Противный писк был первым звуком, который она осознала. Потом носа коснулся легкий аромат ирисов и хлопка. Гуми глубоко вдохнула и приоткрыла глаза. Все кругом было залито нестерпимо белым светом, но спустя секунду зрение сфокусировалось, и дыхание перехватило.
— С добрым утром, Мегуми, — Камуи ласково улыбнулся и протянул к ней руку, стирая прозрачную слезинку с нежной щеки.
— К-как… — она тут же обхватила его ладонь, желая убедится, что это не сон. — Я не верю…
— Разве мог я остаться в стороне, когда моя жена затеяла такую опасную игру? — фиолетовые глаза посерьезнели. — Это было безрассудно, Мегуми.
— Да, — Гуми стыдливо опустила взгляд. — Лен говорил тоже самое, но я не послушала и едва…
Она закусила губу, сдерживая всхлип, но тут подбородка коснулись теплые пальцы.
— Ну-ну, — Гакупо медленно очертил подушечкой пальца контур нижней губы. — Успокойся, все ведь обошлось.
— Я.…так испугалась, — по щекам потекли слезы. — Гакупо…почему…почему ты оставил меня?
Плечи окутало успокаивающее тепло его объятий. Гуми уткнулась лицом в белый хлопок его рубашки, позволяя себе разрыдаться. Впервые с тех пор, как она увидела его бездыханное тело.
Несколько минут она сотрясалась в истерике, ощущая как горло начинает хрипеть, а глаза болезненно опухают. Гакупо же просто укачивал её на руках, словно ребенка, поглаживая по спутанным волосам. Наконец-то слезы утихли, и Гуми бессильно обмякла в его теплых руках, отчаянно желая, чтобы этот миг никогда не кончался.
— Прости, — голос Гакупо звучал глухо. — Но рано или поздно, это должно было случится.
— Поздно…это должно было случится поздно, — пробормотала Гуми. — В тихом домике на побережье Кобе, в окружении детей и внуков, а не так…
— Не все истории заканчиваются так, как мы этого хотим, — философски вздохнул Камуи. — Но твоя ведь еще продолжается.
— Не хочу, без тебя мне ничего не нужно.
— Зато ты нужна другим. Ты ведь никогда не была эгоисткой, так что же случилось теперь?
— Я…не знаю, — Гуми вновь всхлипнула. — Так одиноко, так больно, что я просто словно сошла с ума. Я думала, что если отомщу, то ты вернешься.
— Я думал бы также, — судя по голосу он улыбнулся. — и ведь сработало. Я здесь, хоть и ненадолго.
— Что? — Гуми вскинула голову, вглядываясь с любимое лицо. — Ты снова…
— Тшшш, — Камуи наклонился к ней, почти касаясь дрожащих губ. — Я всегда буду рядом с тобой, Мегуми. Пока ты помнишь обо мне.
— Нет…не уходи, — тонкие руки обвились вокруг его шеи. — Гакупо, я люблю тебя.
— И я тебя, Мегуми, — прошептал он ей в губы. — Но пора просыпаться.
В следующий миг горячие губы накрыли её рот, и Гуми хрипло вздохнула.
Навязчивый писк и аромат ирисов никуда не делся, но вместо теплого ощущения покоя, все тело налилось свинцом. С пятой или шестой попытки ей все же удалось приподнять веки на пару миллиметров. Окружение расплывалось, но свет был приглушен. К горлу подступила тошнота, и Гуми бессильно застонала.
— Тише, Мегпоид, я тут, — послышался сбоку знакомый голос, а после перед глазами мелькнул светловолосый силуэт.
— Лен?
— А кого ты ожидала увидеть? — Кагамине усмехнулся. — Рад, что ты очнулась.
— Сколько я…
— Трое суток, но врачи говорят, что это нормально. Ты потеряла много крови.
— Из-за чего?
— Ну, — Кагамине отвел взгляд. — В темноте было сложно ориентироваться, рука дрогнула.
— Так это был ты?
— Я не поеду на Окинаву! — Сузу гневно топнула ногой. — Я только нашла друзей в новой школе, устроилась на подработку и вот так все бросить и уехать?!
— Можешь жить в Наха, если захочешь, там много старших школ и мест для работы полно, — я устало взлохматил волосы. — Но здесь ты не останешься.
— Ты не посмеешь мне запретить! — дочь стиснула кулаки. — Я уже взрослая.
— До совершеннолетия я несу за тебя ответственность. Сомневаюсь, что твоя мама…
— Вот только не надо начинать про неё, хорошо?!
Я начал уставать от этого бессмысленного спора, и тут издалека послышались выстрелы. Сузу вздрогнула и обернулась. К дому устремилась целая толпа мужчин, сметая охранников словно цунами. Спустя тридцать секунд главные двери были выломаны. Крики и вопли заполнили коридоры.
— Враги?! — Сузу побледнела, я же схватил её за руку и оттащил за дерево. — Папа, мы должны…
— Спрячься в додзё, а потом вызови Сиона.
— Я не буду прятаться!
— Делай, как я велю! — рыкнул я и подтолкнул дочь в сторону тренировочного зала. Она бросила на меня уничтожающий взгляд, но все-таки рванула к старому зданию.
Удостоверившись, что Сузу добралась до убежища, я приблизился к террасе, и стараясь производить меньше шума, прошел по коридору в сторону комнаты Гуми. Однако стоило мне завернуть за угол, как послышался грубый окрик.
— Брось ствол, или я ей мозги вышибу!
— Анэ-сама!
Я сжал кулаки, прикидывая успею ли я сломать врагу челюсть раньше, чем он нажмет на курок, но тут позади послышался топот. Я едва успел прошмыгнуть в соседнюю комнату, как мимо пронесся еще один головорез. Спустя несколько минут он вместе с товарищем прошел мимо, таща за собой брыкающуюся Гуми. У одного из ублюдков в руке был зажат длинный меч в ножнах. Что они задумали?
Видимо вся ватага нападающих собралась в главном зале, а когда я услышал полный похоти гогот, в груди заклокотало. Едва сдерживаясь, я прокрался к дверям, но тут услышал то, отчего у меня кровь застыла в жилах.
— Отпустите меня!
— Эй, не брыкайся, куколка, не хочу навредить тебе раньше времени!
Здоровенный детина в белом костюме без труда тащил за собой мою дочь, которая отчаянно пыталась вырваться. Её лицо было искажено страхом, а в голубых глазах дрожали слезы.
В голове словно что-то щелкнуло, и я, не таясь, вышел из-за угла. Враг стоял ко мне спиной, и я уже хотел броситься на него, как вдруг послышался дробный топот, а затем отчаянный крик.
— Отпусти Сузу-тян!
Мальчишка в школьной форме ринулся на бандита, сжимая в ладонях кухонный нож. Однако я уже видел, что ничего не выйдет. Якудза заржал и что есть силы пнул пацана в живот. Тот коротко вскрикнул и отлетел в сторону, пробив своим телом бумажную перегородку.
— Тосиро-кун!
— Заткнись, сучка! — громкий звук пощечины почти заставил меня сорваться, но бандит уже скрылся за углом. Несколько секунд меня разрывало на части от желания броситься следом и свернуть амбалу шею, или же посмотреть, как там сын Сиона. Судя по удару, он вполне мог травмироваться.
— Эй, — я заглянул в комнату, стараясь рассмотреть в темноте фигуру в форме. — Ты как?
— Сузу-тян… — слабо прохрипел Тосиро.
«А он не промах», — подумалось мне, но я быстро отмел эту мысль.
— Цел?
— Да, но этот ублюдок…
— Знаю, — я поднял с татами упавший нож. Немного не в моем стиле, но лучше, чем голые кулаки. — Оставайся здесь, а я…
— Нет! Я пойду с вами! — Тосиро попытался встать. — Сузу-тян…
— От тебя толку нет, — отрезал я и уже шагнул в коридор, как вдруг меня осенило.
— Эй, пацан.
— Что?
— Ты знаешь, где вырубаются предохранители?
— Траурная ткань, — пояснил я, глядя в побледневшее и осунувшиеся лицо Гуми. — в темноте подрезать пару ублюдков труда не составило, но и ты попала под раздачу. Прости.
— Нет, — Мегуми вздохнула. — это я должна просить прощения у тебя и Сузу, у Тосиро и моих детей. Из-за моего безрассудства они столько натерпелись.
— Да, но главное, что все целы, — я коснулся её запястья. — Почти. Ты чувствуешь боль в ноге?
— Нет, — глухо ответила Гуми. — все еще нет.
Повисла напряженная тишина. Мегпоид опустила голову, и её дрожащие пальцы окропились прозрачными каплями.
— Ладно, Окинавский климат тебя подлечит, а пока, — я коснулся растрепанных волос. — позову детей. Я обещал разбудить их, как ты придешь в себя. Так что вытри слезы, Мегпоид. Ни к чему пугать их еще больше.
— Ты намекаешь, что я выгляжу как пугало? — обижено насупилась она, и вмиг стала той вздорной пятнадцатилетней девчонкой, что силой затащила меня в свой клуб.
— Уверяю тебя, Мегпоид, — я слегка потянул её за щеку. — На конкурсе красоты среди чучел, ты была бы самым отвязным пугалом.
— Иди на хрен, Кагамине!
***
Подошвы ботинок тяжело стучали о каменную лестницу храма, но я продолжал подъем, игнорируя, ломящую боль в спине. Все-таки возраст берет свое. Внезапно мне за шиворот скатилось несколько холодных капель, и я дернулся:
— Мегпоид! Держи зонт ровнее!
— А ты не тряси меня, я тебе не мешок картошки! — огрызнулась Гуми, но зонтик выровняла. Наконец-то вперед замаячила резная крыша храма, и я остановился, чтобы перевести дух.
— Что с тобой, Лен? Стареешь?
— Заткнись, а, — выдохнул я, еле сдерживаясь, чтобы не сбросить её со спины. — От бабки слышу.
— Ой, нет! Что за грубые слова у могил твоих предков, Кагамине-сан? — Гуми весело рассмеялась мне прямо в ухо, а потом похлопала по плечу. — Вперед, Буцефал!
— Мегпоид, ты нормальная? — я закатил глаза, но направился к белеющим надгробиям.
Влажная трава шуршала под ногами, промозглый зимний дождь монотонно барабанил по краю зонта, но я смотрел лишь вперед, приковав взгляд к до боли знакомому надгробию. За семнадцать лет оно почти не изменилось, лишь буквы немного потускнели.
«Надо будет в следующий раз принести кисти и краску», — подумал я и спустил Гуми со спины. Она, не обращая внимания на сырость, подползла к надгробию и сложила руки перед грудью. За те три месяца, что она жила на Ие, её ноги так и не пришли в норму, но мы не теряли надежду.
— Давно не виделись, Рин, — прошептала Гуми и грустно улыбнулась. — Я принесла тебе моти.
Спустя пару минут на постаменте покоились несколько мучнисто-белых десертов, а также робкий букетик желтых нарциссов. После отъезда Сузу я продолжил ухаживать за ними.
— Сузу-тян осталась в Токио, — бодро сообщила Гуми. — хотя кое-кто очень не хотел её оставлять, ведь «кто же защитит её, если не я»?
— Хорош уже, Мегпоид.
— Слышишь, Рин? А еще мне предъявляет за пафос. Твой брат своем не изменился. Но ничего, через пару лет будем гулять на свадьбе Сузу и Тосиро, и тогда…
— Вот уж вряд ли, — я как бы невзначай наклонил зонт, так что несколько капель плюхнулись прямо на голову Мегуми.
— Лен, ну ты и засранец!
— Думаю, что свадьба Айрис состоится раньше, чем у Сузу.
— Старшей советнице Сакураги пока не до замужества! И вообще, отдай мне зонт!
В следующий миг я отскочил назад, спасаясь от пролетевшего мимо дзори. Рассмеялся и отошел на добрый десяток метров, опасаясь еще одного броска. Мегпоид махала руками и явно призывала на мою голову все небесные кары.
Удивительно, но с её приездом все стало на порядок легче. Тягостное чувство одиночества и запустения, навеянное старым домом, исчезло, испугавшись веселого смеха и шуток Гуми. Она держалась превосходно. Гораздо лучше, чем я в свое время. И лишь иногда я слышал тихие всхлипы, доносившиеся из её комнаты. В остальном же она никак не выражала свою скорбь.
— Эй, Лен! Я же так промокну!
— Ладно-ладно, только чур — не бросаться обувью, — я поднял с земли брошенный дзори.
— Иди уже! — Мегуми вытянула ко мне руки, и я сначала помог её надеть сандалий, а потом взвалил себе на спину. Теплые руки сомкнулись вокруг моей шеи, прерывистое дыхание защекотало кожу на щеке.
«Не волнуйся, Камуи, — мысленно обратился я к нему. — мы с ней все еще только друзья».
***
«Не переживай, Рин, — Гуми покосилась на белое надгробие. — Я не собираюсь красть его у тебя. Я просто благодарна ему. Так, как никому другому».
— Готова? — Лен чуть повернул голову.
— Ага, — Мегуми вздохнула и прикрыла глаза. — Идем домой.
