала из него все душевные соки последние 10 лет. Взгляд начальника грозно сверкнул. - 20 часов, - хладнокровно произнес он. Грелль сощурил свои пронзительные зеленые глаза и сменил расслабленную позу, прогнувшись в спине и наклонившись вперед. - А еще слабО? Может чего пожестче? О порке не подумал? Как тебя сильнее заведет – по моим нежным ручкам, смотря в глаза, или сразу штаны спустить? Хочешь увидеть меня в наклонку? Как сильно ты возбуждаешься, когда я страдаю, садист? Слингби, не выдержав, привстал со стула и стукнул его по плечу. - Уймись! – прошипел он. – На хрена ты опять нарываешься? - 30 часов, - снова безэмоционально сказал Уилл. - Ой, все равно потом прогнешься и все отменишь, - Грелль пренебрежительно махнул рукой. – Я же твой самый ценный кадр в борьбе с Отступником. А ради работы ты готов пожертвовать даже своим извращенным душевным онанизмом. Эрик снова ударил его, уже ощутимее. А Рон прикрыл рукой глаза, качая головой и отвернувшись в сторону, словно желал исчезнуть отсюда. - Вон из кабинета, Сатклифф! – рявкнул Уилл. – Вернешься, когда будешь в состоянии разговаривать адекватно! Грелль хмыкнул и поднялся, направившись к двери. Остановившись в дверном проеме, он эффектно развернулся на каблуках и напоследок подмигнул: - На тебя я всегда «в состоянии», если что, дорогой. Обращайся, - и рванул на себя ручку двери, быстро выходя, стараясь не слышать, сколько еще часов ему прилетит после такого. *** С ожесточением захлопнутая дверь его личного кабинета. Оставшись без свидетелей, Грелль позволил себе дать волю эмоциям. Надменно-нарциссичное выражение сошло с его лица, исказившегося в остервенении, и он материализовал свою косу смерти. Дернул за рычаг – раздалось привычное рычание, ласкающее слух; и он с яростным возгласом несколько раз рубанул ей по спинке своего новенького обитого кожей дивана. Ошметки обивки и наполнения полетели в сторону, коса столкнулась с опорными железками внутри, с легкостью распарывая и их, но вызывая при этом такой скрежет, что Грелль недовольно поморщился. Он резко выдернул бензопилу из дивана, оценивая нанесенный ущерб. Цокание языком – придется покупать новый, и он остановил бренчание любимой игрушки, переведя на нее нежный взгляд. - Как я тебя обожаю, родная! Что бы я без тебя делал, - он приложился губами к холодной металлической поверхности. К дьяволу какой-то заменяемый диван! Его драгоценная коса успокаивала его лучше всего. Стало гораздо легче. Грелль подошел к рабочему столу. Сел на кресло и закинул ноги на стол, ощущая себя уже не зло, но как-то… по-спортивному разгоряченным. Если убрать аспект гнева, эта ссора со Спирсом сделала его только более возбужденным, и он проклинал это чертово стечение обстоятельств. Была еще одна альтернатива сексу, на которую его и навела его любимая игрушка – отправиться втихомолку на верхние уровни Преисподней и ввязаться в драку с демонами. Давненько он этого не делал! Надо было найти каких-нибудь тварей низшего уровня, бесов или панор… Слишком сильные противники ему не нужны – это чревато; ему нужны груши для бития, чтобы выплеснуть всю эту скопившуюся сексуально-агрессивную энергию. Он не хотел тратить ресурсы на соблазнение кого-то, кто потом может растрепать об этом, а вот вдоволь порубить нечисть – самое оно! Адреналин от сражений действовал на него поистине расслабляюще – в итоге. Еще около часа он сидел в такой же позе, машинально поглаживая свою бензопилу и соображая, как лучше улизнуть из Департамента, так как этот гребанный бюрократ издал запрет на одиночные перемещения, да и заданий на жатву у него на ближайший день не числилось, а скинуть напряжение нужно было однозначно сегодня. Иначе он просто не заснет. Наконец он придумал одну лазейку – и уже начал подниматься с кресла, как вдруг раздался дежурный стук в дверь. А следом она отворилась, явив за собой Слингби. Блондин прошел вперед, прикрыв дверь, и в изумлении уставился на развороченный диван. - Ты чо это тут учудил? – усмехнулся он, с критичным видом потирая бороду. Грелль прищелкнул языком, осел на кресле обратно и деактивировал бензопилу. - Так, антураж решил поменять, - хмыкнул он. - Ага, раскромсав диван, кредит за который еще наверняка полгода отдавать будешь, - Эрик подошел ближе и подтянул к себе другое кресло – для посетителей. – Что, совсем кроет тебя, Сатклифф? - Ты знаешь меня 10 лет, Слингби, – пофигистично сказал Грелль. – И когда за это время меня не «крыло»? - Зачем ты так заводишь его? – Эрик опустился в кресло и чуть нахмурился. – Будто не знаешь, что он и так не в меру дерганый из-за тебя. А срывается и на нас в итоге. - Он что-то вам сделал? – Грелль напрягся. Он вовсе не хотел, чтобы товарищам досталось из-за него. - Да нет… Просто нервный был до конца собрания. Сказал, что проверит наши отчеты так тщательно, что, «если выявится малейшая несостыковка, выпишет виновному столько же часов, сколько назначил главной головной боли всего Департамента», - пафосно процитировал он, усмехнувшись. - Ой, даже слушать не желаю, сколько он там мне навыписывал, - скривился Грелль, закинув ногу на ногу. – Все равно не буду отрабатывать. Пусть делает, что хочет. - Ты же понимаешь, что этим ставишь под угрозу на… мою операцию? – испытующе уставился на него Слингби. Грелль прищурился, также сосредоточенно глядя на него. - Ммм… Окей, я понял, - выдал наконец он. – Просишь меня не нарываться, чтобы ты смог закончить свое? Хорошо, не буду. Но тогда заканчивай поскорее, потому что дразнить Уилли – мое самое любимое на свете занятие. И прекращать его я не собираюсь. - Спасибо, - кивнул блондин. - Ты чего хотел-то? «Чертеж» принес? – Грелль глумливо усмехнулся. - Да хотел решить про следующую точку… А еще поблагодарить тебя за тот раз, когда ты на собрании сказал, что возьмешь на себя тот «срочный» участок. Это было сильно, - Эрик благодарно смотрел на него. – Ты так на километр откинул от меня подозрение. Спасибо, Сатклифф, реально. Грелль со снисходительной усмешкой махнул рукой. - Ты же знаешь мой фетиш на настоящую любовь. Ради этого я способен на очень многое. Возникла пауза. Слингби смотрел на него с реальной признательностью, но теперь в его взгляде появилось и сопереживание. - Но неужели тебе правда все равно, что эта любовь не твоя? – немного неловко выдал он. – Ну, что по итогу ты не получишь того… мм, приза, что я… - Эх, плохо ты понимаешь тонкую натуру романтически настроенной леди! – Грелль с артистичным выражением приложил руку к груди. – Не важно, чья и откуда эта любовь, если я – ее свидетель, я приложу все усилия, чтобы обеспечить ее расцвет и безумство. Потому что я очень хочу наблюдать это. Страстный роман, надлом, восстание против правил, драма… - Драмы здесь не будет, - Эрик категорично мотнул головой. - …это все мои жанры… - он, казалось, совсем погрузился в изысканные сюжеты собственного театра. - Ты правда так мне помогаешь… - в искренней признательности смотрел на него друг. – Я всем тебе обязан. Помни – если я могу что-то для тебя сделать… я сделаю что угодно. Сам Грелль в это время продолжал вдохновенно смотреть куда-то в сторону, и мужчина не мог видеть его взгляда, но ему показалось, что тот встрепенулся. А потом замер. Словно напрягшись. Словно обдумывая что-то. И тогда Эрика пробрала странная дрожь. Это было не к добру. Он не мог знать, что у того перемкнуло внутри от осознания, что разгадка его ребуса находится прямо перед ним – самолично предлагая свою благодарность. Какое-то время Грелль пробыл в такой же застывшей позе, а потом резко повернулся, и его глаза вместо романтического флера блеснули наглостью, а губы расползлись в пошловатой ухмылке. Он встал, подошел к двери, и Эрик услышал звук защёлкнувшегося замка. Грелль вернулся к своему рабочему столу, отодвинул ящик, достал что-то оттуда и кинул в руки своему другу. Тот инстинктивно поймал, и, прежде чем смог сообразить, что происходит, Грелль уже оказался перед ним и, потянув за галстук на себя, прошептал на ухо: - Чтож, раз так… Ты можешь кое-что сделать, Слингби… Смажь получше, а то после такого-то перерыва с тобой… Блондин только успел в шоке распахнуть глаза, как бесстыдные соблазняющие губы впились в его шею, пока умелые пальцы развязывали галстук. Эрик порывисто обхватил его за плечи, отстраняя от себя: - Ты что творишь, Сатклифф?! – выдал он хрипловатым голосом. - Тшш… - он встал на колени перед его креслом, смотря снизу вверх, и по-бл*дски положил язык на верхнюю губу. О, как это было похоже на достойное продолжение его будоражащего сна! Грелль упивался мастерски воссозданным дежа вю. – …Дверь на замке, стены толстые, и сейчас уже вечер, но вдруг какие-то случайные трудоголики услышат твои стоны. А ты ведь у нас малый не тихий. Впрочем, я тоже… - протянул он, расстегивая его рубашку. Он распахнул ее и провел языком по его животу и груди следом, параллельно положив руки на пояс брюк и потянув его на себя, и Эрик помимо воли ощутил волну крышесносящего возбуждения. Он предпринял еще одну попытку прекратить это, стиснув его плечи, но Грелль уже вытащил пояс из его брюк и отшвырнул его в сторону. - Не надо, - прошептал Эрик, учащенно дыша. Тот приподнял бровь на своем бесстыжем смазливом личике. - Но ты же сказал, что сделаешь что угоооодно… - капризно и манерно пропел он, положив пальцы на его ширинку. И Слингби понял, что его загнали в жуткую моральную ловушку. С одной стороны была эта порочная красноволосая бестия, которая умело прикрывала его преступления и помогала быть с его возлюбленным мальчиком как можно дольше. С другой – его любовь и принципы. В других условиях он бы никогда даже не рассмотрел возможность изменить. С тех пор, как он встретил Алана, это казалось нонсенсом. - Мммм… – протянул в это время Грелль, плевать хотевший на его моральные терзания и продолжающий облизывать кубики пресса на поджавшемся животе. – Ты ведь и сам уже не хочешь остановить меня?… - Хочу. Остановись, - Эрик с силой сжал руку на его плече. – Я не… хочу… не хочу изменять. Я прошу тебя – не надо. Не заставляй меня изменять. Но Грелль рванул его брюки вниз, зубами оттянув боксеры на себя. А следом бесцеремонно сжал рукой его член. - Охохо, и ты мне еще сказки будешь рассказывать, с таким-то стояком? – ухмыльнулся он, гладя его. – Давааай, побудь им снова для меня… - он начал стягивать его трусы вслед за брюками. – Тем развратным мужиком, 9 лет назад вставившим своему юному ученичку… Хочешь меня снова? Давай. Давай, Слингби. Сделай это снова. Вспомним былые времена? Сколько лет у нас уже не было? Иногда я даже реально скучаю по нему… – он дразняще провел языком по головке его члена. - Сууука, - Эрик подался бедрами вперед, матерясь сквозь зубы. – Какого хера, Сатклифф? Совсем оголодал? - Ага, - тот распутно улыбнулся, после чего, облизнув губы, взял его член в рот. От ощущения горячей обволакивающей влажности мужчину выгнуло в кресле так, что подголовник впился в шею, даже слегка отрезвив. Но недостаточно, чтобы остановить что-то из происходящего. Он ненавидел себя за эти мысли, но никто никогда не творил с ним того, что делал Грелль. Алан… Алан был несомненно прекрасен во всех параметрах, но у него не было такой одуряюще-порочной энергетики. И сейчас Эрик не вкладывал в слово одуряющей ничего хорошего, но и противиться, как и многому другому дурному в своей жизни, не мог. Он схватил в охапку густую красную шевелюру, резко отстраняя ее. - Ааа..ах? – с придыханием вопрошающе выдал Грелль. Эрик смотрел на него так, словно в нем все еще боролись два противоположных желания, и Грелль возвращал ему распутно-выжидающий взгляд. Это длилось несколько секунд, хотя для них обоих казалось гораздо большим. И Слингби понимал, что это последний момент, когда он может остановиться и не изменять своему прекрасному невинному существу, которое он так пламенно любил. Возбужденно горящие глаза чуть сузились, и он грубо накрутил на руку роскошную копну волос, притягивая ближе. - Ничего. Таланта только прибавилось. - Клааасс, - тот облизнулся, вернувшись к своим действиям. Еще минуту кабинет оглашали лишь развратно-причмокивающие звуки, прежде чем Эрик понял, что распалился достаточно. - Иди сюда, - выговорил он сквозь частое дыхание, потянув за алые локоны наверх. Грелль поднялся и взгромоздился на его коленях, впившись в губы, и они начали целоваться. Глубоко, дерзко, стоная и рыча друг другу в рот. Сатклифф снял свою блузку, отбросив ее в сторону, и расстегнул ширинку, в которой стало уже слишком тесно, и смачно провел языком по шершавому подбородку напротив, цепляя губы. Эрик обхватил его голову руками и также сочно засосал мочку уха, скользя языком внутрь. Он знал, как ему нравится это. И Грелль надрывно охнул, дернувшись в его руках и в восторге закатывая глаза. Все вокруг начало восприниматься, как в жарком мареве. Они оба горели так, что абсолютно уплыли из текущей реальности. В какой-то особо возбуждающий момент Эрик не выдержал и, прорычав, поднялся, весом своего сильного тела удерживая тощие бедра напротив. А Грелль явно кайфовал от того, что его так властно несут на себе. Эрик перенес его на этот бесславно распотрошенный диван, положил на спину и навис сверху. - Ну что, как хочешь, Сатклифф? – тяжело дыша, спросил он, отвинчивая крышку того тюбика, который он бросил ему. – Здесь пойдет? Или на столе? - Здесь, - выдал Грелль и прикрыл глаза, приложив руку ко лбу. - Нравится созерцать результаты своей течки по Спирсу? – Эрик стянул с него брюки вместе с бельем. - Не без этого, Слингби… А ты трепись поменьше. Эрик склонился, вылизывая его обнаженную грудь, задержавшись на сосках, целуя и прикусывая. Грелль постанывал, закатывая глаза, пока сам он на фоне сладостной горячки думал, как они оба докатились до такой степени похабщины? Трахаясь прямо на рабочем месте, изменяя, любя при этом совершенно других людей… Он обильно смазал свой член, этими же влажными пальцами слегка растянул лежащего под собой и сразу же резко вошел, от чего тот со стоном выгнулся в спине. Несколько первых, более осторожных, движений. - Да… да-да-да… - почти умоляюще простонал Грелль, закидывая голову назад. – Не стесняйся… мне очень хорошо… Он вскинулся вперед и сжал его ягодицы, подавшись на него сильнее, и Эрик не сдержал гортанный рык. - Ну что, кааайф, даааа? – приговаривал Грелль, сверкая одержимыми глазами. – Крошку Алана ты же так не выдерешь? Вряд ли он балует тебя такими играми. А вот я лучше всех знаю, какие безумства тебя заводят… Потому что меня точно так же… Какое бл*дское совпадение. К чему бы, ммм?… Ааааахххх…. Эрик испытал одновременный всплеск вожделения и ярости. Он резко двинул бедрами вперед, в досаде понимая, что этим только подтверждает его слова. - Замолчи, Сатклифф… Ты ничего про нас не знаешь. Ведь это именно ТЫ – кто тут обезумел… от того, что Спирс не дерет тебя и вовсе. Грелль с агрессивным рычанием вцепился в его плечи, и Эрик почувствовал острые коготки на коже. - Без пометок, малыш, - он склонился над ним, кусая шею сам. - Ааах, ну конечно, ты же изменяешь… - в отместку ухмыльнулся он. – А мне скрывать нечего, хоть никто меня и не «дерет»… Кроме тебя разве что. И кто тут из нас плохой персонаж? - Заткнись, заткнись, заткнись… - в пульсирующем исступлении приговаривал Эрик, обхватив его талию и насаживая на себя. – Какого же хера ты такой бесстыжий… на мою голову… - …ну… не совсем на нее, - Грелль выразительно облизнулся, после чего потянулся к своему члену, стремясь оказать себе еще больше наслаждения, как Эрик вдруг отбил его руку прочь. - Без рук, - он для верности взял его за запястья, зафиксировав их вверху. Тот протестующе замычал, экстатически-расширившимися глазами смотря на него. - Неееет, - в садистском наслаждении протянул блондин. – Ты же именно так и хотел? «Леееди романтичная»… Которая только и хочет, чтоб ее сильно и жестко трахнули. Кончай без рук, девочка. И смотри мне в глаза, - приказал он. - Аааах… паразит ты, Слиииингби… - Грелль проскулил, запрокинув голову назад, и Эрик упивался тем, как сильно его повело после этих слов. Он слегка приостановился, выцеловывая ямки у его ключиц и снова лаская языком уши, после чего отпустил руки и продолжил уже более резкие движения. Еще пара минут, и у Грелля уже не было сил смотреть на него, он полностью утонул в наслаждении, которое стало исключительно и пробивающе физическим. - …еще… сильнее… Смерть как хорошо… аааа фаааак, только не останав…ах…ливайся… ууууу-оох, да… да… Черт, как же сладко он стонал… Блондин закусил губу, и наверняка до синяков стиснул руки на бедрах под ним, которые даже для него ощутимо сводило вожделением. Он наклонился ниже, прикусывая уже чужие губы все еще с запахом какого-то приторного блеска, чувствуя подавшийся в ответ горячий язык, с рыком начиная буквально вдалбливаться в тело под ним. Еще немного в таком ритме, и Грелль выгнулся сильнее. - Я сейчас кончу, Эрик, - выдал он, в экстазе закатывая глаза. Его аристократичное личико так красиво искажалось в такие моменты, что под этим почти наркотическим возбуждением Слингби думал лишь о том, что оно того стоило – весь произошедший грязный разврат и последующие муки совести стоили того, чтобы снова увидеть эту прекрасно-порочную картину. - Я тоже, Грелль… - простонал он, склонившись и прикусывая его шею, следом переведя взгляд на лицо снова, ощущая блаженные предоргазменные сокращения. …А потом, тяжело дыша, одной рукой вытирая пот со лба и откидывая мокрую челку, с упоительным опустошением выдал: - Какая же ты сволочь, Сатклифф. - Я знаю… - довольно и бесстыдно облизнулся тот. *** Спустя несколько минут, уже полностью одевшись и относительно приведя себя в порядок, Эрика накрыло. Он начал ходить взад-вперед, в отчаянии сжимая влажные волосы в руках, и неприятно мельтеша этим перед взглядом у Грелля, утрудившего себя только натянуть белье с брюками, и то не застегивая их, и расслабленно развалившегося на диване. Он прицокнул языком и обратился к другу, нарезающему круги по кабинету: - Эй, Слингби. Раз все равно не можешь угомониться, достань сигареты в первом ящике, будь добр, и кинь их мне. Эрик развернулся к нему, негодующе сведя брови, и прикрикнул: - О сигаретках думаем, Сатклифф?! А как насчет моих чувств?! - А что там с твоими чувствами? – эта аловолосая сволочь лениво приподняла бровь. - ПОЧЕМУ Я?! Почему не кто-то левый?! Почему не Нокс? Почему не Харрис? Почему не фрик тот в халате на край, мать твою?! - Ох-ох, - Грелль закинул руку за голову, перекидывая волосы через одно плечо. – Смотрю, ты так наблюдаешь за моей личной жизнью. Не кипятись. Мне так было удобнее. - Ты же просто использовал меня, - с опустошенным выражением всплеснул тот руками. - А ты никогда не использовал меня? – вскинутая наверх утонченная бровь не опускалась. - Я никогда не ставил под угрозу твои отношения! Дьявол, да у меня никогда бы даже мысли не возникло приставать к тебе, если бы я знал, что ты счастлив и любишь! Какой же ты испорченный, Грелль! Эрик с искаженным лицом смотрел на него – в его глазах была злость, волнение, неприятие. Словно он желал сейчас встряхнуть его за плечи, чтобы он наконец понял, что это гадко, аморально, попросту подло! - …Ты конченный эгоцентрик – если хочешь чего-то, считаешь, что можешь просто делать, говорить, брать… А на чувства других насрать! Ты понимаешь, что наделал? Я ведь клялся ему, что никогда не изменю, что он теперь Единственный и до конца! – он снова схватился за волосы. – Это самое светлое, самое лучшее, самое обожаемое создание во всей этой долбанной Вселенной, а я по твоей, мать твою, милости творю такое!!! - Ой, хватит, разнылся! – поморщился Грелль. – Ничего личного, Слингби. Мне просто было нужно скинуть напряжение. У меня нет никакой цели рушить ваши отношения, и к тебе у меня тоже чувств нет. Я выбрал тебя потому, что ты мне максимально удобен. Тебе не нужны со мной отношения, ты никому не расскажешь, и трахаешься ты классно. И, как сам справедливо заметил, я помогаю тебе так, что ты мне «всем обязан» и «что угодно сделаешь». Это ли не маленькая цена за мою помощь? – он снова глумливо приподнял бровь. – Так что заткнись и скажи спасибо за улетный оргазм. Эрик в шоке смотрел на него, не веря такой степени цинизма. Он чувствовал себя использованной секс-игрушкой. Глубокий вдох-выдох – он перевел дыхание, боясь сорваться сильнее. - Циничная пошлая бл*дь, - вынес он вердикт, после чего вышел из кабинета, хлопнув дверью. А Грелль лишь усмехнулся. Он прекрасно себя чувствовал. А Слингби… он скоро отойдет. Даже, возможно, попросит прощения за грубость. В этом был весь Эрик Слингби – мягкосердечный добряк, не смеющий отказать своему бессовестному другу. *** Эрик медленно и неминуемо подходил к двери своей квартиры, в которой они с Аланом жили вместе. Всю дорогу до телепортационного зала он проделал размашистым шагом, сшибая и пиная ногами все вокруг, что видел, и даже двинул плечом какому-то нерадивому парнишке, попавшемуся на его пути. Но когда телепортация была проделана, он заметно приутих. Агрессия уступила место стыду и страху. Вдруг он подумал, что вернуть боевой настрой – неплохая идея. Пожалуй, даже решение. Он запросто может вывернуть ситуацию так, что именно непредвиденные служебные поручения – это то, что заставило его так злиться. Может даже вдоволь поматерить Сатклиффа – тоже на руку. Это точно пройдет. Он часто матерился о работе, чем раздражал Алана. Как раз он поймет, что наставник – злой, и ему лучше дать время отойти. «1-2-3-4… 5», - отсчитал про себя Слингби и резко дернул дверь на себя. Он громко хлопнул ей, прошел в прихожую и одной ногой скинул ботинок с другой, гулко ударившийся о стену, и приправил это действо смачным ругательством. - Ты чего, Эрик? – из основной комнаты вышел недоуменный Алан. – Ты задержался. - Да знаю, на это и злюсь, малыш, - он стянул второй ботинок и швырнул его вслед за первым. Туда же полетел и пиджак. – Я зашел к Сатклиффу отдать чертеж, а там выяснилось, что его в таком виде не утвердят. Придется переделывать, возможно, даже снова мотаться туда! Ты представляешь?! Моя несколько-часовая работа – коту под хвост! Бл*, я реально отойти не могу, Ал! А эта зараза еще поглумиться не преминула, типа это я сам дебил. Совсем охренел – ставит нас под удар из-за того, что у самого в штанах дымится при виде Т. Спирса, а потом еще и издевается! Алан подошел к разозленному возлюбленному и нежно погладил его по плечам, а потом обнял. Какой же мразью ощутил себя Эрик при этих жестах! Просто последней. Конченной гнусной мразотой. Он недостоин такого ангела. - Тшш, родной, - успокаивающе поглаживал его Алан, положив подбородок на плечо. – Разберемся мы с твоим чертежом. Если хочешь, я тебе помогу, чем смогу. Ты не расстраивайся только. Пойдем поедим, я ужин приготовил, пока тебя ждал, сразу настроение улучшится. Наверняка голодный? Я ж тебя знаю, всегда бесишься, когда долго не ешь, - он отстранился и хитро улыбнулся, заглядывая ему в глаза. - Да, зайчик, спасибо. Щас в душ быстренько сгоняю и потом поедим. Он развернулся и направился к ванной, как Алан внезапно сказал: - Эрик, а ну-ка стой. Он напрягся и повернулся – словно в замедленной съемке для самого себя, стараясь ничем не выдать волнение. - Что такое, малыш?.. Алан подошел и, нахмурившись, дотронулся до белой рубашки на его плече, слегка оттянув ее. - У тебя кровь здесь. Он вздрогнул. Проклятье. Бл*дские ногти Сатклиффа все-таки оставили на нем свою метку. КАКОГО ХЕРА ОН СНЯЛ ПИДЖАК?!! - Ааа… это… - Эрик непринужденно усмехнулся. – Ободрал о гвоздь на задании сегодня. Опять закровило наверное, когда сюда шел – так бесился из-за того, что все переделывать придется. Лупил по всему, что видел, даже одного стажера чуть не сшиб. Гвоздь. Гвоздь, мать его! Первое, что пришло на ум. Наманикюренный острый красный гвоздь. - Не больно? Может помазать чем? «- Смажь получше…» ФАК! ФАК! ФАК! Он тряхнул головой, прогоняя наваждение. - Да все в порядке. Там не сильно. Я сейчас все смою. Эрик закрыл за собой дверь и подошел к раковине, включив воду и облокотясь на нее. А потом внимательно посмотрел в зеркало, особенно придирчиво оглядывая шею – а то вдруг еще какие метки обнаружатся? Вроде никаких засосов не было. В противном случае он бы точно дал Сатклиффу в табло. Хотя он понимал, что тот тоже не дурак. У него не было никакой цели портить с ним отношения или разрушать их связь с Аланом. Там правда не было «ничего личного». И, с какой-то стороны, Эрику было даже его жаль. Он не знал, что это такое – когда тебя ЛЮБЯТ. Но самым отвратительным, пожалуй, было то, что, помимо злости, Слингби продолжал чувствовать возбуждение при прокручивании моментов произошедшего. Несмотря на то, что он правда сейчас почти ненавидел эту бесстыжую красноволосую заразу, ему было несравненно хорошо внутри. Все тело блаженно ныло. Ирония это или нет, но самый улетный секс у него действительно был только с Греллем. И он боялся даже признаться себе, насколько его возбудила вся эта смоделированная этой гениальной сукой и актрисой постановка. Он непроизвольно довольно улыбнулся, а следом со всей дури наотмашь ударил по плитке на стене. Чтож. Теперь он, по крайней мере, на некоторое время будет отвлечен другим актуальным вопросом – как объяснять Алану в кровь стертые костяшки.