***
Они проводят тихие семейные выходные за просмотром Шерлока. Уилбур игнорирует обеспокоенный взгляд Фила, который, кажется, всё-таки что-то заподозрил. План «просто вести себя как обычно» не сработал, и теперь Филза, видимо, послал шпиона. — То есть, совсем всё в порядке? — уточняет Томми уже третий раз. В голосе заметно скакнуло количество и качество ноток наезда. — Томми, — скрывая страх за раздражением отзывается Уилл. — Отвали, пожалуйста. Всё нормально. Следи лучше за собой. Томми смотрит на него исподлобья, а потом неожиданно подаётся вперёд и притягивает старшего брата к себе за рубашку. — Хватит пиздеть. Я это ненавижу. В любой другой ситуации Уилбур спросил бы, не охуел ли сам Томми, оттолкнул и обругал бы, ходил бы потом с недовольной рожей, но не сейчас, когда он реально пиздит. Это что-то новое. Уилбур просто смотрит в голубые глаза напротив, и молчит, тупо молчит. Через пять секунд ожидания заметно разочарованный Томми отпускает его. — Не надейся, что я теперь тебе хоть одну вещь расскажу о себе. Уилбур смотрит на него ещё чуть-чуть, а потом поджимает губы и выбегает из комнаты, так и не сумев изобразить спокойствие.***
«Пожалуйста, помоги мне».
«с чем?»«Мне нужно свалить из дома до вечера».
«с предками повздорил?»«Типа того».
«ну приходи» Квакити — тот самый друг отличника, который живёт практически один, забивает на учёбу, тратит кучу времени на фигню и ходит по заброшкам. Все взрослые, наблюдая дружбу Уилла рядом с этим лодырем-полубеспризорником, цокают и вздыхают, а он просто продолжает её. Квакити спокойный, ни о чём не парится и не лезет в душу. И главное — он единственный из тех, с кем Уилбур общается, не побежит рассказывать о его проблемах Филу. Дома у Квакити обычный беспорядок, немытая посуда, которую Сут сразу принимается мыть, спёртый воздух и темнота. Под молчаливое безразличие хозяина гость отдёргивает шторы и открывает окна, потому что очередной приступ вряд ли улучшит ситуацию. — Чего ты? Дай угадаю: завалил какую-нибудь контрольную по… м… физкультуре. — Не бывает контрольных по физкультуре, Кью. — Да похер. У Квакити рефлекс на открытое окно, и он зажигает сигарету. Уилбур хочет открыть рот, сказать, попросить не делать этого, но просто смотрит на рыжий огонёк и дым. Полминуты, пока Квакити курит, царит молчание. И тут Уилбур, конечно же, блять, чувствует, что ему становится плохо опять. Дыхание тяжелеет. Кью приподнимает бровь и сминает сигарету об пепельницу, а Уилбур упирается лбом в пыльный подоконник. Поднимает голову только когда дым рассеивается окончательно. — У тебя аллергия, Уилл? Квакити не тупой. — Ты о чём? — говорит Уилбур, и чувствует себя идиотом. — О том, что ты сейчас чуть не задохнулся, наверное. — Чёрт… — Сут смотрит в потолок, а потом и вовсе закрывает глаза. — Прости. Долбанные лёгкие. Скорее бы это прошло. — Мальчик с доски почёта Беллербиса не знает, что аллергии не «проходят» сами по себе? Разумеется, Уилл знает. Он отлично знает, что лучше бы пойти к врачу и всё такое, но об этом обязательно узнает Фил, особенно если что-то серьёзное. Уилл отчаянно не хочет лезть в это, совсем не хочет, даже в гугле не вбивает симптомы. Как в детстве… закроешь глаза и монстр уйдёт.***
Уилбур думает, что будь у него стрессометр, стекло над шкалой точно давно бы треснуло от полученной за последние дни дозы. Он всегда любил порядок, ему комфортно, когда всё под контролем, ведь неопределённости и тревоги уже удалось наглотаться на всю жизнь в те времена, когда они с Филом ещё не знали друг о друге. Теперь, когда у Уилбура наконец есть семья и постоянный дом, Томми, Техно, хорошая школа в конце концов, ему особенно страшно. Он смотрит на учительницу с высоты своего огромного роста, кристально ясно осознавая факт — он совершенно не имеет понятия, что делать. — Я сказала, чтобы Вы завязали как положено свой галстук, — повторяет преподаватель сдержанно. — Всё в порядке, мистер Сут? Вы меня слушаете? — Да, да, конечно, — преодолев сухость во рту, говорит Уилбур, — просто он мешает дышать, и… — Уверена, не настолько, чтобы Вы могли позволить себе ходить в таком виде. Он кивает, и затягивает узел дрожащей рукой, повторяя про себя, что он должен успокоиться. «Это не та школа, в которой можно просто забить на галстук, так что придётся потерпеть. Лучше так, чем они скажут Филу… Что угодно лучше, чем это…» — шепчет он практически не слышно, пока садится на место. Галстук удавкой сжимает шею, будто его затянули с огромной силой, а не едва-едва. Целые тридцать минут Уилбур пытается взять себя в руки, сосредоточиться на уроке, начать работать, пару раз даже невпопад отвечает на вопросы и дико паникует без видимой причины. «Ничего не происходит, всё отлично, никто не обратит внимания, всё хорошо…» Видимо, вселенная решает, что психи должны быть чем-то обоснованы, и переключает «всё хорошо» на «ты сейчас задохнёшься». Тут даже не пахнет сигаретами. Это становится хуже? Так быстро? Так сильно? Уилл изо всех сил пытается выровнять дыхание, пальцы сжимают пластиковый корпус ручки до неприятного треска; сердце бьётся так, что кажется, сейчас сломает пару рёбер и выскочит наружу. Чёрт. Чёрт... Взгляды. Много. Уилбуру очень страшно, все смотрят на него, а он даже не может пошевелиться. В голову приходит запоздалая мысль «надо было просто поднять руку и попроситься выйти». — Мистер Сут?.. Он не отвечает, кашляет, закрыв рот рукавом, и все мысли отходят на второй план, уступая единственной ясной. Он проебался. Ещё секунду назад все молчали, но теперь вдруг начался шум, какие-то переговоры; учительница перекрикивает класс и пытается заставить всех сесть на место, сосед по парте трясёт за плечи и призывает успокоиться, но Уилбура это только больше пугает. Из этого гама он разбирает только два слова — «Томми Иннит». Они собираются позвать Томми из соседнего класса. Хуже просто не может быть. Сут пытается что-то сказать, помешать набирающей обороты катастрофе, но его не слушают, ничего не выходит, критически не хватает воздуха. — Уилл? Че за херня? Блять… Даже в блядской элитной школе на месте нет медсестры! — голос Томми не узнать невозможно. У Уилбура мгновенно появляется комок в горле, будто удушья было мало. — Том.ми… уйди… пож.лу.й- — Чего блять? Уилл, твою мать, не пори херни, просто дыши и всё. Вдох, всё такое, выдох, давай-давай… — Томми скрежещет зубами, сжимает плечи брата почти до боли. Уилбур не попадает в такт его словам и сдаётся через несколько секунд. — Всё нормально, Томс, я… в порядке, сейчас буду в порядке… Он на краю сознания чувствует, как ему расстёгивают верхние пуговицы рубашки, через голову стаскивают чёртов галстук. — Мы это, блять, на твоей могиле напишем, «он сказал, что сейчас будет в порядке», — резко говорит Томми. — Вдох, выдох, я сказал! Это ты командовать должен, а не я! Вдох, выдох! Дыши! Вдох. Выдох. Вдох. Выдох. Тяжесть в груди чуть отступает, Уилбур откидывается на спинку стула, сжимая ткань рубашки, краем глаза замечает, что в кабинете открыли все окна. Одноклассники толпятся вокруг. Ёбана мать. Вдох. Выдох. Молчание. — Где чёртова скорая… — бормочет Томми и отворачивается, но даже не видя лица Сут понимает, чего только что натерпелся его братишка. У Томми дрожат руки, дрожит и голос, движения нервозные и резкие. — Прости, Томс… — шепчет Уилбур, и мечтает, чтобы о произошедшем просто все забыли, хочет провалиться сквозь землю, скрыться от взглядов. — Заткнись и дыши. Мисс Оливер, мы сваливаем. Учительница не слишком уверенно протестует со своим «скоро приедут врачи», но не мешает им выйти из класса. Потом нагоняет в коридоре. — Куда же вы пойдёте? Мистер Сут? Вас должен забрать родитель! — Просто дайте ему выйти на воздух, — огрызается Томми. — если хотите, можете постоять на крыльце, пока мы ждём отца, и подействуйте на нервы только что перенёсшему такое дерьмо человеку. Мисс Оливер не находится с ответом, а Уилбур отрешённо думает, что Томми за количество матов и грубостей обязательно отстранят от занятий на несколько дней. На улице свежо и легко дышится. Уилл прислоняется мокрой спиной к прохладной кирпичной кладке и закрывает глаза. Насколько же всё херово… Томми утянул учительницу подальше и заговаривает ей зубы (это он умеет), а Сут сползает по стенке и не знает, куда деваться от собственной ничтожности. — Томми, — выдыхает он, и Иннит спешит подойти. Мисс Оливер, слава богу, остаётся на расстоянии. — Томми, не говори Филу. — Ты тупой? — Прошу тебя. Я хочу, чтобы всё просто оставалось таким же, как до этого момента. Не хочу всё разрушить. — Уилл, — Томми смотрит на брата, как на идиота. — Школа уже давным давно ему позвонила. Уилбур упирается лбом в согнутые колени. Провалил всё, что только было можно. Он молчит. — И вообще, не охуел ли ты? «Всё нормально»? «Следи лучше за собой»? Какого хрена, Уилб? — Чего ты кричишь, Томми? А тебя, болезный, я уже почитал трупом, так паниковал Фил. Он застрял в какой-то дикой пробке посреди города, — Уилбур узнаёт голос старшего брата и поднимает голову (совсем чуть-чуть), чтобы встретиться с Техно глазами. — Он реально чуть не сдох! — тут же переключается Томми. Жалоба в его голосе звучит по-детски. — Шкерился по углам, прятался в сортире, чёрт… Так вот, что это, блять, было! Техно щурится, смотрит в душу, заставляя Уилла опустить тусклый взгляд на ступени. — Фил? — Блэйд явно говорит в трубку. — Жив и в порядке, только пострадал морально от присутствия Томми. Хочешь дам ему телефон? В ужасе Уилбур мотает головой, пытается отползти, но Техно, одновременно сдерживая агрессию Томми, прислоняет мобильный к его уху. — Уилл? Уилл молчит. — Уилл, ты здесь? Ты в порядке? Скажи что-нибудь, пожалуйста. Всё ещё никакого ответа. Техно садится напротив брата на корточки и смотрит ему в глаза. Уилбур сглатывает. — Ф-фил… — Уилл, — в голосе из динамика облегчение. — Слава богу. Как ты? Что случилось? — Фил, — Уилбура душат слёзы, — прости… Пожалуйста, прости… Он закрывает лицо руками, прячась от тяжёлого взгляда Техно, всхлипывает и отпихивает телефон от себя. — Эй, что такое? Тебе плохо снова? — слышит Уилл перед тем, как Блэйд наконец встаёт и уносит с собой мобильник. Очевидно, он идёт продолжать разговор и объяснять что-то учительнице. Уилбур чувствует, что рядом с ним пристраивается Томми. — Не сиди на холодном, — машинально говорит Сут в сгиб локтя. — Не говори мне, что делать, — легко отзывается брат. — Особенно после того, как со мной обошёлся. Если хочешь, чтобы тебе доверяли, переступай через своё эго в без пяти минут семь футов. Нельзя прятаться от своей семьи, попадая в дерьмо. Это тупо. — Томми… Мне так жаль… — Давай уточним, — Иннит вынуждает посмотреть себе в глаза, перехватив руки Уилбура, который пытался укрыться в ладонях. — тебе жаль, потому что что? — Потому что я всё испортил, Томс. Я так надеюсь, что Фил простит меня… Я… так надеюсь, что это просто пройдёт, и всё будет нормально, как раньше… Томми, я не хочу помощи. Просто хочу чтобы... никто не смотрел на меня, пока я такой… слабый, жалкий, это так отвратительно, Томс… Прости меня. Если сможешь, забудь это всё. — Эго, — сокрушённо диагностирует Томми. — какое же у тебя самомнение. Такое огромное, что ты даже не в состоянии признать собственную человечность. Ты с нами на одной земле барахтаешься, сними корону, блять… Уилл не успевает ответить, потому что появляется машина скорой. Почти одновременно с Филом. Который пахнет дымом, и не может понять, почему врачи не подпускают его к сыну.***
Астма. Уилбур Сут теперь астматик. Пьёт таблетки, ходит с ингалятором, как последняя привлекающая внимания сучка и, конечно, страдает. Не от удушья, уже нет. — Уверен ли Ваш врач, что приступ не повторится? — мисс Оливер игнорирует тот факт, что ученик в наглую ходит без галстука. Уилбур смотрит на неё, едва удерживаясь от страдальческого вздоха. — Да, вполне вероятно, он повторится. Это значит, что я не могу учиться? У меня ингалятор под рукой, так что позвольте сесть на своё место. — Садитесь… — Дорогие одноклассники, — по пути на до нужной парты говорит Сут. — Я от всей души прошу воздержаться от обсуждений и вопросов по поводу моей болезни. И тут же жалеет о своих словах, настолько пришибленно это прозвучало. Но внимания к астме ему хватило с головой, дома, от Фила, который выбросил половину дома, собирающую пыль, как сумасшедший открывает окна и поминутно заглядывает в комнату Уилла, проверить, всё ли в порядке. Курить он бросил. Чарли, сосед по столу, солнечно улыбается и явно ищет повода для разговора. Идёт урок, и Уилбур пытается заниматься, но его отвлекают. — У тебя два брата, да? — Старший и младший, — шёпотом отзывается Сут, пытаясь найти строку в учебнике, на которой остановился. — У Томми острый язык, хах. Дурацкий разговор. — Не суди его, он просто подросток. Где твоя тетрадь? Листик нужен? — Нафиг листики, — Чарли несдержанным движением толкает Уилбура под руку, и на тщательно выведенных ответах появляется перечёркивающая все усилия, как фигурально так и буквально, линия. — Ты тоже просто подросток, Уилл. Не слишком ли взросло себя ведёшь? Сут смотрит на испорченную бумагу с раздражением, и пытается понять, что от него, собственно, хотят. — Это просто все вокруг страдают инфантильностью, блять... — Почему страдают? — шёпот не мешает словам звучать с горячей убеждённостью. — Я вот наслаждаюсь, Уилл, и тебе следовало бы. Мы все ещё успеем побыть скучными и ответственными! Пока тебе нет восемнадцати, можешь вести себя, как хочешь! — А если я хочу вести себя ответственно? Хватит, а? Может ты и можешь позволить себе быть идиотом, но я — нет. Не все так могут, творить безбашенную хрень, зная, что от этого ничего не будет. Чарли фыркает, обиженный, но не сильно. Он даже не следит за ситуацией в классе, но учительница вроде пока их не замечает. — Так, а почему ты не можешь? Что тебе такого будет за приступ астмы? У тебя любящий брат, отец по твоим же словам — вообще золото. Откуда в тебе это? Уилбур резко комкает лист, на котором писал, привлекая внимание. — Какого хрена ты лезешь мне в душу? — злобно шипит он, выдирая из середины тетради ещё пару страниц. Чарли — весёлый и приятный парень, они вместе ходят на гитару и общаются из-за этого. Обычно Сут не против его компании, они вдвоём сидят и обедают, болтают между уроками, дурачатся, но обсуждать с ним свои слабости? Нет, нет, нет. Ни с ним, ни с кем либо ещё Уилбур их обсуждать не хочет. — Успокойся. — Отвали. «Вдох, выдох. Дыши». — У тебя от нервов аж почерк поехал. Уилбур приглядывается к нескольким строкам, которые уже успел написать, и видит, что да, почерк поехал. Приходится притормозить. Запорот уже второй лист, круто. — Ты прав, — говорит он с досадой. — Прости. — Я хочу помочь. Злость сменяется горечью. Класс что-то делает, пишет ответы на вопросы, учительница чертит на доске графы какой-то таблицы, а они шепчутся о жизни прямо за первой партой. — ...А мне кажется, ты просто издеваешься. Мы с тобой даже не лучшие друзья, с чего это, зачем в этом копаться? Тебе от этого никакой пользы. Чарли смотрит взглядом, который Уилл уже видел — У Томми. — Вот смотрю на тебя, и думаю, как во вселенной всё сбалансировано, просто офигенный баланс. — Что? — Когда ты перевёлся, я всё думал, что не может быть такого идеального человека. И в математике разбираешься, и в физике, в литературе и географии, играешь на гитаре, да даже самое банальное — популярен у девушек. Не человек, а герой сказки. Но вот оказывается, в чём дело! Вот где у тебя проблема, ты не сечёшь, как работают люди! Видимо, последнее было сказано слишком громко, и на них бросают уничижающий взгляд с учительского места, но Уилбур настолько увлечён услышанным, что не успевает на это среагировать. — Не секу? — переспрашивает он почти не слышно. — Вообще, — подтверждение звучит безапелляционно. — Чтобы ты знал — когда кто-то пытается оказать тебе помощь, он может чего-то хочет для себя, а может и просто считает тебя классным парнем, не заслуживающим всякой фигни. Почему, думаешь, твой брат хотел тебе помочь? А ты пытался его прогнать. Уилбур ловит очередной взгляд мисс Оливер, и не решается развивать тему. — Чарли, — говорит он. — Это действительно очень интересный разговор, и я хочу его продолжить, но не сейчас. Давай после занятий пойдём в Хиллз? — Только попробуй свалить.***
— Сечёт он. Говорю же. Он не просто так всё делает, твой брат. — Мы с ним вместе с моих девяти лет. Его — шести. Уилбур понимает, что сболтнул лишнего, только по удивлённому лицу собеседника. Приходится объясниться: — Мы приёмные, все трое. Фил добрая душа. Я не хочу доставлять проблем, и... Я понимаю, что должен доверять, но постоянно снится, как я вытворил херню, расстроил его. — Уилл, — говорит Чарли после паузы. — Ты постоянно пытаешься произвести впечатление, чтобы от тебя не отказались? Отец, братья и весь, блин, мир? Уилбур кусает губы, отворачивается. — Не говори, пожалуйста, таких слов. — Блин... Извини, Уилл.. Я не знал... Какого фига... — Забудь. Лучше объясни, что имел в виду Томми. «Ты даже не в состоянии признать собственную человечность» он сказал. — Уилбур смотрит в свинцовое лондонское небо. — «Сними корону». Корону? Какую корону? Не понимаю. Всё, что я хотел — быть ему хорошим братом и заботиться. Он считает, что я нарцисс? — Ну ты и пень, — произносит Чарли, слегка оправившись от полученной информации. Сут зло фыркает. — Да хватит! Ты прямо как он! Называть меня идиотом все могут, но я от этого не становлюсь умнее, ты не думал?! Это грёбаный стиль Томми, обругать и свалить, чтобы я сидел и ненавидел себя, даже не имея понятия, что делаю не так! — Спокойно, — Чарли вскидывает руки в примирительном жесте. — Я думаю, он не хочет, чтобы ты считал, что должен быть сильнее других. Ты такой же человек, как и все, не особенный, и чтобы семья тебя любила, не нужно доказывать, что ты достоин. Сечёт он. Вот это новости. Уилбур пытается осмыслить, продумать, но он всё ещё в тупике. То есть как? Слабость, кому она сдалась? Томми думает, что выдержит его слабость? — Человека никто не будет любить, если он станет безинициативным больным дерьмом, постоянно плачущим на плечах близких, — осторожно говорит Уилл, но Чарли будто этого и ждёт. — Если Томми заболеет, — он делает паузу. — Если заболеет Фил, да кто угодно, я, Ники, что ты подумаешь о них? — Что им нужна помощь? — А если заболел сам? — Что я доставляю всем... Он не продолжает, стопорнувшись о засбоившую логику в своём суждении. Чарли ухмыляется, достаёт бутылку с водой делает пару глотков. Уилл молчит какое-то время, а потом говорит: — Чарли, выходи за меня. Вода брызгает во все стороны, поперхнувшийся Чарли кашляет. — Ты подумай, — с нечитаемым выражением лица продолжает Сут. — А я пока пойду поговорю с Томми.***
— Томми! Я понял! Томми!.. Томми делал домашку (вот это да) и слушал музыку, а Уилл подошёл к нему сзади, отогнул один наушник и позвал практически в ухо. Иннит дёргается, стул несёт дальше. Уилбур как ни в чём не бывало ловит летящего на пол брата, и продолжает вещать про своё прозрение. — Томми, я понял! Томми молчит пару секунд, смотря в сияющие карие глаза, и не осознавая, о чём речь. Потом вспоминает, что он обещал себе игнорировать старшего, выпутывается из его рук, ставит на место стул, садится и собирается надеть обратно наушник. Смутившийся Уилбур делает шаг назад. — Прости. Я просто понял, что ты имел в виду, и… Мне пояснили кое-что… В общем… Прости, что я ничего тебе не говорил. Это не повторится. Томми смотрит на него оценивающе, и переваривает эту информацию какое-то время в тишине. — Пиздец ты тормоз конечно, — наконец выдаёт он. — И тупой. Зато понимаешь геометрию. Так что тащи сюда стул с кухни и помоги мне. И не забывай дышать больше. — Я... постараюсь? После этого Томми горячо убеждает его, что лучше бы он старался очень хорошо. . . .