История одной болезни

Полгода на службе — Я скучаю, пацаны, — с тоской говорит Паша где-то с другой части света. — Мы тоже, Паш! — наперебой кричат Арс с Серёгой. — Чисто альфачья любовь, знаешь. — Вы даже сына моего не видели, — обидчиво замечает друг. — Не видели, — признают друзья, — но всё наверстаем. Всё, бай-бай, пора бежать. Мы еле отпросились. Серёга с Арсом возвращаются на базу после короткого созвона с Пашей. Им удалось на выходном договориться с местными и вызвонить с чужого телефона друга. Парням редко удается пообщаться с внешним миром, и каждый раз они стараются узнать побольше новостей. Первые полгода они проводят в учебке, тренируясь и свыкаясь с армейской жизнью. Они тут вдали от привычной жизни, и всё кажется совсем другим. Где-то в прошлом остаются студенческие интриги, вечеринки и веселье. Сейчас каждый день ранний подъем, физические нагрузки, чёткий распорядок дня и приказы. Некогда особо думать, сомневаться, нужно быстро бегать и принимать решения. — Как думаешь, эти истории про истинных фигня? — задумчиво спрашивает Серёга, смотря на небо. В лесу на природе звёзды всегда намного ярче, чем в городе. У них обоих ночное дежурство, и есть немного времени на личный разговор. — Это правда, — хмуро отвечает Арсений, также смотря на небо. В детстве ему казалось, что нет ничего проще, чем дотянуться до звёзд. Теперь звёзды далеки от него и кажутся неподвластными. — Да ну, Арсе-е-е-ений, серьёзно думаешь, что среди миллионов можно встретить какого-то особенного омегу? — иронично играет бровями Матвиенко. — Ага, — так же ёмко отвечает Арс, Серёга удивляется — Попов всегда стебался над этими историями, а тут, здравствуйте, оказался их ценителем. — Мне кажется, что природа вряд ли знает лучше, чем я, кто мне нужен, — уверенно заявляет Серёга. — Не могу думать, что кто-то может в теории решать за меня с кем мне быть. — Везёт тебе, — Арсений хмурится, его рация оживает, и дежурный с вышки кратко докладывает новости. Серёга хочет спросить Арсения ещё, но осекается. Тот каждый раз после разговоров с «домом» ходит грустный пару дней. Матвиенко даже порой кажется, что им лучше не звонить, хотя причин для этого не видит. У друзей всё классно, сын у Паши с Лясей растёт красавчиком, Оксана встретила, наконец, альфу, родители успокоились, и даже отец Арсения, кажется, им гордится. У них всё вроде хорошо, только вот им обоим внутри плохо. *** Год на службе Очень медленно они втягиваются. Арсу начинает нравиться ранний подъем и ответственность за свой отряд. Нравится, что их постоянно забрасывают в разные точки страны. Они просыпаются в горах, лесах, болотах и самолётах. Картинка впечатлений, упражнений несётся день за днем. Он замечает, как они изменились. Из холёных красавчиков выросли во взрослых мужиков. Серёга выглядит брутальнее некуда и командует уверенным басом. Сам он, как заправский офицер, привыкает находиться в опасности и получать свой адреналин. Все проблемы и сомнения остаются где-то там далеко в старой жизни. Он ни о чём не жалеет. Вдали от дома ему становится лучше. Сейчас в их жизни граница между чужими государствами, где царит постоянное напряжение. Их определяют в некоторое подобие охраны объекта на границе. Там порой действительно опасно, происходят рейды, стычки. Каждый день они должны быть собранными и готовыми, если что, драться. Они ответственны уже не только за себя, под их подчинением другие люди, и они стараются быть неплохими командирами. Теперь за ними идут другие люди и только парни отвечают за их сохранность. — Как, Серёг, помогло? — спрашивает Арс после одной ночной вылазки. Их могли бы убить. Но повезло, им вообще почему-то сильно везет. Их отряд даже называют «фартовым». Сам Попов не понимает почему так, ни он, ни Серёга не были гениальными стратегами, скорее наоборот: любили рисковать и всегда были готовы лезть вперёд, только в последние месяцы стали более осмотрительны. — Нет, — машет головой Серёга и заваливается спать. Он уже не апатичный и грустный, как был после выпускного. На службе альфа стал уже бодрее и активнее и, конечно, абсолютно бросил пить. Но всё ещё не счастливый. Он закрытый, собранный и с каждым днём вместе всё более какой-то чужой. Арсений чувствует, что в нем зреет какая-то идея и решение, но не давит. Они оба взрослеют тут, среди сородичей, новой стаи, другой страны. Арс чувствует, как они оба медленно меняются и задаются серьёзными вопросами. Выживание, вопросы смысла жизни, настоящие желания всё чаще начинают всплывать в голове. Арс замечает, как медленно, но верно, устоявшаяся система координат меняется. Серёга с каждым месяцем становится спокойнее и уравновешеннее. Первые месяцы в учебке они постоянно попадали на штрафные дежурства и вахты из-за своих высказываний и внутренних разборок. Теперь же они оба куда более сдержанные и серьёзные. Когда из-за твоей ошибки могут пострадать твои сослуживцы, ты становишься куда внимательнее и требовательнее к самому себе. *** Полтора года на службе Серёжа сам с ним заговаривает в самолёте перед отправкой в новый регион. — Арс. — М-м-м? — Как думаешь, он меня простит? — Арсений не спрашивает, кто. И так тут всё понятно. Он догадывался, что они снова к этому придут. — Нас убить могут каждый день, а ты думаешь простит ли он тебя? — Попов сочувствующе машет головой. — Арс, хочу вернуться домой, — признается друг. — Серёг, вот прямо серьёзно? — Да, я как дебил без ума — чётко говорит Матвиенко. И эти слова уже слышатся по-другому. Когда он говорил это там, в академии, это было смешно. А сейчас Серёга повзрослел, у него и взгляд стал совсем другим. Попов кивает и разводит руками. Он его удержать не может. Это его отец сюда отправил, а Серёга поехал просто за ним. Нельзя его заставить всегда быть с ним рядом, только потому что одному ему плохо. После прилёта Матвиенко сразу пишет заявление в долгожданный отпуск, первый с начала службы. Серёжа ждёт этот момент с нетерпением и предвкушением, планируя, что он будет делать на гражданке. — Поедешь со мной в Москву? — с небольшой надеждой спрашивает Матвиенко. Он знает, что вряд ли Арс поедет с ним, но всё ещё надеется заманить его большой и вечно шумящей Москвой, пробудив в нём старого тусовщика. — Ты решился его увидеть? — Да. — А вдруг у него кто-то есть? — Попов спрашивает осторожно, пытаясь подготовить друга. Арсений уверен, что Позов в Москве вряд ли терял время. Он может быть уже и замужем, и с детьми, и вообще переехать куда угодно. — Отобью. Я походу жить без него не могу. — Ответ Серёжи четкий и уверенный. Попов ещё раз удивляется изменениям в друге. Нет места его юношеским истерикам, ревности, дракам, избитым кулакам. Он собранный и решивший всё для себя. — Так поедешь? — напоминает о себе Серёга. — Не могу. Там Антон, — неохотно отвечает Арс. — И причем тут Шаст? — Нам лучше с ним не видеться. — Попов, ты темнишь, — недовольно тянет Серёга. — Поверь, ты не хочешь знать. — В этом Арс уверен. Арсений, как и Антон, тоже никому так и не рассказал о том, что между ними было. Потому что было стыдно? Нет, хотя было и правда неловко. Просто потому что вряд ли бы даже Серёжа его понял. Арсений так и остался закрытым человеком, хранящим все свои тайны внутри. Иногда он порывался написать Оксане и поделиться, но отметал эту идею. Где Оксана, там и Ляйсан, а значит и Паша, а потом цепочка замкнётся на Серёже. Некоторые истории Арсению всё так же бы хотелось хранить только внутри себя самого. Вспоминал ли он об Антоне за эти полтора года? Конечно, да. Иногда ночью он снился — смешной, неловкий и улыбающийся, такой же, как и тогда ночью на скамейке у его дома. От каждого такого сна Арсений просыпался в холодном поту и уходил курить до рассвета. Мыслей было слишком много и ни одна из них не была радостной. Иногда в теории он думал, что мог бы сделать, если бы остался. Но картины были не радужные — он бы с ним не смог. Он не завязал бы, он сгорел бы там и Антона забрал с собой. Куда Антону было с ним вместе? Разве потянул бы этот добрый и наивный омега такого больного на голову альфу, как он? Он и вместе то быть вряд ли бы тогда смог. И ловил бы Антон его по притонам и впискам. Вряд ли такой была мечта омеги о жизни вместе с ним. Пусть у мальчика будет своё независимое от него счастливое будущее. Он сделал им обоим лучше, когда уехал.