***
Вот в один день он сидел за столом и в задумчивости небрежно стучал указательным пальцем по губам, а я… Чувствуя зарождающиеся нотки желания, я не спеша подошла к нему и перехватила этот изящный палец своими губами, медленно посасывая его то до второй, то до третьей фаланги, нежно скользя по нему языком, и, не отрываясь, пристально смотрела Гилберту в глаза, провоцируя, намекая, в сладких стонах улыбаясь лишь краешком глаз. Что было потом? Ох… тот вечер был незабываем!***
А однажды я встала рано утром, решив сделать Гилберту сюрприз и приготовить домашнюю выпечку из своего мира, пока он спал. Закончив, я уже было хотела выйти с кухни и помыть руки от липкого мёда, которым я украсила свои изделия, когда услышала звук текущей воды, исходящий из ванной комнаты. В растерянности я решила туда заглянуть, недоумевая, зачем мой муж встал так рано, но внезапно осознала, что за время моего отсутствия в спальне, этот коварный мужчина как-то успел незаметно нагреть воду и наполнить ей целую ванну, украсив её бутонами горных цветов. Я застыла в дверном проёме, растерянно смотря на пол, застланный разнообразными приятно пахнущими травами, пока мои глаза не добрались до Гилберта, прислонившегося своей шикарной попой к краю ванной и улыбавшегося мне самой прекрасной улыбкой так, словно всё это время он только и ждал моего появления. Его шёлковая рубашка взмокла от клубившегося пара, соблазнительно прилипая к телу и очерчивая слегка выпуклые соски. Страстным взглядом я скользнула ниже, приметив, что он не успел ещё сменить широкие пижамные штаны, что так легко могли бы слететь с подкачанных бёдер, протяни я только руку. «Ах, так?» - прищурившись, я приняла брошенный мне вызов и подошла к нему, чтоб сделать то, чего он никогда бы от меня не ожидал. Усевшись сверху на его бедро и слегка потёршись о него своей промежностью, я подалась вперёд, нежно очертив липкими пальцами руки контур его губ, заставляя слизывать стекающий с них мёд. Наслаждаясь прикосновениями его горячего языка и взглядом потемневших глаз, второй рукой ласкающим движением я поднялась вверх, чтобы неспешно начать спускаться вниз, расстегивая пуговицу за пуговицей, прокладывая дорожку из неприкрытой кожи своим жадным пальцам, которые, добравшись до края штанов, шаловливо скользнули внутрь, заставляя раскрыться на губах хищную улыбку, наблюдая, как с протяжным вдохом Гилберт чувственно прикрыл глаза от удовольствия. О-о-о, да… Мне нравилось его дразнить… А доводить до исступления нравилось ещё больше! Поэтому не дав ему полностью раствориться в этом моменте, я языком прочертила влажную дорожку от бьющейся на шее артерии к его возбуждённым соскам, захватывая каждый из них поочерёдно в плен своих влажных губ и спускаясь всё ниже. Дрожь, что постепенно охватывала всё его тело, приводила меня в неописуемый восторг, и я желала распалить его ещё сильнее, чтобы от моих возмутительных в своём соблазне ласк ему просто снесло крышу! Жадно облизнувшись я опустилась перед Гилбертом на колени, всё же стянув с него эту раздражающую тряпицу, и легонько подула на приоткрытый край его возбуждённой плоти, заставляя вздрогнуть от непривычных ощущений. Не дав ему опомниться, я нежно прикоснулась губами к головке члена и, не сдержавшись, тут же скользнула по ней языком, ощущая солоноватый привкус во рту. Облизнув губы, в возбуждении, я посмотрела вверх, ловя взгляд его полуприкрытых глаз, что затянувшейся дымкой удерживал внутри себя разрастающийся жар. Он жадно следил за каждым моим движением, совершенно не замечая, как сбилось его дыхание, и было видно, с каким трудом он сдерживался, чтобы не сорваться в этом сладостном порыве, в нетерпении ожидая продолжения. И я была готова его подарить. Приоткрыв рот, я заглотила его член почти наполовину, нежно посасывая его и скользя по нему взад и вперёд, заставляя Гилберта выгнуться и еле слышно застонать, отчего мне становилось всё сложнее держать себя в руках, изнывая всем телом и мечтая, чтобы этот горячий мужчина поскорее взял меня! Но я продолжала держаться. «Ещё не сейчас…» - со стоном закрыв глаза, я играла с ним, то облизывая член по всей длине и руками лаская яйца, то обхватывая нежную головку губами и вновь посасывая её языком, медленно втягивая ствол настолько глубоко, что в один момент Гилберт не удержался и вцепился рукой в мои волосы, с силой притягивая ближе и заставляя полностью заглотить его плоть, до самого края. Прошло совсем немного времени до того, как, подначиваемый движением моих горячих губ и языка, он кончил, сильно дрожа и упиваясь неземным наслаждением, что мелкими разрядами простреливало каждую клеточку его тела. А я сидела на полу и плотоядно наблюдала, как мой муж приходил в себя. Отдышавшись, Гилберт открыл свои небесного цвета глаза и тяжело посмотрел на меня, тут же сглотнув, увидев, с каким хищным взглядом я смотрела на него, пальцами стирая сперму, что попала мне на лицо, и вызывающе, словно дразня, слизывая её языком. В следующее мгновение меня с плеском, но всё же весьма аккуратно, уронили в ванну, заставив застыть в изумлении. Не мешкая, Гилберт залез в неё следом, стремительно выплёскивая воду на пол, из-за чего цветочные травы отплыли к краю комнаты, но это его не заботило. Он буквально накинулся на меня, облокотившись ладонью о бортик ванной у меня за спиной. Жадно захватывая мой рот своим языком, мой муж притянул меня к себе за шею, в жгучей ласке истязая мои губы, небрежно прикусывая их своими зубами, постепенно спускаясь всё ниже и ниже, впившись наконец губами в нежную кожу чуть ниже ключицы, заставив пронзительный стон сорваться с моих губ, и оставляя в том месте смачный засос. – Ты сведёшь меня с ума… Мария, - не в силах отдышаться, Гилберт трепетно прижался к моей щеке своей и обнял, что есть сил, бережно и нежно. Что ж, не стоит говорить о том, что после такого своеобразного принятия ванны, мы вновь очутились в спальне, где он искренне и страстно благодарил меня за столь неожиданный сюрприз.***
А теперь, отправившись с ним на прогулку, я вновь размышляла о том, чего бы такого придумать сегодня, но красота альпийских лугов заставила меня отвлечься и напрочь забыть об этом до вечера, наслаждаясь времяпровождением с тем, кто стал для меня моей вечностью, весело болтая о том, чем неплохо было бы заняться среди недели, играя в различные словесные игры и уплетая вкуснейшие сэндвичи, что я не так давно научила его готовить. И которые, к моему удивлению, у него получались почему-то лучше меня… Домой мы вернулись затемно, я только успела сполоснуться и немного обсохнуть, когда Гилберт позвал меня подняться наверх. Мы никогда не были на чердаке, еще с первого дня своего приезда, и мне было интересно, что он там нашёл. Однако, поднявшись, я не увидела ничего, кроме кромешной темноты. Мои глаза даже не успели привыкнуть к ней, как их накрыла повязка, а сзади уха коснулся будоражащий шёпот: – Ты так долго мучила меня, успешно составив столь много планов по моему соблазнению… я не смог удержаться, - мурлыкающий голос Гилберта отзвуком прошёлся по всему моему телу, заставляя застыть в предвкушении. Оказалось, я разбудила спавшего до этого охотника, и теперь, стоя посреди комнаты в жарких объятиях, не в силах двинуться, сгорала от охватившего меня нетерпения. Его руки осторожно скользили по моему телу, прикрытому одной лишь тонкой тканью, постепенно заставляя желать большего. Будто узнав, о чём я думаю, он скользнул одной рукой вверх и, задержавшись ею на шее, несильно сдавливая, медленно повёл её вниз, навстречу другой, по пути стягивая с плеч мою ночнушку, что с мягким хлопком упала на пол, а его руки продолжили исследовать моё тело, плавно очерчивая все изгибы, заставляя выгибаться под лаской горячих ладоней, медленно сгорая в сладостном томлении. Повязка придавала ощущение таинственности, но в то же время, обостряла все ощущения настолько, что сложно было не застонать после того, как его пальцы нежно очертили мои соски, слегка прихватывая их и оттягивая на себя. Стараясь держать себя в руках, я откинула голову Гилберту на плечо, пытаясь не поддаваться, жадно искусывая свои губы и тяжело дыша, на что он лишь слегка усмехнулся, жадно припав губами к моей шее и спускаясь вниз по ключице, языком лаская почти затянувшийся от ранения шрам. Отвлёкшись на его умелый язык и руку, ласкающую грудь, я не заметила, как его другая рука скользнула ниже, очертив пальцами живот, и несмело прошлась вниз по набухшему клитору, несильно сдавливая промежность. «Но это уже против правил!» - я жалостливо всхлипнула, пальцами впиваясь в его бёдра, чувствуя, как силы стремительно покидали меня, и я почти рухнула вниз на подкосившихся ногах, когда меня поймал Гилберт. Он подхватил меня на руки и пронёс, казалось, пару метров, прежде чем мягко уложить на толстое одеяло. На миг похолодало, из-за чего всё моё тело покрылось мурашками, но тут же Гилберт вернулся назад, накрыв меня своим горячим телом, а я в лёгком смущении поняла, что на нём не осталось одежды. Я словно сходила с ума от нахлынувших чувств и таяла в его искусных руках, дарующих мне волшебное наслаждение, охватившее не только моё тело, но и затронувшее струны души. Когда его пальцы стали скользить по внутренней стороне бедра, словно дразня, не нарушая границ, я не выдержала. – Боже, Гилберт, прекрати… - я тонула в сладостных муках, что дарил мне этот искуситель, но с каждым его прикосновением это больше походило на пытку. – Я хочу большего… – Уже сдалась? - хрипло рассмеявшись, он потёрся носом о мою щёку, лёгкими поцелуями покрывая мои виски и спускаясь к уху, нежно облизнув его и страстно прикусив. – С тобой невозможно бороться, - обижено простонала я, задыхаясь от нестерпимого жара, и, словно в подтверждение своих слов, сдавшись нестерпимому желанию, стала нетерпеливо потираться бёдрами о его колено, которым он раздвинул мои ноги. – Пожалуйста… хочу… – Как пожелает моя королева, - ощутив его улыбку на своих губах, я с трепетом осознала, что подписала себе страшный приговор. Не успев сказать и слова, я почувствовала, как его губы коснулись меня там, чувственно лаская клитор, нежно посасывая и слегка покусывая, теребя его из стороны в сторону и даря непередаваемые ощущения восхитительного упоения. Я выгнулась, в блаженстве громко застонав, а руки крепко сжали одеяло, удерживая в голове лишь одну мысль: лишь бы он не прекращал. Но мой муж и не думал. Наслаждаясь моим видом Гилберт лишь сильнее зажал мои бёдра, в то же время пальцами нырнув внутрь влагалища, отчего я почти задохнулась, мечась в сладостных стенаниях. Он то наращивал, то сбавлял темп, двигая ими во мне, всё так же горячо, с нажимом, лаская меня языком, что с каждой секундой я всё отчётливее ощущала, что больше не выдержу. – Гилберт… Гилберт! Прошу… Я с протяжным стоном закинула голову назад, прогибаясь в спине и ощущая, как по телу разливается тепло. Тяжело дыша, я лежала и не могла успокоиться, когда почувствовала, что меня вдруг перевернули, нежно обняв. – Ты же не думала, что мы на этом закончим? - жарко прошептал он, с чувством потираясь о меня своим возбуждённым естеством. – Мм… я не припомню, чтобы когда-то была против, - ответив ему не менее пылко, я подалась назад, вставая на четвереньки и бесстыдно выпячивая вверх упругие ягодицы. Мои действия, похоже, произвели определённый эффект, так как я услышала за спиной низкий рык, после чего Гилберт стремительно вошёл в меня на всю длину и, остановившись лишь на миг, продолжил брать меня со всей неистовой страстью, впиваясь пальцами в нежную кожу и даря практически непереносимое чувство удовольствия, из-за которого я просто не могла не просить его прекратить, не в силах выдержать это восхитительное чувство эйфории, волнами накатывающей на меня и охватывающей всё моё тело. Дернувшись вперёд от слишком сильного толчка, дрожащим телом ощущая, как стремительно внутри растекается сперма, горячим потоком охватывая всё влагалище и тонкими струйками стекая по ослабевшим ногам, я не могла не застыть в изумлении, почти не обратив внимания на то, как Гилберт с силой притянул меня и усадил к себе на колени, заботливо укрыв наши тела большим и тёплым одеялом. – Ну как, нравится? - уткнувшись мне носом в шею, он тихо спросил. – Очень… - смотря во все глаза на открывшуюся моему взору картину, я поняла, почему поначалу было так холодно. Повязка, что спала под самый конец, больше не мешала мне видеть открытое иссиня-чёрное небо, усыпанное бесконечной россыпью звёзд, что тянулась сквозь весь небосвод, образуя непередаваемый по своей красоте Млечный Путь.