я ненавижу тебя, Фред Уизли

— Ты хочешь пойти на бал со мной? Резкая и жгучая пощечина. Я густо покраснела и только ниже опустила голову, склоняясь над книгой. Кажется, всё. Всё? Анджелина смущенно опустила глаза и кивнула. Фред повернулся ко мне, видимо, желая оценить мою реакцию. «Никогда, никогда не покажу тебе, что мне больно» — стучит в моих висках, и я все упорнее стараюсь вчитываться в текст книги, понимая, что мысли заглушают смысл прочитанных строк. Гостиная постепенно пустеет. Я остаюсь наедине с камином и собой. Как же сейчас страшно оставаться один на один с собой. Пытаясь не заплакать, я встаю с кресла, захлопываю книгу и направляюсь к выходу. Преодолев коридор, я вбегаю в заброшенный женский туалет и на всю открываю кран. Слёзы льются ручьём. Я смотрю на себя в зеркало. Кажется, я больше не владею собой. Какая глупость — удушить дружбу из-за того, что стала чувствовать что-то большее. Испугалась невзаимности. Лицо искажает гримаса боли, я понимаю, что плачу уже в голос, и мой истошный крик разносится эхом до потолка и падает обратно к полу. — Больно? Я резко разворачиваюсь, упираясь ладонями в раковину. В дверном проеме стоит Фред. Облокотился на косяк и скрестил руки. Ледяные глаза, на губах стервозная улыбка. Вытираю ладонями слёзы и разворачиваюсь, чтобы закрыть кран. — Что ты делаешь в женском туалете, который ещё и не работает? — резко бросаю ему через плечо. — Я просто шёл за тобой, — он отталкивается плечом от косяка, медленной грациозной кошачьей походкой приближается ко мне вплотную. Я резко разворачиваюсь. Фред подходит почти вплотную, и я слышу его дыхание над своим ухом, не в силах поднять глаза. Он берет мой подбородок своей рукой и поднимает его, заставляя взглянуть ему в глаза. — Я. Задал. Вопрос, — холодно повторяет Фред. — Нет, — гордо поднимаю на него взгляд, пытаясь изобразить безразличие (Господи, какая глупость, он ведь слышал, как минуту назад я завывала). — Почему же тогда ты плачешь? — и снова эта стервозная улыбка. — Скажи это. Просто. Скажи. Это. — Нет, — своей рукой пытаюсь убрать его руку со своего подбородка. Он резко перехватывает ее и сплетает наши пальцы. Я глубоко вздыхаю. Начинаю пятиться спиной назад, отходя к подоконнику, Фред следует за мной, не разжимая пальцев на моей руке и сокращая путь моего отступления. — Почему ты такая? — почти шепотом говорит он. — Зачем пытаться скрывать то, о чем знает каждая крыса в этом чертовом замке? Я упираюсь в подоконник и запрыгиваю на него. Наши лица оказываются друг напротив друга. — Зачем ты пригласил ее? — также шепотом спрашиваю я. — Чтобы ты наконец почувствовала, что чувствую я, — он опирается руками по бокам моих ног, нависая над моим лицом. — Таскаешься со своим гребанным Вудом. Ни на шаг от тебя не отходит. Лучший друг. Это только ты так думаешь. Он только и ждёт, чтобы запустить руки тебе под юбку. — Какая тебе разница? — выкраиваю ему в лицо, испугавшись своего же крика. — Вали на танцульки со своей Джонсон, может что и перепадёт. Фред хватает меня за затылок, не давая возможности отклониться, и запускает пальцы мне в волосы. — Я просто развлекаюсь, — ухмыляется он. — А что заставило тебя найти себе нового лучшего друга? — шепчет он, смотря в мои глаза. — Я больше не могу ждать, что ты догадаешься, — я отталкиваю его и пытаюсь встать. Он хватает меня за талию, вжимая в тёплый мрамор подоконника, нагревшийся от старой ржавой батареи. — Пусти, я хочу уйти. Я не испытываю ничего к этому чёртову Вуду. Я тоже имею право просто развлекаться, — я брыкаюсь, пытаясь встать. Фред резко берет меня за запястья и стягивает к краю подоконника. Раздвигает мои колени рукой и встаёт между ними. Кладёт свои руки на мою поясницу и резко прижимает к себе. Он. Хочет. Меня. Я чувствую это через плотную ткань его потёртых джинс. — И ты не нашла ничего лучше, чем сбежать в тот момент, когда я собрался прижать тебя к стенке и признаться, что тоже схожу от тебя с ума? — он грубо прижимает меня к своему горячему телу. Он смотрит на меня затуманенными глазами, его тяжелое дыхание сбивается, и я слышу, как часто и громко бьется его сердце. Тело наливается сладкой ломотой, и, понимая, что вряд ли смогу противостоять ему, я расслабляю ноги и больше не пытаюсь его оттолкнуть. — Я не Трелони, я не могу предсказывать то, что будет дальше! — голос начинает сбиваться. Мысли сплетаются в хаотичный клубок и покрываются туманом. Я чувствую его дыхание на своём лице и ничего не соображаю. — Скажи это, девочка, — он прижимает мою голову к своему плечу и шепчет мне в ухо, касаясь его губами. — Ты ведь тоже хочешь меня? Признайся, что ты влюблена в меня также, как и я в тебя. Просто признайся, хотя бы себе. Я закатываю глаза и обвиваю руками его спину. Ноги сплетаются замком, обвивая его тело и прижимая его как можно сильнее. — Нет, — почти стоном отвечаю я, и поднимаю глаза. — Я ненавижу тебя, Фред Уизли. Он издаёт низкий полусмешок-полурык и наклоняется к моему лицу. Ловко поймав губами мои губы, он грубо и настойчиво раздвигает их своим языком, проникая в мой рот, и нежно касается им моего языка. Я отвечаю на поцелуй (Господи, я мечтала об этом с нашей самой первой встречи). Он расстегивает несколько пуговиц на моей рубашке и, немного выдернув ее из-под юбки, нежно проводит руками по моей груди, сжимая ее в горячей и сильной ладони — Кажется она подросла за то время, пока ты пыталась от меня избавиться, — шепчет он в мои губы и ухмыляется. Я кусаю его за нижнюю губу (нашёл время для своих дурацких шуток) и, нащупав ремень на его джинсах, судорожно пытаюсь расстегнуть его. Безуспешно. Издаю бессильный стон-просьбу о помощи, и Фред, снова выдохнув смешок мне в губы, убирает мою руку. Одним легким движением он расстегивает его, и предательски лязгнув, ремень поддается. Фред стягивает его вместе с джинсами, и кладет мою руку обратно. Аккуратно поглаживая его, я чувствую, как рука медленно скользит по моей ножке, выше и выше, и, наконец, проникает под мою клетчатую юбку. — Оу, так меня тут уже заждались, — он снова улыбается и запускает руку в мои трусики. Беспомощном бью его кулаком по спине. Он прижимается ко мне и резко прерывает поцелуй. — Скажи это, — требовательно шепчет он. Молчу. Пытаюсь тянуться к его губам. Смеётся и отстраняется. — Скажи. — К черту Анджелину? — я слегка склоняю голову набок. — Не совсем, — смеётся. — Но мне нравится. — Я хочу тебя, Фредди. Он издаёт голодный рык и закатывает глаза. — Черт, просто скажи, что ты чувствуешь! — Ты и так это знаешь, — я понимаю, что просто боюсь произнести это вслух. — Говори, или я застегну эту чёртову ширинку и просто уйду, — он снова улыбается, и его губы касаются моих губ. — Ты же сойдешь здесь с ума, ты накалена до предела. — Я люблю тебя, чертов придурок, — выдыхаю ему в губы. Он резко ловит мои губы, и тишину разрывает эхо стона. Моего стона. Он вошёл в меня. Резко и до конца. Замерев, мы ещё несколько мгновений привыкаем друг к другу, не в силах отстраниться ни на сантиметр. Фред начинает двигаться, медленно и плавно, его губы скользят по моей шее, все ниже, и вот уже он нежно ласкает языком мой набухший розовый сосок. Я, запрокинув голову, прижимаюсь к нему грудью, запустив в его волосы пальцы, и сладко постанываю. Темп становится все быстрее, и вот уже Фред, прижимаясь лбом к моему лбу, хаотично целуя меня в губы, не отрываясь смотрит в мои глаза, вбивая меня неровными нервными толчками в мрамор подоконника. Стон переходит на крик. — Что же ты натворила, — задыхаясь шепчет он. — Посмотри, что ты наделала. — Пожалуйста, Фредди, — издаю я жалобный стон. — Что пожалуйста? — он снова улыбается. Понимая, что больше не могу сдерживаться, я прижимаюсь к нему и ощущаю, что наши тела одновременно содрогаются в сладкой истоме. Очнувшись, понимаю, что лежу на его плече, он сидит рядом со мной на подоконнике, нежно гладит меня по голове и тяжело дышит. — Ты снова здесь? — опять этот смеющийся тон. — Кажется, да, — бессильно отвечаю ему и поднимаю на него смущенные глаза. — Я люблю тебя, маленькая глупая девочка, — он целует меня в губы. — С твоего первого курса. Ещё сильнее прижимаюсь к нему. — Кстати, забыл спросить, — тихо шепчет Фред. — Ты ведь пойдешь со мной на бал?