Десмонд

Ветхая деревянная дверь со скрипом отворилась, и прохладный ночной воздух ворвался в дом. Десмонд быстро закрыл ее, чтобы не упускать драгоценное тепло. В соседней комнате послышался приглушенный кашель, а затем неразборчивый женский голос. Мужчина снял кольчугу и меч с пояса и, тихо ступая по таким же старым доскам, как и дверь, со скрипом прогибающиеся под его весом, вошел в маленькую комнатушку, озаренную тусклым светом догорающей свечи. На одноместной кровати, у печи, лежала женщина лет 50-ти, укутанная в грубую ткань, именуемую одеялом. Поверх него лежали тяжелые меха, согревающие её, но в тоже время сковывающие движения. Она перевела ласковый взгляд, доколе устремленный в потрескавшийся потолок, на вошедшего мужчину и улыбнулась. - Сынок, - просипела женщина, а затем закашлялась, не в силах больше не сказать ни слова. - Пожалуйста, мама, не говорите ни слова, - укоризненно прошептал Десмонд, сев на край кровати, - Вам больно? Я могу убрать меха и сильнее растопить печь, дров достаточно и хватит на всю ночь. Он ласково провел тыльной стороной ладони по белокурым волосам матери и зажмурился. Десмонд был копией матери как внешне, так и по характеру; разве что цвет волос он унаследовал от отца. Светло-зеленые глаза, свойственные, как правило, жителям Западных земель, откуда и была родом Бетани; пухлые широкие губы, густые волосы и высокий рост. Отец Десмонда, Хадор, был невысокий для мужчины, примерно пять с половиной футов, но его широкие плечи создавали видимость статного и сильного мужчины. Да он и на самом деле был таковым, ведь кузнечное дело не из легких. Рост Бетани составлял так же 5 с половиной футов. Десмонд, в свою очередь, был несколько выше – 6 футов и 3 дюйма. Он отчетливо помнил, как многие подшучивали над отцом, мол, твой ли сын это, ведь в свои 15 лет он уже догонял отца, но Хадор лишь шутливо злился, а потом, трепля густые каштановые волосы сына, приговаривал: «Смейтесь-смейтесь, но однажды он спасет ваши паршивые душонки от смерти». И он был прав, ведь сейчас Десмонд возглавлял отряд из самых сильных жителей Альтаира во имя всего Королевства. И кто знает, быть может, то, что им предстоит найти, когда-нибудь спасет старика Свэна или местного пьянчугу. Он помотал головой, будто отряхиваясь от мыслей о прошлом, и увидел, что глаза матери, обрамленные глубокими морщинами, были устланы слезами. Они мокрой дорожкой стекали по вискам, огромными каплями падая на грубую подушку. - Мама, - припал, было, Десмонд руками к лицу женщины, вытирая соленые дорожки, - пожалуйста, не нужно этого! Я обещал Вам, что найду способ спасти Вас? Обещал! И я сдержу свое слово, Вы же знаете меня, мама. Десмонд вздохнул и протер рукавом влажный от пота лоб. - Прошу, не жалейте меня. Я готов пожертвовать всем ради Вас, как когда-то это сделали ради меня Вы. В нашем отряде есть хороший лекарь, а еще, - он сделал долгую паузу, прислушиваясь к окружающим звукам, - а еще девушка, разговаривающая с животными. Ведь это неспроста! Я уверен, мама, у нее есть способности. Он приложил указательный палец к губам Бетани и прошипел, словно змея, моля о молчании. Женщина лишь молча кивнула, а ее губы искривились в болезненной улыбке. Но и в ней Десмонд сумел рассмотреть все тепло и трепет, которые пыталась показать мама. - Спасибо. Я договорился с родителями соседского мальчишки, Вы пока поживете у них. До тех пор, пока я не вернусь. Им можно доверять, не волнуйтесь, - все тараторил Десмонд, успокаивая мать и самого себя, ведь надежды на выживание практически не было. Но стоило попробовать. Под заботливый шепот Десмонда и тихое потрескивание дров в печи, Бетани уснула, сжав массивный кулак сына в своих маленьких обессиленных ладонях. В ту ночь он ни на шаг не отошел от кровати матери, а на рассвете, легко коснувшись губами морщинистой щеки, ушел, со скрипом прикрыв за собой ветхую деревянную дверь…

***

Огненно-рыжая лошадь неспешно шла по лесу, ведомая нынешним хозяином. Белоснежная грива развевалась по ветру, обволакивая грубые руки мужчины. Легкий вечерний ветер ласково касался щеки Десмонда, подобно прикосновению руки девушки. Мужчина зажмурился, и перед его глазами предстала картина из детства. В городе было шумно. Соседские дети носились друг за другом, весело хохоча и крича что-то вслед; торговцы зазывали заблудших путников к своим палаткам, обещая наилучшее качество; местные пьянчуги напевали песни, а молодые девушки о чем-то восторженно перешептывались. Маленький Десмонд сидел у кузни отца и наблюдал то за работой, то за жизнью, кипевшей вокруг. - Десмонд! - крикнул один и мальчишек, снующих вокруг, - Ну что ты сидишь?! Так всю жизнь просидишь и не заметишь, иди скорее к нам! - Мальчик посмотрел на брата и остановился, поняв, что тот даже не собирается вставать. - Отстань, я не хочу. Я не люблю эти ваши глупые догонялки, какой в этом смысл? - он отмахнулся и встал, отводя взгляд от брата, - иди играй со своими, - сделав акцент на этом слове, он прошел мимо брата, - друзьями, я не буду. Оставив брата позади, Десмонд сорвался на бег и буквально влетел в дом, стоящий почти рядом с главной улицей. - Мам? Я принес Вам яблок, будете? Десмонд легкой быстрой поступью вошел в комнату родителей, улыбаясь. Бетани сидела у печи, немного прищурившись, чтобы лучше рассмотреть мелкие буквы книги. - Ого, что за книга? Я ее уже читал? Или это новая? - женщина лишь помотала головой, и он продолжил, - А можно мне потом почитать, мам? Пожааалуйста. - Прекрати тараторить, милый, - женщина рассмеялась, смешно сморщив маленький носик, - ты можешь взять ее прямо сейчас, все равно мне скоро уходить. Только не носись с ней нигде, хорошо? Бетани опустилась на колени рядом с сыном и поцеловала его в лоб. - Мам, а Вы к врачу, да? Можно я с Вами пойду, я не хочу оставаться здесь, Бен все тащит меня к своим друзьям. А я просто терпеть их не могу! - он сжал маленькие кулачки и нахмурился так же, как делает это сейчас. - Сладкий мой, прекрати так относиться к своему брату. Это нехорошо. - Мам, он ненавидит книги и... и вообще глупый! Я не хочу с ним гулять. Яркая вспышка молнии пронеслась над головой Десмонда и он моментально открыл глаза. - Сэр, подождите, пожалуйста! - послышался приглушенный крик где-то позади. Десмонд остановил лошадь, и гонец нагнал его. - У меня послание вам. Десмонд Кассель, верно? Король просил передать лично в руки. - он отдал записку с королевской печатью и, немного поклонившись, развернул лошадь и отправил ее в галоп. Десмонд слез с лошади и шумно сглотнул, срывая печать. Смятый и потрепанный временем свиток был пуст, и лишь сверху мелким почерком было написано: "Десмонд Кассель, Вашей матери стало хуже. Но я позабочусь о том, чтобы ею занялись лучшие лекари королевства." В глазах мужчины потемнело, губы предательски дрогнули. С неба сорвались тяжелые капли, ударяясь о кожу, но он не чувствовал их. Он не чувствовал больше ничего, кроме боли, сжавшего его легкие так, что тот едва дышал. В горле чувствовался тяжелый комок горечи и обиды, который ни глотнуть, ни сплюнуть. Тяжелые ветви деревьев черными тенями нависали над странствующими, словно норовящие напасть на них. Десмонд взял лошадь за узду и свернул куда-то вглубь леса. В ту ночь он в лагерь не вернулся.